В следующий день за реку поглядывали намного реже. Посланцы фрэгов вряд ли еще успели возвратиться в Омраченное Королевство.
Фокрэл, как и все в лагере, ждал, когда же наконец вернутся Авироктал с отрядом гальпингов и полком русалов, о прибытии которых уже рассказал защитникам Брода Экгар. И они пришли через день после посещения лагеря фрэгами.
Конные отряды Авироктала и Акиткера ехали неспешной рысцой. За ними ровным строем шли воины в переливающихся радужным светом латах. То были русалы под предводительством Кэневаура. Они вошли в лагерь, и оказалось, что это еще не все. Вслед за Хранителями Вод шествовал пеший полк людей, одетых совершенно по-разному. Их оружием были и секиры, и булавы, и копья, и пращи. Следом, замыкая шествие, шагала беспорядочная колонна приземистых существ в кольчугах до колен, шлемах и тяжелых сапогах. Их было почти вдвое больше, чем тех разномастных ополченцев, которые шли перед ними. Кто они были, эти низкорослые воины, гадать никому не приходилось, а их длинные бороды и вовсе развеивали всякие сомнения. То были гномы, и они замыкали вереницу войск.
Авироктал, который ехал во главе, спешился и подошел к ошеломленному Фокрэлу.
— Приветствую, военачальник! — возгласил он.
— Светлое утро, мой король! — ответил Фокрэл с поклоном и окинул взором прибывшее воинство. — Вижу, силы наши окрепли.
— О да, Фокрэл. С нами Акиткер и его люди, а также русалы с реки Ламванэ под началом Кэневаура. Еще на призыв откликнулся Замок Гаррэ, и его властитель Коландок привел четыреста ополченцев. А из золотых рудников Мадвиаля пришел сам король Златолив, и с ним семь сотен могучих гномов.
— Войско Оннарского Брода так велико! — воскликнул приблизившийся Албин. — Так отчего бы нам не ворваться в пределы бывшего Вирлаэсса, чтобы внезапным ударом разнести еще не назревшую мощь Короля Мрака.
Авироктал перевел взгляд на Албина. Фокрэл не стал ждать вопроса и немедля представил его:
— Это принц Албин, сын короля Вельха.
— Сын Вельха? — повторил Авироктал. — Приветствую тебя, Албин. Говорят, твой отец был великим воином. Жаль, самому мне не удалось увидеть его живым… Но зато я вижу его доблестного сына, который пришел сюда, в самое пекло войны. Так ты предлагаешь совершить встречное нападение? Нет. Это неразумно. Да, общим счетом нас сейчас около двенадцати тысяч? Но что с того? Это слишком мало…
В этот миг к ним подошел седобородый гном в темно-сером плаще. Авироктал тут же обратился к нему:
— Как дорога, почтенный Златолив, владыка Золотых Гор! Твои воины не устали?
Угрюмый гном поднял голову на короля Хилта и гортанным голосом ответил:
— Мои воины не столь слабы, какими ты их себе представляешь, король людей! Я считал, что нас здесь встретят как подобает! Мало того, что гномам Золотых Гор предоставили последнее место в колонне, так еще и обзывают нас слабаками? Да мои подчиненные переплюнут в выносливости любого вашего воина!
— Я не сомневаюсь в этом. Прошу меня простить, могучий Златолив. Я не хотел задеть твою гордость. Вы, гномы, шли последними, потому что ваш народ не привык держаться ровными рядами. Вам было лучше идти в конце, чтобы не сбивать строй других воинов.
— Строй нам не нужен! — отозвался Златолив. — Кто только придумал эту глупость? Мы и так хорошо ходим. Но даже если мы не умеем уравнивать шаг, это не дает вам права ни во что не ставить воинов Мадвиаля! Какая неучтивость!
— Неучтивость? — переспросил Король Хилта и усмехнулся. — Гномьему ли племени говорить об учтивости? Хорошо, Златолив, в следующий раз вы непременно будете возглавлять колонну.
В ответ гном пробурчал что-то невразумительное и вразвалку зашагал прочь.
Вокруг кипели толпы. На земле горели бесчисленные костры. Лагерь рос, расширяясь новыми шатрами и деревянными постройками. Однако бо;льшая часть сил была брошена на укрепление стены. Маги и воины делали ее прочнее и толще с помощью новых рядов бревен. Кроме того, вскоре в лагере выросли несколько деревянных смотровых башен.
— Никогда доселе в истории не было подобного, — произнес Авироктал после подробного рассказа о том, как здесь побывали посланники Короля Мрака. — Воины Дардола всегда нападали внезапно, как черный шквал, и никогда не шли на переговоры.
У костра под открытым небом сидели властители и военачальники.
— Сейчас другое время, — проговорил Акиткер. — Раньше он был уверен в победе. Ныне же он сомневается в ней. Посему ему нужны предатели. Один предатель в войне стоит целого войска.
— Ненавижу перебежчиков! — громко сказал Фокрэл. — Даже если кто-то из слуг Короля Мрака предаст его и захочет примкнуть к нам, я никогда не приму его как союзника и отрекусь от его помощи.
— У Дардола нет предателей, — вздохнул владыка Коландок из рода Гаррэ. — И вряд ли будут. В этом его сила.
— Но и истой верности они не знают, — бесстрастно молвил Экгар. — Они его рабы. Он держит их в страхе перед своей мощью. Однако все его слуги ненавидят нас лютой ненавистью, а мы — их, и этого достаточно, чтобы существовала вражда. Вражда вырастает из взаимной враждебности, враждебность зарождается в неприязни.
Внезапно гигантская тень легла на землю, и поднялся ветер, который сорвал сразу несколько шатров и палаток. Все как один запрокинули головы и увидели дракона. Стрельцы лагеря вмиг схватились за луки, чародеи приготовили посохи, но чудовище взмахнуло огромными крыльями и в одно мгновение взмыло ввысь, после чего быстро скрылось за облаками.
— Он и не думал нападать, — проговорил Экгар. — Сегодня этот дракон — соглядатай, но не воин. Обо всем, что он видел, вскоре узнает Король Мрака.
— А не мог ли это быть он сам? — спросил повелитель халов Албин.
— Король Мрака? Ну нет! Если бы ты узрел дракона горы Ханборун, ты бы ничуть не усомнился в том, что это он.
Весть о том, что русалы окажут свою помощь в укреплении стены, быстро разнеслась по лагерю. Когда Кэневаур и несколько его подчиненных взошли на нее, все уже знали, для чего это все.
Русалы протянули руки в сторону воды Оннара, и над лагерем разлилась звонкая песня: сначала тихо, а затем все громче и громче. Хранители Вод пели хором, смешав свои чистые голоса с тихим журчанием и плеском бегущей реки. Все остальные хранили молчание, вслушиваясь в красивое пение, а непонятная песня все продолжалась. Эхо вторило ей, и слабые отзвуки доносились до самой Гавани.
Первым потерял терпение Акиткер. Оправившись от ласкающей слух мелодии, он подошел к одному из тех русалов, которые не пели, а лишь молча наблюдали за собратьями. Не спуская глаз с поющих, Акиткер спросил:
— Чего они тянут? Для чего эта песня? И долго ли еще, в конце концов? — Правитель Гавани хотел произнести это полушепотом, но ничего не вышло, и многие, кто услышал эти слова, сочли их в некоторой мере невежественными.
Русал продолжал глядеть на поющих, но вскоре дал Акиткеру ответ:
— Сия река не наша, и мы не в силах просто так заставить ее исполнить нашу волю. Она течет сама по себе и не пребывает в чьей-либо власти. Такие реки мы именуем вольными. Нашему повелителю придется вначале подчинить реку, имя коей в ваших устах звучит как Оннар.
Акиткер непонимающе посмотрел на русала и со вздохом ушел. Но вот песня наконец стихла. Воины, которые были на стене, увидели, что течение будто остановилось. Река забурлила, взволновалась, и из ее середины вырвалась огромная волна. Она поднялась выше древесных крон на берегу и вдруг понеслась прямо в сторону лагеря.
Люди в лагере в ужасе побежали прочь, гномы попятились и непроизвольно схватились за оружие, черные псы залились громким лаем, и одни лишь сердца русалов остались непоколебимы.
Но вот столб воды остановился и вскоре стал медленно уменьшаться, растягиваясь по длине реки и примыкая к деревянной стене укреплений.
Все стихло. Заслон, построенный Икинэльдом, стал еще толще. Первый слой их был возведен из толстых бревен, а вторым слоем, который русалы создали со стороны реки, была прозрачная зерцальная стена. Люди и гномы смотрели на нее недоверчиво, но всем было известно о небывалой крепости водотворных творений. Стена Икинэльда окрепла в разы, и каждый понимал, что ни один таран фрэгов теперь не возьмет ее.
Прошло два дня. Со сторожевых башен стены земли просматривались довольно хорошо. За рекой лежало море темного леса с чуть заснеженными кронами деревьев. За лесом простиралась огромная равнина, а на самом горизонте виднелись пики Красных Гор. Там, за ними, небо было столь черным, что при взгляде на него становилось несколько неуютно. Яростно взрывались вдали сполохи ветвистых молний, и отдаленное, едва слышное рокотание грома сопровождало их. Черная туча висела низко, и солнце, утопая во мгле, кидало поверх нее свои лучи. Что-то назревало в Вирлаэссе.
Авироктал бродил вдоль укреплений и оценивал проделанную работу. Изредка он поднимался наверх, чтобы в очередной раз бросить взволнованный взгляд за реку.
Экгар подошел, как всегда, незаметно. За укрытым доспехами плечом Авироктала раздался его монотонный голос:
— Мне видится, будто ты невесел, Король Затуманной Земли? Что же так тебя беспокоит? Стена столь крепка и могуча, что нет повода для печали. Русалы протянули ее на целые версты по берегу, и конца ей ныне не видать.
— Стена хороша, — согласился Акиткер. — Не сомневаюсь, что мы еще продержимся. Я не печалюсь, но лишь опасаюсь, что вот-вот они вернутся. Я просто не желаю этого Экгар…
— Никто не желает… Но нам придется вновь встретить врага на пороге. Кстати сказать, нужно послать за владыками и полководцами. Сегодня соберем всех на совет. Следует обсудить кое-что.
— Я немедленно отправлю кого-нибудь, — чуть растерянно ответил Авироктал.
В скором времени в большом шатре, который был поставлен чуть обособленно от остального лагеря, собрались Авироктал, Акиткер, принц Албин, владыка Глубокой Реки Кэневаур, Коландок из рода Гаррэ и гордый гном Златолив. Помимо властителя на совете присутствовали Экгар, Ариорд и Хордайн, — а также военачальник Хилта Фокрэл и глава передового отряда халов Оросс.
Все сидели широким кругом вокруг пылающего костра. Лица их были суровы, и глубокая задумчивость читалась в глазах каждого. Все были всерьез озабочены грядущим новым натиском, о котором предвещало помрачневшее небо. Будут ли новые полчища такими же, как и предыдущие, столь же велика ли будет их сила, или же на сей раз Король Мрака подготовил нечто более страшное и неожиданное?
Главенствовал среди всех, по всей видимости, Верховный Маг Тригорья. Кому, коли не ему, открывать совет. Все признавали его высокую мудрость и неоспоримое величие. Даже горделивый Албин не был против. И именно Экгар замолвил первое слово.
— Достопочтенные друзья и соратники! — возгласил он. — Мрак вновь сгущается на далеком юге. Очередная угроза нависла над нами и над обитателями всего восточного Гэмдровса. Дардол изрядно потрудился, восстанавливая свою темную мощь, которую мы разбили в пух и прах праведным мечом Света. Дракон Ханборуна не ведал истой мощи нашего единства! Но после дня неизменно наступает ночь, и Король Мрака тоже умножил своих свирепых воинов и возродил армии. Еженощно я слышу отдаленный гул и звон железа: враг кует оружие. Очень скоро Тьма выплеснется вновь. Новое воинство двинется сюда с прежней целью, которую нет нужды оглашать. Намерения правителя мертвой земли темны, но понять их не трудно. Они не новы. Мрак издревле стремится поглотить Свет, и мы можем лишь только противостоять этому.
Ждать осталось всего ничего. Предгрозовые раскаты кончились, черная туча затмила небо, и вот-вот разразится настоящая гроза. Посему надо что-то решать. Сидеть сложа руки и надеяться только на крепость нашей стены — не годится! Хотя и пойти встречным натиском — тоже не выход. Так давайте же думать. Как мы встретим незваных гостей? Как поведем бой? Что предпримем?
Экгар подождал чьего-либо ответа, но все безмолвствовали, осмысливая его слова. Однако и волшебник больше говорить пока не собирался.
— Что же тут предпримешь, великий Экгар, — произнес Коландок, правитель замка Гаррэ, — коли навстречу идти — не выход, а сидеть сложа руки — не годится?
Ясным взором синих очей могучий владыка одинокой крепи взглянул на мага, и его густые темные брови чуть приподнялись в ожидании ответа.
— Ради того мы и собрались здесь, достопочтенный Коландок, — отозвался Экгар, — чтобы разрешить этот вопрос. Так что же, есть ли какие-либо предложения? Авироктал?
Король гальпингов обвел собравшихся печальным взглядом и произнес:
— Я бы велел до последнего укреплять стену, чтобы сдерживать натиск супостата в осаде…
— В осаде?! — не выдержал Албин. — Сидеть здесь, отбиваясь от врагов?! Это же смешно! Много мы тут не насидим. Что бы там ни говорили, я счел бы верным решением встречную атаку. Вот что будет достойно песен и славы.
— Только кто будет петь их, эти песни? — усмехнулся Авироктал. — Это, разумеется, прекрасно — погибнуть в жестокой сече, снискать себе посмертную славу и стать героем будущих сказаний. Но не о славе нам надо думать сейчас, а о том, как не пропустить врага на север. Пока мы здесь, мы — щит для дальних и ближних земель. А если мы погибнем, ничего хорошего из этого не выйдет: фрэги пройдут дальше по нашим трупам.
— Отчего такая уверенность, что в открытом бою мы потерпим поражение? — спросил Албин. — У нас немалое воинство…
— Несколько дней назад войско доблестного Икинэльда было уничтожено целиком и полностью, — ответил король Хилта. — Так же будем сметены и мы, если последуем твоим советам, храбрый Албин.
— Я слышал эту историю, — кивнул сын Вельха. — Но можно ли назвать ту кучку людей войском?
— Кучку людей? — переспросил король Хилта. — Их было более тысячи копий.
— Это ли войско? — насмешливо вопросил Албин. — Нас сейчас в разы больше!
— Силы Омраченного Королевства тоже возросли! — горячо возразил Хордайн. — Их тоже стало больше! Направь свой взор на полдень, и увидишь, что творится с небом!
Вновь заговорил Экгар:
— В открытый бой нам точно идти не стоит…
— Тот, кто не хочет вести открытый бой, — опять подал слово Албин, — кажет себя трусом в глазах противника.
— В глазах Дардола мы будем не трусами, но теми, кто умеет вести войну! — ответил Экгар. — Тебе не ведомо, сколько их. Ты не участвовал в предыдущих битвах. Мечом взмахнуть ты еще успеешь, а покамест умерь свой пыл и отложи излишнюю отвагу.
— Отвага ведет к победе! — стоял на своем Албин.
— И к смерти она тоже ведет! — вставил Златолив. — Нашелся отважный! Отважен и глуп, как моя секира!
— Замолкни, старый гнусный гном! — вскипел принц Огражденной Страны, вскакивая на ноги.
Король Золотых Гор после такого оскорбления в долгу не остался.
— Может, я и гнусен для тебя. Может, и стар по вашим людским меркам. Но ты-то, юнец, хотя бы меч держать умеешь?
Лицо Албина пылала злостью. Он уже был готов доказать, что может держать оружие в руке, а гном, в свою очередь, положил руку на секиру, но Экгар остановил их.
— Одумайтесь, безумцы! — вскричал он. — Что вы творите?! Не хватало нам здесь кровопролития! Зло сеет смуту среди нас, но нельзя поддаваться ей. Сядь, Албин. И больше не оскорбляйте друг друга, да еще и попусту. Совет едва начался, а вы уже ссоритесь из-за всякой чепухи. Запомните — все мы здесь братья, и распрей среди своих нам не надо.
— Будь проклято бородатое племя, — проворчал Албин, усаживаясь на свое место напротив костра.
— Не кляни мой народ, выскочка!
— Полно вам! — произнес Хордайн. — Прислушайтесь к мастеру Экгару! Успокойся, владыка Златолив. И ты, Албин, сын короля.
— Ты совсем не похож на своего отца, Албин, — заметил Экгар. — Мне с трудом верится, что ты есть сын славного Вельха.
Албин промолчал. Но Экгар и не ждал ответа; маг тут же вернулся к теме совещания:
— Итак, враг подойдет к реке и увидит нашу стену. Именно в этот момент надо нанести внезапный и быстрый удар…
— Только что вы говорили, что открытый бой будет нашей погибелью, маг, — с насмешкой проговорил Албин. — Теперь ваши слова уже, напротив, призывают к этому.
— Ты не дал мне договорить, Албин. Я не упоминал про открытый бой. Я говорил про незримый для врага удар, который раскроется уже после того, как будет нанесен.
— Ясно! — воскликнул Акиткер. — Я понял, к чему вы клоните, великий Экгар. За рекой, в прибрежном лесу, мы расставим лучников. Много лучников! Они ударят по войску с флангов. Так?
— Истинно, Акиткер. Мы засыплем врагов стрелами, как только они подойдут к Оннару.
Послышался немного скрипучий голос Златолива:
— Однако серые выродки рано или поздно опомнятся.
— Несомненно! — подтвердил Хордайн. — Посему чем больше стрел вылетит из наших луков за то короткое время, тем сильнее поредеют полчища супостата.
— Не худо было бы поставить рядом с лучниками хотя бы одного волшебника, — произнес Оросс, до сих пор не проронивший ни слова на совете. — Тогда убитых врагов будет еще больше.
— Твоя правда, Оросс, — согласился Экгар. — Одного тригорца можно, но никак не больше, ибо магия пригодится на стене, когда штурм ее все-таки начнется.
— А вода реки? — спросил Фокрэл, посмотрев на Кэневаура. — Не получится ли как-нибудь воспользоваться ею?
Хранитель Ламванэ поймал его взгляд и дал ответ:
— Вода Оннара не слишком-то расположена слушаться моих повелений, военачальник Фокрэл. Не без труда мне далось подчинить ее накануне. Я мыслю, что река вряд ли еще позволит создать что-либо великое.
— Но хоть что-то она позволит? — с надеждой в голосе спросил Коландок.
— Пожалуй… Вопрос только в том, что нам нужно.
— А если лодки? — быстро спросил военачальник Хилта.
— Лодки! — радостно воскликнул Акиткер. — Вот что нам нужно! Когда войско Мрака начнет натиск, по течению Оннара придут корабли с воинами.
— Было бы неплохо, — отметил Ариорд, перекладывая посох из руки в руку.
— Пожалуй, несколько лодок я смогу создать, — молвил Кэневаур.
— Да вы что, смеетесь?! — возмущенно изрек Албин. — Какой прок от ваших лодок, когда в месте брода воды только по колено?
— Повелитель халов прав, — задумчиво вымолвил Авироктал. — Какой нам прок от этих лодок?
— Прок был бы, — вздохнул Фокрэл, — кабы не брод был у этих берегов, а глубокое место.
— Так в чем же дело? — изрек Экгар. — Сделаем здесь такое место!
Все, кроме двух других магов, удивленно посмотрели на владыку Тригорья. И вдруг Фокрэл просиял.
— Плотина! — возрадовался он. — Вот к чему вы клоните, великий Экгар? Построим плотину и запрудим реку. Может статься, плыть гнусным малфрунам и не придется, но все же сражаться по щиколотку в холодной воде им будет не просто. А разить их с лодок…
— Фрэги хоть и пустоголовы, — ворчливо перебил король гномов, — но не настолько, чтобы лезть в воду по самые уши. Прямо к запруде они и понесутся, чтобы разрушить ее и только после этого пойти в бой.
— Нынче все же зима, — произнес король гальпингов, раздумывая вслух. — Дардол знает, когда начинать войну. Оннар начинает замерзать: кромка воды у берегов уже укрылась льдом. Конечно, вся река не замерзнет, потому как слишком широка, хоть и медленна. Но коли мы ее запрудим, она может быстро заледенеть. В конце концов она станет ледяным мостом, по которому враг решит подойти к стене. И это будет им погибелью.
— Вряд ли лед будет настолько крепок, — возразил Албин.
— Кто знает, — пожал плечами Авироктал. — Вдруг нагрянут такие морозы, каких еще не бывало.
— Корабли, которые я смогу создать, разломят лед! — твердо заверил Кэневаур.
— Возможно, — неуверенно ответил Авироктал. — Пусть так, но кто поручится, что лед не треснет раньше времени? Ведь если это случится, наш план с лодками рухнет, потому как фрэги непременно поползут обратно на берег.
— Я же и поручусь! — промолвил Кэневаур. — Я приложу все усилия, чтобы река держала его до нужного момента.
— А если лед будет, напротив, столь толстым, что не разломится, — сказал Экгар, — то маги Тригорья помогут ему в этом. Но, скорей всего, Албин прав: река вряд ли замерзнет до такой степени.
— Что ж, тогда можно попытаться, — произнес Авироктал. — С утра возьмемся за строительство плотины. По крайней мере, в одном мы выиграем точно — малфруны не покатят нас тараны, как в прошлый раз. Хотя жаль… Было бы хорошо, если бы их орудия тоже ушли под лед.