Закончилась свадьба и снова начались будни. Я занимался своими компьютерами, а Таня управляемыми роботами. Как-то был выходной и мы с Таней без дела слонялись по дому.
- Я давно собиралась съездить в деревню и посетить могилы своих родственников. Сегодня я свободна и могу себе это позволить, тем более я давно там не была и очень соскучилась по деревне. Поехали со мной, составь мне компанию, лапушка, мы так давно никуда не ездили вместе.- предложила Таня.
- Ты знаешь, мне к Мишке нужно сходить…
- Может, завтра сходишь, поехали, я тебя очень прошу.
- Ну, хорошо, - неохотно согласился я, - только туда и обратно, мне сегодня много дел нужно сделать.
Поехали мы на Таниной машине. Она за рулем своего электромобиля была великолепна, и мастерски управляя им. Ехала все время на предельной скорости, но не разу не ошиблась. Через полтора часа вдали показался шпиль церкви именно той, которую я видел в своем странном сне. Потом появился указатель местности «Некоуз». Мы въехали в деревню, которую и деревней то назвать было нельзя. Вокруг стояли добротные каменные дома современного стиля. От старой деревни осталась только церковь, вокруг которой располагалось кладбище. Мы вышли из машины и через ворота кладбища подошли к церкви.
Старинная церковь была очень красива.
- Умели же наши предки строить, - похвалил я, - смотри какая красавица сто… - Тут я запнулся, и меня поразила картина, нарисованная на стене церкви.
- О боже! – непроизвольно произнесли мои губы, - Я где-то уже видел и этот рисунок Иисуса Христа, идущего по воде, и эту вот церковь.
- Не может быть, - возразила Таня, - ты здесь не разу не был, и не мог ее видеть.
- А у меня ощущение, что был именно на этом месте и бегал вот около этих старинных могил.
Таня с сомнением посмотрела на меня, но ничего не сказала.
Мы шли по кладбищу, и меня не покидало ощущение чего-то до боли знакомого и даже родного места. Но когда же я здесь мог побывать? Странно, очень странно.
- Вот здесь похоронены мои родственники по материнской линии – показала Таня на ограду, за которой располагались штук, пять или шесть могил. – Это моя бабушка – показывала Таня, на могилы, - а это мой дед, они жили долго и счастливо. Это мой прадед и моя прабабка, я их почти не помню. – Я шел за Танюхой и рассеянно слушал, что она говорила. Мне не давали покоя и эта церковь и это кладбище, и пытался вспомнить, где же видел все это. - А это моя прапрабабушка, - продолжала говорить Таня, - я ее конечно совсем не видела, потому что она умерла за долго до моего рождения. Смотри, какая красавица!
На портрете была изображена красивая женщина и ласково улыбалась всем окружающим.
Тут я почувствовал какое-то сильное волнение, а сердце заколотилось со страшной силой.
- Что с тобой дорогой? – забеспокоилась Таня, - ты так по-бледнел.
- Это же Татьяна! - почему-то шепотом пролепетал я.
- Да, действительно, ее звали Татьяной, - ошарашено посмотрела на меня супруга, - но откуда ты мог узнать? Ах, да ты прочитал на памятнике, но почему ты так побледнел?
- Нет, я не читал! Это та самая Танюха из моих снов!
- Не может быть. Ты ее не разу не видел.
- Может, может. Нет сомнения, это именно она, и так похожа на тебя.
- Вернее я на нее похожа.
Тут я увидел такое, что меня еще более удивило. В самом низу памятника была надпись:
ТБ+ГМ=Л
- Что это!!! Почему здесь эта надпись!?
- Успокойся, милый, это я написала.
- Ты!!! Зачем!!!
- Это давняя история. Моя прапрабабушка очень любила одного парня. Любовь у них началась с самого детства. И она тогда от счастья на всех заборах тогда писала: ТБ+ГМ=Л
ТБ – это Татьяна Белова, ГМ – Григорий Матвеев, а Л – сам знаешь, что такое. Она после себя оставили дневник. Приедем домой я тебе его покажу.
- Так вот значит, из-за кого меня в детстве дразнили.
- Кого, кого дразнили?
- Да это я так. – Меня огорошила смерть той Тани, которую я искал всю жизнь. Оказывается она более ста лет уже лежит в могиле и мне не хотелось с женой обсуждать это. У меня было чувство, что я только что похоронил самого дорогого мне человека. Но ведь у меня есть жена Татьяна, которую я очень люблю, тем более она копия той Тани. Ерунда какая-то надо всю эту дурь выкинуть из головы и жить как прежде.
- То есть его дразнили.
- Кого его?
- Я и сам не знаю кого.
-Что-то с тобой странное происходит. Ты здоров?
- Конечно, здоров. Лучше расскажи про свою прапра.
- Давай лучше съездим в дом, где она жила.
Мы сели в машину и поехали по дороге вдоль деревни. Во мне вдруг что-то перевернулось и сразу вспомнились все мои сны, снившиеся в течении двадцати с лишним лет. Я очутился во сне только теперь наяву и вновь стал Григорием. Все здесь было наполнено как бы моим прошлым, вызывая сладковато-манящие воспоминания: и церковь, величаво уткнувшая в небо свои купола, и речка, где мы купались голые и корзинами ловили карасей, и старая деревня, в которой в моих снах жило очень много людей.
Мне эта местность вдруг стала до боли родной, и возникло ощущение, что я вернулся в детство.
- Вон там видишь, стоит дом моей прапра, - она указала на старый полуразвалившийся дом справа от дороги. Мое сердце от волнения было готово выпрыгнуть из грудной клетки. Ведь это был именно тот дом моей Тани, на который я молился в своих снах. Тут я посмотрел влево от дороги и увидел другой дом.
- Останови здесь,- попросил я Таню.
Она удивленно на меня посмотрела, но машину остановила.
Я вышел из машины и отправился к этому дому, вслед за мной пошла озадаченная Татьяна. Я подошел к крыльцу дома, входная дверь была заперта на замок.
Но тут из соседнего дома выскочила бабка и начала орать:
- Что вы тут делаете, хулиганы, уходите от сюда, это мой дом!
- Женщина, простите меня, - заговорил я умоляющим голосом, - здесь когда-то давным давно жили мои родственники и мне бы хотелось побывать в нем.
Бабка перестала орать и дружески заулыбалась.
- Я тут живу недавно, дом ничейный и я приглядываю за ним.
Она пошла к себе в дом и через некоторое время принесла ключ.
- Побываете и принесете мне назад.
Я открыл дом, и сердце у меня забилось, как-будто пришел на свидание с любимой девушкой, все это я видел во сне. Меня не покидало чувство, что сейчас на шею мне кинется тетка, и радостно будет обнимать. Но, увы, тетки не было в живых уже много лет.
Вот русская печь с висевшими на ней ухватами и кочергами. А вот стол, сделанный грубо из досок, и рядом широкая скамья.
Отдав бабке ключ, мы отправились в Танин дом. Таня открыла ключом дверь и, взойдя по лестнице, очутились на крыльце, на котором стоял тот самый диван, на котором во сне я занимался с Татьяной любовью. Я не смог совладать с собой и обняв Таню, повалил ее на этот диван.
- Герочка, милый, ты сума сошел, - зашептала Таня,- откуда у тебя такая страсть?
- Я тебя целых сто лет не видел.
Дома она дала мне тетрадь.
- Это дневник моей прапра.
Я ушел в свою комнату и открыл тетрадь.
Вся тетрадь была в любовных признаниях к тому самому Георгию.
«Неужели мы так и не встретимся, я так его люблю» - писала она в конце тетради.
Я вышел к Тане.
- Ты какой-то расстроенный и задумчивый, расскажи, наконец, в чем дело?
- Милая я сам многого не понимаю. Я неоднократно по этому поводу обращался к психологу, который все время советовал меньше работать и больше отдыхать. У меня происходит раздвоение личности, и я считал, что у меня не все дома. После поездки в Некоуз я понял все до самого конца, и мне стала частично понятна вся эта история.
На протяжении многих лет мне снятся очень странные сны, в которых я превращаюсь в Григория, который жил много лет назад. Он жил в Ярославле, а в Некоузе, куда мы с тобой ездили, у него жили бабушка и тетка. Он каждое лето ездил туда отдыхать. Потом бабушка умерла и осталась одна тетка. Это была горбатая и очень хорошая женщина, которая очень любила своих племянников. В этих снах я был сначала совсем маленьким, а потом все взрослел и взрослел. У него были друзья Вовка и Юрка. В этой компании мы (они) очень весело проводили время. В какие игры мы только не играли. Это лапта, чижик, расшибалка и многое и многое другое. Бывало заиграешься, а Маня, тетка его на всю деревню кричит.
- Гера, Гера-а-а-а иди обедать.
Потом мы очень любили ходить в лес. Бывало, встанешь с рассветом, когда пастух дудит в свою дудочку и собирает коров в стадо, а мы с корзинками отправлялись в лес. Лес мы очень любили и каждое место в лесу имело свое название. Шестаки, Первые грязи, Вторые грязи, Первая сторожка, Нивы, Вторая сторожка. В лесу мы собирали и ягоды и грибы, да и так бегали, придумывая различные игры. Из леса мы обычно возвращались, когда уже солнце садилось. От леса до деревни было около трех километров, и мы плелись усталые голодные, но довольные. Лица наши были перепачканы черникой, а во рту оскомина от черемухи. И еще он очень любил девочку Таню, которая жила напротив. Эта Таня очень похожа на тебя.
Когда они повзрослели у них началась настоящая любовь. А потом его призвали в армию и там судя по всему заблудился в тундре и погиб.
- Как жаль, что они так и не встретились, - печально закончил я рассказывать.
- Как это не встретились, - возмутилась Таня, - мы же с тобой встретились и любим друг друга.
- Да, мы действительно встретились и через века несем их и свою любовь.
- Милый, ты даже и не представляешь, как я люблю тебя.
- А я тебя люблю всю жизнь и даже более. Но почему же мне снились эти сны. Это большая загадка.
- Если бы в мире все было разгадано, то и жить было бы не интересно.
- Я думаю это сам Бог, навевая мне эти сны, дает мне сравне-ние жизни настоящей и прошедшей. Мы с развитием цивилизации многого добились. Можем сидеть дома и незачем нам куда-то ходить. Материализатор сможет нам предоставить все: и еду и одежду, и игры, и общение, и путешествия, и даже виртуальный секс. Но это же все виртуальное и мы, пожалуй, с цивилизацией больше потеряли, чем приобрели. Нет общения с природой, не слышим пения соловьев, игры дудочки пастуха и мычания коров на рассвете, не любуемся закатом и рассветом, не вздыхаем, аромат цветов и аромат свежескошенного сена, не бываем у костра в лесу, когда там все таинственно и загадочно.
- Что ты предлагаешь?
- А давай переселимся жить в деревню и поселимся в том самом доме, где жил когда-то Григорий. Будем ходить в лес, там я помню все грибные места, заведем корову и куриц и будем купаться в реке. Нашим детям там будет тоже хорошо.
- Надо же! – захлопала в ладоши радостная Татьяна, - я сама хотела это предложить. Только лучше жить в доме моей прапра. Там дом поновей.
- Хорошо, - неохотно согласился я, - только потом подремонтируем и переселимся ко мне.
- К кому, к кому?
- Я имел в виду дом Мани. Ты лучше скажи, откуда на Кавказе, на Марсе и Луне взялись все эти надписи.
- Это очень просто, - лукаво улыбнулась Таня, - я прочитала тетрадь моей прапра и решила и на других планетах увековечить ее любовь. А потом, когда полюбила тебя эти записи уже имели двойное значение. Ведь наши теперешние инициалы совпадают.
Дневник Тани. Начат 17 июня 1954 года.
Мне семь лет. Я приехала на летние каникулы из Костромы, где проживают мои родители. Здесь в Некоузе живут мои дедушка и бабушка, которых я люблю больше родителей. Родители мои постоянно ссорятся и здесь мне нравиться больше чем в Костроме. Свежий воздух, речка, лес и красивая природа. Дедушка и бабушка целыми днями работают в колхозе, и я целыми днями сижу одна. Есть у меня здесь подружка, тоже Таня по фамилии Соколова. Она живет в соседней деревне и как и я закончила первый класс. Иногда она приходит ко мне в гости, и мы играем с куклами в дочки матери, а чаще я прихожу к ней. Она живет с родителями в таком же, как и я, деревянном доме. Ее родители любят друг друга и свою единственную дочку. Я ей в этом завидую. Вот бы мои родители также любили. А то целыми днями ругаются из-за всякой ерунды, да еще меня в чем-то обвиняют. Танин отец работает на железной дороге машинистом и ходит на работу в форме железнодорожника. Он большее время находится на работе, но зато когда приезжает, катает нас с Таней на мотоцикле. Как это здорово! Меня обычно сажает он в каляску, а Таню сзади себя. Едем ветер в ушах свистит и ребята очень завидуют нам. Танина мать работает учительницей в школе, преподает русский и литературу в старших классах. Она много знает историй и часто нам с Таней рассказывает. Еще нам читает книжки. Недавно читала «Тихий Дон». Мне хочется быть такой же как Аксинья красивой и веселой. Еще, как Аксинья хочу любить Гришку.
А вчера в дом напротив приехал мальчик. Он ничего симпатичный и на два года меня старше. Самое интересное – его зовут Гришей. Не Мелехов конечно, но тоже на букву «М», Максимов. Он из Ярославля и, как и я приехал на каникулы к своей тетке. Тетку зовут Маней и она работает почтальоном на почте. Она инвалид и у нее, как рассказывала бабушка, с детских лет вырос горб. Но это ей не мешает, и ее все любят. Она очень хорошая женщина.
А сегодня я вышла вытрясти половик, а он стоит и смотрит на меня. Сердце почему-то забилось у меня часто, часто.
- Привет, как дела, - спросила я.
- Привет, нормально, - ответил он.
Я хотела еще чего-то сказать, но ничего не пришло в голову, и я в волнении ушла.
20 июля 1954 год.
Что со мной, сама не знаю. Мне ни куда не хочется идти. И даже к Таньке не хочется. Я как дура сижу и смотрю из окна на Манин дом. Надо же я наверное влюбилась. Но почему он ко мне не подходит? Мне так хочется с ним поиграть. С досады, чтобы он меня заметил я ночью, чтобы никто не видел, написала на заборе:
ТБ+ГМ=Л
Дура я конечно, но ничего с собой не могу поделать.
Он еще совсем ребенок. Вчера я видела, они сворачивали кульки из бумаги, сыпали в них пыль с дороги и бросали в воздух, воображая, что это гранаты и бомбы. Потом все чумазые принялись плясать и орать, как бешеные.
Июль 1963 года
Мы шли из клуба, и Вовка предложил залезть в сад к Сереги-ным за яблоками. Глупость конечно с моей стороны мне не нужно было с ними участвовать в этом, тем более, что яблоки у всех из нас есть в наших огородах. Захотелось приключений, наверное. Меня толкола также желание побольше побыть вместе с Гришей. Яблоки мы рассовали за пазуху. Юрка от жадности сломал сучек у яблони.
Потом мы пошли на Гришин сеновал и там жуя яблоки валялись на сене, рассказывая смешные истории. Вскоре в ночи послышался топот конских копыт. Это приехали на лошадях Витька и Влад, у которых мы воровали яблоки. Они начали стучать в дверь и Маня, Гришина тетка открыла им дверь. Вели они себя нагло и начали искать нас по всему дому. Обыскав дом, они стали шарить по двору, а потом и залезли на сеновал. Сначала нашли Вовку, а потом и Гришу. Они вытащили их на улицу и начали хлестать плетью. О боже, как я переживала, когда они хлестали Гришу, лучше бы они меня хлестали.
16 мая 1964 год.
Мы с Гришей ходили в кино, после которого мы пошли длинной дорогой через поцелуев мост. Тут мы первый раз поцеловались. Это было потрясающе. Потом мы шли и до самого моего дома целовались. Я пригласила Гришу посидеть у меня на крыльце. Мы уселись на диван и тут же занялись любовью. Какая прелесть, наконец, то Гриша стал моим. Но все удовольствие нам испортил мой дед. Ему вздумалось в это время прийти в коридор соседствующим с крыльцом. Мы притаились, как мыши и замерли. А он стоял, стоял там, в полной темноте и вдруг дернул, да так громко, как выстрел. Не в силах сдерживать себя мы с Гришей принялись трястись в беззвучном хохоте. Дед ушел, но желание у нас улетучилось и я ушла спать. А Гриша ушел к себе. Я легла в комнате, но долго не могла уснуть и вспоминала с блаженством все произошедшее.
Май 1964 года.
Я самая счастливая на свете. Наконец то мы с Гришей провели вместе чудесную ночь. Странно я всю жизнь фантазировала, как первый раз произойдет соитие с мужчиной. И мне в своих фантазиях было очень волнительно и страшно. Гриша был со мной очень ласков, и все произошло прекрасно. Наконец то я стала женщиной.
19 мая 1964 года
Как же мы много потеряли и очень поздно сблизились с Гришей и вот он завтра уезжает. Он на целых три года уезжает в армию. Мы лежим на Гришином сеновале и крепко обнимаем друг друга. Мне хотелось плакать и меня мучило дурное предчувствие. Грише я ничего не сказала, зачем его еще больше расстраивать. Как же я позавидовала ласточкам, свившим гнездо в крыше сеновала. Мать ласточка кормила своих птенцов. А вот Гриша уезжает, а у меня не остается от него ничего. Как бы хорошо от него забеременеть.
Июль 1964 года.
Ура, я беременна! Дядька гинеколог в поликлинике осмотрел и поздравил меня. Как жаль Гриша не знает, он тоже порадовался бы со мной. Он уехал и как пропал. У Мани я спрашивала, она ничего не знает.
Зараза Василий не отстает от меня, прохода не дает. Люблю, говорит и жить без тебя не могу. Гриши нет, он бы с ним разобрался. Гриша, Гриша ну где же ты, мне так тебя сейчас не хватает.
Август 1965 года.
Я убита. Вчера мне Маня сказала, что мать Гриши получила от командира части письмо, в котором он сообщал, что Гриша пропал без вести. Я надеюсь и уверена, что он жив. Иначе и быть не может. У меня бы сердце екнуло, если бы он погиб. Из армии написали, что Гриша ушел в пургу и пропал. Его ищут и не могут найти. Он так и не узнал, что я родила мальчика и назвала его Гришей.
Я прочитал дневник а ночью мне опять приснился сон…
Страшный мороз. Я кутаюсь в тулуп на мне еще шуба, но все равно ужасно холодно. Я в военной форме на ремне у меня карабин СКС, а в небе луна и северное сияние полыхает всеми цветами радуги. Эти всполохи меняются по цвету и бушуют по всему небу напоминая, бурю в море. Картина одновременно завораживает и пугает своей дьявольской необузданностью и дикостью, тем более, куда не глянь белый, искрящийся от всполохов снег, да полярная ночь и больше ничего за тысячи километров. Мне становиться страшно, хотелось выть и ужасно захотелось домой, найти Таню. Где же ты Таня? Отзовись, и я начинаю во все горло орать:
- Таня, Таня-а-а-а!!!
Но на мои крики никто не отвечал, и даже эхо растворялось в морозной тундре.
-Милый, милый проснись, толкала меня Таня, тебе что-то страшное приснилось.
- Танюша, извини, мне кошмар приснился.
Я долго не мог заснуть, а заснув опять увидел сон.
Мы с сержантом Еремеевым заступили на боевое дежурство. У нас с ним были хорошие отношения, а тут он с друзьями перед этим напился браги и его как-будто подменили.
- Слушай салажонок, ты должен уважить деда и почистить мои сапоги, - с пьяной ухмылкой приказал мне Жора.
- Не буду, сам чисти.
- Как ты разговариваешь с сержантом, устав забыл, - завизжал парень, - нужно ответить есть, и начинать чистить.
- Сука ты, а не сержант.
- Что! – рявкнул Жора, - я тебе сейчас покажу, сука, - и кулаком с силой врезал мне в нос.
Я свалился на пол и из носа хлынула кровь. При виде крови, сержант озверел и начал меня пинать. – Салапон, я тебе покажу .
Наконец он обессилел и сел на стул, изрыгая ругательства. Водка взяла свое и вскоре он захрапел.
Я через силу начал подниматься с пола. Все тело у меня болело, особенно ребра. Взял табуретку и изо всех сил хряснул обидчика по голове. Сержант мешком свалился на пол, из головы его потекла алая кровь.
- О боже, что я наделал, - вырвалось у меня.
Я быстро натянул на себя шубу, повесил на плечо карабин и зачем-то противогаз, затем сквозь крышу выскочил на улицу.