сухум
СУХУМ.
(записки экспедиционера).
Волнения в Абхазии со сменой правительства в 2014 году слегка охладили моё восторженное впечатление от абхазов (всё-таки «абхазы», а не «абхазцы»), но, поразмыслив, я оставил заметки без особых изменений.
Итак, 2013 год. Сентябрь. Наконец-то мы получили Российско-Абхазский научный грант и поехали в Сухумский гидрофизический институт (в Советском Союзе филиал нашего института) продолжить совместные работы по изучению Чёрного моря. Нас и, как оказалось сухумских коллег, очень интересовала проблема загрязнения прибрежных вод.
И мы поехали. Основной состав поездом, я с профессором самолётом. Константин Дмитриевич очень боялся, что двое суток в поезде ему будет тяжело. Поезд шёл до Сухума (гид абхаз на нашей экскурсии по городу особо подчеркнул, что абхазское название города »Сухум». Сухуми – это по-грузински. И что абхазы очень обижаются, если их город называют Сухуми), самолёт до Адлера (пригород Сочи). От аэропорта до границы добирались на такси, минут двадцать. Наш профессор с ужасом смотрел на молодого абхаза - шофёра, который все эти двадцать минут чистил ногти и совсем не смотрел на дорогу. Как только доехали, профессор мгновенно выскочил из машины, несмотря на свои 83 года. Границу, проходящую по реке Псоу, пересекали пешком. На правой стороне реки располагались российские таможня и погранзастава, на той стороне – абхазские. На досмотровом агрегате багажа висела надпись: «Не включать». Большая часть проходящих была местной. В основном рабочие и продавцы, едущие (идущие) на работу из Абхазии в Сочи. Пограничник - таможенник мельком посмотрел на наши российские паспорта и кивнул головой: «проходите». Пересекли реку, абхазский таможенник не проявил никакого интереса к нам. Мы вышли на притаможенную площадь, где взяли другое такси до Сухума. Езды было часа два с половиной и машина стоила уже 500 рублей. (В Сочи – 100р).
Морская испытательная станция института являла собой удручающее зрелище. Насквозь проржавевшая, с разбитыми окнами платформа с эстакадой всё ещё стояла в 20 метрах от берега. Глубина под ней 18 м. Получается, что берег почти под углом 45° спускается в воду.
Море, во всяком случае при наших измерениях, оказалось на удивление очень чистым. Река Гумиста втекала гораздо западнее города, и вся выносимая ею грязь уходила в сторону Сочи. Подлетая к городу, мы увидели полосу жёлтой воды вдоль всех сочинских пляжей. Предприимчивые сочинцы вывели свою ливневую канализацию в речку Мзымта, втекающую в море восточнее Сочи. (Выводить в море было нельзя). Похоже, они не подозревали, что вся она пойдёт на пляжи.
Пляж в Сухуме был каменистый, и нашей задачей было научиться ходить по камушкам. Непростая задача для городского жителя!
Частично мы уже успели познакомиться с местными нравами, и я их назвал «нравами контрастов». Во-первых, абхазская речь звучала очень редко. Везде и все говорили по-русски. Разбитые дома чередовались с более-менее жилыми, в одном из которых мы нашли себе пристанище.
Пожив два-три дня, мы поняли, что в Сухуме на только контраст нравов. С одной стороны – исключительная вежливость местных жителей. (Во всяком случае, к нам, к русским). Шофёр, который вёз нас из Адлера в Сухум ночью (а мы доехали в десятом часу вечера), не успокоился, пока не доставил нас на место в глубокой темени. Мы не раз предлагали ему высадить нас вблизи какой-нибудь гостиницы. И каждый раз он отказывался, повторяя, что вот-вот мы приедем. Мы действительно нашли наше жильё. Правда, уже к 12 часу ночи. Потом нашего пожилого профессора с палочкой молодой абхаз-шофёр возил по городу бесплатно, наотрез отказываясь взять деньги.
Когда у меня прохудился браслет на наручных часах, и я нашёл в универмаге отдел часов, продавец-абхаз лет 40 согласился мне продать новый с заменой тут же за 400 рублей. Пока он его менял, разговорились. Я сообщил ему, что вот мы приехали наконец поработать с нашими абхазскими коллегами изучить течения в сухумской бухте, бывающее временами настолько сильное, что выплыть очень трудно. И что все купающиеся плавают в основном вдоль берега. Он был очень рад, удивлён, признателен и под конец сказал:
- Ну, давай 200 рублей
С другой стороны мы с грустью узнавали, что ночью какой-то дом ограбили. Хозяйка при нашей первой поездке на рынок настоятельно рекомендовала тщательнейшим образом следить за своими кошельками. Поэтому у наших хозяёв жила огромная овчарка и хозяйка, прежде чем завести нас к себе во двор, заперла псину в доме, впустила нас во двор, затем ввела на поводке Тагира и дала ему нас понюхать. Без этого нам входить во двор было нельзя.
До работы было метров 70, до пляжа 50, что нас очень устраивало. На пляже мы облюбовали брошенный киоск по продаже прохладительных и горячительных напитков, о чём свидетельствовали валявшиеся рядом бутылки, и устроили там переодевалку. Киоск представлял собой прямоугольник размером метров 20 на 5, высотой метра 3, из бамбуковых стволов, скреплёнными досками и верёвками. Снаружи он был обтянут большими рекламными плакатами из плотного метеоустойчивого материала с надписями: - «Ондулин – европейское качество», «За здоровую семью» и т. п. Внутри были лавки, дощатый помост и выгородка в одном углу под прилавок. Там мы переодевались. Широкой стороной киоск был обращён к морю. До него было метров 15. Но по камушкам!
Хозяин дома работал водителем у местного предпринимателя. Речь о хоть каких-то правах рабочих или работающих не шла вообще. Он возил детей шефа в школу, его жену на рынок, самого босса в разные места на всякие встречи. Без выходных и отдыха. Спал он, как сам признавался, от силы часа два в сутки.
Подозреваю, что война уничтожает все завоевания трудящего люда, и жизнь опять начинается с рабства. Зато шеф предоставил нашему хозяину Лексус последней модели и, похоже, неплохо ему платил. Участок Александр Сергеевич (хозяин дома) привёл в относительный порядок, пробурил скважину, так как водопровод в Сухуми практически разрушен, заделал дыры в доме от снарядов и пуль. Во всяком случае, мы не страдали от отсутствия воды и присутствия сквозняков. Иногда подводило электричество от всё ещё работающей Ингурской ГЭС. Как поведал нам Александр Сергеевич, сама плотина находится на грузинской стороне, а здание со всем управлением – на Абхазской. Как-то договорились.
Хозяйка русских кровей, Ольга Алексеевна, лет 57, старалась вести хозяйство, но не всё ей уже удавалось. Пёс съедал за день огромную кастрюлю каши с мясом, которую она варила каждый день по утрам. Хозяин, когда ночевал дома, выводил Тагира купаться. Пёс, овчарка, был настолько хорошо воспитан, что в туалет ходил исключительно за пределами хозяйства.
Все очистки от овощей мы складывали в две банки для курей. Неделю с нами проживали сын хозяйки с двумя очаровательными девчушками лет 5-6 и свекровью. Раз в неделю они ездили на рынок. Если хозяин бывал свободен, он возил их туда, если нет, они брали такси и за 200р ездили туда и обратно.
Первая наша хозяйка гостиницы, которую мы столь долго искали посреди ночи, страшно обрадовалась нашему приезду, отвела нам комнаты на втором этаже и покормила ужином. Наше предложения оплатить ужин категорически отвергла, заявив, что это её презент нам. Но в комнатах, отведённых нам, стояли только кровати и по одному стулу. Когда она принесла нам бельё, то оказалось, что полотенец и второй простыни или пододеяльника нам не положено. Как-то спать под покрывалом без пододеяльника нам было не с руки, и мы легли в спортивных костюмах. Поэтому с самого ранья я побежал искать другое пристанище. На четвёртый раз мне повезло, и мы оказались у Ольги Алексеевны, где были прекрасные три комнаты на первом этаже. Себе я облюбовал третий этаж с мансардой, кондиционером, туалетом и изумительным видом на море. Приехавшие чуть позже мои экспедиционеры ходили ко мне на экскурсию, цокали языком, но дружно отказались поселяться столь высоко. Всё-таки 33 ступени. Каждый раз не набегаешься.
В изобретательности абхазам не откажешь. Они додумались в гаражах, кои за советское время были построены почти в каждом дворе, оборудовать кухню и столовую.
В гараже нашей первой гостиницы еду привозили откуда-то в готовом виде. Буфетчица (назовём её так), разогревала её в микроволновке до огнедышащего состояния и мы, тихо ругаясь, пытались её съесть.
Ужасно не люблю кого-то огорчать. Однако пришлось взять себя в руки и скрепя сердце расстаться с нашей первой хозяйкой. Взять деньги за приготовленный нам ужин в первый день она категорически отказалась.
Через несколько дней мы поехали на обзорную экскурсию по городу. Первым делом посетили площадь восстания с находящимся рядом президентским дворцом. Дворец представлял собой очень красивое здание не набережной. Гид предупредил, что фотографировать его нельзя – выскочит охрана, и мы будем долго объясняться в кутузке.
Чуть в глубине от набережной находился остов 14-этажного ансамбля совета министров с выбитыми окнами. Здание было настолько повреждено во время грузино-абхазской войны, что восстанавливать его не было смысла. Наш гид, молодой подвижный абхазец с быстрой речью и резкими движениями, сообщил, что грузинские войска находились в Абхазии с 14 августа 1992 года по конец сентября 1992 года. И 30 сентября в Абхазии праздник освобождения.
- В саду напротив совета министров, - продолжал гид, - они поставили орудие и били прямой наводкой по зданию. С тех пор здание восстановлению не подлежит и оставлено как напоминание.
Саакашвили он называл не иначе, как «пожиратель галстуков».
Когда мы ехали из аэропорта Адлер в Сухум, то, подъезжая к городу, увидели, что на отвесных горных склонах слева от дороги (справа был обрыв к морю), были прикреплены фотографии и имена абхазских жителей и ополченцев, погибших в этой войне.
Ведущего научного сотрудника станции Медведовского Сергея Владимировича водили два раза на расстрел:
- Поставят у стенки, обведут очередью и отпускают. Иди, если сможешь…
Такие вот грузино-иезуитские шутки. Но саму станцию не заняли – считали российской территорией.
Центр Сухума был более-менее приведён в порядок и, глядя на эту красоту, понимаешь, почему Сухум называли «жемчужиной на Чёрном море».
В середине экспедиции телевизор, который ловил в Абхазии в основном первую и вторую программы, донёс до нас весть о разгроме Российской академии наук. Мы поняли, что власть имущим не так нужно величие Родины, как метры, занимаемые нашими академическим институтами в городах. Они были на данный момент «хозяевами жизни», и полагали, что другое государство, придя на смену нашему, оставят их жить по-прежнему припеваючи. И у всех у них были пристанища в других странах, где их очень уважают, пока она при деньгах.
Причина волнений в Абхазии, закончившаяся отставкой правительства, банальна, как сама жизнь. Поддержка жизни в Абхазии обходилась России в 4-5 млрд. рублей в год.
На 2014 было запланировано 12 млрд. В связи с присоединением Крыма Абхазии выдали два. Абхазы возмутились. Хотя древняя притча гласит: если хочешь помочь человеку, не давай ему рыбу. Дай удочку и научи рыбу ловить.
На рынках и в магазинах Сухума товары и продукты сплошь из Краснодарского края. Абхазских кровей только вино, абхазская соль, мандарины, хурма, сулугуни и орехи.
Хозяйка сделала нам «аджику по-абхазски», после которой мы бегали по двору с криками «горю!».
На следующий год мы поехали в Сухум поездом. Дорога до Новороссийска занимает сутки. До Сухума почему-то двое. Если стоять на каждой станции по часу и на границе два, то можно ехать и четверо суток. Пограничники и таможня наловчились осматривать поезд минут за 15-20, и всё оставшееся время мы сидели в купе, таращась друг на друга. После Сочи поезд идёт вдоль моря, иногда почти вплотную к берегу и нас радостно приветствовали купающиеся и отдыхающие. Потом пошли тоннели. Много. Мы уже и свет перестали гасить в купе.
Наконец приехали. Чтобы город сильно преобразился – я не заметил. Несмотря на помощь России, абхазы не спешат приводить в порядок свою столицу. Вокзал как был повреждён, так таковым и остался. Единственное отличие – кассы перебрались из вагончика в пристройку к вокзалу. Зато множество иномарок на улицах.
Недополучив помощь от России абхазы решили восполнить недостачу с её граждан. Впрочем, заодно и со всех. Цены взлетели. На всё. Продукты, телефон, интернет, промтовары и пр. Покупать симку стало невыгодно. Если в прошлом году она обеспечивала разговор с Москвой за 3 рубля, то в этом стала дороже любых Московских тарифов. Однако это оказалось не всё. Симка стала действовать только три месяца. А возвращаясь обратно при пересечения Абхазо – Российской границы во имя роуминга абхазская сторона сняла с меня за смс с Москвой дополнительно 500 рублей и я сразу оказался в глубоком минусе. Хорошо, за мои заслуги МТС разрешила мне разговаривать в кредит аж на 300 рублей. Пришлось во избежание перерасхода телефон выключить.
Хозяин дома, где мы квартировали, остепенился. Ольга Алексеевна сообщила, что его шеф спонсировал выборы президента и теперь ходить в фаворе. Во всяком случае, у него теперь нормированный рабочий день и два выходных – суббота и воскресенье. Помимо хозяйки этому бесконечно рад Тагир. Купается в море каждый день.
На научной станции отремонтировали крышу и приобрели лодку с мотором. Теперь у нас есть старинный катер 1962 года выпуска с двигателем того же года выпуска с большой красной звездой на нём и лодка. Это значительно облегчает постановку наших систем в море. Так как мы изучали ещё и наличие и характеристики внутренних морских волн (Есть такие. Они проявляются на поверхности моря в виде длинных гладких и извилистых полос), то нам разрешили фотографировать морскую поверхность с маяка, расположенного на территории станции. Над тяжёлой кованой металлической дверью маяка красовалась табличка: - «1861. ERNEST COUIN & C. Constructeurs Paris». Долго открывали саму дверь, затем металлическую решётку. Выгнутые металлические листы, составляющие корпус маяка, скреплены заклёпками. Несущие рёбра вышки стянуты большими болтами. Внутри витая металлическая лестница о 132 ступенях. Поднимались с передыхом. Начинка маяка была уже современной: сама лампа, новые аккумуляторы, зарядные устройства, в том числе и солнечные батареи. Вид на Сухум и окрестности потрясающий.
Киоск на берегу моря разобрали, не оставив и следа. Переодеваться теперь приходилось, прикрывшись полотенцем и балансируя на камушках.
Так теперь нам не повезло с погодой и праздниками! Почему-то сезон дождей в Абхазии в этом году начался необычно рано. Во вторых 27 сентября – день освобождения Сухума, 29 сентября день инаугурации президента, 30 сентября – праздник независимости Абхазии.
Мы погрустили – погрустили и поехали осматривать достопримечательности Абхазии. Первым делом, конечно, озеро Рица.
В районе рынка, где обосновались турфирмы, (самое бойкое место), нам вручили свои расценки представительницы двух фирм: «Кавказ» и «Маяк-Т». Мы с удивлением обнаружили при одинаковых маршрутах существенную разницу в ценах. Стоимость поездок тоже была одинакова, но экологические сборы и входные балеты почему-то в «Маяке-Т» были включены в стоимость, а в «Кавказе» нет. Так, при стоимости поездки на озеро Рица в 800руб, стоимость экологического сбора в 350руб на турфирме «Кавказ» оплачивалась дополнительно. А на экскурсии в Новыё Афон стоимостью в 900руб посещение пещеры в 500руб включено в цену билета, а на «Кавказе» нет. Само собой мы поехали с Маяком. Похоже, буква «Т» означала имя директора фирмы – Татьяна.
Что кается абхазского языка, то он состоит из 64 букв. Поэтому часть названий на русском языке не произносимы. Хотя в старославянском языке наличествовали 68 букв. Кирилл и Мефодий обкорнали наш язык до 33 букв, чем значительно его обеднили, зато можно было вводить буквопечать. Процесс стоило только запустить: на грани исчезновения ещё две буквы – ё и ъ.
Моторист катера, Григорий Иванович, могучий абхазец, чемпион республики по борьбе, плаванию и самбо, поведал нам и так называемый «Тест абхаза»: - «Если утренняя эрекция есть, значит, всё в порядке – сердце, лёгкие, кровоснабжение. Если в течение 2 недель «синдром одеяла» отрицательный – бегом к врачу. Это не импотент, это кандидат на инфаркт или инсульт. Точно так же, если у мужчины растёт живот, и он может увидеть свой низ только в зеркало – это путь не просто к снижению сексуальной активности, а к болезням и к смерти».
Озеро Рица и дорога на неё впечатляют. И я имею в виду не саму дорогу – её давно надо было отремонтировать, а окружающий всё это ландшафт. Водопады «девичьи» и «мужские» слёзы, Голубое озеро, вытекающая из озера река Юпшара, каменный мешок и дача Сталина. Возле дачи впечатляющей красоты водопад, возле которого почему-то приходят мысли о вечности. Посетивший эти места Мао Дзе Дун был потрясён пейзажем и горным воздухом, хотя в Китае такого рода места не в диковинку.
На обязательной дегустации абхазских вин и мёда по дороге на Рицу тёртые дегустаторы со знанием дела впаривали нам и то, и другое. Купленное в запечатанных бутылочках вино, которое было приобретено после дегустации, оказалось такой бурдой, что нам пришлось его вылить. (После этого мы вспомнили напутствие директора турфирмы Татьяны ничего не покупать в дороге). Мёд хорош и мы его употребляем по утрам натощак по чайной ложечке.
Очень впечатлили стада коров и коз, спускающиеся с горных пастбищ. И поскольку дорога одна, то мы постоянно натыкались на животных, беззаботно идущих по ней. Когда едешь на озеро, то они идут навстречу. Автобус и другие машины останавливались и терпеливо ждали прохода стада. И хоть бы кто подал сигнал (бибикнул). Все понимали, что животных тревожить не следует. Красиво смотрелись пастухи на лошадях. Мало того, что без седла, так ещё и восседали они как будто родились на лошади в шапочке на голове и ноже на поясе. Ружей не было – похоже на пастбищах волков не наблюдалось. Судя по тому, что не было и никакой поклажи, все пожитки они оставили там. Умные собаки зорко следили за передвижением стада, и умело направляли их путь. Такая же картина наблюдалась, когда мы ехали обратно, только в этом случае было сложнее – автобус должен был обогнать колонну. Шофёр делал это очень деликатно. И опять же – никаких сигналов!
Следующая наша поездка была по святым местам Абхазии. Храм Ильи пророка в посёлке Агудзера, мужской монастырь Успения Божьей Матери в селе Дранда, храм Святого Георгия Победоносца с мироточащими иконами и сероводородный источник в селе Кындыг. Храм в посёлке Агудзера оказался недавно построенным, стоящий на развилке дорог (по-моему, не самое удачное место для храма). Мужской монастырь в селе Дранда почему-то включал в себя и тюрьму. Похоже, власть имущие посчитали, что один корпус монастыря вполне подходит для содержания преступников. Так и живут: огороженная колючей проволокой тюрьма и множественные полуразваленные монастырские постройки. Хотя какие-то попытки реставрации предпринимаются. Мироточащие иконы действительно покрыты слоем елея, но процесс мне непонятен.
Относительно сероводородных источников гид предположила, что эта вода поступает (поднимается) с глубин Чёрного моря. Во-первых, вода идёт под значительным давлением – на территории ванн бьёт гейзер сквозь полуразрушенную буровую установку, во-вторых, температура вырывающейся воды +95°С. Мы, океанологи, задумались, как это происходит, даже предложили несколько гипотез, но они выходят за рамки очерка. Во всяком случае, это может быть предметом научных изысканий.
И наконец, ещё одна достопримечательность Абхазии – Ново-Афонский монастырь и знаменитые пещеры, расположенные под храмом. Монастырь поражает своим былым великолепием, но требует ремонта. Неподалеку искусственная восьмиметровая плотина на реке Псырцха, построенная тогда же теми же монахами, действующая построенная в числе первых в России гидроэлектростанция, и опять же дача Сталина.
После осмотра монастыря мы поднялись по ступенькам рядом с падающим водопадом, обошли образовавшееся озеро на реке по каменной дорожке с местами для скамеек и неожиданно вышли на железнодорожную станцию Псырцха. Станция расположена между двумя тоннелями, и я помню, как мы её проезжали. Не знал, что эта остановка рядом с Ново-Афонским монастырём. Хотя станция «Ново-Афонский монастырь» существует, но километров на 5 дальше.
По дороге в монастырь проезжали мимо «стены плача», как теперь абхазы называют отвесную стену у дороги с именами погибших в Грузино-Абхазской войне. Надписи на стене заменили на мраморные таблички. Жаль, не удалось сфотографировать – автобус на загруженной дороге остановить не получилось.
Кроме того всю неделю с 29 сентября по 2 октября шёл почти не прекращающийся ливень. Мы очень радовались, находясь в пещерах, что над нами не капет. Где-то 30 сентября вечером налетел столь мощный шквал, что мы начали опасаться за наше жилище. Барометр вместо привычных 77.5мм. рт. ст. (хотя на берегу моря должно быть 76) показывал 78.2. что означало поворот на хорошую погоду. Наша хозяйка оказалась метеочувствительной и не выходила из дома вообще.
При поездке в город увидели рабочих, кладущих асфальт на дорогу. Восстанавливается потихоньку Сухум, восстанавливается!
Уезжая обратно, не сделав почти половину работы, мы внимательно смотрели, боясь пропустить станцию «Псырцха», и таки увидели её, между двумя тоннелями. Сейчас поезд на этой станции не останавливается.
В Гаграх в наше купе села пара с маленьким ребёнком. Оказались беженцы с Донецка. Они возвращались в свой город, надеясь, что перемирие надолго. Фамилия их была Мазепа, а имя проверяющей пограничницы, вышитой на форме, – Земфира. При проверке документов выяснилось, что отметки о пересечении границы у них не оказалось. На вопрос: - «Как Вы попали в Абхазию?», просто ответили: - «Мы пересекли границу пешком». (Вброд, что ли?). Земфира поставила отметку о выезде из Абхазии и въезде на территорию РФ прямо на билетах, строго-настрого приказав билеты не терять. Мы с уважением и страхом смотрели на них, боясь спрашивать, как же они решились вернуться под обстрелы.
Через две ночи мы вернулись в Москву.
2015 год. Выполняя условия гранта ездим в Абхазию два раза в год: май – июнь и сентябрь – октябрь. Что новенького?
Стоимость проезда в автобусе снизилась до 10 рублей, изредка на длинных маршрутах 15р. Я по старой привычке сначала платил по 20р. Со стороны водителя – никакой реакции. Пока не спросил у едущих сколько стоит проезд.
В автобусах появились объявления: - «проезд детей до 7 лет бесплатно». Писал (печатал) человек, явно окончивший школу на русском.
Прошлой осенью страна выбирала президента. Сидя в предвыборном кресле он торжественно обещал сделать абхазский народ счастливейшим на свете. Выбрали. Первым делом президент уволил всех министров и посадил в их кресла людей со своего клана. У наших хозяев по абхазскому телевидению я прослушал лекцию молодого специалиста – абхаза о преимуществах клановой системы. Как видим – она налицо. И в октябре сухумчане начали митинговать за отставку уже этого президента. Если не ошибаюсь – Рауль Хаджимба.
У хозяина нашего дома – инсульт. Сказались долгие бессонные ночи. Хозяин, естественно, его уволил. Инсульт, слава богу с одним последствием – трясётся правая рука. Все зарабатываемые деньги (в основном со сдачи комнат отдыхающим) они тратят на лечение. До пенсии ему ещё три года. Да и пенсия в Абазии аж три тысячи рублей в месяц. Команда президента уполовинила зарплату работников сухумской станции с 8 тысяч рублей до 4 000р. без объяснений.
Конец