Молочный брат
Овладеть арабским языком возможно при личном усердии и если преподавателем будет Татьяна Правдина или Фарид Сейфуль - Мулюков. В этом мне повезло. Их требования изучения некоторых сур Корана наизусть помогли достаточно быстро освоить нелегкое для славян произношение гортанных звуков, а также из первоисточника узнать основные правила мусульманского жития.
С приобретенными навыками языка я был направлен на работу в Судан. Предстояло заняться развитием экспорта машинно-технических изделий. Успех во многом зависел от установления доверительных отношений с местными торговцами. Знание языка помогли мне быстро познакомиться с богатыми покупателями. Для изучения рынка часто приходилось участвовать в заранее известных пустых переговорах, ездить в другие провинции страны, в некоторых из которых не ступала нога российского человека.
Однажды мой партнер предложил отправиться с ним к старшему брату в провинцию Кордофан. где выращивали длинноволокнистый хлопок – основной экспортный продукт Судана. Появилась возможность познакомиться с уникальными плантациями и, одновременно россиянин впервые посещал самую богатую и закрытую для иностранцев далекую провинцию.
Мохаммед Аль Хасан, так звали моего партнера, закинув руку на спинку моего сидения, другой небрежно держа руль, изредка посматривал на безупречно гладкое, сохранившееся еще со времен колониального режима Великобритании, шоссе. Его внушительных размеров старый форд, похожий на рыдван, отливал вишневым цветом, привлекая внимание феллахов, которые останавливались и провожали нас долгими взглядами. Во всех селениях наш экипаж находился под вниманием жителей. Было невдомек, что цвет автомашины, как глашатай, извещал о прибытии уважаемых людей. Во время поездки Мохаммед Аль Хасан рассказал, что уже много лет брат является имамом всей провинции. Жители строго соблюдают правила шариата. В домах царит благочестие и благопорядок.
Пронзительный звук сигнала заставил зеленые ворота распахнуться. Бородатый слуга в белоснежной шелковой голобее и крокодильих тапочках почтительно застыл, склонив голову и пропуская форд. Мы оказались в окруженном высоким глиняным забором обширном дворе. Длинное одноэтажное белое здание оказалось резиденцией имама. – Минутку, попросил Мохаммед Аль Хасан, и быстро вышел из машины. Слуга закрыл ворота и исчез внутри дома. Я оглянулся. Ни души: то ли от сорокаградусной жары, то ли от заведенного здесь порядка. Показался Мохаммед Аль Хасан. Направляясь ко мне, он помахал рукой, приглашая присоединиться к нему. Вызвало удивление, что никто из хозяев не вышел встречать гостя. Обширный холл был пуст, и только монотонный шум кулеров подтверждал существование жизни. Мой партнер остановился у двери и подождал, пока я вплотную подойду к нему.
Мы вошли в неожиданную темноту. После яркого солнца я не сразу смог сориентироваться, куда попал.Выгадывая время для глаз, я замер. Мохаммед Аль Хасан взял меня за руку и, словно поводырь, повел во тьму. Мы остановились у возникшего из сумерков кресла-трона. Он жестом пригласил сесть и быстро исчез. Постепенно глаза стали привыкать к полумраку. Вдоль стен были расставлены кресла, разделенные низкими тумбочками. Рядом на высоких подставках, как детские волчки, стояли пепельницы. В креслах сидели люди и внимательно рассматривали ожидаемого гостя. Через зал напротив я заметил такое же, как у меня, пустое кресло - трон. Все ждали хозяина.
Он вошел. Присутствующие встали и склонили головы. Хозяин господским шагом прямиком направился к приготовленному месту. Вновь меня удивило отсутствия какого – либо внимания к гостю. Повинуясь общему уважению к вошедшему, я встал в ожидании дальнейших событий и вместе со всеми сел после того, как имам с помощью слуги опустился в кресло. - Во имя Аллаха милостивого, милосердного! – произнес хозяин.
- Во имя Аллаха, - повторили присутствующие.
Я с интересом ждал начало разговора. Обычно, при встречах новых партнеров ритуал начинался с одобрительных улыбок.
- Поистине сегодня, - произнес имам, - к нам осмелился приехать неверный. Теперь в Судане их много. Они живут во всех провинциях и несут нам зло.
Такое начало застало меня врасплох. Несмотря на неофициальность встречи, на оскорбления следовало реагировать. Но как?
- В сердцах их болезнь,- продолжил имам. – Пусть же Аллах увеличит их болезнь. Для них – мучительное наказание за то, что они лгут.
- Ты плохо помнишь Коран! - вырвалось у меня внезапно, словно в какой-то миг мысли вышли из под контроля. Вдруг я почувствовал, что не только переступил гостевую грань, но и задел религию. Извиняться, оправдываться незнанием обычаев, недавним пребыванием в стране было поздно. Наступил такой момент, когда я вдруг услышал стук сердца, когда, показалось, как страшно жить и еще страшнее умереть. - Будь что будет,- подумалось в каком-то тумане безнадежности к себе.
- Ты мусульманин? – спросил хозяин после короткой паузы.
- Нет, - ответил я.
- Ты знаешь Коран?
- Да, - появилась надежда продолжить спасительный диалог.
- Произнеси первую суру!
- Во имя Аллаха, милостивого, милосердного! Хвала Аллаху, Господу миров милостивому, милосердному, царю в день суда! Тебе мы поклоняемся и просим помочь! … - как на экзамене выговорил всю суру. Зал затаился в ожидании слова имама. Нужно было воспользоваться паузой. – И может быть вы ненавидите что-нибудь, а оно для вас благо, и может быть вы любите что-нибудь, а оно для вас зло, - поистине Аллах знает, а вы не знаете! – вспомнил я наше обсуждение этой фразы в аудитории.
Имам встал и направился ко мне. Я последовал его примеру в ожидании вердикта. Он взял меня за плечи.
- Поистине, ты знаешь Коран. Спасибо. Я объявляю тебя молочным братом.
Присутствующие обступили нас. Появился Мохаммед Аль Хасан и принялся меня хвалить. Говорят, что от счастья “голова пошла кругом”. Из тупика в мгновение выбраться на солнечную поляну происходить раз в жизни. Я почувствовал себя гостем.
- Господин имам, что значит “молочный брат”? – спросил я.
- Это значит, к тебе полное доверие, как к родному брату. Тебя примут в моем доме даже без меня.
- Если бы я не был им, разве ко мне не было такого же доверия, как теперь?
- Может к тебе доверие было бы, но к женам нет.
Мне не удалось еще раз побывать в доме имама, даже когда я стал “молочным братом”.