Robert Howard: Nerve
Мой друг Джимми Мейсон посмотрел на свой стакан пива задумчивым взглядом и сказал:
- Мужество человека не может быть измерено с помощью математики, и оно не подлежит никаким правилам поведения. Когда имеешь дело с нормальным мужчиной, ты знаешь, как действовать - теоретически. Но теории не имеют ничего общего со смелостью.
Парни, я слышал, как один из вас сделал точное наблюдение минуту назад, что-то вроде того, что трусы совершают гораздо больше убийств, чем храбрые мужчины, и поэтому более опасны. Это совершенно верно. Я не доверяю больше трусу, чем мужественному человеку - сказать, между прочим, труса убить гораздо легче. Некоторые люди имеют столько смелости, что их почти невозможно убить.
- Что за вздор! – сказал Билл Стокс.
Джимми бросил на своего друга ледяной взгляд.
- Очень хорошо, друг мой, я обращаю твое внимание на единственного по-настоящему бесстрашного человека, которого я когда-либо встречал в своей жизни.
- Ты имеешь в виду Джона Граннона?
- Да. - Джимми повернулся ко мне. – Вы слышали о Джоне Гранноне?
Я кивнул.
- Конечно; торговец хлопком с другого берега реки, из Браунсвилла, - сильный парень, большой человек с холодными голубыми глазами. Но в юности Граннон был игроком. Тогда у него был брат, Джо, дородный детина, но со спокойным характером, он совсем не имел ничего общего с Джоном - много смелости, но нет характера закаленной стали, как у Джона.
Они оба были заядлыми игроками, когда я был еще мальчишкой в Эль-Пасо, и постоянно ездили в Хуарес. И однажды Джон убил мексиканца, будучи с похмелья, в драке в салуне, но это был честный поединок. Тот отнесся враждебно, конечно, и встал на их пути – он не был простым человеком, как известно, но и не был профессиональным убийцей. Довольно хороший стрелок, черная овца из аристократической семьи с Юга.
Однажды Джон и Джо были в салуне, когда вспыхнула ссора между Джо и парнем по имени Слейд – бездельником, из тех немногих, кто имеет много очень неприятных друзей, таких же, как он. Я даже не вспомню причину их ссоры. Во всяком случае, Слейд был мастером ножевого боя – кровь мексиканца бежала по его венам, - и он был готов драться, используя свое любимое оружие. Джо согласился, не смотря на то, что тот был довольно нервный, но перед этим Джон обратился к Слейду.
- Не стоит доводить до убийства, - сказал он. – Пусть оружие и ножи останутся на барной стойке, а вы разберетесь как мужчины, кулаками, снаружи на улице. Если нокаутируешь Джо, вопрос будет решен, но если Джо хорошо изобьет тебя, будешь удовлетворен этим.
Они одобрили это, и Джон обыскал обоих мужчин - он забрал пистолет у Джо и нож и пистолет у Слейда. Он оставил оружие официанту. Но Слейд носил еще маленький ковбойский ножик во внутреннем кармане, который Джон не обнаружил.
Они вышли и бились на улице, покрытой пылью, как и весь тот город. Однако столько пыли закружилось в воздухе и руки дерущихся стремительно метались во всех направлениях, что невозможно было увидеть весь бой, пока Джо не начал шататься и не отступил, отскочив так быстро, что не было ни времени, ни необходимого дыхания, чтобы сказать, что же произошло.
- Джо! – закричал Джон как сумасшедший. - Терпи и дерись, трус!
И Джо ответил, тяжело дыша:
- Я не могу... Джон... Он зарежет меня!
А потом все увидели, что у Слейда в левой руке был зажат карманный нож, которым он ударил быстро и смертельно бедного Джо. И прежде, чем кто-либо смог вмешаться, Джо рухнул на землю прямо лицом в пыль, и стало понятно, что он истекает кровью от дюжины ран. Слейд же отвернулся и пошел обратно в салун, все еще держа в руке окровавленный нож.
Говорят, что Джон даже не потратил время, чтобы выяснить, можно ли хоть чем-то помочь Джо. Но даже недавно прибывшие пришли к выводу, что он ничего не мог сделать. Он последовал за Слейдом в салун и прорычал:
- Это должен был быть честный бой, а ты, позорный койот, убил его. Хорошо, у тебя есть нож, а я не вооружен, но, тем не менее, я убью тебя.
Он двинулся к Слейду, и Слейд начал отступать, шатаясь, словно пьяный, пока не уткнулся спиной в стойку бара. В это время Джон вырвал нож из пальцев Слейда, который даже не пытался сопротивляться... а потом Слейд вдруг как будто пришел в себя. Он схватил нож для колки льда, но прежде чем смог использовать его, Джон отправил его в мир иной - совсем не так, как Слейд убил Джо. Джон сделал работу быстро и чисто - чуть ниже ребер, в сердце, одним ударом.
Сказать по правде, у Слейда было много друзей - все негодяи. Они поклялись лишить жизни Джона и, однажды, один из них столкнулся с Джоном в салуне. Джон не был вооружен. Он имел плохую привычку забывать свой пистолет, но после этого дня никогда больше не забывал.
Тот стремительно выхватил свой пистолет и ткнул им в живот Джону, сказав:
- Граннон, считай, что ты уже мертв и похоронен. Начинай молиться. Я убью тебя.
Джон радостно рассмеялся, невозмутимый, в то время как парень угрожал ему расправой на месте.
- О, нет, Сэм, - ответил он. - Ты не убьешь меня. Ты можешь попытаться убить, но это все. У меня нет даже простого ножа. Ты трус, Сэм, у тебя не хватает смелости, чтобы убить кого-то. Давай, стреляй, но запомни на всю свою жизнь, как ты меня убил - даже двухлетний малыш может сделать эту работу.
Тем не менее, Сэм не решался нажать на курок, а Джон продолжал говорить, все так же тихо и пренебрежительно. И вдруг Сэм начал дрожать, как осиновый лист. И внезапно спросил:
- Джон, я должен тебе пять долларов?
- Думаю, да, Сэм, - ответил Джон.
- Ну, я искал тебя как раз, чтобы заплатить, - говорил Сэм, отведя руку, в которой держал пистолет, повесив его машинально на бок.
А затем он начал рыться в кармане пиджака. Его рука дрожала так сильно, что ему с трудом удалось достать свой бумажник, откуда он выудил купюру в пять долларов и передал ее Джону. Затем, не говоря ни слова, он ушел, шатаясь, словно пьяный, и никто никогда больше не видел его в этом городе.
- Но почему Джон не вырвал пистолет из его руки или не ударил по ней? - спросил я.
- Джон знал, что ему нечего бояться. Джон никогда не был настоящим убийцей. Он никогда никого не убивал, если не было в этом абсолютной необходимости.