Был тихий летний вечер, когда сумерки мягко опускаются на город, размывая очертания зданий, приглушая цвета и звуки, словно заворачивая его в вату на ночь. В домах за разноцветными шторами уютно светятся окна, холодным неоном горят вывески и рекламные огни.
Жора Новоселов щелчком отправил в свободный полёт окурок, и с замиранием сердца наблюдал, не залетит ли он на какой-нибудь из балконов нижних этажей. Пронесло. В его планы не входило стать причиной пожара, он даже приспособил жестянку из-под пива под пепельницу, срезав с неё ножницами верхушку. Окурок бросил по инерции, задумавшись о планах на завтрашний день. Планов было громадьё. Забрать машину со штрафстоянки, заехать на мойку, с начала лета не купал железного коня, в парикмахерскую, с зимы не стригся, потом гнать на другой конец города на собеседование – «забивать Микки баки».
То, что в резюме, которое он отправил работодателю Жора наврал с три короба, его не смущало. Не первый раз. Он всегда руководствовался наполеоновским принципом: «Главное ввязаться в бой, а там посмотрим». Прокатит, возьмут на работу, поймают на лжи – неприятно, но не смертельно. Не устроят же ему вынос тела, как третьему глупому дитя лейтенанта Шмидта.
Он уже собрался вернуться в комнату, как его внимание привлекло жёлтое сияние, расползающееся по начинавшему темнеть небу.
«Это что ещё за хрень?», - Жора недоверчиво, даже с опаской, смотрел, как свет опускается на город, придавая тому какой-то сюрреалистически-нездоровый вид.
В доме напротив народ высыпал на балконы, как во время праздничного салюта, возведя очи горе на странную аномалию.
Явление длилось не больше пяти минут, а потом исчезло.
«А я-то думал, инопланетяне нападут, с работой тогда не надо будет замора-чиваться. Всех скопом трудоустроят», - не то в шутку, не то в серьёз подосадовал Новосёлов.
Перед тем, как заснуть, он долго ворочался, обдумывая, что и как будет врать нанимателю.
Утром, вскочив от противного до дрожи сигнала будильника, Жора накинул халат, и поплёлся в ванную, на ходу вспоминая приснившийся ночью сон: инопланетяне, с огромными, светящимися жёлтым светом плошками-глазами, одетые в белые мантии, молча грозили ему длинными, как учительская указка, пальцами. «Наверное, вчерашнее свечение навеяло», - подумал он, залезая под душ.
Почистив зубы, Жора включил лампу дневного света над зеркалом, и уже собирался выпустить на лицо пену для бритья из баллончика, да так и замер, недоумённо уставившись на своё отражение в зеркале. На него, широко открытыми глазами таращился бомжеватого вида тип, заросший недельной щетиной. «Когда я успел так зарасти, - покрутил из стороны в сторону головой бомж в зеркале, - я же позавчера вечером брился, когда с Татьяной в кафешку ходили. Во, гормоны играют!».
Добравшись на метро до дежурной части ГИБДД, Новосёлов получил у небритого, с неряшливо торчащими из-под фуражки в разные стороны волосами инспектора разрешение на вывоз машины. Ему пришлось изрядно поплутать, прежде, чем он нашёл штрафстоянку. Времени до собеседования оставалось либо на стрижку, либо на мойку.
«Не машину же я им там показывать буду, а товар своего лица», - проявил способность к логическому мышлению Жора, и поехал в парикмахерскую.
Со стрижкой тоже ничего не получилось. Он заехал в два салона, и везде были очереди, состоящие из слегка растерянных, до неприличия заросших и небритых мужчин. «Да что они все, с Тибета в одночасье вернулись?!», - возмутился Новосёлов, отправляясь на встречу с работодателем нестриженным.
Фирму он с трудом нашёл на окраине города, в промзоне. Припарковавшись у обшарпанного здания, подозрительно напоминающего заброшенный склад, украшенный выгоревшей вывеской с потрескавшимися от перепадов температур буквами, составляющими название искомого им предприятия, Жора просочился внутрь, и поднялся по крутой лестнице в какой-то курятник, на который ему почему-то указали как на офис. «А я ещё ради посещёния этой шараги стричься собирался», - невесело усмехнулся Новосёлов, отыскивая нужную ему дверь.
- Здравствуйте. Я на собеседование. Мне к вам?», - заглянул он в третью по счёту «каморку папы Карло».
- Да. Проходите, - поманил его рукой из-за стола плотный, неприлично лысый мужчина с фатоватой испаньолкой и стильных очках.
Когда Жора опасливо присел на предложенный ему готовый рассыпаться и без дополнительной нагрузки стул, мужчина, сверкнув на него очками, спросил:
- Вы в качестве кого хотите у нас работать?
- В объявлении было указано, что вам начальник отдела сбыта требуется, - побарабанил по столешнице кончиками пальцев Новосёлов, озираясь по сторонам.
- Именно так. Работа необременительная. Наша продукция нарасхват идёт, - похвастался очкарик. Да, я генеральный директор, меня Семёном Борисовичем зовут.
- Очень приятно. Жора… Георгий, - поправился Новосёлов.
- Опыт работы у вас имеется? Фирма у нас серьёзная, от желающих у нас работать отбоя нет, - откинулся на спинку облезлого дерматинового кресла Семён Борисович, и мечтательно закатил глаза, - до вас на этой должности одна девушка работала...
- Чё ж больше не работает? - попытался небрежностью тона замаскировать подозрительность Новосёлов.
- Так она в декрет ушла, - поморщился, как от зубной боли директор.
- Опасно тут у вас, - позволил себе улыбнуться Жора, припомнив анекдот к месту.- Я… - начал было он «вкручивать» генеральному, но осёкся, уставившись на визави. Новосёлов был уверен, что несколько минут назад, хозяин кабинета был лыс, как колено, а сейчас над его сократовским лбом кучерявилась седая поросль.
- Ну-ну, - изобразил интерес на лице Семён Борисович.
- У меня очень серьёзные навыки в этом деле. Я одно время работал в совместном предприятии… - Жору смутил пристальный, озадаченный взгляд работодателя, и он замолчал.
- Ну, мы сами работаем со многими зарубежными партнёрами… - Семён Борисович тоже замолчал, заметив округлившиеся глаза соискателя.
Новосёлов же, с испугом смотрел, как на лоб собеседника упала длинная прядь из зачёсанной назад густой шевелюры.
- Что-то не так, - обеспокоился выражением его лица Семён Борисович.
- Ваша причёска! – выдавил из себя охрипшим вдруг голосом Жора.
- Шутить изволите, молодой человек! – неуверенно хохотнул директор, - я уж лет десять лыс, как Шалтай-Болтай.
Семён Борисович непроизвольно коснулся головы, и вскрикнул от неожиданности. Оттолкнув кресло, он в два прыжка подскочил к висевшему на стене зеркалу.
- Что это?! – судя по его интонации, он скорее был напуган, чем обрадован воз-вращением утраченных волос.
Жора тоже поднялся, и подошёл к нему, всё ещё не веря в происходящее. Увидев же своё отражение, он вообще усомнился в своём душевном здоровье. Волосы на его собственной голове отросли вдвое против прежнего, а скулы и подбородок покрывала уже не недельная щетина, а клочкастая борода. Жора заворожено поднёс руки к лицу, и с криком отшатнулся. Тыльная сторона его ладоней была покрыта густой рыжей шерстью.
- Что происходит?! – чуть не в один голос прокричали они с Семёном Борисовичем, с мечущимся в глазах ужасом, хватая себя за лица и головы и всматриваясь в зеркальную поверхность.
- Вчера какое-то свечение над Москвой было. Может всё это с ним как-то связано? – первым пришёл в себя Жора.
- А? Что? – оторвался от зеркала Семён Борисович. – Точно! Мы его тоже с женой видели. Может это какой-нибудь вирус космический такой эффект вызвал?
- Может... Пойду я, пожалуй, пока вместо рук и ног копыта не выросли. На машине тогда поехать не получится, а пешком я до дома не доскачу, эти самые копыта и откину, - попытался пошутить Новосёлов, - хрен знает, на что этот вирус ещё способен!
- Да-да, идите, - вернулся к самосозерцанию Семён Борисович, досадливо охлопывая карманы в поисках расчёски.
Жора сбежал с антресолей, выскочил за дверь помещения, едва не сбив с ног благообразного вида старичка.
- У, ироды, фарисеи! Забегали. Ужо будет вам за грехи ваши! - погрозил ему сухим скрюченным пальцем дед.
Новосёлов остановился:
- Вы что-то обо всём этом знаете?
- За враньё ваше вам наказание. Кто врёт, шерстью, аки зверь будет покрываться, чтобы всю кривду его наглядно узреть можно было. Чем больше лукавишь, тем скорее оскотинишься. Вот. Ты вон вижу тоже языком, как помелом горазд мести. Покайся, словоблуд.
- Ой, да ну тебя, дед! – я думал ты чего дельное скажешь, - отмахнулся от него Жора, направляясь к парковке.
«А что если дед прав? – размышлял он дорогой. - Вон мне как Семён Борисович про свою контору заливал! Эйнштейновской шевелюрой обзавёлся. А я сам: «Богатый опыт, работал в совместном предприятии…». Так дальше врать буду, зарасту, как мамонт».
Домой Новосёлов добирался через центр. Затормозив перед переходом, он открыл рот, глядя, как зебру пересекает толпа человекоподобных существ в дорогих костюмах, с депутатскими значками на лацканах. Некоторые из них, для удобства передвижения, опирались на передние конечности.
«Предупреждала меня маменька: «Жорик, не ври. Ложь до добра не доведёт». И что теперь? Finita la comedia? - проводил Новосёлов парламентариев взглядом, - интересно, этот вирус только у нас, или по всему миру распространился? Если так, то считай сдулась цивилизация. Капут! «Кина» не будет - электричество кончилось».