Тэлеск проснулся и сразу сел, недоуменно озираясь. Рунш и Ликтаро завтракали у костра. На земле лежала огромная тень Кридона. Вокруг было морозно, и бурую траву окрест покрывал серебристый иней.
— Долго же ты сегодня спишь, — проговорил Рунш.
«Неужели все мне приснилось? — удивленно подумал эрварейн. — Неужели все было лишь кошмарным сном? Болото. Меч. За;мок. Ведьма. Призраки». Он посмотрел на окраину Ведьминых Болот. Мрачные топи, окутанные серой испариной, безмолвно темнели недалеко от места привала и не давали ответа на мучивший его вопрос.
Тэлеск осмотрел свою одежду. Она выглядела сухой и чистой. Никаких следов грязи и болотной жижи не было вовсе. «Стало быть — и вправду привиделось, — вздохнул Тэлеск. — И Ведьма по-прежнему жива».
— Ты о чем это там призадумался? — спросил Ликтаро.
— Сон странный приснился, — ответил Тэлеск. — Странный, потому что все выглядело словно наяву.
— Ничего странного, — пожал плечами Ликтаро. — Сны так всегда выглядят, пока не проснешься.
— В том-то все и дело, что меня и сейчас не покидает ощущение, что все это было на самом деле.
— Ну тогда, может, расскажешь нам, что тебе приснилось? — попросил Рунш.
— Хорошо, — ответил Тэлеск после короткого молчания.
И он рассказал друзьям, что привиделось ему ночью. Он поведал им обо всем, начиная от крика о помощи и заканчивая уходом духов из этого мира. Рунш и Ликтаро слушали молча.
— А ведь сон поистине странный, — заметил Рунш, когда Тэлеск наконец завершил рассказ. — Смерть Ведьмы и освобождение призраков из плена болотных топей — весьма значительные события. Может статься, Тэлеск, твой сон — это какое-нибудь знамение?
— И что же это в таком случае значит? — спросил Тэлеск.
— Это загадка не из легких, — подал голос Ликтаро.
Три Меченосца вновь пустились в дорогу. Справа от них лежали окутанные сонным туманом колдовские топи треклятой Ведьмы, а по левую руку мчалась резвая река. На карте она была обозначена как река Файтлари. Сверкающей полосой она тянулась на юго-запад. Голубовато-серое небо с белыми лоскутьями облаков безмолвно глядело на Избранных сверху, явно предвещая что-то нежданное. Западный отрог Кридона все удалялся, а сама гора величаво смотрела путникам вслед, провожая их тяжелым хмурым взором. Холодный ветер юга доносил немые вести из далеких земель. Все чаще на пути попадались гордые, совсем не похожие на уродливые коряги Ведьминых Болот, деревья с широкими потерявшими листву кронами. И сами болота становились все приятнее для глаз: корявые стволы сосен и берез выпрямились, стали стройнее и выше, топкая трясина все больше уступала место буроватому мху, и корни деревьев все гуще окружались желтоватым хвощом.
Глухая тишина просачивалась меж деревьев из серого тумана Ведьминых Болот и заполняла собою все вокруг на целые версты. Юноши шли, закутавшись в плащи и не отрывая задумчивых взоров с земли, которая как-то неохотно проползала под их ногами.
До ушей Меченосцев донесся оклик, который разорвал безмолвие в клочья. Отзвук на мгновение заполнил все вокруг, и юноши какое-то время не могли понять, откуда донесся голос. Когда все трое одновременно обернулись, они увидели бегущего в их сторону человека.
К путникам приближался высокий, светловолосый незнакомец в сером плаще. Его крепкое телосложение угадывалось еще издалека. Когда же он приблизился, юноши увидели на его поясе секиру с длинной, чуть изогнутой рукоятью. На плече висела небольшая дорожная сума.
— Это еще кто? — с подозрением произнес Ликтаро.
— Да будет светел путь ваш, неизвестные странники! — воскликнул мужчина, останавливаясь. — Куда лежит ваша дорога? В далекую ли страну?
— На юг, — коротко ответил Тэлеск. — А кто ты, неизвестный путник?
— Я гальпинг. Путь держу в Тригорье. Имя мое Ихтор, сын Ихальда. Как же зовут вас?
— Ихтор?! — изумился Тэлеск. Он был поражен, голова его пошла кругом, и он пошатнулся.
— Тебя, должно быть, нарекли в честь того бедолаги, — произнес Рунш, — который некогда окаменел от заклятия Ведьмы.
— Окаменел от заклятия Ведьмы? — переспросил гальпинг. — Я не слышал про это.
— Не слышал? — удивился Рунш. — Странно, ведь его имя известно в любом уголке Гэмдровса. К тому же странное совпадение — он тоже был гальпингом.
Тэлеск, на время потерявший дар речи, вновь обрел его и воскликнул:
— Вспомните мой сон, что я рассказывал накануне! Все это правда!
— Ты хочешь сказать, — тихо прошептал Ликтаро, — что перед нами сейчас стоит та самая статуя, которую ты видел во сне?
— Выходит, то был не совсем сон, Тэлеск, — перебил Рунш. — Неужели власть Ведьмы и вправду рухнула, а чары ее спали с окаменевшего?
— Но тогда ему уже не одна тысяча лет! — прошептал Ликтаро. — Он же должен был умереть!
Ихтор стоял молча и выжидающе взирал на Меченосцев. Из их шепота он мог различать лишь короткие обрывки фраз, которые, впрочем, его уже немало удивляли.
— Может статься, ему и не одна тысяча лет, — тихо произнес Тэлеск, — но он жив. Когда он окаменел, его жизнь всего лишь прервалась, но когда чары рассеялись, она потекла дальше.
— Века пролетели для него, как одно мгновение. А он, бедняга, и не ведает даже, какой нынче год, — промолвил Рунш и обратился к Ихтору: — Позволь узнать, с какой целью ты идешь в Тригорье?
Рунш всегда хотел узнать ответ на этот вопрос, потому что ни одна летопись этого не освещала. Ихтор с некоторым подозрением посмотрел на Рунша.
— С какой целью? — переспросил он. — Я старался не распространяться об этом… Но уж коли вы спрашиваете, я вам это открою. Дело в том, что не столь давно я обнаружил в себе способность к волшебным деяниям. И вот решил отправиться в Тригорье, дабы попытать счастья в обучении и начать жизнь праведного чародея.
Тэлеск вздохнул:
— Не столь давно, говоришь? В каком это было году?
Ихтор непонимающе взглянул на Тэлеска.
— В нашем, разумеется, — ответил он. — В шестьсот тридцатом.
— Все верно, — кивнул Ликтаро. — Это я к тому, о чем мы говорили. Ихтор, к сожалению, ты ошибаешься. Нынче две тысячи восемьсот пятьдесят пятый!
Гальпинг недоуменно посмотрел на него.
— Что за чушь вы все несете? — возмутился он. — Вы, надо полагать, ума лишились!
Ихтор поправил сумку на плече и двинулся прочь.
— Зачем только я вас догнал?! — бросил он.
— Это поистине так, — произнес Рунш ему вслед. — Нынче 2855-й год, начало зимы. В Гэмдровсе идет война с Дардолом. Вторая Эпоха Мрака на исходе.
Слова Рунша, похоже, произвели на Ихтора немалое впечатление. Он остановился и обернулся.
— Что ты такое говоришь? — недоумевая пробормотал он. — Какой еще исход? Какой Дардол? Какая война?
— Мы расскажем тебе об этом. Но чуть позже, — сказал Тэлеск. — А пока мы удостоверим тебя в том, что сейчас далеко не шестьсот тридцатый год. Скажи, ты встретился с Ведьмой, что властвует на этом перевале?
— Нет! Еще не хватало!
Тэлеск вначале опешил от такого ответа, но тут же понял, в чем дело:
— Однако ты видел огромный темный за;мок, высеченный из куска скалы.
— Это правда. Но откуда се ведомо тебе? Я узрел за;мок, когда ненароком вышел прямо к нему. Меня привела туда широкая стезя, по коей я шел. Я лишь только взглянул на жуткое возведение. Помню, все окрест вдруг потемнело, и тут же стало светло. Я огляделся и узрел, что уже день: даром, что еще мгновение назад царила ночь. Летняя ночь! И вдруг — зима! Я поспешил убраться оттуда. Странное место…
— Тот за;мок был оплотом самой Ведьмы, — проговорил Тэлеск. — И ты не просто взглянул на него, а смотрел долго. Очень долго.
— Да, — подал голос Ликтаро. — Ты глядел на тот темный чертог более двух тысяч лет.
— Да что с вами такое? — удивился Ихтор.
— Ведьма наслала на тебя чары, — пояснил Рунш. — И ты… окаменел на долгие века. Каменным изваянием ты стоял около темного за;мка колдуньи, направив взор на его высокую башню. Ты теперь знаменит на весь Гэмдровс. Многие летописные своды упоминают имя незадачливого Ихтора, сына Ихальда, попавшего во власть злой магии Ведьмы.
Ихтор молчал. Он присел на небольшой камень и бросил на омертвелую от холода землю долгий бесцельный взор. Рунш добавил:
— Было лето 630-го года, а теперь зима 2855-го. Горько говорить тебе это, но ты бы все равно узнал бы все от кого-нибудь другого.
— Как же такое возможно? — молвил Ихтор
Руки его дрожали. Он все еще был не в силах поверить в истину, но он понимал, что все эти разговоры неспроста.
— Ты не печалься, потому как не все еще потеряно, — проговорил Ликтаро. — Ты хотел стать волшебником Тригорья, а это возможно и в нынешнее время.
Ихтор поочередно посмотрел на каждого из Меченосцев и сказал:
— А вы ведь так и не назвали своих имен. Кто вы? Куда идете?
Тэлеск, Рунш и Ликтаро назвали свои имена.
— Куда идем? — переспросил после этого Ликтаро. — Пожалуй, мы расскажем тебе.
— Погодите! — сказал Ихтор. — Вначале расскажите, отчего развеялись чары Ведьмы? Ведь не сама же она меня отпустила!
— Не сама, — сказал Тэлеск. — Я думаю, ее больше нет. Она уничтожена. Теперь проход через эти горы свободен, и Ведьмин Перевал вправе обрести новое имя. Отныне путники будут без страха ходить этой дорогой, не опасаясь попасть под власть старой колдуньи.
— Но кто ее убил? — спросил Ихтор.
И тогда Тэлеск вновь рассказал весь свой сон, который отчасти оказался явью. Ихтор выслушал его с неподдельным интересом.
— Знаешь, Ихтор, — произнес Рунш, когда рассказ закончился, — нам нельзя здесь задерживаться. Но если ты вправду желаешь узнать кто мы такие, то тебе придется пойти с нами на юг. Если же ты торопишься в Тригорье, то наши пути скоро разойдутся. Тогда о нас тебе поведает кто-нибудь из магов.
— Вы столь известны? — изумился Ихтор. — Мнится мне, что ваша судьба как-то связана с войной, о которой вы упомянули. Я пока пойду с вами, ежели вы не будете против. Мыслю, что дело того стоит. Лучше уж узнать о вас от вас самих, нежели от кого-либо иного. Но я не столько хочу узнать о вас, сколько желаю выведать обо всем, что произошло в мире, пока я был камнем. Многое ли изменилось?
— О да! — проговорил Рунш. — Мир нынче совсем не тот, каким был в твое время. Ты не можешь даже представить, сколько великих перемен произошло в одном только Гэмдровсе. Но мы расскажем тебе лишь о главном, и этого хватит, по меньшей мере, на целый день!
Четверо путников шли вдоль быстрой реки. Ведьмины Болота неизменно лежали справа. Над их поверхностью клубился густой туман. Три Меченосца рассказывали новому спутнику все, что знали с детства и то, что им довелось узнать из рассказов Ноккагара, Ариорда и Хордайна. Когда дело дошло до истории возвращения Дардола, Ихтор побледнел и воскликнул:
— Оплот в горе Ханборун?! Какой ужас! И зачем только я освободился от оков камня именно в это время? Постойте, но ведь гора Ханборун на юге Хребта. А не на юг ли вы держите путь?
— На юг, — ответил Ликтаро. — И именно к той горе. Наш путь лежит к оплоту Короля Мрака.
— Как же так? Вы либо не понимаете, что делаете, либо служите ему! — Ихтор недоверчиво отстранился.
— Успокойся, мы не служим Дардолу, — заверил Тэлеск. — Напротив, мы идем к Ханборуну, дабы покончить с его царствованием.
— Вы рехнулись! — вновь ужаснулся гальпинг. — Втроем против Него?! Дракону прыгнуть в пасть — и то не столь ужасно! Ваш замысел до добра не доведет! И пощады вам там не снискать!
— Это не наш замысел! — прервал Ликтаро. — И никакая пощада нам от него не нужна. Слушай дальше, и все поймешь.
И юноши продолжили рассказ. Они поведали и о новых извержениях Ундохана, и о тварях, появившихся из Мрака, и, наконец, о падении древнейшего владения людей.
— Вирлаэсс пал?! — вновь не сдержался Ихтор. — Стало быть, вы держите путь к самой границе нынешних владений Дардола? Что же будет дальше?!
Затем друзья рассказали о том, что когда-то возвращение Дардола было предсказано, как было предсказано и о Трех Меченосцах.
— Так вы идете на юг? — выдавил он наконец. — Вы и есть те предсказанные спасители?
— Да, Ихтор, — сказал Рунш. — Впереди у нас опасный путь, а не увеселительная прогулка, и ты не обязан идти с нами.
Некоторое время Ихтор молчал.
— Однако я пойду с вами, — молвил он. — Я не лгал, что имею способности к магии. Я еще и не до конца совладал с ними, но в пути, сдается мне, они пригодятся… Знаете, а ведь мне до сих пор с трудом верится, что две тысячи лет я был каменным истуканом. Не верится, потому как это все выглядит столь нелепо и несуразно в моих глазах! Се ужасно, что Дардол возвратился! Но извержения Ундохана, появление новых творений Мрака, размножение малфрунов — все это расстроило меня не настолько, насколько я ужаснулся падением великого королевства Вирлаэсс. Кто бы мог подумать, что в земли хомагейнов крах придет раньше, нежели это случится с другими странами.
— Мы надеемся, что в другие страны крах не придет, — проговорил Тэлеск.
Путники продвигались неспешно, но и не медленным было их продвижение. Река мало-помалу набирала скорость и вскоре стремительно понеслась пенными перекатами. Шум ее монотонно разносился по окрестностям, а Ведьмины Болота, которые жадно всасывали любой звук, поглощали его во мглу и убивали. Ветер притих, а через час стало едва ощущаться его слабое дыхание с востока, со стороны молчаливого Кридона. Оттуда же с гор наползли хмурые тучи, и повалил крупный снег. Зато сам воздух стал теплее.
Вскоре капюшоны и плечи путников покрыло слоем снега. Солнце перевалило за полдень, и, показавшись из-за далеких отрогов гор, стало клониться к закату. Топи справа первыми окутались сгустившимися сумерками. Когда же вокруг тоже стало смеркаться, над жуткими болотами уже правила ночь. Ведьма погибла, но зло, что многие века копилось в черных топях, будет еще долго таиться во мгле.
Стемнело по-зимнему рано, и путники устроились на ночлег под большим тополем. Собрав немного сухолома и разведя костер, они прислонились к широкому темному стволу. Засыпать никто пока не собирался, и они долго еще разговаривали.
Ихтор по-прежнему расспрашивал о переменах в мире, вздыхал, качал головой и удивлялся. Когда же все главнейшие события эпохи, о которых было известно юношам, были перебраны, Избранные стали рассказывать о себе и пережитых ими приключениях.
В небе зажглись звезды, месяц лениво выполз из-за утонувшего в ночи горизонта. Меченосцы закончили рассказ. И лишь одно они утаили от Ихтора — Камни Могущества. Многое пришлось переиначить, о многом умолчать.
Когда все темы разговора были исчерпаны, наступило молчание. Наконец Ихтор произнес:
— Слушай, Рунш, ты сказал, что отца твоего величают Хандвегом. А ведь это не антийское имя, так?
— Да, у моего отца имя халское. Дед был родом из Огражденной Страны.
— Отчего же я еще не слышал от тебя ни одного халского слова? — спросил Ликтаро.
— Мой отец сам не очень-то знал язык твоего королевства, Ликтаро, а меня ему тем более не обучал, — ответил Рунш.
Внезапно над головой потемнело еще больше, словно звезды вдруг померкли. Послышался оглушительный шум, напоминающий звук сыплющегося зерна. Путники посмотрели вверх и смогли разглядеть в воздухе нетопырей. Целая их стая пролетела мимо.
— Ведьмины твари до сих пор не нашли себе пристанища, — промолвил Тэлеск, усмехнувшись. — И что бы им не остаться в за;мке?