Ничего себе поворот. Да, Юля, это воистину твой лучший фортель. Весь этот трёп Мадлен можно было бы считать пересказом французских суеверий и страшилок, если бы не Данька с его какой-то звериной настойчивостью в выяснении деталей о моём спутнике. А если Данияр что-то почувствовал, значит, так оно и есть. Значит, Луи-Армель Дежанси, потомок экзорцистов с разноцветными глазами, и впрямь представляет для Даньки угрозу, причём угрозу реальную. Господи, что за бред в моей голове. Ну вот как это вообще: что, он сейчас вытащит, как кролика из шляпы, пылающий крест и загонит порождение тьмы туда, где ему самое место, в горнило ада? Или пристрелит серебряной пулей, как вампира? Или... Ой, всё, как сейчас модно говорить. Напишу Даньке смс-ку, и пусть сам решает вопросы своей безопасности. У меня на этот вечер другие планы.
"Дежанси. Плезанс. Экзорц. PS знает русский повнимательнее" — я одной рукой набирала смс, загораживая на всякий случай телефон от Мадлен, после чего отправила бычок в урну и обернулась:
— Let's go.
Сообщение моё Данияр получил, это я сразу поняла. Получил, прочёл и понял. Ни в позе его, равнодушно-расслабленной, ни в руках, вертящих тонкую ножку бокала, ни в полуприкрытых глазах ничего не изменилось, и всё же он был предельно собран и сосредоточен, это я видела так же ясно, как своё отражение в полированном столике. Что ж, Данька, чем могла, что называется.
— Какой интересный эффект, — заметил Дежанси, когда я села рядом. Он взял мою руку и стал задумчиво изучать мои пальцы. — Такое освещение. Кажется, что у твоего шефа багровые глаза.
Я точно знала, что сегодня Данька в линзах, которые делали глаза полностью карими.
— Это линзы, цветные, — пояснила я, внутренне холодея, — он специально такие носит. Данияр любит эпатаж, мы уже привыкли.
— Да... я это уже понял. Магнетическая личность. — Он говорил, не поднимая головы, осторожно поглаживая палец за пальцем, а я сидела в бессильном ужасе, потому что слова Мадлен подтверждались с беспощадной точностью. И я ничего, ну ничегошеньки не могла с этим поделать.
— Тебя что-то беспокоит? — Он поднял глаза с чуть расширившимися от полумрака зрачками. — Ты вернулась... в напряжении. Что-то случилось?
— Да нет... Так... Ничего не случилось. Просто меня раздражает, что мой шеф выбрал это же место. Москва слишком маленькая.
— Понимаю. Но у него свои дела, — Луи-Армель выразительно указал взглядом на данькин столик. Я прищурилась. А, ну да. Скорость, с которой тот очаровывал женщин, всегда приводила меня в лёгкий восторг. Мадлен явно предстоит выдающаяся ночь. — Так что он вряд ли будет нам мешать.
Ну, хорошо бы... Я откинулась на спинку стула. Уже почти среда. Данькина задача дожить до воскресенья без потерь, моя же... Я повернулась к Дежанси.
— В одном я аплодирую твоему шефу, — как обычно, тихо произнёс он, — он ценит время. — И притянул меня к себе.
— Я провожу, — негромко, но настойчиво сообщил он, пока мы шли к метро. — мне кажется, здесь лучше не ходить в одиночку.
— Куда вас поселили? — Как, интересно, он будет искать дорогу назад?
— Сейчас... — он вытащил гостиничную карточку. — "Охотник". Dans le nord... на севере.
Как изящно шутит судьба, аж до мурашек. Ну где же ещё жить охотнику на ведьм. Но гораздо сильнее меня взволновало другое.
— "Охотник"? На "Водном Стадионе"?
— Да... кажется, так.
— Я там живу, рядом. Дай карту.
Я открыла Гугл-карты и показала Дежанси.
— Вот метро. Вот отель. А вот сюда, чуть вперёд, мой дом.
— Мне повезло, — тихо сказал он, — необычайно.
Около моей двери мы как-то неловко замерли. "Что, в первый же вечер пригласишь к себе?" — поинтересовался рассудок, не очень, впрочем, уверенно. "Уже среда, — сообщило бешено ухающее сердце, — а там и до конца недели рукой подать". Я так бы и простояла, не зная, куда деть руки, пока он не подошёл почти вплотную, так, что щеки касалось дыхание.
— Если ты скажешь, я сразу уйду.
— Нет, — вырвалось у меня, — только попробуй.
Данька может сколько угодно скрежетать зубами и кидать на Дежанси испепеляющие взоры, этой ночью, по крайней мере, они друг до друга точно не доберутся. Это была моя последняя связная мысль перед тем, как опробовать французский поцелуй в исполнении француза.
— Я не смогу уехать, — шёпотом пробормотал он утром, обхватив руками колени и опустив голову, — просто не смогу. En un mot, я не знаю, что делать.
Зазвонил телефон. Дежанси глянул на экран и быстро заговорил на родном языке. Через пару минут он повесил трубку и улыбнулся:
— Патрик. Мадлен всех предупредила, что не приедет в отель, а я забыл.
— Что, тебя уже ищет полиция?
— Нет. Патрик догадался спросить Мадлен. Она предположила, что я могу не приехать, но, кажется, ей не поверили.
— Почему? — Хотя, вспомнив наш с ней разговор, я поняла. Видимо, в Париже Луи-Армель и впрямь был затворником, никого не подпуская к себе близко.
— Ну... просто не поверили. Они и не должны.
Я пошла заваривать кофе, и взгляд мой упал на часы. Господи, мне через двадцать минут надо быть на работе! Данька мне голову оторвёт и будет, как всегда, прав. Просил же не опаздывать, неужели я не включила будильник? Нет, конечно, с чего бы. Мне не до того было. Я начала судорожно собираться, одной рукой насыпая кофе в турку, другой нашаривая телефон.
— Алё, Дань? Это я. Даня, прости дуру грешную. Что? Да, да, я проспала! Ну проспала я! Там что, уже кипеш? Ф-фух. Ну вот так вышло! Что? Я же не спрашиваю тебя, как ты провёл своё время до утра. Что? Блин, это не телефонный разговор. Всё, через сорок минут буду. Ага. Пока.
— Опаздываешь? — Дежанси внимательно наблюдал за туркой.
— Ужас как. Ну ничего, один раз не страшно.
— Можно взять такси.
Я рассмеялась. Не знаю, как там в Париже, а в Москве ехать на такси на работу — самоубийство и объяснительная за прогул.
— На метро быстрее. И без пересадок.
На этаж я влетела, задыхаясь от бега по лестницам. Лифт, как назло, был на ремонте, пришлось перепрыгивать через две ступеньки. Кое-как заправив выбившиеся волосы и проморгавшись, я увидела в коридоре всю компанию во главе с Данияром.
— Всё-всё, — он похлопал меня по плечу, — отдышись. Ты опоздала всего-то на двадцать минут, что, бегом неслась?
— С маршруткой подфартило, — я пыталась выровнять дыхание, — блин, ну извини.
— А, что с тебя взять. Оно хоть того стоило?
Вот ведь сволочь. Всё ведь знает, чувствует, аж ноздри подрагивают. Я осторожно покосилась на Мадлен. Судя по количеству тональника и изысканному шарфику, повязанному вокруг шеи, у неё тоже "оно того стоило".
—Тебе в подробностях?
— Это уж по желанию, — усмехнулся он и поманил меня в сторону, — но вот что. Раз уж ты затащила его в постель... ну, или он тебя, неважно, в наших общих интересах, чтобы он оказывался там каждую ночь вплоть до отъезда. Ты меня понимаешь? Днём я найду, чем его загрузить, варианты, как карты веером. Я рассчитываю на тебя.
— Даня, — я тронула его за рукав, — Дежанси в курсе, что ты из себя представляешь. Я тут ни при чём, клянусь.
— Я понял, — бросил он тихо, — поэтому и говорю тебе. Ладно, позже обсудим. А пока давай, врубай машинку. Сегодня тяжёлый день. Путин собирает госсовет по проблемам образования. Я через час туда, будешь ловить трансляцию и флайки. И, — он пристально посмотрел на меня, — очень тебя прошу, не витай в облаках. Работа серьёзная.
Данияр не соврал, работы было много. Сюжет шеф-редактор затребовал совершенно безразмерный, так что пришлось закрыть дверь, выгнать Лильку, аж подпрыгивающую от интереса пополам с нетерпением, и засесть за трансляции. Куда и к кому Данька распихал ребят с "Франс 2", я понятия не имела, работая, как обычно, в гордом одиночестве. Может, и к лучшему. Мысли всё равно путались, предательски уводя к воспоминаниям о прошедшей ночи, так пусть этого хотя бы никто не видит. Ах, Юлька, Юлька, не было тебе печали... Уже среда, повторила я себе. Пять дней или четыре, не поймёшь, сколько осталось. А что потом? Как я вообще буду жить потом? И что делать сейчас? Господи, только я могла из семи миллиардов людей, населяющих наш круглый шарик, выбрать именно того, кто может разрушить всю мою жизнь. И Данькину заодно. Луи-Армеля Дежанси, комментатора и экзорциста. Про лучший фортель я решила не повторяться.
Дежанси зашёл ко мне, когда я уже оцифровывала сюжет на эфир. Данька должен был приехать где-то через полчаса, но эти полчаса были всецело мои.
— Я попросил Патрика забрать мою сумку из отеля, — по-прежнему очень тихо сказал он, — я не смогу там оставаться. Ты не против?
Я не против? Это даже смешно. И, как ни странно, совпадает с пожеланиями всех заинтересованных сторон.
— Я не против. Но гостиничного сервиса не обещаю.
— А мне и не надо. Мне и так... очень хорошо. Я скажу коллегам, чтобы меня не ждали. — Он помолчал, потом поцеловал меня каким-то бесконечным поцелуем и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.
Буквально через минуту влетел Данька.
— Ну что? Так, вижу. Хорошо. На прайм текст перепишу, ещё возьми подсъёмки из сегодняшних исходников и перегон от "Вестей"... Та-ак. — Он сел на свободный стул и оперся руками о подлокотники. — Каждую секунду, значит, урываешь. Никогда бы не подумал, что тебя так встопорщит. — Он с горечью повторил мне мои же слова про семь миллиардов и уставился, ожидая ответа.
— Слушай, Дань, давай так. Пока мы сейчас тут вдвоём и никого лишнего, объясни мне максимально подробно и популярно, чем именно грозит тебе соседство с Дежанси. И заодно, чем ему грозит твоё общество. Он ведь тебе ничего пока не сделал, он и общается-то с тобой только на профессиональные темы, а сейчас вообще не знаю, где его носит.
— Юля, Юля... Ты когда прислала мне смс-ку в кафе, я уже тогда понял. Осталось только в памяти освежить. Каратели из Плезанса действительно существуют, это такой же факт, как то, что вода мокрая, а наш шарик круглый. Они чувствуют нечеловеческую природу так же хорошо, как гончие чуют дичь. Они рождены для этого. Твой Луи и рад бы, может, избавиться от этого дара, но это не в его власти. Это как... как программа, которая запустится в определённый момент, хотим мы этого или нет. Ты можешь приручить волка, кормить его, выгуливать, но от этого он не станет виляющей хвостом болонкой. Наступит время, и он вонзится зубами в твоё горло. Просто потому, что такова его природа. Природа Дежанси — искать демонов и отправлять их в лучший мир. И у него для этого есть всё необходимое.
— Что? — прошептала я, холодея от ужаса.
— Он, как и я, умеет перемещаться. В... другой мир, скажем так. Ты там была однажды, если помнишь. Непреднамеренно, конечно. Когда смогла пройти вслед за Игорем Клатовым тропою смертной тени. Только там твой Луи-Армель сможет меня достать, но сможет стопроцентно. Засечь он меня засёк, теперь надо ждать, когда щёлкнет тумблер у него в голове. Но для этого ему необходим как минимум покой. Поэтому ты, любовь моя, приложишь все усилия, чтобы все его мысли были только о тебе. А, что я говорю. Тебе и усилий-то не надо прилагать. Но, прошу тебя, будь бдительна. И осторожна. Я знаю, он тебя любит. Я впервые вижу такую любовь, а любовь я вижу очень хорошо. Особенно, — тут он странно усмехнулся, — первую любовь. Но, когда придёт время, не стой у него на пути. И дай мне знать по возможности.
— Дань, но это же дичь какая-то... Средневековье, как сказала Мадлен.
— То есть наличие инкуба рядом с тобой тебя не тревожит, а вот охотник в голове не укладывается? Их осталось-то штук пять-шесть на всей земле, но только ты могла влюбиться в одного из них.
Он встал и направился к двери.
— Мой тебе совет, — он не смотрел мне в глаза, — соблюдай нейтралитет. Когда придёшь туда.
— Куда? — шёпотом спросила я, хотя и так уже догадалась.
— В мир теней. Ты туда придёшь, к сожалению. Кое-что я могу предвидеть.
И он почти неслышно закрыл дверь.
Мне оставалось только закрыть монтажку на ключ, вывернуть все тумблеры и достать из сумки Данияра очередную бутылку вина. Пила я на этот раз прямо из горлышка, не чувствуя ни вкуса, ни крепости. Потому что теперь уже мне надо было делать выбор, и выбор окончательный.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/01/24/2462