Археологическая экспедиция Горны – 2008 (1 – 13 июля 2008 г.)
Хочется так написать, чтобы воспоминания не легли тяжелым и бессмысленным грузом на бумагу, а полностью передали события тех чудесных и светлых дней. Итак…
На первом курсе университета у нас был предмет «основы археологии», который вёл Николай Игоревич Петров. На одной из лекций Николай Игоревич позвал нас принять участие в археологической экспедиции под его руководством. Предстояло раскапывать курганы в Новгородской области. Я очень хотела поехать и – не смогла. Потому что летом пришлось работать и отпуска не предвиделось. Зато через год я всё-таки поехала…и даже не одна.
Далёкий и славный 2008-й год.
Раскапывать на сей раз планировалось не курганы, а основание разрушенного в начале 20 века храма в деревне Горны Кабожского сельского поселения Хвойнинского района Новгородской области (посмотрите на карте, где это). Всего из нашей группы собралось четверо энтузиастов – Алина, Настя, Марина и я. Мы сходили на общее предэкспедиционное собрание, «забронировали» у Николая Игоревича 2-х местную палатку на троих (у Марины и её дочки Кати была своя палатка), скинулись на консервы-сгущёнки и купили билеты на поезд. А да, я перед этим ещё уволилась с работы, специально, чтобы съездить в экспедицию. Что оказалось правильным решением, работа ведь всегда найдётся, а экспедиции год от года разные и многие уже никогда не будут иметь новых сезонов.
На вокзал Алину и Настю провожали их парни, меня – мама. Вместе с чистенькими, купленными по случаю рюкзачками, мешками с едой и бадминтоном (какая же экспедиция без бадминтона?) мы загрузились в вагон поезда. Парни некоторое время бежали за нами по платформе, потом отстали, поезд ехал всё быстрее, унося нас навстречу неведомой тётке по имени археология и каким-то уж совсем затерянным и непонятным Горнам.
Проснулись мы 1 июля чуть ли не в пять утра, позавтракали жёстким холодным мясом и вышли на станции Кабожа. И тут же сфотографировались около желто-красного деревянного здания касс с надписью «Кабожа». Это был один из самых длинных дней в моей жизни. Начался он около пяти утра, а закончился поздно, возможно, уже в начале следующего дня.
Николай Игоревич собрал прибывших, то есть нас и ещё группу девчонок (девчонки в этой экспедиции составляли абсолютное большинство) и загрузил в кузов местного грузового транспорта. Кузов был без окон, нас трясло на нашей же поклаже, мы не видели, куда едем… хорошее начало.
Наконец нас выгрузили в Горнах, водитель звездолёта укатил, а нам предстояло осваиваться в «полевых» условиях. Деревня Горны маленькая и дачная, она располагается на берегу речки Кабожа и насчитывает не одно столетие, не знаю точно сколько, но, как минимум два. В XVIII–XIX веке в деревне была усадьба Горна-Покровское дворян Коковцовых, подсказывает справочник. В конце 1862 – начале 1863 годов в Горнах была освящена каменная церковь Покрова Пресвятой Богородицы, построенная на средства семейства Коковцовых, и открыт винокуренный завод. Развалины завода мы видели, а основание церкви нам как раз и предстояло раскапывать. После раскопок местное духовенство в лице отца Василия планировало заново отстроить храм.
Лагерь наш располагался рядом с речкой возле деревенского «клуба» - пустого деревянного дома. У дома висел красный телефон-автомат. До будущего раскопа пути было минут семь бодрым шагом. Состав нашей экспедиции оказался, почти чисто женским, мужчин было трое – руководитель Николай Игоревич Петров, Андрей, студент СПбГУКИ и Володя – культовая личность нашей горновской экспедиции. В первый день мы обустраивались. Долго и мудрёно устанавливали палатку, – первый раз всё-таки! – и оказалось, что она ближайшая к костру. Очень удобно – посидел вечером у костра, сделал шаг – и здравствуй, родной спальник. Пытались соорудить мостки для купания и мытья посуды, только ничего не получилось, всё развалилось, и мы решили пользоваться мостками местных жителей.
В первый же день, уладив дела хозяйственные и вытряхнув из рюкзаков вещи в нутро палатки, мы пошли на раскоп. С лопатами и вёдрами, но сами до неприличия чистые. Я по незнанию дела отправилась на свой первый раскопный день в платье. Но Николай Игоревич решил ограничиться лекцией на тему «а что, собсна копам?» и платье было спасено. Место бывшего храма никак не выделялось – бурьян, лопухи, ящерица на камне… Если бы местные не соорудили два креста – один деревянный, а другой из найденных здесь же кирпичей, то о бывшем здесь когда-то здании никто бы не догадался.
В Горнах операторы связи, за исключением одного, тогда не ловили. После раскопа мы даже ходили в поля, надеясь случайно наткнуться на сеть, но тщетно. Насобирали ромашек, подышали воздухом и вернулись обратно в лагерь. Где я одолжила у Марины телефон, чтобы позвонить маме и поздравить её с днём рождения, но от волнения сказала лишь, что сети нет, звонить не буду, но всё хорошо. А с днём рождения так и не поздравила - ну не бред ли?
2 июля. И начались трудовые будни. Сначала мы лопатили лопухи с жирными корневищами, которые, казалось, уходили к самому земному ядру, затем долбили кирпично-земляную крошку и только после этого достигли более-менее внятной земли с вкраплениями кусочков кирпичей. Настя обгорела на солнце, и я одолжила ей кофту с длинным рукавом. Слепни тянулись на свежую городскую кровь. Появились первые «находки» - целые кирпичи, части каменной облицовки пола или стен и – вот только сейчас разглядела на фото – фрагмент горлышка стеклянной бутылочки начала 20 века.
3 июля. Шёл дождь, мы забились в палатку и предавались нехитрым радостям – грызли припасённые на случай скуки и голода сушки с маком. А вечерняя жизнь кипела вовсю – мы то сидели у костра, завернувшись в спальники, и глядя в огонь, то исследовали прилегающие территории, продираясь во влажной траве, обступавшей едва заметные тропки… В раскопе стали открываться более-менее целые фрагменты кирпичной кладки – по три-четыре кирпича, скреплённые раствором. Одежда наша приобретала всё более археологический вид, начали заканчиваться чистые носки. Купались мы в речке Кабоже так часто, как только позволяла погода. Но, судя по резиновым сапогам на фото, июльская жара нас не всегда радовала.
Стоит закрыть глаза и я вновь чувствую запах молодого, срубленного нами бурьяна, и влажный воздух, и дым костра… Помню, как было тяжело на раскопе в первые дни и даже наступил своеобразный кризис, и кто-то, не выдержав, уехал из экспедиции раньше… Но всё же, как хорошо тогда было. Светло и свободно, так, как должно быть всегда и как бывает лишь изредка. Лето, хорошая компания, интересное общее дело – что ещё можно пожелать?
4-5 июля. Количество найденных нами целых кирпичей, фрагментов облицовки пола-стен и железных предметов неуклонно росло. Уже образовалась внушительная кирпичная стена. Нашли две немудрёные капители? колонн. В какой-то момент раскопок приезжал отец Василий из Левочи и благословил нас на труд. У костра мы теперь сидели по уши завернувшись в спальники – так тепло, удобно и спасительно от комаров, которые не ели вовсе местных жителей, а членов экспедиции употребляли на завтрак, обед и ужин. Всё больше ценили мы привезённые из города сладости. Последний давленый сникерс был честно разделен на троих обитателей палатки. Возле раскопа нашли ёжа. Брать его руками побоялись, взяли, как суши, палками, и носили с места на место.
6 июля. Отец Василий позвал нас в Левочу на экскурсию в храм Николая Чудотворца. Надо сказать, что наша экспедиция разделилась на два «отряда». Один вёл раскопки в Горнах, а другой, совсем небольшой отряд из двух девочек раскапывал предполагаемое место гибели одного из прежних настоятелей левочского храма.
На завтрак ели пшёнку на воде, поливая её сгущёнкой. Я и так не люблю пшённую кашу, а за время пребывания в экспедиции возненавидела её окончательно. Мы с Настей объявили бойкот ненавистной каше и ели чудом найденную «археологическую» шоколадку с чаем. Для экспедиции еда никакая, но хоть что-то. После завтрака отправились на экскурсию.
От Горнов до Левочи около двенадцати километров пути. Николай Игоревич предложил перевезти всех по очереди на своей машине, но наша компания (Алина, Настя, Володя, Марина с дочкой Катей, Маша Сизёва и я) решила дойти до Кабожи пешком. Получалось этакое паломничество. Заложив на дорогу два часа, мы собрались и отправились в путь. Дорога, на счастье, была прямая, и заблудиться мы точно не могли. По пути мы видели поля и деревни, заброшенные и жилые. Встретился даже самодельный дом- шалаш. Он стоял у дороги, обещая путникам слабую защиту от комаров и дождя и маленький деревянный столик. С опозданием мы добрались-таки до храма Николая Чудотворца, где – о чудо! – нас позвали на обед в трапезную. Надо ли говорить, что после пшёнки-сгущёнки мы съели всё, что там было. После трапезной отец Василий провёл для нас экскурсию. Он показал нам храм, рассказал о фресках, объяснил устройство иконостаса. Экскурсия закончилась посещением источника с целебной водой, и там же началась другая экскурсия – археологическая. Николай Игоревич показал нам разные окрестные курганы, на самый высокий мы даже забрались и Володя устроил там незабываемое представление с игрой на варгане. Незабываемое – это значит, он уселся на самой вершине кургана, играл на варгане, а мы скакали вокруг него с фотоаппаратами, изображая танцы древних.
7 июля. Почему-то решили, что эта ночь – ночь Ивана Купалы. Маша Сизёва сплела венок из белых пахучих сорняков и пустила его вниз по реке. Прыгали через костёр и загадывали желания. Катя загадала «хочу сдать ЕГЭ», я тогда пожелала себе «сто женихов». Днём дежурили Алина с Машей. Их дежурство началось с того, что Маша выкинула вчерашний неудачный рис с морковью собакам. Рядом с нами жила староста деревни, у неё были собаки, среди которых Асса. Володя предположил, что имя собаки произошло от английского глагола «аск» - спрашивать. Собаки вечно голодали и вечно доедали остатки экспедиционного пиршества. Рис они слопали с явной радостью, оставив, правда, аккуратно нарезанные кусочки моркови в миске. Алина с Машей сварили крапивный суп - самое удивительное блюдо нашей экспедиции. Вечером, раздобыв на чьём-то огороде зелёный лук и укроп, сделали салат в форме ёжика. Ели мы теперь не на улице, возле палаток, а в деревенском клубе. Дежурные после мытья посуды раскладывали наши миски по столам в причудливом порядке. Володя добыл гитару и играл нам по вечерам у костра. Пели мы хором две песни – «Белую птицу» ДДТ и «18 берёз». Настя была ведущим голосом, она потрясающе пела, а все остальные подвывали, как могли.
8 июля выдалось дождливым. Продрав глаза и выглянув из палатки, я увидела эпически стоящих среди непогоды Алину, Володю и Николая Игоревича. Все трое были в плащах, а Николай Игоревич в высоких, по самое бедро, болотных сапогах. Днём мы с Настей ездили в Левочу помогать нашему самому малочисленному отряду в поисках останков прежнего настоятеля храма. Промокли, замёрзли, не нашли. Во время дождя забрались в нашу палатку играть в карты. Володя вышел на секунду и пропал. Выглядываем – нет ни Володи, ни его палатки. Выяснилось, что её залило дождём, и Володя со всеми вещами эвакуировался в деревенский клуб. На следующий день державшая до этого оборону наша палатка также промокла и мы с Алиной и Настей переехали вслед за Володей.
9 июля дежурили мы с Настей. По этому случаю мы обе надели тельняшки, а Володя над нами смеялся: «Матросня чистит картошку». Готовить мы не умели, потому еда у нас получилась ужасная. Суп вообще сварили с опозданием, как я объясняла Николаю Игоревичу, требовавшему от нас обеда: «Что делать, горох не разварился». Николай Игоревич, кстати, соблюдал Петров пост и ел не всё то, что едим мы. Начальнику экспедиции мы готовили отдельно. В день нашего дежурства Алина, Марина и Маша Сизёва вместе с Николаем Игоревичем ходили в соседнюю деревню (скорее всего в Кривошейно) на праздник. На том празднике отец Василий отслужил молебен, а вслед за пиром духа был пир желудка и девчонок позвали за стол с домашними соленьями-вареньями-настойками. И даже дали пирогов на дорожку. Очень жалею, что не была с ними, но что поделаешь – дежурство. Вечером устроили мега-турнир по бадминтону. Его любили все члены нашей экспедиции и готовы были играть сутки напролёт. А ещё я встретила второго за всю экспедицию ёжика. Сходила прогуляться до раскопа, а на обратной дороге столкнулась с толпой местных, которые, радостно гомоня, несли куда-то спящего ежа. Мне дали его подержать голыми руками, сфотографировали, а после забрали колючий шар и понесли дальше.
Надо отдельно рассказать про автолавку, приезжавшую в Горны несколько раз в неделю. С ней связывались самые большие надежды, но она также несла в народные массы печаль. Потому, что многих важных продуктов, например, определённых марок сигарет не было. Пришлось любителям табака переходить на беломор или на «ничего».
Под крышей сарая старосты ласточки вывели птенцов. Мы выпросили разрешения на них посмотреть, но опоздали – ласточки разлетелись.
В один из дождливых дней я решила сходить на речку и вымыться с мылом и мочалкой. Сняв резиновые сапоги, я разделась догола, намылилась и сиганула с мостков в прохладную речку. И мне свело ногу. Сижу по шею в воде, голышом, понимаю, что выбраться сама не смогу, а звать на помощь бесполезно. Во-первых, дождь, все сидят в деревенском клубе и не услышат, а во-вторых я же без одежды. Чудом выбралась и бегом к своим, в спасительный деревенский клуб. Резиновые сапоги мои за время стояния на берегу набрали в себя дождя и стали бесполезны. Староста нашла в своем хозяйстве старые резиновые сапоги 49 размера и дала мне. Но радость была не долгой: один из них, кажется левый, имел в подошве дыру.
Вокруг нашего лагеря ползали змеи. Я очень хотела посмотреть на змей, но ни разу не встретила. Зато остальные натыкались на них постоянно.
Один раз Николай Игоревич договорился с местной бабушкой и та пустила нас к себе в баню помыться. В бане было темно и слабо натоплено, но мы очень обрадовались и намывались, как в последний раз.
10 июля началось с ночных посиделок в деревенском клубе, куда мы с Алиной, Настей, Машей Сизёвой и Володей перебрались окончательно. Мы ночевали на возвышении, похожем на сцену. С этой сцены раньше толкали речи об увеличении надоев или колхозных тракторах, а теперь на ней спали студенты-участники археологической экспедиции. Наш угол представлял собой смесь спальников, кружек, носков и полотенец.
Николай Игоревич в этот день уехал по делам в Левочу-Кабожу, девчонки остались дежурить, и мы с Алиной, Настей и Володей вчетвером отправились на раскоп. Работали мы мало, в основном болтали, купались и устраивали перекуры. И всё-таки мы сделали жуткую находку. Раньше возле храма, чьё основание стало предметом наших изысканий, находилось кладбище. О нём ничто не напоминало, пока мы не стали находить человеческие кости. За первой костью появилась вторая, за второй третья. Все они лежали в перемешанном слое и в беспорядке. Несмотря на жару по спине побежали мурашки. Мы всерьёз опасались, что хозяева костей ночью придут за ними. Смех смехом, но через много лет, в другой экспедиции, я два дня расчищала камни возле захоронения (целые скелеты в гробах, начало 20 века), а потом почти год смотрела по ночам кошмары.
А череп настоятеля кабожского храма всё-таки нашли девочки из малого отряда нашей экспедиции - Арина и Марина. Не знаю, видели ли они его (настоятеля) потом во сне…
11 июля. Кости стали нашей основной находкой. Мы аккуратно очищали их от земли и складывали в картонную коробку. Стояла жара, и при каждой возможности мы ходили купаться на речку – на наши мостки или на городской пляж. Меня закопали в песок, оставив снаружи лишь голову. Мимо проходили две женщины и то ли мой закопанный вид, то ли жара побудили их угостить нас берёзовым соком. Меня откапывать не стали, Маша Сизёва поила меня соком прямо так. Лёжа пить неудобно и я фыркала, смеялась, а сок бежал по щекам и подбородку, по большей части уходя в песок, а не в рот. Гуляя по Горнам решили напиться из колодца-журавля, но с непривычки уронили в сам колодец ведро. Смеясь, ведро достали, но проломили деревянную крышку колодца ногой. Ходили гулять в соседнюю деревню, туда, где проходил праздник (скорее всего в Кривошейно). Я радовалась свежему воздуху, чистому небу и отсутствию цивилизации. Заметив в поле табличку, подошла и прочла «Поле обработано пестицидами, не ходить». Вот вам и отсутствие цивилизации.
12 июля. Отец Василий подарил нам ящик бело-розового зефира. Нас, соскучившихся по сладостям, картонная коробка с зефиром порадовал так, словно это был золотой ларец с изумрудами. Но Николай Игоревич запретил нам есть зефир во время поста. Мы дождались 12 ночи, времени окончания поста, и начали лопать зефир. Съели, наверное, пол-ящика и счастливые легли спать.
Днём занимались консервацией раскопа без Николая Игоревича – он снова поехал по делам в Кабожу. Ходили с Машей в лес по грибы. Пели песни, нашли один гриб. Вернувшись, подарили его старосте деревни.
13 июля мы уехали. На вокзале сыграли прощальную партию в бадминтон, и загрузились в поезд с одной мыслью – приехать в Горны через год. Я в Горны так и не вернулась. А Марина с дочкой Катей съездили и рассказали нам, как они раскопали-таки фундамент храма Пресвятой Богородицы и что при этом нашли. Но и это ещё не всё. Николая Игоревича Петрова я встретила в 2011 году на конференции в Старой Ладоге, и он прислал мне фотографии основания горновского храма. Вот такая была экспедиция Горны-2008.
А нашей весёлой компанией мы ещё не раз собирались, и даже съездили в Новгород, в Выборг и в Москву. Да и сейчас мы иногда встречаемся.