Шпиль Дозорного Клыка Рамэнии ярко блистал, встречая очередной рассвет, который вполне мог для крепости стать одним из последних. Гордо развевалось знамя Эфоссора.
Уже дважды западные стены Рамэнии озарялись багряными лучами заката с того дня, когда сюда прибыли чародеи. И вот к железным воротам подошло воинство. Это были не новые гости с подмогой. Это сам король прибыл к рубежам своих владений.
За спиной самодержца Алморкада стояла великая рать эрварейнов: тысячи вооруженных всадников в черных плащах.
Громко протрубил горн. Лязгнули тяжелые засовы и заскрежетали створки ворот.
— Долок хилор! — восклицали радостные голоса.
— Найлит хи долок!
— Госке энд хи розит!
Под крики громких приветствий и всеобщего ликования отряды конных воинов ряд за рядом въезжали в крепость. Перестуки копыт по каменным плитам отдавались звонко.
Когда замыкающие ряды прошли под огромной аркой, железные ворота захлопнулись. Приветствующие возгласы не умолкали.
Король Алморкад приказал всадникам построиться, а сам подъехал к входу в башню Кэрнозол и остановил коня у первой ступени. В то же время навстречу ему вышла правительница Нэвилиарат, и гам голосов постепенно прекратился.
Король соскочил с лошади и снял сверкающий шлем. Взору открылись его темные, чуть задетые сединой пряди волос. На лице Алморкада, едва затронутом морщинами, явилась улыбка. И эта улыбка на фоне гордого и сурового образа была совершенно не к месту.
— Тазэри алданок Алморкад! — поприветствовала короля правительница Южной Крепи.
— Тазэри долат Рамэнии! — ответил владыка эрварейнов.
Алморкад и Нэвилиарат какое-то время разговаривали. Правительница Рамэнии поведала королю обо всем, что было ей известно про надвигающуюся бурю войны, а также упомянула о прибывшем подкреплении со стороны Тригорья.
Большинство магов было уже на площади. Ноккагар, неспешно переставляя посох, спустился со второго яруса крепости и теперь шел прямо к владыке эрварейнов. Алморкад сразу увидел его и громко воскликнул:
— Ноккагар! Вечная хвала Тригорью! Вновь я вижу тебя. Уж если здесь ты, я спокоен за судьбу Рамэнии. Уверен, мы выстоим! Как твоя миссия? Не сомневаюсь, что ты ее выполнил.
— Еще нет, — твердо ответил Ноккагар, подходя к королю. — Моя миссия — жить во благо мира, король эрварейнов. И завершится она лишь с завершением моей жизни.
— Тогда я искренне желаю, чтобы ни в коем случае ты не смог завершить свою миссию.
Ноккагар ничего не ответил последние слова Алморкада. Он немедля перешел к делам.
— Стало быть, помощи из Заморья так и не было? — спросил чародей.
Король эрварейнов покачал головой:
— Еще нет. Я послал в Северный Край корабль с призывом о помощи, но это было совсем недавно. А пока общим счетом в Рамэнии одиннадцать тысяч воинов. Еще вы, маги. И крепость эта отнюдь не слаба. Я уверен, что мы сможем держать осаду, и…
— Нельзя нам быть в осаде! — быстро прервал его Ноккагар. — Нельзя! Мы должны принять бой на равнине.
— Принять бой? — удивленно переспросил Алморкад.
— Стены Рамэнии окружит море тьмы, и враги двинутся дальше на север, к Великому Эфтуру. И тогда мы уже не сумеем их остановить. Мы окажемся просто заперты в стенах этой крепости.
— Твоя правда, достопочтенный Ноккагар, — задумчиво проговорил король. — Тогда не стоит прятаться за стенами.
Он пристально посмотрел в глаза Ноккагару и внимательно оглядел остальных волшебников, кто был рядом.
— Здесь ли великий Экгар? — спросил он.
— С нами его нет, — дал ответ Ноккагар. — Мастер Экгар ныне на юге, в Гавани Вечной Дружбы. Он временно поручил мне управление силами Тригорья.
— Что ж… — промолвил владыка эрварейнов, поправляя черный плащ, накинутый поверх богато расшитого хитона. — Коли так, то хочу заметить, Ноккагар, что ты вне всяких сомнений достоин такой чести.
— Если даже и достоин, то я не ручаюсь в полную меру заменить его. Все же Верховный Маг — это он.
Было уже за полдень, когда Ноккагар поднялся на одну из сторожевых башен на стене. Здесь несли дозор трое молодых воинов. Волшебник подошел к одной из бойниц и устремил взор на юг, за серебристое русло Красной Реки, за светло-бурые равнины и холмы, где находилась одинокая Гавань Вечной Дружбы. На дальнем горизонте вновь собирались черные тучи, которые мало-помалу начинали проползать к северу. Взгляд Ноккагара уловил едва приметные искры-молнии, то и дело полыхающие в черноте далекого неба. С юга веяло злом. Но это зло, надо сказать, было для страны эрварейнов пока еще далеким, и угроза была еще слаба.
Внезапно Ноккагар ощутил иной поток злой воли, мощный и стремительный. Не только он, но и дозорные почуяли неладное. Ноккагар повернул голову вправо и обратился лицом к западу. Леденящее дыхание Мрака исходило именно оттуда, а не с юга. Глаза чародея расширились, седые брови приподнялись ко лбу, а вместо громких предостерегающих слов из его уст вырвалось лишь сдавленное хрипение.
Пики Небоскребущего Хребта обагрились кровавым пламенем преисподней. В затянутые темной пеленой небеса взвивались сотни темных точек и неслись прямо к Рамэнии. Это черная длань Короля Мрака расшевелила ужасный улей. Огнем Старого Солнца вспыхнул Драконий Перевал, и крылатые чудовища по безмолвному приказу Ханборуна взялись напомнить о себе Гэмдровсу.
— Драконы! — прокричали на стенах, и несмолкаемые звуки горна всполошили город-крепость.
Ноккагару невольно припомнилось страшное нападение драконов на Кузнечный Остров. На сей рас надвигалось нечто более ужасное.
Как ни старались командиры и начальники избежать всеобщей паники, суматоха все же поднялась немалая. Люди в беспорядке носились по улицам, натыкаясь друг на друга. Однако бо;льшая часть стражей крепости все же взяли себя в руки.
Среди бесчисленных несмолкаемых криков ясно выделялся звонкий голос Алморкада, который приказывал воинам Рамэнии готовиться к битве и распределял силы Эфоссора по всей крепости. Битва сулила быть неравной.
Король Алморкад бежал по второму ярусу, озираясь по сторонам. Наконец он выбрался из узкого переулка и увидел мага, который в тот момент уже почти спустился с башни.
— Ноккагар! — Король остановился, чтобы отдышаться; в руке его был обнаженный меч. — Ноккагар, нам нужна помощь Тригорья.
Маг удивленно посмотрел на него.
— Разумеется! — воскликнул он, взяв посох в обе руки. — Для чего еще мы здесь, по-твоему?
— Тогда скорее! Они все ближе! Скоро будут над городом, — поторопил Алморкад и обернулся посмотреть на огненные точки в сером небе, которые становились все больше и уже обретали очертания.
Взор короля был полон ненависти.
— Скорее! — повторил он.
Они бросились бежать вдоль улиц Рамэнии. Прыти Ноккагара, который скоротал в этом мире уже не меньше трех десятков веков, можно было только позавидовать. Первому встретившемуся волшебнику Ноккагар, не останавливаясь, прокричал:
— Магам Тригорья в равной мере рассредоточиться по крепости! Скажи это всем, кого увидишь, Вирридон!
— Хорошо! Но мне думается, что все и без того сделали это и уже готовы к бою.
Алморкад остановился и посмотрел на незнакомого старца из Тригорья.
— Вирридон? — удивленно повторил он. — Как бы нам пригодились в этот недобрый час твои Камни Могущества! — Король эрварейнов почти с мольбой взглянул в глаза легендарного создателя Камней.
Но Вирридон твердо ответил:
— Сожалею, но они далеко отсюда.
— Нельзя терять время, король Алморкад! — послышался громкий крик Ноккагара, который к тому времени уже успел убежать довольно далеко. — Ужас грядет!
Алморкад еще раз бросил взгляд на Вирридона и бросился бежать по каменным мостовым. Он догнал Ноккагара. Они быстро понеслись по дорогам Рамэнии и очень скоро оказались у ее западных стен. Драконы стремительно приближались. Теперь они были совсем рядом, и уже можно было вполне отчетливо рассмотреть их багровые шиповатые спины и темные крылья, распростертые над лугами Мотвэля. Порой несколько змееголовых чудовищ снижались к самой земле и, выдыхая пламя на лету, сжигали на ней растительность. Малые рощицы и перелески вспыхивали, словно факелы. Огнем вскоре воспылала и вереница оставленных магами кораблей, что покачивались на западе в заводи Красной Реки.
— Их сотни! Сотни! Что мы сможем сделать против столь огромной стаи? — произнесла женщина в длинном черном плаще, которая стояла за спиной короля.
Услышав ее, Алморкад обернулся и дрожащим, но строгим голосом молвил:
— Нэвилиарат?! Что ты делаешь здесь? Разве я не велел оставаться в Кэрнозоле?
— Да, король Алморкад, — спокойно ответила она. — Но я пошла вопреки вашему приказанию. Я правительница этой крепости, и я не намерена смотреть со стороны, как решается ее судьба. Я буду здесь, и буду сражаться!
С этими словами Нэвилиарат сбросила плащ, и все увидели на ней блестящую кольчугу и темно-серые воинские брюки. На боку правительницы висел короткий меч в кожаных ножнах.
— Воля твоя, — вздохнул Алморкад. — Но ты подумала о том, что в битве Рамэния рискует потерять столь мудрую правительницу?
— А разве весь Эфоссор не рискует остаться без властителя? Это много страшнее!
Король хотел было что-то сказать, но тут его окликнул один из воинов. Алморкад увидел, что драконы уже почти у своей цели. В следующее мгновение он приказал лучникам наложить стрелы и стрелять по готовности.
Вскоре на крепость налетел мощный вихрь, создаваемый взмахами сотен пар гигантских крыльев. Над Рамэнией нависли огромные тени. Тела драконов пылали алым огнем, но от этого огня словно темнее становилось вокруг.
Туча стрел понеслась в небо и ударилась о твердую броню крылатых созданий Мрака. Большая часть стрел, сломавшись, попадали на землю. А те немногие, что не упали, оказались застрявшими в крыльях чудовищ.
Драконы кружили над шпилем Дозорного клыка, выплевывая пламя. Они не торопились нападать. Броня их была крепка, тучи стрел и копий врезались в нее, не причиняя серьезного вреда.
Но вот одна из огромных тварей стала беспомощно извиваться и вдруг с ревом сорвалась вниз. Ее крыло было пробито сразу тремя копьями.
Дракон падал прямо на строения третьего яруса, над которыми высилась главная башня Рамэнии. И уже над самыми крышами домов подбитое чудовище махнуло тяжелым хвостом. Удар пришелся прямо по стене Дозорного Клыка, и дракон рухнул на улицы. Под его весом дома раскрошились, словно старые глиняные горшки. Башня треснула пополам. Ее верхняя половина стала крениться все больше, пока не упала вниз. В следующее мгновение подбитый, но еще живой к тому моменту дракон, был погребен под грудой ее обломков.
— Кэрнозол! — в отчаянии восклицали тысячи голосов.
Все драконы ринулись вниз, на Рамэнию. Стрелы не останавливали их. Но около дюжины крылатых змеев исчезло, как только во всеобщем шуме и гаме прогремели непонятные слова. Драконов поглотили вспышки света, вырвавшиеся из магических жезлов Тригорья.
Все остальные дети горы Ундохан успели благополучно приземлить себя на стены и улицы крепости, вызвав при этом разрушения строений и гибель воинов Эфоссора.
Сполохи магии беспрерывно уничтожали драконов, но тех все еще было неисчислимое множество. Казалось, что количество их нисколько не убывает. Они ползали по Рамэнии и разрушали все вокруг, сжигали все, что могло гореть, убивали и давили всех, кто оказывался у них на пути. Своими хвостами они сносили крыши с домов, разбивали стены и башни. От Кэрнозола осталось одно лишь основание, и король Эфоссора возблагодарил небеса за то, что Нэвилиарат покинула башню вопреки его велению.
Эрварейны все гибли и гибли, и ничто, казалось бы, уже не могло спасти Рамэнию и ее защитников. Крепость была бы обречена, но удача была на стороне Сынов Эрвара. Ибо в крепости были маги Тригорья…
Осознавая, что драконов слишком много, Ноккагар вскинул руки к небу. Посох в его правой руке светился, и это заметили многие, кто был рядом с ним в тот миг.
— Фиата Спирита Фасиата…! — начал петь Ноккагар.
Услышав его, несколько магов, тоже воздели к небу свои жезлы и подхватили его пение. Затем к ним присоединилось еще несколько чародеев. И вскоре вся Рамэния загудела громкими голосами тригорцев.
— …Салвама Эта Сустрата…!
Драконы лишь на мгновение перестали сеять разрушения и убийства, когда услышали длинное заклинание магов, и сразу же продолжили исполнять волю Дардола.
Никто из эрварейнов уже не обращал внимания на огнедышащих врагов. Все выжидающе смотрели на волшебников. Каждый ощутил какое-то странное, но мощное напряжение, воцарившееся в воздухе.
— …Иннэгата Тунокарпа Тунофиата! — прокричали маги и все как один замолчали.
В то же мгновение все окрест полыхнуло ярчайшим светом. Волна восхитительного сияния прокатилась по всей Рамэнии… И исчезла — столь же внезапно.
Когда свет пропал, все увидели, что в городе больше нет драконов — ни одного! Все они пропали, таинственный свет унес их с собой. Сотни драконов исчезли в черном небытии на веки вечные.
Все закончилось…