Змеиный остров. Главы 1-11

Глава 1
       Раньше семья Воробьевых жила в большой (но единственной) комнате в старом деревянном бараке, совсем неподалеку от завода, который таинственно именовался почтовым ящиком, хотя к почте никакого отношения не имел. Заводы подобного типа были секретными, то есть, работали на оборонную промышленность и производили различное оружие, в частности стрелковое, - зенитки, пулеметы и гранатометы разнообразных типов, снайперские винтовки и прочее смертоносное снаряжение. Однако, в духе со временем несколько лет назад часть мощностей была переведена на производство товаров для общего потребления и завод принялся параллельно выпускать мопеды и культиваторы, переключатели и калориферы. Тем не менее основную часть производства составляло вооружение, практически целиком шедшее на экспорт. И глава семьи, Георгий Степанович и его жена, Евгения Карповна работали на заводе. Воробьев - вальцовщиком, а жена - сборщицей на конвейере. Супруги неплохо получали - и квартальные премии, и тринадцатую зарплату, а перед праздниками - дополнительную премию и пакет с дефицитными продуктами. Все было бы хорошо, но в семье Воробьевых кроме двух детей, проживала также мать Евгении Карповны, которая часто и тяжело болела. Из-за этого супруги никогда вместе не отдыхали, хотя возможность достать путевки была - завод был богатый и содержал ведомственный пансионат в Карелии. Собственно, Евгения Карповна никак не могла оставить мать на попечение мужа, поскольку в семье росли также двое детей - сын Степа и дочь Лена. Вследствие того, что родители здорово уставали, а дома еще присматривали за матерью, дети росли вольными птицами, хотя младшая Леночка, ученица второго класса, от природы была послушной и никаких огорчений родителям не доставляла. Совсем иная картина наблюдалась в отношении сына. Ох, как часто приходилось Георгию Степановичу вставлять новые стекла взамен разбитых жильцам первого этажа, выслушивать гневные жалобы родителей, предъявлявших ему сына с расквашенным носом и бесконечные  тирады классной руководительницы Надежды Константиновны, всякий раз сообщавшей ему о новых проделках неугомонного сорванца.  Прибавим к этому, что Степа был по натуре груб, абсолютно не боялся отцовских назиданий и подзатыльников, и естественным образом отвратительно учился.
       Люди всегда находят себе подобных. В Сан-Франциско китайцы не расселились где попало по миллионному городу, а образовали отдельный квартал, названный, разумеется, Китайским. То же самое произошло и в Сингапуре, где уже европейцы предпочитают жить в отдельном, Европейском квартале. Точно также находят друг друга влюбленные, сподвижники и друзья-товарищи. Поэтому ближайшим другом Степы был Генка, личность близкая ему по духу и поведению, тем более, что оба они были одногодки, учились в одном и том же школе, а Генкина семья жила в том же бараке. Соответственно, друзья были ровесниками, учились в одном и том же шестом "А" классе и были, как говорят, не разлей вода. Поскольку барак был ведомственный, то естественно, что родители пацанов вкалывали на том же заводе; более того, матери обоих ребят работали в одном цехе и одной смене, а семьями дружили и помогали друг другу.
      Внешностью друзья были похожи настолько, что часто их пронимали за близнецов, чему, впрочем, способствовали одинаково лохматые, торчащие во все стороны волосы и разгильдяйский вид - с непременно засунутыми в карман руками. Как-то Евгения Карповна, устав делать сыну замечания, попросту зашила карманы, наказав ему ни в коем случае их не трогать. Натурально, тем же вечером ее работа пошла насмарку. Более того, родителей ожидал пренеприятный сюрприз - сорванцы из рогаток перебили полкурятника Нины Егоровны, вдовы с первого этажа, для которой несушки являлись важным подспорьем в снабжении нехитрого хозяйства. В тот вечер вдова заявилась к ним домой не одна, а с Калерией Владимировной, инспектором по делам несовершеннолетних, одновременно предъявив вещественные доказательства преступления - всех трех невинно убиенных кур-несушек. Степа отмалчивался, а взрослые наседали. Был произведен обыск, найдено орудие преступления - рогатка, по небрежности оставленная в кармане, а инспектором был составлен протокол, который привел парнишку в смятение. Родители же были доведены до белого каления, что выразилось в трепке мягкого места отцовским ремнем. Ночью родители зашептались.
- Жора, что делать?
- Ты о чем?
- О Степке.
- Драть его надо, как сидорову козу, вот что.
- А ты разве не видишь, что твой ремень на него не действует?
- Ну так уши ему оторву.
- Ты что, не понимаешь, что к твоим наказаниям он привык? Он же их в грош не ставит. Ни тебя, ни меня, ни учителей.
- А что ты предлагаешь?
- Ну, не знаю... Может, как-то по-другому?
- Это как по-другому?
- Ну, надо больше времени ему уделять. Возьми-ка ты детей куда-нибудь.
- Это когда же я их возьму?
- Ну, например, в воскресенье.
- И куда же?
- Возьми их в зоопарк. Ты же их туда не водил.
 - Ладно. В воскресенье возьму.
Про себя Георгий Степанович подумал, что до воскресенья далеко и авось жена этот разговор забудет.

Глава 2   
На сей раз русский авось не сработал. Ранним воскресным утром, когда Степаныч начал одеваться, имея ввиду поход по грибы, жена напомнила.
- Ты это куда собрался?
Застигнутый врасплох муж не смог сориентироваться.
- Эээ..
- Ты что, забыл про зоопарк?
Степаныч пришел в себя.
- Не, ну ты что, Женя, ну как я мог забыть.
Дети, естественно обрадовались, особенно Леночка. Степке тоже было интересно, однако чувство собственного достоинства выдать эмоции не позволяло. Пользуясь оказией, мать заставила девочку съесть целую тарелку манной каши.
 - А то никуда не пойдешь!
Леночка именно манную кашу не любила, однако, пришлось. Далее мать приодела дочка, повязала розовый бантик и вручила леденец.
Процессия выступила в поход.
       Наверное, в России надо очень любить животных, чтобы согласиться работать в зоопарке, где у служащих мизерные зарплаты, а работа тяжелая и неблагодарная. В самом деле, клетки зверей надо убирать и чистить в любую погоду - и зимой, в лютую стужу и летом, в нетерпимую жару. Да и кормить их надо постоянно, что не так-то просто. Попробуйте покормить несмышленого филиненка, невесть откуда доставленного в зоопарк с перебитым крылом. Птица клевать пока не может, и надо знать, что в таких случаях его надо кормить насильно, мясным фаршем, раскрывая ему рот и втискивая поглубже мясные шарики. Звери - как люди. Им надо есть и пить, за ними надо ухаживать, делать прививки и вовремя лечить. А ну, попробуй полечить больного тигра. Зверь не понимает, что врач пришел ему помочь и на всех людей смотрит, как на потенциальных врагов (между нами - и правильно делает - лучше перестраховаться). А врачу каково? А ну, как нападет? Ведь нет-нет да бывают такие случаи. Конечно, в большинстве своем в этом виноваты неосторожные посетители, но суть не меняется. Периодически такое случается и в России, и в Китае, и во всех прочих странах, где запертые в клетку звери изыскивают возможность поквитаться. Совсем недавно в одном из калифорнийских зоопарков тигрица с ласковым именем Таня, которую два мексиканца дразнили и кидали в нее подручные вещи, в том числе невесть откуда взятым ботинком, в ярости перепрыгнула через широкий ров и напала на них. Результат был печален - Таня загрызла одного и покалечила другого. Да, да, незачем было дразнить. Впрочем, нападают звери и без повода, просто так, следуя своим инстинктам. То белый медведь закусит ручкой неосторожной дамы, слишком близко подошедшей к клетке, то крупная куница начисто откусит пальчик студенту, сдуру просунувшему сей орган в щель. Не поверите, но самым опасным животным считается слон - старый добрый Панчо со слонихой Юмбо, которых мы привыкли считать самыми благодушными, умными и понятливыми существами. Но вот слоник, прожив в зоопарке лет тридцать (слоны, особенно в неволе, живут очень долго), неожиданно нападает на служительницу зоопарка Раису Федоровну, обслуживающую ее лет двадцать, и без зазрения совести растаптывает ее в лепешку. Ну, вот кто он после этого, а? Не слон, а совершеннейшая свинья в ермолке, как говаривал Николай Васильевич Гоголь. То же самое относится и к другому персонажу, который в народных сказках выступает в качестве сильного, справедливого зверя (правда, малость неуклюжего и ленивого). Это, конечно, басовитый медведь, Михал Иваныч, - похититель маленькой Машеньки, по ходу дела покусившийся на жизнь невинного колобка. Вот эти оба - медведь и слон, никак не выражают свои эмоции. Наливаются, наливаются, и бац! - нету больше тети Раи и дрессировщика дяди Вити. Если изучить количество несчастных случаев в зоопарках мира, то не последнее место в их участии занимают также змеи. Та же история. Лежит себе эдакая веревочка, эдакий серый жгутик, и успокоенный панорамой служитель открывает крышку, дабы тварь покормить. А тварь не дремлет, нет. Тварь только того и ждет, чтобы улучшить момент и цапнуть человека за руку. Это - ее ответ на ограничение ее свобод. Потому девизом всех служителей зоопарка является бессмертная фраза Юлиуса Фучика "Люди, будьте бдительны", хотя сказана она была совсем по другому поводу.
       Поскольку день был воскресный, то и народу было достаточно, и все, естественно, с детьми. Наконец, билеты куплены и папа с детьми подошли к первой клетке, коей оказался, как свидетельствовала надпись на табличке, безоаровый козел, занесенный в красную книгу. Конечно, приколистов во все времена хватает. Группа срашеклассников-лоботрясов дружно кричала "Козел, козел", а животное, наклонив голову, недоуменно таращилось на шутников, чем еще более приводило их в восторг. Никто возмущения не выказывал, наоборот, здоровый мужик с девочкой на руках зычным голосом ребят поддержал.
- Эй, козел, а где коза, ха-ха-ха?
Ответом был дружный смех зрителей.
У клетки со львом толпа скучала, поскольку здоровенный лев лежал спиной к зевакам и никак не реагировал на выкрики. Тот же здоровяк шумно возмущался.
- Не, а за что деньги платим, а? Евонная морда ж не видна. Эй ты, чучело гороховое, покажись народу.
Разумеется, лев и не подумал с места сдвинуться и показаться любителю развлечений. Однако, как на грех, хвост зверя свисал за клеткой и мелко-мелко дергался. Мужик наклонился, дотянулся до хвоста и дернул за кисточку. О, как лев заревел! Как он бросился всей своей силой на клетку! Как крепкая стальная решетка прогнулась под его тяжестью. Казалось, еще немного - и заграждение рухнет и разъяренный лев бросится рвать и метать своих обидчиков. А как перепугалась толпа, до того благодушно наблюдавшая за действиями мужика! Немедленно заплакали дети; взрослые, их подхватив, бросились врассыпную и через несколько секунд пространство перед клеткой было свободным. Пометавшись и порычав еще немного, лев отправился в угол клетки и демонстративно расположился спиной к решетке. Потихоньку зеваки вернулись на свои места, в том числе и тот мужик с девочкой на руках, однако спесь с него поубавилась.
- Что, мужик, наложил в штаны? - подначил его крепкий капитан с семьей, - а как бы вырвался? Тебя бы загрыз - ладно, черт с тобой. А ведь немало народу бы покалечил. А их-то за что? За твою дурость?
- А я что? Я - ничего. Ну, дернул за хвост. Так морду хотелось увидеть.
- Иди на себя в зеркало посмотри, - продолжал капитан, - как раз звериную морду увидишь. Недоносок!
И помолчав, уже про себя пробурчал.
- А еще с ребенком, балбес эдакий.
Степке все было страшно интересно. И если к окрикам старшеклассников в адрес козлов он отнесся равнодушно, то история со львом его очень возмутила. В народе чувство справедливости сильно развито, а у детей - особенно. Степу возмутил тот факт, что игра была неравной. Вот ежели человек выходит на охоту, то тут игра справедлива - ведь лев-то на свободе и запросто может выследить охотника. В свою очередь, охотник вооружен и может льва застрелить. Но может и промахнуться. То есть, борьба эта честная. А вот мужик, который ни за что, ни про что дернул льва за кисточку хвоста, с точки зрения Степки, был попросту подонком.
- Вот сломал бы лев решетку и набросился бы на него, - мстительно мечтал школьник, абсолютно не задумываясь о той опасности, которя грозила бы всем зрителям, - А капитан - молодец, здорово мужика поставил на место.
Напоследок отец повел детей в серпентарий, где за мутными стеклами лежали змеи и ящерицы. Степа лишь мельком на них посмотрел. Ни одно из пресмыкающихся не двигалось, а многих даже не было видно. Степе хотелось, было, постучать по стеклу, дабы привлечь к себе внимание, да вовремя вспомнив историю со львом, он от этой мысли отказался. Пожалуй, только громадная анаконда кое-какое впечатление на него произвела - уж слишком была она велика, при том, что часть туловища была скрыта за горкой камней, а сама она невозмутимо дремала, свернувшись кольцами.   
       Угостив детей горячими пышками, отец повел их домой.

Глава 3
В тот же день Степа, встретив во дворе Генку, подробно рассказал ему о посещении зоопарка.
- Ты вообще там был?
- Ну был.
- Когда?
- Ну, года три назад.
- Понравилось?
- Прикольно.
- А давай в понедельник сразу после уроков махнем туда?
- Давай.
В понедельник уже с утра Степа только и думал, как бы сбежать с последнего урока, который, как назло, вела классная руководительница Надежда Константиновна. Естественно, уговорить Генку ничего не стоило, надо было только намекнуть. Вообще, в дружбе абсолютного равенства не бывает, - в силу различия в характерах. Поскольку Степа был по натуре динамичен и инициативен, то, ясное дело, ведущим был именно он, оставив роль ведомого Генке.
- Давай сдернем с последнего урока.
Разумеется, Генка почин товарища подхватил.
- Давай.
В вестибюле друзья натолкнулись на "крокодила" - дородного, массивного и очкастого Петра Ивановича, важно шествующего к лестнице, находившейся прямо у входа в здание. Терять было нечего, а потому Степка прошептал Генке.
- Становись сзади "крокодила" на четвереньки, - и тут же подал пример.
Таким макаром процессия медленно двинулась к лестнице. Казалось, успех близок - еще немного - и заветная дверь достигнута. Однако в дело вмешалась несносная Нелли Васильевна, цокая, спускавшаяся по лестнице в поисках босса.
 - Ой, мамочки, кто это за вами, Петр Иванович?
Пока грузный директор поворачивался всем туловищем, ребята были уже у двери, успев услышать пронзительный крик секретарши.
- Воробьев, я этого так не оставлю. Завтра же...
Чем назавтра грозилась "василиска", осталось тайной. А ребята сломя голову бежали к остановке.
- Генка, у тебя бабки есть?
- Немного.
- Ну-ка посчитай.
У Генки оказалось двадцать пять копеек, у Степы - пятнадцать. Учитывая, что входной билет в зоопарк стоил двадцать копеек, денег на проезд не оставалось. Однако, ребята об этом совсем не думали.
- Ваши билеты, - обратилась к ним кондукторша.
Степка с серьезным видом обратился к Генке.
- Плати, Гена, ведь деньги я отдал тебе.
Конечно же, Генка моментально врубился.
- Это когда же ты мне их давал, а? Ничего ты мне не давал.
- Давал!
- Не давал!
- Посмотри в карманах,
- Генка медленно, обстоятельно стал копаться в карманах.
- Здесь нету, здесь тоже нету. И здесь нету. В общем, нету.
- Посмотри в задних карманах.
Генка принялся рыться в задних карманах.
- И там нету.
- Может, ты их положил в сумку?
Генка начал рыться в сумке.
- И здесь нету. А! Я вспомнил! Я же их отдал тебе.
- Что отдал?
- Ну деньги. что же еще. Аккурат десять копеек. Помнишь, я еще сказал тебе: "Возьми деньги, оплатишь за проезд".
- Степка якобы вспомнил и в свою очередь принялся рыться в карманах.
До тетки наконец-то дошло, что над ней издеваются.
- А ну, вон из автобуса!
К счастью, до зоопарка оставалась всего одна остановка, которую друзья одолели следующим транспортом, не обращая внимания на ворчанье билетерши, как две капли воды похожей на свою коллегу из предыдущего автобуса.
       В зоопарке Степа повел приятеля другим путем, оставив клетку со львом и серпентарий  напоследок. Налюбовавшись плавающими в пруду черными лебедями (интересно, вкусные они, а? - поинтересовался Генка), ребята дошли до большего вольера с орлами. То есть, находившиеся внутри вольера птицы смахивали на орлов, как их они себе представляли, а на самом деле оказалось, что это - стервятники. Действительно, запашок от птиц ароматом не отличался. Как раз в это время к вольеру подошла пожилая хромая женщина с ведром в руке. Женщина была в синим халате, а в руке держала ведро с едой. Взглянув на ребят, она поставила ведро на землю и пригляделась.
- Генка, ты, что ли?
Генка сразу же ее узнал.
- Я, тетя Зина. А вы что, здесь работаете?
- Да, сынок, работаю. С тех пор, как на заводе ногу покалечила, так сюда и пришла. А это кто с тобой? Никак Степа, Женин сын?
Степа молчал.
- Он! - утвердилась в своем мнении женщина.
- А вы что, кормить птиц будете?
- Буду, сынок, прямо сейчас буду. Вон, смотри, как бесятся.
И вправду, возбужденные стервятники подпрыгивали на месте, отталкивали друг друга и разве что не исходили слюнькой.
- Я сейчас.
Тетя Зина вытащила из кармана ключ, открыла дверь и, взяв ведро, зашла в вольер. Птицы хлопали крыльями, противно кричали, но подойти к ней все же боялись.
       На заводах то и дело случаются производственные травмы. То во время сварочных работ обожжешься, то при расточках металлическая стружка в глаз попадет, то не так кабель подсоединишь. С Зиной было совсем не так. Зимой, возвращаясь с работы, бедная женщина поскользнулась и упала, сломав бедренную кость. Конечно, "скорая" вовремя приехала и врачи тут же ее оперировали, однако кость срослась неправильно и она стала хромать, вследствие чего стала инвалидом третьей группы. На пенсию жить было трудно и ей пришлось устроиться в зоопарк, поскольку в других местах в работе отказывали. 
Опрокинув в деревянную лохань кровавые куски мяса, тетя Зина вышла, заперев за собой дверь, после чего разговор возобновился.
- А чего это вы не в школе? Никак с уроков удрали?
- Да нет, тетя Зина, как можно. А вы этих птиц не боитесь?
- Стервятников-то? Конечно не боюсь! Сами же видели, как я в клетку захожу. Вообще, ребята, это зверям надо человека бояться, а не наоборот.
Тут тетя Зина вздохнула.
- До того, как поступить сюда, в зоопарк на работу, я как-то об этом не задумывалась. Ну, звери, так и звери. Вот, я еще на заводе была, лектор к нам приходил, читал лекцию, о животных. Что надо их любить, как братьев наших меньших, что они тоже имеют такие же права и так далее. Про собачек, кошек, прочих тварей, понимаешь. И договорился до того, что заявил, будто убийство животного и человека - это одинаковые преступления. Ой, что тут началось. Наш замначальника цеха Анисим Семенович встал и спросил лектора, кушает ли он мяса. А потом пошел и пошел. Ты, говорит, товарищ лектор, поработай с нами целую смену, а потом пообедай пустыми щами да с салатом из лебеды напоследок. И я, говорит, посмотрю, через сколько дней ты протянешь ноги и что всю эту растительную ерунду ешь сам, а мы любим мясо, говорит. И бифштексы, хоть из столовки, а еще домашние котлеты и наваристый борщ с сахарной косточкой.
Тетя Зина вспомнила ту лекцию и улыбнулась.
- Все хорошо в меру, ребята. Ну, в самом деле, как же без мяса, а? Ешь овощи, фрукты, а ощущение такое, что тебе чего ты не хватает, правда?
Ребята колбасу любили, а потому дружно кивнули.
- Вот и я об этом. Ежели тебя твой же пес ни с того ни с сего тебя укусит, то на фига такого держать? Или те же бездомные собаки. Они же источник заразы. Порой пройти после работы домой невозможно. Сбиваются в стаи, лают, в мусоре копаются. Вот зоопарк - дело другое. Но тут уже люди шалят, зверей притесняют. Вот, в прошлом году мишка у нас сдох. Оказалось, съел бедняга полиэтиленовый мячик и подавился. Но ведь не тигр же ему подсунул, верно? И не лев. Или возьмем бегемота. Нырнет он под воду и сидит. Хорошо ему там. Но ведь люди спешат. Им невтерпеж, когда он вынырнет. Вот и кидаются камнями. А ты попробуй, сделай им замечание. Скажут, а мы что, мы ж деньги платили, вот пусть и покажется. Или, на днях поймали тут рыбака.
- Как рыбака?
- А вот такого дяденьку. Купил он входной билет, пошел к пруду, где золотые рыбки плавают, достал складную удочку и стал рыбок удить. Пока позвали милицию, этот деятель успел поймать одну рыбку. Я, говорит, хотел у энтой золотой рыбки исполнения желаний. А милиционер оказался с юмором - "И какое у тебя желание?". "А чтоб я стал миллионером" - отвечает.
- А что с ним сделали?
- А ничего. Рыбку пустили обратно в пруд, удочку отобрали, а его самого выгнали из зоопарка.
- По шее надо было дать - назидательно заявил Степа.
- Может и надо было. Дураков всегда хватает. Еще один дурной слону сигарету подсунул.
- И что?
- А то, что слон два часа не мог успокоиться. Ревел, по загону бегал.
- А тот тип?
- Да разве найдешь такого. Под шумок и смылся. Так-то, ребята.
По-видимому, тетя Зина любила поговорить и слишком долго искала собеседников, а потому ребятам пришлось выслушать еще кучу полезных сведений относительно особенностей питания стервятников и лишь затем попрощаться, причем подобревшая тетя пообещала в следующий раз позволить ребятам самим птиц покормить.
       Насладившись величественным видом двугорбого верблюда, по-научному именуемого бактрианом, с аппетитом поедавшего занесенную ветром газету "Московский комсомолец", ребята прошли мимо мирно спящего льва и направились в серпентарий.

Глава 4
       Серпентарий представлял собой длинный коридор, по бокам которого были расположены застекленные террариумы с рептилиями. С ящерицами, змеями. Как и в прошлый раз Степа, скучая, дефилировал по коридору, время от времени кидая ленивые взгляды направо и налево, спеша дойти до конца комнаты, где располагался вольер с анакондой. Гена, напротив, с большим интересом рассматривал пресмыкающихся, а у одного террариума остановился и некоторое время внимательно его рассматривал, а затем окликнул друга.
- Степ, а Степ, пойди сюда.
- Ну, что еще.
- Можешь найти змею?
Степе также понадобилось определенное время, чтобы заметить слившуюся с окужающей средой зеленую змею, название которой так и осталось неизвестным, ввиду отсутствия таблички.
- Да, хочешь жить, умей скрываться, - философским тоном изрек Гена.
В это время отворилась дверь в дальнем конце коридора, из нее вышел пожилой человек в белом халате и сразу же направился к ним.
- Добрый день, ребята.
- Добрый день.
- Не поможете мне, а?
И не дожидаясь положительного ответа, мужчина повернулся и быстром шагом пошел к двери. Ребята двинулись за ним.
Комната была большой и светлой, хотя была до неприличия загромождена лабораторным оборудованием - разными колбами, штативами, папками и непонятными приборами, узнаваемым из которых являлся лишь микроскоп, аналогичный школьному собрату.
Мужчина сразу же приступил к делу.
- Надо этот стол перетащить к окну, а шкаф - вон туда. Я возьмусь с этой стороным вы с той. Раз, два, взяли.
Стол был чертовски тяжелым. Еле-еле удалось им протащить его к намеченному месту и подтолкнуть впритык к стене. С пустым шкафом было проще.
- Молодцы! А теперь давайте знакомиться. Меня зовут Валерий Георгиевич Завидонов. Прошу любить и жаловать. Я тут, как бы начальник отдела. А вас как величать?
- Степа. Гена.
- Ну, вот и познакомились. Теперь честно скажите, вам наши экспонаты понравились?
- Да, очень интересно.
 - Вот и мне нравится с рептилиями работать. А работаю я с ними, ребятки, вот уже четверть века, то есть, двадцать пять лет. Садитесь сюда и рассказывайте.
- Что рассказывать?
- В каком классе учитесь, как учитесь, чем увлекаетесь.
Собеседник говорил просто, без покровительственного тона, чем тут же расположил ребят.
- Мы учимся в шестом классе. А увлекаемся футболом.
- Футбол - это хорошо. очень хорошо. Хотя, ребята, это не увлечение. Для мальчиков это - как бы дополнительный урок. А знаете, что такое герпетология?
Генка поджал губы, а Степа помотал головой.
- Это, ребят, такая наука, которя изучает земноводных и пресмыкающихся, то есть, лягушек, жаб, черепах, змей и крокодилов. Их поведение, образ жизни и прочее. Вам интересно?
Степа решил быть честным.
- Лягушки и жабы - это неинтересно. А вот змеи...
- Ты попал в точку, Степан. Мне тоже особенно нравится изучать змей. Вот смотрите.
Валерий Георгиевич подвел ребят к стеккажу, на полках которого выстроились банки с заспиртованными змеями.
- Вот это - гадюка. Наша русская гадюка. Между прочим, яд ее смертелен, так что хорошенько ее запомните. Вот это - щитомордник и тоже наш, российский. Только в Европейской части страны он не водится. Он, ребята, у нас азиат. Он тоже ядовит, но не так, как гадюка. Укус этой змеи похож на укус шершня, то есть распухнет укушенное место, поболит, а через несколько дней пройдет.
- А что, вас он кусал?
- Меня не кусал, а каково укушенному - знаю по слухам. Мы были в экспедиции на Дальнем Востоке и там-то я их встречал. И не только его, но и других рептилий.
Тут в комнату зашла немолодая женщина с сумкой.
- Валерий Георгиевич, вас замдиректора вызывает.
Герпетолог встрепенулся.
- Ну все, ребятки, мне надо идти. Ежели будет охота - заходите. Рад буду вас видеть. А за помощь - отдельное спасибо.
Друзья попрощались с ним и вышли.
- Хороший дядька - поделился мнением Степа.
- Угу.
- Надо как-нибудь снова придти, а?
- Придем.
Таким манером ребята познакомились с человеком, оказавшим немалое влияние на их дальнейшую судьбу.
       Валерий Георгиевич был влюблен в свою профессию и, как многие тысячи энтузиастов - геологов, геодезистов и буровиков, без сожаления (скорее с радостью) оставлял цивилизованную городскую жизнь и принимал участие в дальних экспедициях. Судьба посылала его и в Сибирь, и в Среднюю Азию и в Прибалтику. Однажды ему посчастливилось даже побывать на Кубе, с которой Союз в ту пору дружил, имея в виду строительство социализма назло врагам-капиталистам. Социализм построить не удалось, не дорос пока кубинский народ до идей дедушки Ленина, что самым плачевным образом отразилось на уровне жизни аборигенов. Хорошо еще, что по натуре кубинцы невероятно дружелюбны, гостеприимны и большие оптимисты, так что плакаться и строить против режима козни не стали. В стране якобы строили социализм, в тропиках летали крошечные колибри, а старина крокодил чихал на всех политиков мира. Экспедиция была экипирована на славу, заранее зная о пустых прилавках в кубинских магазинах, однако пробыла на острове меньше положенного срока, поскольку местные жители украли большинство оборудования, в том числе спирт, формалин и самое главное - антикомарин, без которого нельзя было пройти по лесу и двух шагов. Пришлось биологам с зоологами срочно уносить ноги. Вообще сказать, Валерий Георгиевич был глубоко убежден в том, что главная опасность исходит не от змей, крокодилов и тигров, а от маленьких вредненьких насекомых-кровопийц, собирательно именуемых в народе гнусом. Кубинские москиты были гораздо хуже родных, российских комаров, которые своим противным писком предупреждают жертву о своих кровожадных планах. Омерзительные гигантские москиты без предупреждения пикировали на людей, с легкостью пробивали двойной слой одежды и моментально принимались за работу. Ужаленное место сразу же разбухало, болело и чесалось, а особо удачливые подхватывали вдобавок лихорадку или еще какую-нибудь болезнь.
       Проведя полжизни в походах, Завидонов так и не женился.
- Моя семья - это мой серпентарий, - почти всерьез заявлял биолог подшучивающим над ним друзьям.
- Во-во, - парировали друзья, - жена - это черная мамба, а дети - гремучки.
- Теща - сетчатый питон, - подхватывала компания далее, - А тесть - крокодил Гена.
- Да ладно вам, лучше давайте сходим в поход, мне надо набрать корма для змей.
- А что, администрация не поставляет?
- Поставляет, да некоторые привередливые экземпляры эту гадость не едят, а требуют свежатины.
- Какой свежатинки?
- Ну, там кузнечиков, ящерок.
Тут особенно изощренные друзья с невинным видом спрашивали биолога.
- Слушай, доцент, а тараканы тебе не подойдут?
- Почему не подойдут. Очень даже подойдут.
- Тогда мы предлагаем тебе гениальное решение. Заведи у себя дома тараканов и живи спокойно. А когда змеи захотят кушать, привези из домой, пусть пару дней откормятся, потом обратно в зоопарк. Ну, и заодно насладишься семейным уютом, ха-ха-ха.
- Да ну вас...

Глава 5
Люди всегда что-то строили. Неандертальцы строили хижины из вспомогательных материалов - веток и глины, фараоны - пирамиды и сфинксы, средневековые правители - дворцы, а в наш сумасшедший век строят все - и первобытные бунгало с шалашами, и дворцы для избранных и сильных мира сего при их жизни, а мавзолеи - после смерти; стадионы на десятки тысяч мест, мосты, виадуки и аэродромы, а также дома. Разные жилища для людей. Если для богатых - то дома строят красивые, облицованные травертином и мрамором, с бассейнами и теннисными кортами во дворе, аккуратными газонами и клумбами. Для среднего класса - крепкие двухэтажные особняки с гаражами, с аккуратным палисадником и ухоженным садиком. Для бедноты-гопоты - серые, скучные многоэтажки, с обилием магазинов, занимающих весь первый этаж, без каких-либо архитектурных излишеств, с унылым двориком, половину которого занимают огромные железные бачки для мусора, прочно оккупированные вездесущими бомжами. Будь это Сан-Франциско, Новгород или Злата Прага - бомжи всегда тут как тут. Если заметил помойку, значит рядом околачиваются бомжи. Что поделаешь - такова жизнь. Всегда одним достаются вершки, а другим - корешки.
       Во все времена лучшие умы человечества пытались найти, нащупать такой строй, уклад жизни, при котором всем было бы хорошо. Чтоб все были здоровы, были до идиотства счастливы и полны любви к своим собратьям. Трезвомыслящая часть человечества, однако, быстро поняла, что законы природы отменить никак нельзя. Невозможно обеспечить одинаковые стартовые условия для всех новорожденных. Одни рождаются крепенькими, здоровыми, с отличными, красивыми глазками и ушками, а иной бедняжка - с врожденным церебральным параличем, обреченный на вечные муки. Дальше - больше. Разве не ясно, что количество мест в оксфордах и гарвардах ограничено? И тем более ясно, кому они достаются. Конечно же, не сынишеке фрезеровщика пятого разряда Кукушкина и не дочери крановщицы Раисы Петровны. Они достаются богатым и родовитым отрокам, чьи родители в свое время также кончали эти престижные заведения и вполне в жизни преуспели. Они - как раз те, которые живут во дворцах, виллах и замках. А кукушкины и крановщицы живут как раз в таких сереньких, мрачных домах, с обшарпанным подъездом, с вонючим мусоропроводом и водой по графику. Тем не менее. что есть, то есть. И если семья Воробьевых жила в старом, полуразвалившемся бараке, то пределом мечтаний у нее была как раз квартира в такой многоэтажке. И этот миг наступил.
      Не все при социализме было плохо. Да, со снабжением были проблемы, продавщицы и билетерши хамили, а мясники смотрели на докторов наук свысока. И еще мало строили, потому что вечно не хватало то цемента, то арматуры, то кирпичей. Но потихоньку строили. В первую очередь заводы и фабрики, а потом и все остальное. И в один прекрасный день очередь дошла до барака, в котором проживали заводчане. Есть такой старая притча. У крестьянина была большая семья, душ, положим, семь, то есть, он, жена, трое детей и родители. Все эта компания жила в одной большой комнате, именуемой гостиной. Потом жена родила двойню и стало совсем хуже. Дети орут, старички ругаются, в общем, совсем даже не благодать. Пошел отец семейства к попу. Так, мол, и так, батюшка. Научи, как жить. Подумал попик и изрек.
- Приведи, раб божий, козу в комнату.
- Но батюшка...
- Иди, сын мой.
Делать нечего. Сделал бедняга, как поп велел. Стали жить с козой. И через месяц крестьянин вновь зарядился к попу. Мол, сейчас вообще места нету и хоть ложись и помирай.
- Иди, сын мой, выгони их комнаты козу.
Выгнал мужик козу и вздохнули все с облегчением. Вот, де, какой простор, да и запашок исчез заодно.
Так и у жителей барака. Не зная лучшей доли, люди искренне радовались - как же, у каждой семьи будет своя, отдельная квартира. Квартира, а не комната. Вот и дом был готов, совсем рядом с бараком. Новенький, их красного кирпича. Вот уже кончили отделочные работы и сдали дом в эксплуатацию. И началось великое переселение. Поскольку народ за десятилетия ккоммунальной жизни привык друг к другу (хотя ссоры, конечно, бывали), тем не менее все старые счеты были в одночасье забыты, и соседи дружно помогали друг другу с переездом, одновременно искренне удивляясь, сколько барахла вывозится из одной, единственной комнаты. Тяжеленные шкафы, старые дубовые комоды, столы, стулья - в те времена ничего утилизации не подлежало, разве только не было окончательно и бесповоротно разбито и испорчено, как, например, разбитая фаянсовая супница. Особенно ценной была помощь для тех семей, дети которых имели несчастье учиться музыке и вечерами действовали соседям на нервы. Чтобы вознести пианино "Красный Октябрь" на шестой этаж нужно было собрать штук шесть крепких мужиков, да и то не просто крепких, а сноровистых. Впрочем, большинство было именно из этой категории - мастера на все руки, каковым свойством русский человек отличается.
Бывали и смешные случаи.
- Ну куда, куда ты кирпичи кладешь, а? - выговаривал Генкин отец, Константин Яковлевич своей соседке бабе Вале, которая как ни в чем не бывало бойко укладывала два белых, огнеупорных кирпича в необъятный старый ларь, - Ну и зачем они тебе, старая?
- Как для чего? Бока греть, вот для чего. Положишь нагретый кирпич в постель, так всю ночь тепло он держит, косточки греет, от ревматизма помогает.
- Ладно, а эти булыжники для чего?
- Как для чего. Будто сам не знаешь. Квашеную капусту придавливать.
Константин Яковлевич фыркал и пыхтя брался за ларь.
       Но вот настал день, когда барак опустел, а все жильцы благополучно перебрались в новый дом. Невесть откуда в пятницу вечером по всему двору разнеслась молва, что завтра, в субботу барак будут сносить. И правда. Утром по-черепашьи медленно приполз громадный гусеничный экскаватор и остановился перед бараком. Экскаваторщик спустился из кабины и молча слушал инструкции лохматого прораба, вовсю размахивавшего руками. И дело пошло. Экскаватор размахнулся ковшом и ударил по торцу здания, разом подчистую снеся угол покрытой рубероидом крыши. Второй удар пришелся на угловую комнату.
- Вот и нет Семенихиных, - пошутил один из зевак.
Экскаватор методично долбил здание, а толпа с огромным интересом следила за манипуляциями громилы-ковша. Через три часа от барака осталась груда пыльных досок напополам со штукатуркой и разным мусором.
        Вдоволь насладившись зрелищем, пошел домой и Степа. Отец, как всегда после новоселья, обустраивал квартиру. Вечером семья собралась за новым столом.
- Ну, сынок, обратился к Степе отец, - мы с матерью посовещались и решили выделить тебе отдельную комнату. Завтра я застеклю балкон, поставим дверь и там будет тебе отдельная комната. И мы с матерью рассчитываем, что ты возьмешься за ум. Так, что ли?
Степа неопределенно кивнул. Конечно, отдельная комната - это хорошо. Никто к тебе лезет, запросто можно спрятать всякие запрещенные вещи, да хоть те же сигареты или ножик, о котором родителям знать не следовало. Но взамен дать обещание учиться? Еще чего! Так они потребуют, чтобы он, Степа, стал отличником, как этот козел Сережка Волков, слизняк первого ранга.
- Да ладно, - подумал Степа, - там посмотрим.
Возникает резонный вопрос. Почему это Степкин отец обустраивал квартиру? Почему строители не сделали свою работу таким образом, чтобы сразу же влезть в квартиру и нормально жить? Почему, почему... Да уж такие были времена. Дом сдавали без уложенного паркета, без кафеля в ванной, а подчас и без обоев на стенах, вот и приходилось новоселам все нужные материалы доставать и доделать самим, хотя бывшие жильцы барака готовы были на все, лишь бы переехать в новое жилье. Семья Воробьевых исключением не была. На отложенные деньги родители покупали обои, доставали паркет, меняли сантехнику и стеклили лоджию. Поскольку угольников в магазинах не продавали, то приходилось заимствовать их с завода, а проще говоря - красть. Метод кражи был прост, как топинамбур. Улучшив момент, приятель отца перебрасывал заранее подготовленные и отрезанные по размерам угольники через высокий забор, на другой стороне которого ждал Георгий Степанович. Оставалось железки обернуть бумагой и спокойно принести домой. И разве его упрекнешь? Ну, нет их в магазине, хоть тресни. А на заводе они валяются на каждом шагу. И потом, тогда жили по принципу: государственное - значит ничье. А раз ничье, то грех не попользоваться.

Глава 6
        На время о зоопарке было забыто в связи с новосельем и сопутствующими хлопотами. Заняты были все - и взрослые, и дети. Взрослые - своими премудрыми делами, а дети обживали двор и выясняли отношения. Особенно важным был второй пункт, то есть, надо было разложить по полочкам, кто есть кто, поскольку новостройку заселили не только жители барака, но и пришлые, естественно, со своими детьми. Разумеется, местные, как более спаянные, тут же попытались взять верх над "городскими", как они их величали (можно было подумать, что сами они из какого-то глухого села). Поначалу так оно и было. Немногочисленная стайка "новеньких" никак не смогла конкурировать с дружной ватагой "баранов", как презрительно называли местных пришлые. Однако, "бараны" оказались с норовом и методично побивали "городских". В конце концов те носа не смели высунуть, а если показывались, то вели себя тише воды и ниже травы. И все-таки, как гласит замечательная русская поговорка, на каждую собаку своя палка найдется. В один пасмурный день в двухкомнатную квартиру на втором этаже въехала вроде бы обычная семья - отец, мать и сын. Никто из этой троицы ничем особенным не выделялся, пока на следующий день парнишка не спустился во двор и тут же стал объектом насмешек "баранов", солидно обсуждавших свои дела у скамейки. Крепко сбитый паренек молча подошел к Генке и врезал тому промеж глаз. Тут на него навалились остальные ребята, но одолеть так и не смогли. Можно сказать, поединок окончился вничью, потому что досталось всем. И Степке, и Генке и еще троим ребятам, принявшим участие в потасовке. Однако, досталось  и новичку, левый глаз которого был подбит как раз метким ударом Степы. Стороны остыли, а ребята по-достоинству оценили его умение постоять за себя. 
- Как звать? - осведомился Степа, поглаживая распухшее ухо.
- Эдик.
- Классно дерешься.
- Я боксом занимаюсь.
- Правда?
- Всем было ужасно любопытно - как это - заниматься боксом.
- А вы что, как придете на занятие, так сразу же начинаете махать кулаками?
Эдик рассмеялся.
- Да нет, сначала зарядка, потом на груше, а потом как тренер скажет. А тренер наш - бывший чемпион.
- Эдик, а правда, что тренер нос ломает?
- Враки. Если каждый день боксировать, то рано или поздно тебе нос сломают.
- А ты на соревнованиях выступал?
- Первенство школы скоро, вот там и выступлю.
По итогам драки Эдик был признан своим, немедленно познакомился с ребятами и весь вечер провел с ними. На следующий день на уроке истории, когда Генка и Степа играли в "морской бой", в класс вошел завуч школы и представил новичка, коим, как нетрудно догадаться, оказался их новый приятель Эдик Таранцев, занявший место на предпоследней парте, перед новыми друзьями. Конечно, это радостное событие следовало отметить, а потому троица со следущего урока сбежала и направилась в кино. 
       Эдик оказался прирожденным лидером, сумевшим объединить всех дворовых ребят. Сразу же ему удалось убедить местных, что пришлым деваться некуда и что они также стали местными, а потому надо их "принять в стаю", положив конец дворовым распрям.      
Поскольку новостройка была совсем рядом с бараком, то дорога в школу осталась той же. Большей частью ребята шли в школу вместе - Эдик, Гена и Степа, попутно обсуждая текущие дела. В один из дней разговор зашел о собаках, потом плавно перешел на животных. 
- Эдик, ты в нашем зоопарке был?
- Ну был, только давно.
- Понравилось?
- Пахнет плохо.
- А давай сегодня туда сходим, а?
- Ну давайте. Делать-то нечего.
Однако сходить в зоопарк не удалось по весьма простой причине - не хватило денег. Та же история повторилась на следующий день. В сердцах Эдик заявил, что он, мол знает, как пробраться на территорию зоопарка.
- Надо зайти с задней стороны, это как раз ближе к нам. Авось какой-нибудь лаз найдем.
Действительно, лаз удалось найти. За густыми кустами сирени обнаружилось, что вполне можно забраться на стенку и спрыгнуть на территорию зоопарка.
- Ну что, лезем?
Первым, на правах инициатора полез Степа. На верхушке стены он внимательно осмотрел близлежащие окрестности и не обнаружив ничего подозрительного, подал знак друзьям и спрыгнул вниз. Через пару минут Эдик и Гена присоединились к нему, после чего украдкой вылезли из зарослей на пустую заасфальтированную аллею, которая вскоре привела их на главную дорогу. В зоопарке было малолюдно - день-то был рабочий. Кое-где маячили бабули и дедули с внуками, а перед ребятами шел усатый, важный кавказец в кепке, держа за руку малыша.
- Что, Гиви, хочешь зебер помотреть?
- Хочу, папа. А зебер кусает?
- Эсли рука сунешь ему в рот, конечно укусит.
- Ва...
Довольный произведенным эффектом, отец добавил.
- А потом еще ногой ударит!
Сынишка несколько минут переваривал новость, а потом заявил.
- Я зебер не хочу.
- А что хочешь? Пойдем к петушка?
Ребята давились от смеха и тихонько шли за ними, предвкушая новые хохмы.
- Папа, это кто? - осведомился Гиви,, показывая на пеликанов.
- Это лебед и лебедка, Гиви.
- Папа, они кусают?
- Нет, Гиви, они поют песня.
- А почему сейчас не поют?
- Когда хотят, тогда поют.
Генка не выдержал и залился мелким, дробным хохотом. Друзья темп подхватили, а грузин нахмурился и грозно посмотрел на ребят. От греха подальше троица удалилась. У клетки со стервятниками им повстречалась тетя Зина с ведром.
- А, Генка, здравствуйте, ребята. А это кто с вами?
- Это Эдик из нашего дома.
- Никак не собирусь к вам, поздравить с новосельем, - сокрушенно молвила женщина, - поди, хоромы?
- Да, тетя Зина, просторно.
- А я вот пока маюсь. Да ладно, хотите птиц покормить?
Естественно, все хотели, несмотря на тошнотворные запахи. Напуганные присутствием незнакомых людей, стервятники с клекотом бросились в рассыпную, и лишь после того, как ребята вышли из клетки, ринулись к корытам с едой.
- Спасибо, тетя Зина.
- Да не за что. А в гости к вам я на неделе приду. Так и передай матери.
В серпентарии, как и в прошлый раз, никого не было. Степа постучал в дверь кабинета и не дожидаясь ответа, зашел.
- Здравствуйте.
- А, Степа, заходи, брат. А где твой друг-приятель? Генка, не так ли?
Генка и Эдик несмело зашли в лабораторию.
- А тебя как зовут?
- Эдик.
- Рад познакомиться, Эдик. Ну, ребята, заходите, присаживайтесь, а я сейчас освобожусь. Буквально две минуты. А вы за это время осмотрите экспонаты.
- Какие экспонаты?
- Да вон те, заспиртованные.
И в самом деле, на стеллажах в колбах, сосудах и банках виднелись змеи самых разных видов и оттенков, а внизу каждой емкости была аккуратно приклеена этикетка к надписью на иностранном языке.
- По латыни, - уверенным тоном сказал друзьям Эдик,  - смотрите-ка, крокодильчик.
В длинной под метр мензурке хранился заспиртованный крокодил с разинутой пастью.
- Гляди, какие зубы, цапнет - мало не покажется. 
- Мал, да удал.
- Хорошо, что не в тропиках живем....
- Интересно, а что, африканцы в речках не плавают?
- Нет, конечно.
- В такую жару и не плавают?
- Во-первых, они плавать не умеют. А во-вторых, лучше изнывать от жары, чем купаться рядом с таким крокодилом.
- И белые в Африке не купаются?
- Ну, если только отец с ружьем на карауле.
- Ага, а крокодил под водой приплывет и - цап!
- Не, хорошо, что у нас таких гадов нет.
- Зато есть другие, ха-ха-ха.
На этом ученый диспут был прерван приходом Завидонова.


Глава 7
- Садитесь сюда.
С этими словами Валерий Георгиевич пригласил ребят усесться на потертый кожаный диван, а сам уселся на деревянный стул, напротив.
- Вижу, вам наш зоопарк нравится и думаю, что вы, ребята, животных любите, не так ли?
Ответом было нестройное одобрение.
- А какие-либо животные у вас дома живут? Положим, собаки, кошки...
Все молчали, а потому Генка решился.
- У нас в позапрошлом году ежик жил, по диваном. Целую неделю жил, а потом сбежал.
Общество заулыбалось.
- Ну, а еще?
- Да нет, вроде.
- Я вас ни в чем не упрекаю, ребята. Сначала надо, чтобы люди нормально устроились, лишь затем, если осталось место, то при желании можно завести домашнего питомца. Да и здесь надо хорошенько подумать, стоит - не стоит. Ведь его же кормить надо, ухаживать за ним. Половина бродячих псов - это бывшие домашние животные, выброшенные на улицу за ненадобностью.
- Валерий Георгиевич, а у вас дома есть какие-то животные?
- Дома нет, мне вполне хватает, что я целый день провожу в зоопарке.
После того, как зоолог угостил ребят чаем, те осмелили.
- А вы сами рептилий ловили?
- Крокодилов, конечно, не ловил, хотя уже здесь, в зоопарке, приходилось их связывать, чтоб перенести в другое помещение. А вот змей отлавливать приходилось. Я же, ребята, работал в институте герпентологии Академии наук, вот и посылали нас в экспедиции за материалом.
- Каким материалом? - глупо спросил Генка.
- Известно каким, за змеями.  - Как-то раз, ребята, поехали мы на Кавказ, в Армению. За гюрзами. Их там, хорошие мои, навалом. То есть, не везде, конечно. В Ереване, тамошней столице их, конечно же, нету. Хотя, знаете, все-таки есть. Да, да, есть. Там, где есть ущелья, скалы, да еще поблизости речка - там непременно есть и гюрза. А ущелья там есть. Каменистая страна, не то что наша Россия. Да, вот, что есть то есть. Кстати, когда я спросил встречавшего нас научного сотрудника, мол есть ли тут змеи, знаете, что он мне ответил?
- Да ты обернись, парень, тут же все вокруг змеи, ха-ха-ха.
- Поехали мы на север, в какой-то городишко. Гостиницы, конечно, не было и расселили нас по крестьянским домишком, насквозь пропахших кизяком. Попался мне в жильцы здоровенный тракторист из Сибири, по договору отрабатывающий полгода на "Кировце". Сидим вечером, чаи гоняем и вдруг смотрю - берет Володя из холодильника бутылку, наливает в плошку немного молока и ставит на пол.
- Ты что делаешь? - любопытствую.
Рассмеялся он и отвечает.
- Да вот, змея у меня живет ручная, кормлю молоком.
- Ничего я ему не сказал, однако напрягся и стал ждать. Час прошел, второй. И что же вижу? Из щелки в полу вылезает здоровенная гюрза. Длиной метр с четвертью. Толстая, с характерной треугольной головой. Я не жив и не мертв. Подползла она к середине комнаты и приподняла голову, уставилась на нас, а Володе хоть бы что - подошел к ней, встал рядом. Так гюрза потерлась о его ботинок и мирно уползла в ту же щелку, а молоко пить не стала.
- Ты хоть знаешь, кто это? - спрашиваю.
- Знаю. Это - полоз. Они, брат, неядовиты.
- Эх ты, - говорю, - темнота. Гюрза это, вот кто. Цапнет тебя ненароком - не выживешь.
Как же Володя разволновался.
- Не шутишь?
- Да ты что? Какие шутки?
Вытащил я классификатор, продемонстрировал ему, как говорят сейчас "Ху из ху".
В тот же миг собрались мы и пошли прямиком к председателю колхоза. Выслушал он нас, вошел в положение и выделил пустой склад за магазином. Обосновались мы там и стали жить. А месяца два спустя подбил меня Володька зайти в прежнее жилье. И что вы думаете? Прямо у порога лежала мертвая змея. Да, та самая, ребята. Не вынесла, значит, разлуки. Видите, как оно бывает? Змея, а ласку и заботу оценила. Не видел бы своими глазами, не поверил бы. Так-то. Хотя, предвосхищая ваш вопрос, скажу, что  змеи молоко не пьют, хотя те же крестьяне божились, будто иные змеи обвивают коровью ногу и пьют молоко прямо из вымени. Враки все это. А молоко из миски наверняка пили грызуны, жившие в подполье, да хоть те же мыши.
- Валерий Георгиевич, а много змей поймали?
- Ты знаешь, мы же прилетели туда за ихним ядом, так что с собой увезли мы штук пять хороших экземпляров, каждая с полутора метров, а толщиной что с мою руку.
- А другие змеи там были?
- А то. Полозов было много. Краснобрюхий полоз, длиной метра полтора, и желтобрюхий - метра два. Оба вида свирепы, как тигры.
Да ну? - удивился Степа.
- Во, во. Лично на меня оба вида нападали.
- Как так? Сразу, что ли?
- Да нет. Возвращался я как-то домой мимо виноградного поля и заприметил полоза. Желтобрюхого. Кстати, змея очень красивая, нарядная. Повадок их я не знал, однако точно знал, что они неядовиты. Ну и направился к нему. А мой полоз зашипел, свернулся в кольцо и как прыгнет на меня. Представь, метра на два прыгнул и шлепнулся прямо у моих ног.
- А потом?
- Наверное, пребольно ударился, потому что сей же час уполз, а я остался глупо стоять. Растерялся. Зато следующего, краснобрюхого, поймал, хотя тот меня за руку все-таки умудрился цапнуть. Ну, то есть, больно ущипнуть. А вот его мы взяли с собой в институт. Там у нас была очень даже неплохая коллекция, почище, чем здесь.
- И мамба была?
- Была, ребята, была. Кстати, она и здесь есть. Вон там, во второй слева колбе. Видите?
  Валерий Георгиевич, а вас змеи кусали? Я имею в виду ядовитые.
- Бывало. Там же, в Армении меня гюрза исхитрилась укусить. Когда я ее в мешок укладывал, соскользнула с палки, прокусила мне ботинок и была такова.
- А вы?
- А что я? Ловить ее, конечно, я не стал и вообще, обиды на нее не имею. Каждый делает свое дело, ребята. Я ее ловлю, она отбивается. Вот и победила она меня.
- А дальше?
- А дальше я ее яд как смог отсосал, хорошо, губами дотянулся, а потом сразу же вкатил себе два кубика антигюрзина и айда домой. Пришел, поставил около себя ведро воды и все за ночь выпил. Немного, правда, прибаливала нога, да, видно, яд не успел быстро распространиться. Тут уж повезло.
- А еще что интересного было?
- Да много чего. Вот еще был там такой случай. Жил в деревеньке той обычный колхозник. Гришей кликали. Колхозник как колхозник. Что бригадир скажет, то и будет делать. Скажет - копай, будет копать, скажет - окучивай ствол навозом, будет окучивать. Тихий, смирный был мужичок. Безвредный. Только вот змей до чертиков боялся. Как в поле выйдет, всегда своей палочкой шурует, нет ли там гадов. Вот их как-то послали на уборку винограда. А в шпалерах этих аккурат змеи водятся. И полозы и гюрзы. Там же до черта грызунов кормится - мыши, тушканчики, вот часть из них и идет в пищу змеям. Забыл Гриша об осторожности, а тут на него полоз бросился и головой ударил прямо в грудь. От страха Гриша сознание потерял, а когда пришел в себя, то онемел.
- Это как?
- А так. Мычит, мычит, а говорить не может.
- А что врачи?
- Да какие в страду врачи? Сунулся он к фельдшеру, а тот рукой махнул. Иди, мол, не досаждай. Пройдет - хорошо, не пройдет - и то ничего. Все одно, говорит, ты ж у нас молчун, вот и молчи. А про себя, небось, добавил, что, мол, ему и сказать-то нечего.
- А дальше?
- Через год у Гриши отец помер, вот на поминках он ни с того, ни с сего вдруг заговорил. Уж не знал, плакать или радоваться.
- Не верится что-то.
- Не знаю. За что купил, за то продаю. А Гришку сам, своими глазами видел. Хотел, было, порасспросить об этом случае, да он слова не произнес. Молчун, хотя потом выяснилось, что он по-русски ни "бэ, ни мэ".
- Ладно, ребятки, уже поздно, айда по домам. Будет охота - заходите.


Глава 8   
После этого разговора друзья по-настоящему сблизились с зоологом, увы, в ущерб школе. Как правило, два-три раза в неделю, перед последним (а то и предпоследним уроком) проводилась перекличка на предмет готовности к "самоволке", после чего спускались вниз, заходили в четвертый класс, диспозиция которого была на редкость удобной, то есть окна класса выходили на задний двор, а сами окна легко открывались. Красивые прыжки - и троица, воровато оглядываясь, уже пролезала через дыру в заборе. Разумеется, бывали накладки, настоящая катастрофа произошла, когда побег засек учитель физкультуры Антон Семенович (с естественной кличкой "Антошка") и попытался беглецов задержать. Степе и Генке удалось вырваться, а вот Эдику - нет. Нарушитель был схвачен за шиворот, а Антошка с победным видом начал Эдику выговаривать, а далее, распалившись, стал таскать за ухо. Боксер такого обращения не стерпел и провел привычный апперкот. Однако, существовала ощутимая разница в росте его сверстников - коллег по тренировкам и учителя, так что мастерский удар пришелся значительно ниже живота. Ясное дело, в боксе удары ниже пояса категорически запрещены вследствии большого риска нанесения травмы, что и произошло со злополучным учителем. Антошка охнул, согнулся в три погибели и мешочком, аккуратно и картинно тюкнулся на асфальт. Несколько секунд онемевший Эдик осмысливал случившееся, а потом, спохватившись, пустился наутек.
       Видимо, вид у него был аховый, а потому Степа забеспокоился.
- Ты что такой не такой, а?
- Антошку ударил.
- Врешь.
- Да не вру. Этот дурак стал мне лекцию читать, а заодно драть за уши, ну я и приложился.
- Как это?
- Да так. Ниже пояса.
- А он что?
- Что он. Свалился в нокдаун.
- Силен, - восхитился Генка, - так ему и надо, балде.
Степа, однако, смотрел на шаг вперед.
- Правильно, так и надо, а вот что потом будет, а?
- Генка по натуре был легкомысленен.
- Ну, вызовут в школу родителей, да и делов.
- Думаешь? - с надеждой отозвался Эдик.
Степа промолчал - не хотел расстраивать друга.
Ребята, конечно, пошли в зоопарк, однако настроение у всех было неважное. Зоолога не было на месте, а на выходе вредная билетерша взьелась.
- Где ваши билеты?
- Да ты, что, тетка, мы ж выходим.
- Что-то я не видела, как вы заходили.
- Ну так это не наша вина, а твоя. И вообще, купи себе очки.
- Я вам покажу очки. А ну предъявляйте билеты.
- Какие еще тебе билеты? На автобус или трамвай?
- Билеты в зоопарк. Если вы прошли через вход, значит билеты у вас должны были остаться.
Степа не выдержал.
- Иди, тетка, вон в той урне покопайся. Авось найдешь. Ариведерчи.
Сопровождаемые бранью, друзья вышли из зоопарка. Злые, голодные, с неясными тревожными предчувствиями, которые очень скоро воплотились в реальность.
       Антошка сей же час донес о происшедшем директору, а заодно растрезвонил сильно приукрашенную версию в учительской. По ней выходило, что Эдик со своими дружками в количество трех человек, среди которых были двое известных хулиганов, а также неизвестный силач, беспричинно напали на него, когда он, Антон Семенович, пытался призвать эту разнузданную шайку к порядку, а сам главный зачинщик дождался удобного момента и нанес ему предательский удар, а на вопрос "Куда?" отвечать наотрез отказался, вследствие чего общество сделало совершенном правильные догадки относительно травмирующего удара, а известная приколистка, учительница физики Татьяна Андреевна, симпатизировавшая Эдику, как бы всерьез физкультурнику посочувствовала.
- Бедненький Антон Семенович, как же теперь-то будет, а? Как же вы теперь женитесь-то, а?
Таким простейшим способом обстановка разрядилась, а общество усмотрело в конфузе некую веселую сторону, отчего страсти и возмущения вроде бы улеглись, но на педсовете, благодаря "Василиске" вспыхнули с новой силой. Секретарша донесла до педагогов страшную мысль: "Лиха беда начало - сегодня хулиган побил Антона Семеновича, а завтра - неловко даже сказать - может прибить самого Петра Ивановича. И вообще - что же это такое творится, а? Надо, надо поставить этой мерзости заслон.
- Я, коллеги, предлагаю исключить его из школы. Думаю, что это - единственное верное решение, да и другим неповадно будет.
Под впечатлением того виртуального факта, что при определенных обстоятельствах его, директора школы может прибить какой-то шкет, Петр Иванович распалился и призвал педсовет применить высшую меру наказания, то есть исключение из школы. 
Напрасно Татьяна Андреевна, досконально выяснившая происшедшее, призывала к справедливости, напрасно утверждала, что Эдик никогда первым не ударит, что у него врожденное чувство справедливости и что его на этот удар спровоцировали. Педсовет большинством голосов постановил Эдика из школы исключить.
       Друзья были подавлены, чувствуя себя виноватыми, тем более, что ни одна школа в округе принимать Эдика не хотела. Отец в это время работал на вахте, а мать, будучи робкой и стеснительной женщиний, никак не могла сына пристроить. Все это время сам Эдик маялся, большей частью во дворе, с нетерпением ожидая друзей, как будто искал в них опору. Собственно, так оно и было. Генка и Степа меж собой договорились друга в беде не оставлять и всячески его поддерживать. Для этой цели Степа пожертвовал даже своей копилкой, в, которой хранил деньги для покупки велосипеда "Орленок". Почти каждый день после школы ребята ходили в кино, покупали мороженое, конфеты и булочки с изюмом, а однажды, на свой день рождения, особенно расщедрившись, Степа - виданное ли дело - повел друзей на близлежащий базар, где с важным видом заказал добродушному толстому армянину три порции шашлыков впридачу с тремя бутылками лимонада. Шашлыки были, конечно, очень вкусными, но никак не способствовали организации  учебного процесса. В конце концов, узнав, что Эдика так и не удалось никуда устроить, в дело вмешалась сердобольная Татьяна Андреевна, у которой был знакомый завуч, согласившийся принять парнишку. Плохо было то, что школа находилась далеко от дома, да еще уроки пришлись на вторую смену, так что теперь ребята встречались лишь вечером.

Глава 9
       Тем не менее по старой памяти друзья время от времени ходили в зоопарк - по проторенной тропе, то есть перепрыгивая через стенку. Однако, как гласит известное сократовское изречение, все тайное рано или поздно становится явным. И однажды горе-юннатов ждал неприятный сюрприз - стенка была достроена, а на верху понатыканы куски битого стекла.
- Это та билетерша настукала, - авторитетно изрек Генка, - хотя что с этого имеет - не пойму.
- Из вредности, вот почему, - поддержал его Эдик, - есть такие, знаешь, и сами не жрут и другим не дают.
- Ладно, а что делать? У меня денег нет, а у вас?
Итого набралось на два билета.
- Давайте купим два билета, авось проскочим.
Однако вредная билетерша стояла на страже почище Цербера.
- А где третий билет? Потерял? Ничего не знаю. Двое проходите, третий остается.
Пока обладатели билетов препирались, Генка попытался бочком пролезть через турникет, но не тут-то было. Тетка оказалась не только принципиальной, но и крепкой. Схватив парня за руку, билетерша рывком вернула его обратно.
- Двое проходят, третий остается.
- В чем дело? - спросил невесть откуда взявшийся Валерий Георгиевич, - в чем дело, Лизавета Петровна?
Билетерша обрадовалась подмоге.
- Это как раз те ребята, которые через стенку лазали. А сейчас хотят пройти без билетов.
- А это что, по-вашему, - обиделся Степа, протягивая ей корешки.
- У вас билеты есть, а вон у того нету.
Валерий Георгиевич сразу же смекнул, в чем дело.
Что, ребятки, на билет не хватило? Это мы быстро. Лизавета Петровна, пропустите парня, он со мной.
Вредная билетерша поворчала, но перечить зоологу побоялась.
Уже в кабинете Валерий Георгиевич ребят порадовал.
- Вот что, хорошие мои, - я вам всем оформлю пропуск на один день в неделю в течении месяца, конкретнее, в каждую субботу, а вы будете зоопарку помогать, ладно? Нам помощники нужны, а свободных рук маловато. Согласны? Отлично, говорите фамилии.
Заполнив и вручив каждому по пропуску, зоолог заявил.
- Прямо сегодня и начнем. Надо нам сделать генеральную уборку серпентария, а самое важное - помыть стекла террариумов. Сами видите, какие они мутные.
- А змеи?
- У нас несколько свободных клеток, вот и пересадим их туда, а если места не хватит - то в мешок.
- А змеи не укусят?
- Надо соблюдать правила безопасности, тогда не укусят.
Дождавшись, когда посетители покинут серпентарий, Валерий Георгиевич повесил на двери табличку с надписью "Закрыто" и запер дверь за собой дверь.
- Ну-с, за работу.
На удивление, змеи вели себя на редкость апатично, позволяя зоологу подцеплять их на крючок и перетаскивать в другой террариум, после чего ребята чистили стекла, а Валерий Георгиевич чистил содержимое клетки, опрыскивал гальку и коряги каким-то раствором, менял в корыте воду, после чего водворял змею обратно на место. Труднее и интереснее было с анакондой, которую зоолог бесстрашно схватил за шею, а ребятам велел держать рептилию за туловище, после чего процессия гуськом продефилировала в кабинет, где уже была подготовлена большая железная клетка с откидной крышкой, с корытом посередине, полным воды.
- С хвоста, опускайте в клетку хвост, - командовал Валерий Георгиевич, - Отлично, отпускай. Теперь ты, Гена. Осторожно, осторожно. Хорошо.
Очутившись в клетке, змея медленными, плавными движениями свернулась тройным кольцом и замерла. Валерий Георгиевич накрыл клетку и щелкнул задвижкой. 
Часам к двум четверть клеток была вычищена и вымыта, а рептилии, кроме анаконды, привычным методом возвращены в террариумы. Клетку с анакондой перенесли в открытый вольер и осторожно перевернули. Змея плавно, нехотя переползла в свое родное помещение.
 - На сегодня хватит, - скомандовал Валерий Георгиевич и повел свою команду в местную столовую, где угостил ребят солянкой, котлетами и компотом. Сытые, довольные и полные впечатлений ребята отправились домой.
       С нетерпением друзья ждали следующей субботы. И вот он - триумф. На входе троице предъявила пропуска билетерше. Раскрыв от удивления рот, тетка долго и придирчиво изучала пропуска, явно сомневаясь в их подлинности. Наконец, вернула их ребятам и сквозь зубы процедила.
 - Можете пройти.
Рассмеявшись, ребята направились в серпентарий. Валерий Георгиевич тепло их встретил, обозначил фронт работ, выдал, как и в прошлый раз, кипу старых газет для протирки окон, надел толстые, брезентовые рукавицы и взялся за свою палку с крючком. Сначала зоолог подцепил краснобрюхого полоза, который от злости зашипел и впился в рукавицу.
- Но, но, - добродушно молвил зоолог и ловко схватил полоза за шею.
- Не поверите, ребята, самая злая змея здесь, в серпентарии - именно эта.
- Да ну? - искренне удивились друзья .
- Именно, именно, - с увлечением рассказывал Валерий Георгиевич, - еще не было случая, чтобы этот полоз позволил бы просто так переместить его в другую клетку. Вот у прочих змей имен нету, а этого полоза я назвал Люцифером. Подходит, правда?
Поскольку ребята неуверенно кивнули, зоолог спросил.
 - Вы что, не знаете, кто такой Люцифер? Это же главный подручный сатаны. Как архангелы у бога, так и демон Люцифер у сатаны.
- А что полоз кушает, Валерий Георгиевич?
- Мы даем ему мышей. В природе мыши - его основная еда.
- А где же мыши, что-то их не видно.
- Змеи, Гена, как люди. Ежели еда всегда перед ней, так она от нечего делать обжирается. Поэтому надо ее кормить по графику. Вот нашему полозу полагется одна мышь в три-четыре дня. Не забывай, что в природе они двигаются гораздо больше, а потому и едят больше. а здесь, в террариуме он же лежит и спит целыми днями, вот и есть должен меньше.
- Так вот, продолжал зоолог, - у каждой твари свой характер, причем, необязательно такой, какой ему полагается по природе. Вот, например, наш сетчатый питон. Он, правда, пока небольшой, всего-то метра три, но вот характер у него ну прямо ангельский, не в пример прочим его сородичам. А вот аспид таков, каким его представляют - злой и агрессивный. Так-то, мои хорошие. Звери, они как люди. Одно злые, другие добрые. Одних можно приручить, особенно, если они родились в неволе, а есть такие, которые сами по себе.
- Валерий Георгиевич, а почему, если змея родилась в неволе, то ее легче приручить.
- Во-первых, когда говорят, что данное животное прирученное, то это не совсем верно. Я бы охарактеризовал данное явление иначе, то есть животное с детства привыкает к человеку, не боится его. Далее, все-таки кое-каким умишком животные обладают и делают правильный вывод, что именно человек за ним присматривает - кормит, поит, убирает клетку. Наконец, родившиеся в неволе звери попросту не знают, что есть другая жизнь, что есть леса, поля, саванны пампасы и джунгли, в которых они должны были родиться и жить, охотиться на других животных и самим служить пищей для третьих. Вы ведь, наверное, знаете, что в неволе животные живут дольше. Им не надо заботиться о пропитании, корм - вот он, под рукой. Вода тоже всегда есть. А заболеет зверь - ветеринар тут как тут. На воле достаточно повредить, положим, ногу, как тот же леопард охотиться больше не сможет и умрет голодной смертью. А тут его и вылечат, и накормят, и напоят.
- А что, жить в зоопарке хорошо,  - беазаппеляционно заявил Гена, - по мне, так большинство людей тоже бы захотело, чтобы их так содержали. Только им надо еще одежду подкидывать.
- Ага. Еще телевизор. А по праздникам тортики с лимонадом, - сострил Степа.
- А на Пасху крашеные яйца и куличи, - добавил Эдик.
- Гена, а ты сам бы согласился прожить такую жизнь? - спросил Валерий Георгиевич, - с питанием, водой, но в клетке.
- Не, на воле интереснее, а здесь на тебя будут глазеть и дразнить.
- Это даже хуже, чем тюрьма - выразил мнение рассудительный Эдик, - там хоть на тебя не глазеют, как на страуса или зебру.
- Хрен редьки не слаще, ребята, - подытожил разговор зоолог, - все одно - клетка. Может, даже в тюрьме страшнее, неизвестно, куда попадешь, с кем сидеть будешь, да мало ли. Ладно, ребята, на сегодня хватит. Пойдем-ка в столовую.
       В столовой за неизменными котлетами Валерий Георгиевич рассказал ребятам о знаменитом Змеином острове.
- Был у меня знакомый герпетолог, наш начальник. Так вот, он мне говорил, что есть такой остров, ребята, Змеиный. Расположен он недалеко от Бразилии и принадлежит ей же. На острове змей, как собак нерезаных, так что шагу не ступишь. Кишмя кишат. Сам он на том острове не был, но слышал, что оттуда ни одна экспедиция не вернулась.
- А какие там змеи, Валерий Георгиевич?
- Ботропсы. На редкость агрессивные и ядовитые змеи из отряда ямкоголовых, хотя, очень красивые. Обитают они на деревьях и терпеливо ждут свою добычу, в основном птиц.
- Но человек же не птица.
- Весьма мудрое замечание, мой юный друг. Но, видишь ли, ботропс воспринимает человека как врага, вторгшегося на его территорию, ну, как например, бык. Ведь бык же мяса не ест, он просто охраняет свое стадо и свое поле. А ты попробуй через это поле пройди.
- Попасть бы туда, - мечтательно произнес Эдик.
- А со змеями как? Всех же не перебьешь.
 - А чего их перебивать. Надо скафандр одеть и все. И через стекло их изучать. Вот вырасту, непременно туда поеду.
       Закончить работу удалось лишь на следующий раз. Стекла террариумов блестели и рептилии были видны во всей своей красе. Степа-рационализатор предложил поменять угол освещения некоторых клеток с тем, чтобы отраженный свет не бил в глаза посетителей и змеи лучше смотрелись. А в последнюю субботу месяца работ никаких не было, Валерий Георгиевич был занят своими бумажными делами, и ребятам оставалось лишь гулять по зоопарку да вместе с публикой наблюдать за зверями. Впрочем, без происшествий не обошлось. У пруда с водоплавающими птицами разыгралось целое представление. Оказывается, два приятеля на что-то спорили и проигравший должен был прыгнуть в воду, что честным образом и выполнил - при немалом скоплении народа. Правда, тут же подошел милиционер и попытался оштрафовать шутника, однако под напором развеселившейся толпы отпустил того восвояси, - мокрого, злого и растерянного.

Глава 10
       Обжившись на новом месте, жильцы вернулись к своим привычкам. Компания пенсионеров споро оборудовала беседку из подручных материалов и с утра до вечера играла в домино и шахматы. Георгий Степанович по-прежнему выходные посвящал рыбалке и грибам, а отец Генки, Константин Яковлевич, разбирал и заново собирал свой неопределенного цвета "Москвич" дремучей модели. Тем не менее, в семье Воробьевых не все было гладко.
- Жора, ты что, завтра опять на рыбалку собрался?
- А что, нельзя?
- Нет, нельзя. Хватит. Надо бы о семье подумать.
- А что, по-твоему я о семье не думаю? Деньги кто, по-твоему зарабатывает? Может, Пушкин? А квартиру кто ремонтирует? Кто эти чертовы окна красит? Кто лоджию сделал? А когда на рыбалку или по грибы - то завсегда с пользой. Скажешь нет?
- Я не об этом.
- Интересно, о чем же?
- О твоем сыне, вот о ком.
- О моем? Может, о нашем?
- О нашем. О твоем. Которому ты не уделяешь ни минуты. И поэтому он совсем распустился.
- Да ладно тебе, не преувеличивай.
- Это ты так думаешь, вернее, тебе хочется так думать. А ты знаешь, что сегодня я была в школе?
- Ну?
- Меня вызывала в школу Надежда Константиновна.
- Это его классная руководительница, что ли?
- Она самая. И она на Степу жаловалась.
- Не впервой. Вечно эта твоя Надька жалуется. Пусть лучше на себя в зеркало посмотрит.
- Она сказала, что Степа отвратительно учится, а вдобавок еще плохо себя ведет, с уроков сбегает, хамит. И еще. Она прямым текстом мне заявила, что так и быть, в этом году его переведет в следующий класс, но в будущем году его выставит из школы и что ему прямая дорога в ПТУ.
- Не ей это решать. Женя. Ну и что она хочет сейчас?
- Чтобы мы, наконец, занялись своим сыном. Чтобы он вел себя, как нормальный ученик, а не как отпетый хулиган. Ты что, не видишь, что все мое время уходит на хозяйство и на мать, а ты знай себе, в ус не дуешь, все мысли о рыбалке и грибах.
Нервы родителя не выдержали.
- Ты, Женя говори, да не заговаривайся. Что я, по-твоему, автомат, что ли? Целыми днями пашешь, хочешь в воскреснье отдохнуть, так ты тут как тут. Займись Степкой да займись. Скажи, как мне с ним заняться, когда я ни математики, ни физики не знаю? Спросит меня пацан, а я что - глаза вытаращу, буду сидеть дурень дурнем, да? 
Крепко стиснув зубы, Георгий Степанович накинул пиджак и вышел во двор.
Прямо перед подъездом Генкин отец, Константин Яковлевич, возился с мотором "Москвича".
- Здорово, Костя, опять мотор?
- Ну да, провались он к ядреной фене. Масло жрет, как слон сена, а откуда течет, никак не пойму.
Потом, что-то вспомнив, Костя вытер тряпкой руки, выключил мотор и подошел к Воробьеву.
- Жора, вас тоже в школу вызывали?
Георгий Степанович обреченно кивнул.
- Сладу нет с сорванцом. Ума не приложу, что с ним делать.
- Точно. Совсем с рук отбились, целыми днями во дворе шляются, сачкуют, дурака валяют. Ты как, завтра на рыбалку?
Воробьев пожал плечами.
- И хочется, и колется. Жена просила, чтоб я с пацаном занялся.
-  И моя туда же. Машина, машина... А с Геной мне одной заняться, говорит? Тоже мне, отец.
Потом, без перехода, Костя заявил.
- Давай, Жора, завтра возьмем пацанов на рыбалку.
- Так ты вроде этим делом не увлекался.
- Не увлекался, точно. А на природу хочется. Ты, небось, хорошие места знаешь, да удочка лишняя, может, найдется. Возьмем ребят, чего-нибудь перекусить, да махнем за город, а, Степаныч?
- Почему бы и нет? - призадумался Воробьев-старший. Вот тебе и рыбалка, вот тебе и воспитательная работа. Хотя, с малыми какая к черту рыбалка - всех рыб распугают. Нет, все одно, лучше за город, чем дома маятся. Только бы дождя не было.
- Ну, давай. С утра и зарядим. Часов в семь. А ты мотор успеешь починить?
- Куда он, миленький, денется.  А не успею, так канистру масла возьму, по дороге доливать буду. Степаныч, а все-таки лишняя амуниция у тебя есть?
- Для такого случая найдем.
       Ребята пикнику обрадовались и первым же делом упросили взрослых разрешить поехать также Эдику. Со скрипом, но разрешение было получено.
       Была середина мая, погода выдалась теплой и солнечной, а настроение у туристов было ей под стать. Костя заблаговременно освободил багажник, куда поместил принесенные Воробьевыми амуницию - здоровенный рюкзак с таинственным содержимым и авоську с едой. Подобная же авоська, только другого цвета, нашла свое место рядом с ней. Пару-тройку бамбуковых удочек привязали к металлической рамке,приваренной на крыше машины. Наконец, все расселись, взрослые - впереди, ребята - на заднем сидении.
- Раговорчики в строю, - прикрикнул на них Константин Яковлевич и завел двигатель.
По дороге взрослые говорили меж собой, а ребята тихо шушукались. Георгий Степанович показывал  водителю, как ехать и попутно рассказывал о тонкостях рыбалки. Место у реки, к которому они приехали, представляло собой узкую песчаную косу, заросшую по обеим сторонам камышом, а сзади, за косогором начинался пролесок, переходящий в густую чащу. Пока ребята осматривались, взрослые быстро разложили брезентовую плащ-палатку, скинули на нее авоськи с едой, а здоровенный десятилитровый штоф с водой прикопали под тенью, в прибрежном песочке, после чего размотали удочки, дали руководящие указания ребятам (далеко не уходите) и занялись делом.
     Оставшись без надзора, ребята сразу же побежали в лес, где каждый из них вооружился крепкой палкой (мало ли!), после чего началась рекогносцировка местности. 
 - Пошли нарвем камышей, - предложил Эдик.
Мысль показалась ценной. Года два-три назад было прикольно опустить камыш в банку с соляркой, а потом поджечь, получив хороший факел с прекрасным черным дымом. Прямо на берегу, перед зарослями камыша, Степа чуть было не наступил на черную змею, которая немедленно устремилась к воде и преуспела бы в этом, если бы не раздвоенный на конце сук, прижавший ее к песку. Змея извивалась и шипела, а Генка, ни с того ни с сего вдруг стал звать отца. Оба - и Константин Яковлевич и Воробьев-старший бросили удочки и через несколько секунд были возле ребят (взрослые всегда предполагают наихудшее). Комментировать, собственно, было нечего. Змея металась и шипела, а дядя Костя, который знал все на свете, водил машину, играл в футбол и запросто мог двинуть хулигану в морду, авторитетно объявил, что это - уж.   
- Не бойтесь, ребята, она неядовита. Видите эти желтые пятна на шее? Это обыкновенный уж.
На радость детям, Степкин отец перелил воду из десятилитрового штофа в ведро.
- Это тебе домик для змеи.
Поскольку у штофа крышки не наблюдалось, в ход пошла несколько промасленная тряпка из багажника. Вдоволь налюбовавшись своим сокровищем, Степа бережно уложил добычу в банку, накинул на крышку эту тряпочку и крепко сосуд перевязал, предварительно, по совету того же дяди Кости, кинув туда пару лягушек и одну маленькую ящерку.
       На обратном пути Степа пристал к отцу с просьбой оставить ужа дома. Предвидя прогнозируемый отказ, он целый день, как говорят, был паинькой и своего добился. Назавтра же отец принес кусок толстого стекла, лист фанеры и целый вечер вместе с сыном перестраивал его в террариум, соорудив причудливые холмики из галек, накрытого мхом и сухого песка, а также притащив со двора небольшой, затейливо изогнутый сучок. Конечно, до того отцу с сыном пришлось отбивать натиски мамы, ни за что на свете не желавшей жить под одной крышей со змеей.
- Не бойся, мама, это же уж, а они неядовиты.
- Ну, что ты, Женя, как маленькая, - убеждал ее отец, тебе что, будет лучше, если сын будет шляться по дворам да подворотням? А так, глядишь, прикипит к науке, начнет уроки учить...
Отец знал, как убеждать, а потому разрешение на установку террариума было получено, хотя после этого мать целую неделю была не в настроении, на мужа дулась, а сыну строго-настрого запретила змею из террариума вынимать. Окончательное примирение наступило, когда несчастная женщина увидела змею в руках дочери.
- Мама, потрогай ужика, он такой славный...

 
Глава 11
       С нетерпением ждал Степа удобного момента, чтобы рвануть в зоопарк, к Валерию Георгиевичу - похвастаться своим экспонатом.
- Первым экспонатом, - отметил в уме Степа, - немного подрасту, поеду в экспедицию, соберу знатную коллекцию.
Генка, получивший солидную порцию назиданий от Константина Яковлевича, идти в зоопарк отказался.
- Твоя змея, вот и валяй туда один. А мне отец наказал сразу после школы идти домой.
Конечно, идти в компании веселее, однако на нет и суда нет - Степа поехал в зоопарк один. Зоолог был в своем кабинете и парнишку радушно встретил.
- Заходи, Степа, что-то давненько не виделись. А где твои друзья?
- Друзья дома. Занимаются.
- А ты, значит, не занимаешься?
- Я уроки потом сделаю. Валерий Георгиевич, я вчера ужа поймал.
- Да ну? Садись, рассказывай. Где, как?
Степа, захлебываясь, начал рассказывать, особенно напирая на то, что змею придавил именно он, причем, еще не зная, что это - обыкновенный уж.
- Постой, постой. Черный, говоришь? Ты уверен, что это уж?
- Ну да. Дядя Костя сказал, что это уж.
- Ладно. Ну-ка пойдем.
Валерий Георгиевич подвел Степу к одному из стеллажей и указал на стеклянный цилиндр.
- Похож?
Степа присмотрелся.
- Точно он.
- Длинный?
- Наверное, с метр или чуть меньше.
- Хорошая и очень полезная змея, - нравоучительно заметил Валерий Георгиевич, - и для человека совершенно неопасная, Говоришь, что когда его поймал, он шипел?
- Точно.
- А вонял?
- В каком смысле?
- Понимаешь, когда уж чем-то напуган, то из особых желез выделяет очень неприятный запах, способный отпугнуть потенциального агрессора.
- Валерий Георгиевич, но я же не агрессор!
- Да, шучу, Степа. Поэтому он не расцвел запахом. Понравился ты ему. А что ты с ним сделал? Отпустил обратно?
- Нет, дома мы с отцом изготовили террариум и посадили его туда.
- Что ж, многие держат у себя дома рептилий, просто есть довольно простые правила их содержания, которые ты должен соблюдать.
Валерий Георгиевич, воодушевшись, прочел Степе целую лекцию, как правильно обращаться с новым питомцем.
- Террариум, Степа, должен быть просторным и светлым. Куда ты его поставил?
- Честно говоря, в угол комнаты, между спинкой кровати и стеной.
- То есть, там темно, не так ли?
- Темно.
- Это, знаешь ли, нехорошо. Наилучший вариант - это когда террариум часть суток освещается прямыми солнечными лучами. Уж, Степа, дневная змея и ей свет необходим. Кстати, положил ли ты в террариум тазик с водой?
- Забыл.
- Ужи, Степа, обожают воду и, кстати, прекрасно плавают, так что сегодня же подбери подходящую посуду, так, чтобы уж мог не только пить воду, но и забираться в нее. Конечно, бассейн у себя дома ты не можешь устроить, но тазик с водой будет в самый раз.
- А уж без воды не сдохнет?
- Ну, думаю, денечек продержится. А что же ты уложил на дно?
- Полведра песка, немного мха, галек и маленькие сучки-коряги.
- Коряги - это хорошо. Галька тоже. А вот песок абсолютно не нужен. Понимаешь, условия в террариуме должны быть максимально приближены к естественным, а уж, Степа, по песку не ползает. Не любит он песок. Гораздо лучше будет устлать дно стружками, газетами, мхом-сфагнумом и галькой. И учти, ужам необходима влага, поэтому наложи побольше мха и каждый день его опрыскивай.
- В природе уж вроде бы по стружке тоже не ползает.
- Это да. Не ползает. Но в стружку он может зарыться, а в песок - нет. Как люди время от времени ощущают необходимость побыть наедине с собой, так и животные. Если они все время на виду, то часто болеют, отказываются от еды.
- Не змея, а капризная девочка.
- Может и хуже. Знаешь, Степа, ты лучше не устилай дно стружкой, а насыпь туда мелкого гравия. Красного цвета, каким в парках устилают аллеи.  Ты же будешь кормить ужа лягушками, не так ли?
- Да, Валерий Георгиевич, я набрал штук двадцать.
- А их где держишь?
- Я разделил террариум на две части - поставил перегородку из фанеры. Вот туда я поставил тазик и набросал речной травы.
- А лягушек чем кормишь?
- С Геной вместе наловили кузнечиков, жучков.
- Правильно. Это лягушки любят. И, кстати, можешь иногда подкидывать ужу мороженую рыбу, только позаботься, чтобы она перед кормлением была оттаявшей. И еще. Террариум надо бы обогревать. Знаешь, как это сделать?
- У нас дома и так тепло.
- На всякий случай подключи туда лампочку. В самый дальний угол. Если вдруг похолодает - лампочку включай.
- Валерий Георгиевич, а как узнать, самка это или самец?
- Честно говоря, сам не знаю. Почитаю - скажу, хорошо? Потом, в террариуме должна быть вентиляция. Надеюсь, ты знаешь, что это такое?
Несмотря на то, что Степа уверенно кивнул, Валерий Георгиевич счел за благо разъяснить.
- В задней стенке надо просверлить несколько дырочек, хотя, если террариум самодельный, то, стало быть, плохо пригнан и щели так или иначе есть.
Зоолог задумчиво посмотрел на Степу.
- А родители что? Не против?
- Мама сначала была против, а потом уже нет.
- Убедили, значит. Что ж, дерзай. Авось соберешь коллекцию. Ведь ты же этого хочешь?
- Хочу.
- Вот и ладно. Только будь осторожен.
- Но ведь уж не кусается!
- А вот тут ты ошибаешься. Редко, но уж кусается. И причем пребольно. Так что смотри в оба.
На этом разговор был окончен и Степа побежал домой перестраивать террариум. Несмотря на ворчанье матери, в террариум был помещен второй тазик с водой и к великой радости юного натуралиста, ужик немедленно забрался туда и замер. В честь такого замечательного события Степа выловил из второго отсека лягушку и выпустил ее в змеиный тазик. Уж не шелохнулся.
- Степа, а мне лягушек жалко, - канючила Лена.
- Ты хочешь, чтоб ужик умер?
- Нет, - не подозревая подвоха, попалась сестричка на крючок.
- А если уж не будет кушать, то что с ним будет, а?
- Степа, а он кроме лягушек ничего не ест?
- Ест. Карамельки "Раковая шейка" и конфеты "Белочка".
- Врешь.
- Не вру, а шучу, Ленка. Если ужику лягушек не дать, то он умрет. А ты хочешь, чтоб он умер?
- Нет, Степа, не хочу. Пусть ест лягушек. А когда лягушки кончатся, мы что будем делать?
- Других наловим.
- А зимой?
- Зимой ужик не ест. Он спит.
На этом урок зоологии был окончен и Степа помчался во двор.