Луксор. Закончилось наше посещение «города мёртвых» на левом берегу Нила, где сбиваешься со счёта древних усыпальниц и устаёшь от хождения по наклонным туннелям. И всё для того, чтобы услышать и не запомнить имя очередного, захороненного здесь фараона и имена тех археологов, кому посчастливилось раскопать хорошо замаскированные погребения. И все эти «посмотрите налево, посмотрите направо, обратите внимание…» так надоедают, что голос гида… ну, сами понимаете. Последнее из полученой информации – это огромное, отполированное до блеска медное зеркало, установленное ещё во времена фараонов на вершине горы и с помощью которого в эти туннели направлялся солнечный луч, а дальше, с помощью других медных зеркал, свет доходил до самых дальних уголков. Вот такими изобретательными были древние египтяне. Кстати, всё это описано Болеславом Прусом в романе «Фараон».
Мы возвращаемя. Снова пароход, наполненный туристами, а дальше автобус, который останавливается на набережной у шикарного ювелирного магазина. Зачем? Позже мы узнаём, что руководители туристических групп имеют негласный договор с владельцами подобных торговых заведений и, естественно, не задаром. Нас приглашают, шёпотом объясняя, что здесь золото намного дешевле, чем в России. Заходим. Внутри прохладно, а после тридцатиградусной жары кажется, что попали в настоящий рай. Предлагают маленькие бутылочки с «Кока-колой», причём, бесплатно. Пьём, благодарим и начинаем знакомиться с содержимым витрин и стеллажей. Золото, серебро, платина – это всё нам знакомо; а вот и драгоценные камни, которые видим первый раз в жизни. В наших российских магазинах такого изобилия нет. Но надо быть патриотом. У нас в России одних только якутских алмазов на каждого жителя… А малахитов из сказов Бажова… Да, и золото у нас самое золотое…
Знаки Зодиака, выполненные с большой любовью, кольца, перстни и нательные крестики – всё это для покупателей из других богатых стран. А для себя египтяне давно уже купили где-нибудь в более дешёвом магазине. Юноша-продавец в белоснежной рубашке достаёт с витрины золотой крестик и, предлагая купить, по-английски добавляет: «Восемнадцать каратов!» Я умножаю восемнадцать на ноль два и качаю головой – не может такого быть! Держу в руке крестик, пытаюсь определить примерный вес, но больше чем полтора грамма, от силы два, дать не могу. А юноша терпеливо и с улыбкой продолжает утверждать своё. Чуть правее на столике электронные весы и я кладу на них крестик. Так и есть, весы показывают один грамм, шестьдесят пять сотых. Жестами объясняю – ну что, чья взяла? Мы что, совсем того?.. Продавец, ничего не понимая, прячет крестик под стекло и смущённо опускает глаза. Мы отходим к следующей витрине, а одна из наших спутниц, приблизившись объясняет: здесь караты - не вес, а проценты. Сто процентов – двадцать четыре карата… Стало как-то неловко, захотелось извиниться перед юношей за свою дремучесть, но около него были другие люди, и мы незаметно вышли.
Набережная Нила снова окутала нас вечерней жарой. На воде - и выше, и ниже пристани стоят фелюги с высокими мачтами, и только одна, с поднятым треугольным парусом, медленно плывёт вдоль противополжного берега, и её хорошо видно в лучах, склонённого к западу солнца. По дороге изредка проезжают автомобили, да запряжённые в коляски-тарантасы лошади, разукрашенные, как на свадьбе, лентами самых разных цветов.
Мы стоим у открытой двери автобуса и ждём, когда наши спутники насытятся исследованием египетских драгоценностей. Жена, раскрыв сумочку, машинально даёт мне российскую карамельку: «На, это лучше, чем твоё курево!» Я не успеваю отделить фантик от размягшей леденцовой поверхности, как нас окружают босоногие ребятишки, и с не по-детски серьёзными лицами, толкаясь протягивают ручонки, чтобы получить в ладошку сладость. В автобусе была дорожная сумка с необходимыми для поездки вещами и продуктами: минеральная вода, булка, дешёвая карамель и даже банка балтийских шпротов, так, на всякий случай. Жена приносит из автобуса все конфеты, какие там были и начинает раздавать. Получив, дети отбегают и возвращаются. И так до тех пор, пока бумажный пакет, превращённый в комок, не оказывается в урне.
Около нас осталась маленькая босая девочка. На вид ей было лет шесть, не больше. Она стояла и смотрела на нас своими красивыми и немного грустными глазами. Жена развела руками, как бы говоря, что ничего больше нет, что все конфеты розданы. Но девочка продолжала стоять и смотреть на нас. –«Может быть дать ей булку?» Отломили половину и протянули девочке. Она что-то сказала на своём языке, вероятно поблагодарила, и продолжала стоять на прежнем месте. Булку она не ела. Ладонью свободной руки делала какие-то жесты на уровне своей груди и тихо проговаривала: «Систэ, систэ…» Поняли, у неё есть младшая сестра и ей тоже надо булку. Что ж, раз так, ничего не поделаешь – бери!
О чём можно думать, когда стоишь на берегу великого Нила в том самом месте, откуда в последний путь на другой берег, в Долину Царей отправлялись фараоны? Всё также текла вода, и, конечно, была чище, а где-то, возможно, совсем рядом наблюдали за траурными процессиями крокодилы, которых, как и фараонов, давно здесь нет.
Не здесь ли стоял Александр Македонский, совершив короткий вояж, чтобы отдать должное своему покровителю – богу Амону? Что волновало его душу, какие строил планы? Не знал он, что после его смерти все завоёванные территории будут поделены между верными полководцами, что будет долгий и трудный делёж земель и борьба за власть. А Египет достанется Птолемею и будет принадлежать его потомкам до тех пор, пока последняя представительница династии – красавица Клеопатра, потерпев поражение от Рима, не покончит с собой.
–Время правления великих фараонов (ХVIII – ХХ династии) закончилось за тысячу лет до этого, - объясняет нам гид. – И в тот период фараон Аменхотеп IV вводит новый культ бога Атона вместо прежнего Амона, а после него Тутанхамон снова возвращает культ Амона.
Вот оно откуда идёт – эта мода переименовывать всех и вся! Новый правитель – новый бог! Как всё это нам знакомо. Да, и у римлян тоже была эта мода – переделывать календари, например.
Девяносто процентов населения Египта проживает всего лишь на пяти процентах территории страны. Почти тысяча человек на квадратный километр! Где ещё столько? И Нил всех их кормит. Трудолюбивые феллахи выращивают хлопок, рис, пшеницу, кукурузу и многое другое, что необходимо для человека и содержания скота. И совсем не так, как в наших краях. Здесь одно поспело – сей другое. Никаких тебе длинных зимних каникул с ёлками и бесконечными пьянками! Вот и поклонялись египтяне своему Нилу, славословили и, пропев очередной гимн, сбрасывали с крутого бережка в дар реке жертву – самую красивую девушку. Вот такое отношение к молодёжи. Не думаю я, что девушки были из знатных семей, скорее всего из самых бедных, когда и откупиться нечем, и глаз на тебя положили уж очень влиятельные люди. Такие вот они были, эти древние египтяне. А почему бы не бросить в дар Нилу кривую и беззубую старуху, которой и жить то осталось до субботы, и которая уж точно не знает зачем и живёт? Потом, правда, опомнились и вместо девушек стали сбрасывать раскрашенные чучела. Какой ни какой, а шаг вперёд…
Написал я слово «старуха» и как-то нехорошо стало, грубо как-то. Гораздо лучше звучит слово – бабушка! Но, опять же, взять великого русского поэта, помните: «Жили-были старик со старухой…» Или: «Где же ты, моя старушка…» ; это уже помягче. А у пролетарского нашего писателя совсем открытым текстом – «Старуха Изергиль»! Но всё равно слово бабушка приятнее, чем – старуха!
У нас такого не было. И с крутых бережков девушек не бросали в качестве жертвы. Хотя нет, был один любитель бархатных кафтанов и красивой разудалой жизни. Но он бросил в воду девушку не по своей воле, а под ропот дружины и, как я думаю, недалеко от берега, где-нибудь на мелководье. Конечно же, она сумела спастись. Девушек у нас любят! Вон их сколько стоит у ресторанов и вдоль больших дорог! Садись скорее в машину, здесь тебя и пригреют, и обласкают, да ещё и денег дадут, может быть…
* * *
А самолёты летят и летят. Одни сюда, другие куда-то. Наш ИЛ-86 уже прилетел и сейчас стоит где положено, ожидая своего времени, чтобы забрать восторженных, загоревших и немного уставших от отдыха на африканской земле россиян.
Последние фотографии, обмен адресами, подсчёт оставшихся пиастров, чтобы купить чего-нибудь ещё на память и очередь на таможенный контроль.
Я уже рассказывал, как меня задержали с пистолетом при попытке пронести его в самолёт. И когда всё уладилось и мы с минуты на минуту ждали объявления о посадке, я всё ещё улавливал на себе чужие, любопытствующие взгляды.
Никто не захлопал, когда мы взлетели. Самолёт сделал разворт, я мысленно помахал гостеприимной африканской земле с её морем, солнцем, пирамидами и трудолюбивыми людьми.
Когда разрешили отстегнуть ремни, я посмотрел на землю. Она была закрыта облаками. В кармашке сиденья, что перед нами, я обнаруживаю глянцевый журнал «Аэрофлот». В красиво изданном, со множеством цветных фотографий, тексты были и на русском и на английском. Вот как замечательно – слева по-английски, а справа по-русски. Так и язык выучить недолго!
Листаю, смотрю, читаю и обнаруживаю статью об острове, побывать на котором – моя голубая мечта. Остров Цейлон, сейчас его называют Шри-Ланка. Что ж тут пишут?
Информация обширна. Прочитываю и обращаюсь к жене:
–Смотри, о чём здесь написано. На Шри-Ланке и Николай Второй был, и Чехов, и Гагарин.
–Только тебя там и не хватает. – Зевая отвечает моя ненаглядная.
–А Чехов даже соблазнил ланкийскую девушку. Вот какой способный мужик был. Почему враньё? Здесь пишут, что он подробно об этом сам рассказыывает в письме своему брату. Слушай дальше! Горького, его «Мать» и «Старуху Изергиль» в школах проходят.
–И ты всему веришь?