Опасное родство

Глава 1. Неожиданная встреча


- И запомни, Ханс, отчёт мне нужен к сегодняшнему вечеру. Вернер уже в курсе, что будет, если мы потеряем такого выгодного клиента.
Голос начальника отдела всё ещё отдавался эхом в голове Ханса даже после звука отбоя в трубке. А то он не понимает, как важно предоставить эту чёртову бумажку! Не каждый раз к тебе приходит коммерческий директор «Нивеа» и запрашивает кредит.
Молодой человек вздохнул и, открыв на компьютере электронное письмо, занялся чтением документов. Цифры, цифры и ещё  раз цифры – экономические показатели, численность работников, отчисление налогов в государственный бюджет. Безусловно, для «Нордише Банк» это первый такой клиент, за него надо будет бороться до последнего. До этого он работал только в небольших банках, кредитовавших в основном частных предпринимателей, находя время и для работы, и для отдыха. Здесь же после четырёх месяцев работы чувствовалось, будто ты бегун – любитель на олимпийских играх. Когда молодой человек поделился своим наблюдением с коллегой, тот в ответ произнёс: «Это было самое правильное сравнение из тех, что я когда-либо слышал».

Краем глаза он посмотрел в разделенный стеклянными перегородками зал. Вернер – старший аналитик – просматривал очередное электронное письмо, да и другие работники тоже не сидели сложа руки. Взгляд Ханса задержался на Кристине, помощнице директора: разговаривая по телефону, она одновременно засыпала в именную кружку (подарок босса, так он её ценит!) кофе. Растворимая дрянь, но на время взбодрит. Ох уж эти женщины, сто дел могут одновременно делать! Хотя Кристине грех жаловаться: уж она-то работой всегда загружена меньше, чем остальные. А вот и Хайди, коллега из соседнего отдела. Похоже, принесла какие-то финансовые документы. Неожиданно он потряс головой: нет, расслабляться нельзя, вперед за работу! И снова его взгляд устремился на очередную страницу документа…

Комиссар Вайзель уже было подъехал к месту, откуда поступил вызов, но внезапно почувствовал, что машину начинает вести влево. Остановившись у обочины, он подошёл к задней части машины: так и есть, проколол колесо. «Что ж, хорошо, значит прогуляюсь» - философски заметил он и, заперев машину, продолжил путь. Около старинного четырехэтажного дома уже стояла патрульная машина, её водитель был занят разговором по рации. Вайзер подошёл к нему и, поздоровавшись, показал удостоверение. Ответом ему был кивок и протянутая в сторону подъезда рука  - неизвестный собеседник полностью занял внимание патрульного. Мужчина вошёл в дверь и попал в царство барокко – лепные скульптуры, изящные перила, мраморная лестница. Жаль, всё это великолепие нынче находилось не в самом лучшем состоянии. Наконец показалась открытая дверь, у неё тоже стоял полицейский. Вайзель представился ему и попросил рассказать, что произошло.
- Убийство, господин комиссар. Пару часов назад одна из жительниц этого дома увидела приоткрытую дверь,  вошла в квартиру – а там труп – и кивком головы он показал в сторону комнаты. Мужчина прошёл туда, застав на месте группу экспертов. Один из них, увидев Вайзеля, улыбнулся и спросил:
- А-а, Петер, снова с нами?
- Да, Георг. Удалось что-то узнать?
- Не очень много,  смерть наступила часа четыре назад от асфиксии. Я ду-маю, ему накинули на голову пакет – вон он у кровати валяется.
- Понятно. Нашли какие-нибудь следы?
- Да, пару на кухне. Сейчас снимем. Показать тебе тело?
- Если это возможно.
- Хорошо, пошли – и эксперт проводил его на кухню. Уже закрытый черной пленкой труп лежал на полу. Мужчина открыл мешок, и комиссар увидел лежащего в позе эмбриона мужчину лет шестидесяти, вся одежда которого состояла из небрежно накинутого старого синего халата; на руках и ногах краснели следы от связывания – скорее всего веревкой. Но больше всего Вайзеля поразило лицо убитого, застывшее в гримасе то ли ужаса, то ли отчаяния. Нет, конечно, за свои пятнадцать лет службы он видел многое, но здесь явно произошло что-то необычное и очень страшное.
- Похоже, его пытали? – спросил он эксперта.
- В том-то и дело, что нет – ответил тот медленно, а затем пошутил в фирменном стиле привыкших ко всему людей:
- По крайней мере, мы не обнаружили обширные внешние повреждения, посмотрим, каков он внутри. Как ты понимаешь, конкретика будет завтра.
- Желаю удачи – бросил комиссар и прошёл обратно в комнату, приступив к обыску. Убийца явно что-то искал: всё было перевёрнуто вверх дном, содержимое шкафов и тумбочки  лежало на полу. Комиссар начал разбирать вещи и понял: скорее всего, это было обычное ограбление  -  вскрыт сейф, все ценные вещи исчезли из квартиры. Он взглянул в найденные документы: погибшим оказался некий Стефан Камински, шестидесяти пяти лет от роду, уроженец Вены, оказавшийся в Мюнхене семь лет назад. Надо сделать запрос австрийским коллегам, быть может, что интересное и найдётся на этого типчика. Из коридора послышалось: «господин комиссар», это был встретивший его у двери полицейский. Рядом с ним стояла пожилая женщина в черном пальто, поразительно высокая и подтянутая для своего возраста. Комиссар подошёл к ним и, представившись, спросил даму:
- Это Вы вызвали полицию?
- Да, господин комиссар. Меня зовут Гретта Пикеданц, я живу в соседней квартире. Сегодня решила прогуляться – вы знаете, нам, старым людям, нужен воздух, так вот, выхожу из квартиры и вижу, что дверь приоткрыта…
- Вы заметили кого-нибудь постороннего на лестничной клетке? Может быть, кто-то приходил к нему? – спросил наудачу Вайзель. Но старушка его разочаровала:
 - Не видела, господин комиссар. Он вообще жил довольно уединённо, к нему только что пару раз наведывались девушки – ну знаете, те, что на улице…
 - Большое спасибо – прервал её комиссар и, спускаясь вниз к двери подъезда, раздумывал про дальнейшие шаги.  Похоже, с этим делом придётся повозиться, ну ничего: в чем-то преступник точно прокололся, подумал он.

Ханс вышел на улицу и улыбнулся: несмотря на холодную погоду и сильный ветер, он чувствовал себя вполне комфортно, ведь весь день мозг буквально донимал его требованием прогулки на свежем воздухе, требуя кислорода. И вот теперь, в десять часов он наконец-то освободился. Хорошо, что шеф позволил ему прийти к одиннадцати, будет время выспаться. «Ох уж этот отчет, весь отдел с ума свел! Ну ладно, а теперь заскочу-ка в супермаркет за едой, а то в холодильнике пусто» - подумал он, направляясь к темному силуэту своего «Гольфа» на подземной парковке.

В магазине народа для такого позднего времени было довольно много – казалось, сегодня весь Мюнхен работал допоздна. Молодой человек ходил вдоль прилавков и лихорадочно искал холодильник с замороженной едой. Наконец он увидел его и, открыв, достал пиццу и пару упаковок наггетсов – на пару дней хватит. Такое питание стало для него обычным пару месяцев назад, когда Хайди, которую он очень любил, внезапно ушла к какому-то качку. Ханс вообще не считал себя везучим в любви, а тут такое. Сколько горячих ночей, сколько интересных путешествий – и вот, всё закончено. Она лишь сказала на прощание: «мне не нужна офисная крыса, засиживающаяся допоздна на своем рабочем месте». Да знала бы она, с каким трудом он нашёл эту вакансию, чёртова бесчувственная эгоистка! Да, он не смог приехать к ней пару раз. И что с того? Ладно, хватит вспоминать, а то совсем расклеится. Внезапно справа от него раздался скрип, он обернулся и увидел, что работник зала катит складскую тележку. «Так, надо скорее ехать домой, а то ещё простою в очереди» - подумал он. Спешно выйдя в главный проход, он начал было искать указатель кассы, но внезапно застыл в недоумении: метрах в пяти от него стояла…Кристина. «Что она делает в этом убогом магазинчике? Ни разу её тут не видел». Приглядевшись, он с удивлением отметил, что никогда не видел её одетой в джинсы и короткую дутую куртку с капюшоном – она предпочитала более элегантную одежду. Но лицо, тонкие изящные руки – всё это точно принадлежало ей. Внезапно у молодого человека зазвонил телефон – оказалось, это был Вернер, который никак не мог найти на компьютере часть отчёта. Ханс подробно объяснил, где сохранил её, а когда закончил разговор, то Кристины рядом уже не было – вероятно, ушла на кассу. «Ну и бывает  же такое. А, ладно, похоже, я сегодня здорово переработал» - с раздражением подумал он и побрёл на кассу.

Комиссар задержался в офисе допоздна и сейчас читал результаты первичного осмотра тела.  Получилось, что жертву хотя и связывали, но не пытали ничем – эксперты нашли разве что пару синяков на голове. Следы были идентифицированы – мужские ботинки тридцать восьмого размера. Комиссар едва не рассмеялся, подумав: «Мне что, искать китайца или коротышку?» и ещё раз углубился в весьма скудную биографию погибшего: в Мюнхене тот работал автомехаником в сервисе Opel, соседи отзывались о нём в целом положительно, правда, упомянув о его склонности иногда выпить. Быть может, опрос коллег по работе что-то подскажет, а пока надо посмотреть, не было ли незадолго до сегодняшнего дня похожих преступлений. И комиссар запросил сводку по городу за пару недель. Ничего похожего он не нашёл, зато его внимание привлёк другой факт: пару недель назад в Мюнхене началась как будто эпидемия отравлений – уже пять случаев. Движимый профессиональным любопытством, он снял трубку и позвонил своему коллеге из соседнего участка. Тот, вздохнув, сообщил подавленным голосом:
- Да, похоже, у нас какая-то новая банда завелась. Схема всегда стандартная: клиент, обычно при деньгах, знакомится с девушкой, затем они едут к нему домой, она подмешивает что-то в бокал с алкоголем, а затем исчезает, забрав всё ценное. Самое плохое, что преступница ни разу не попадала под объектив, а лицо почему-то никто не запомнил, как и то, что происходило с ним последние два-три часа. Мы пытались искать среди знакомых нам личностей, но пока безуспешно. Надеюсь, нам поможет случай, не могут же они вечно скрываться. Ну а что у тебя?
Вайзель коротко рассказал про сегодняшнее убийство. Его коллега усмехнулся и будто заверил своего старого приятеля:
- Думаю, ты быстро найдёшь этих грабителей, а вот нам ещё копать и копать – опытные попались фройляйн. Ладно, извини, Петер, я уже собирался уходить, удачи и до скорого.
Комиссар поблагодарил коллегу, а затем, повесив трубку, пришёл к выводу, что на сегодня его день закончен: новой информации всё равно нет, а кроме него в здании осталась разве что пара дежурных полицейских. Он выключил лампу и стал собираться домой.

По пути его мучили сомнения, каким образом преступник проник в квартиру - ведь следов взлома обнаружено не было. Неужели довольно бдительный (по словам соседей) Камински сам впустил убийцу?  И тут он отвлёкся от размышлений - его внимание привлекли уличные музыканты: один из них играл на гитаре, а второй – на саксофоне. Вайзель улыбнулся, вспомнив, как в семь лет тоже хотел стать джазменом – тягу к музыке ему привили родители, но в итоге победила аналитика, которой он увлёкся в старшей школе. И ему ни на секунду не приходилось пожалеть об этом – даже напряжённый график не помешал обзавестись семьёй и двумя детьми, которые сейчас ждали его дома. Вспомнив о том, что Ильзе сегодня будет поздно – она работала реаниматологом, и сегодня у неё был тяжёлый день – комиссар зашёл в магазин сладостей, чтобы порадовать детей. С женой они познакомились случайно – он спасал свидетеля убийства и был тяжело ранен ножом, она же была в том реанемобиле, что первым приехал на место происшествия. Ильзе по сути вытащила его с того света, а потом долго учила жить заново. И Вайзель был безмерно благодарен ей за это, он долго и терпеливо ухаживал, а потом, после полутора лет сожительства, они сыграли свадьбу. Петер ни разу не пожалел о своём выборе – они были почти идеальной парой. Вокруг них разводились и снова знакомились их соседи и коллеги по работе, а они уже семь лет были вместе.

Выйдя из кондитерской, Петер быстрым шагом направился домой - ноябрьская погода не располагала к длительным прогулкам.  Переходя дорогу на одной из пустынных улиц, он внезапно услышал визг тормозов и вовремя отбежал назад – мимо него проскользнул какой-то лихач на спорткупе. Комиссар покачал головой – похоже, очередной стритрейсер. В последнее время они снова набрали популярность в Мюнхене, и дорожная полиция безуспешно пыталась их побороть. Вот и этот, похоже, избежит наказания.

Дети встретили своего отца радостными криками – они привыкли к тому, что он иногда вообще не появляется дома. Вайзель потрепал по голове сыновей и, дав им гостинцы, попросил подождать его в комнате - даже дома его ум был подчас занят преступлениями. Ильзе это, конечно же, очень не нравилось, она даже иногда спрашивала его, правильно ли он женился. Конечно же, комиссару такие вопросы не нравились – что поделать, таков склад ума. И сейчас он думал о том, кому мог помешать этот автослесарь. Возможно, это банальная соседская зависть, а может, и банда налётчиков, и тогда, видимо, придётся ожидать серию убийств. А ещё эти ограбления! Как хорошо, что в его районе подобного не наблюдалось.  Он ещё раз вспомнил свидетельские показания  - никто из соседей не видел ничего подозрительного, и даже камеры не помогли. Внезапно послышался звук открываемой двери – пришла Ильзе. Несмотря на тяжелое дежурство, она выглядела очень свежо. Комиссар поцеловал жену, и они вместе сели ужинать.
- Ну, как твои дела? – спросила Ильзе, поглощая очередную порцию салата. Как она их любит, поглощает везде и всегда. А вот Вайзель терпеть не мог эту «еду для копытных», несмотря на все попытки жены приучить его к вегетарианству.  Не может его организм никак обойтись без мяса, чёрт возьми!
- Честно? Не очень, опять убийство. Надеюсь, скоро раскроем.
- Ты раскроешь, мой герой – она сделала акцент на первом слове и взяла его за руку. Вайзель погладил её кисть и почувствовал, какая нежная у неё кожа. И как ей при плотном графике удаётся выделить время на уход за собой?
- Скажи, ну вот почему ты выбрала какого-то шпика? Могла бы найти своё счастье с каким-нибудь бизнесменом – шутливо спросил он. Ильзе поморщилась и сказала:
- С ним было бы слишком скучно, никаких приключений. А ты всегда в тонусе, у тебя интересная работа, которой ты, кажется, доволен.
- Не то, чтобы очень доволен, я просто люблю аналитику, пусть за ней и стоят литры крови и человеческие судьбы – горько и в то же время иронично сказал он, решив пофилософствовать.
- Петер, будь проще. Я люблю тебя не за умные цитаты, а за характер. А теперь, быть может, продолжим наш вечер в более уютной обстановке, когда я уложу детей?  – спросила она с лаской в голосе. Петер кивнул, и через час они уже лежали в постели, предаваясь любовным играм. Только так можно было забыть о возрасте, о проблемах – обо всём, что было вокруг. Они снова почувствовали себя двадцатилетними, к ним вернулась былая гибкость и желание. Наконец они в изнеможении легли рядом, и Ильзе сказала:
- Петер, это было божественно. Повторим как-нибудь?
- Очень надеюсь на это – шепнул он ей и, поцеловав в губы, почувствовал, как постепенно царство Морфея отвоёвывает его у жены.    



Глава 2.Охота на богача.
 
- Ну, как документы?
- Всё нормально, босс вне себя от радости. Акционеры утвердили сделку, «Нивеа» получит наш кредит. А это десять миллионов евро, Ханс! Такие деньжата редко кто выдаёт. Думаю, ближе к концу года нам с тобой точно дадут премию за хорошую работу.
Вернер говорил громче и громче, его слова звучали как раскаты грома. Ханс же улыбался в ответ и думал: вот он, идеальный банковский работник, даже с претензией на корпоративного идиота. Готов часами сидеть за бумажками и не протестует, когда приходится задерживаться до одиннадцати вечера. Хотя…лишние пять тысяч евро ещё никому не повредили. Ну да ладно, пусть тараторит. Молодой человек дождался конца торжественной речи своего коллеги и спросил:
- Ну а как Бригитта к этому относится?
- Не спрашивал ещё, да и вообще, её ли дело? Пусть лучше запечёт мне рульку побольше к вечеру, вот сейчас позвоню ей и расскажу – с некоторым презрением в голосе ответил Вернер. Тут Хансу вспомнилась вчерашняя история в супермаркете, и он сказал задумчивым голосом:
- А знаешь, Вернер, я вчера  видел Кристину в нашем «Шпаре». Как-то удивительно, никогда не думал, что она туда заходит.
- Да ладно, не верю! Чтобы она там отоваривалась, да она скорее поедет в «Райффайзен Продукте», а не эту дешевку. Может, ты ошибся?
- Ага, ты не веришь мне? Я так и думал.
- Честно? Не очень. Впрочем, что гадать? – произнеся эту фразу, Вернер внезапно исчез в дальнем конце зала, где было рабочее место Кристины. Девушка готовила себе традиционный утренний кофе – работы пока не предвиделось, начальство уехало на очередное совещание. Ханс увидел, как Вернер заговорил с ней в шутливом тоне, лицо его коллеги озаряла вечная в таких случаях ухмылка. Девушка помотала головой, что-то спросила, и Вернер пожал плечами. «Ну, спасибо хоть не выдал» - подумал язвительно Ханс. Его коллега уже шёл обратно, а девушка размешивала кофе в стакане и качала головой, будто считала Вернера сумасшедшим. Нда, скорее всего, стал жертвой своей невнимательности – мало ли похожих людей существуют в мире. Вот он же встретил своего близнеца аж в Австралии, Хайди чуть ему не «изменила»  - хорошо, что окликнул её. Ладно, что-то его фантазия разыгралась, надо возвращаться к работе. В это время подошедший к своему коллеге Вернер тихо сказал:
- Ну, Ханс, ты опять неправ. Вечно ты что-то не то видишь.
- Ладно, проехали – оборвал его молодой человек, думая: «Лучше б я не говорил ему ничего, вечно лезет напролом». Внезапно Вернер задумался и произнёс:
- Дружище, мы хотим сегодня вечером отметить сделку в пивнушке. Я пригласил Удо и Тиля, пойдёшь с нами?
- Да, можно – сказал после некоторого раздумья Ханс. Не то, чтобы ему очень хотелось выпить, но если в компании с друзьями – почему бы и нет, тем более, что повод был. Не сидеть же опять в четырёх стенах своего дома.

Комиссар Вайзель сидел за компьютером и ещё раз изучал подробности вчерашнего дела. Он был обескуражен: визит на сервис, где работал погибший, не дал ровным счётом ничего. Да, Камински любил иногда выпить, но в меру, был человеком компанейским и никогда не отказывал никому в помощи. Крупных скандалов за ним тоже не наблюдалось. Пришла и австрийская часть его биографии, и здесь  всё было чисто – никаких особенных скандалов или уголовных дел. Мужчина чувствовал, что ищет явно не там, и тут на пороге появился Штефан Майер -  его коллега, который  должен был забрать у экспертов результаты вскрытия. По его взволнованному внешнему виду Петер понял, что удалось что-то найти. Наконец Майер плюхнулся в кресло и, протянув отчёт, сказал мрачно:
- Дело нечисто, Петер. Посмотри-ка на восьмую страницу, я подчеркнул.
Петер пробежался по трем строкам и не поверил своим глазам: эксперты обнаружили, что перед смертью Каминский мог быть изнасилован. Основанием этому служили частицы жидкости, обнаруженные на ягодицах, а также следы повреждения выводящих органов. В голове Вайзеля мелькнуло: «Ну вот, приехали. Теперь надо будет проверять этих сраных педерастов, а с ними всегда проблемы». Ему не приходилось сталкиваться с ними напрямую, зато он был наслышан о печальной известности гомосексуальных кругах Мюнхена. Эти люди нечасто попадали в полицейские сводки, но уж если это происходило…самым громким делом, которое помнил Вайзель, было убийство четырёх гомосексуалистов - проституток, что произошло около семи лет назад. Убийца отличался особой жестокостью: он отрезал половые органы  ещё живых жертв и наслаждался их медленным угасанием, а затем прибивал их к восточной стене комнаты. При этом он ухитрялся не оставить нигде своих отпечатков пальцев, а свидетелей найти не удавалось. Поймать его удалось совершенно случайно: соседи одной из жертв услышали подозрительный шум и вызвали полицию, которой удалось застать убийцу в квартире. На суде выяснилось, что он страдал психическими отклонениями и таким образом приносил жертву своему воображаемому богу. Но стоп, соседи ничего не говорили про посторонних мужчин в квартире Каминского, наоборот, они утверждали, что он изредка приводил женщин, этот парадокс требовал разрешения. Комиссар снял трубку и перезвонил экспертам - он надеялся на то, что они ошиблись, но главный эксперт был непреклонен:
- Нет, Петер, мы не могли ошибиться. Мы многократно исследовали выво-дящие органы потерпевшего и обнаружили следы насилия, а также некоторое количество белесой жидкости, похожей на смазку.
- Спасибо, дружище – комиссар повесил трубку и некоторое время пребывал в задумчивости, а затем сказал Майеру:
- Вот тебе задание: отработай среду гомосексуалистов. Если он там светился, мы об этом узнаем.
- Хочешь сказать, его убил какой-то мальчик по вызову? – недоверчиво спросил Штефан.
- Всё может быть, я не знаю – развёл руками Вайзель.
- Ну хорошо,  давай-ка я сейчас съезжу к своим информаторам – сказал его коллег, и Вайзель в знак согласия кивнул головой, а сам решил ещё раз обзвонить соседей убитого – вдруг они что-то вспомнили. Но первые два звонка не внесли ясность в дело – даже сейчас никто не мог сказать чего-то конкретного. Комиссар решил сделать паузу и приготовить кофе, когда дверь кабинета открылась, и в неё в сопровождении полицейского вошла старушка. Приглядевшись, вспомнил, что это была свидетельница по делу Каминского. «Как вовремя» - мелькнуло у него в голове. Полицейский же, отрапортовав, исчез за дверью.
- Фрау Пикеданц, кажется? Прошу, садитесь. Хотите кофе? – начал разговор комиссар.
- Абсолютно верно, комиссар. Нет, спасибо, я уже выпила свою чашку утром, а больше не позволяют врачи. Сердце, сами понимаете – улыбнулась пожилая женщина.
- Да-да, конечно, понимаю. Вы, я так понимаю, что-то вспомнили?
- Да, господин комиссар, я проходила мимо и вот решила зайти . Не знаю, относится ли это к делу, но за несколько дней до убийства моего соседа, да и в тот день у нашего дома по вечерам появлялся неизвестный автомобиль. А утром, когда я выходила на прогулку, его не было.
- Вы запомнили какие-то приметы? Быть может, марку или номер? - осторожно спросил Петер, а сам подумал: « Наконец-то, хоть одна зацепка».
- Увы, я помню только цвет: белый. И надпись на правом борту красными буквами: Бавария. И знаете, он впереди так блестел, а впереди у него была какая-то очень странная конструкция. Я никогда не видела эту машину у наших жильцов, потому и обратила внимание.
Комиссар поблагодарил женщину и записал приметы автомобиля. Если всё получится, то скоро можно будет найти машину – наверняка хоть раз, да останавливали за нарушения правил. А затем спросил:
- А водителя Вы случайно не видели?
- Только мельком, я однажды возвращалась в квартиру, а он курил рядом с машиной. Кажется, это был молодой человек, невысокий, в чёрной одежде. Лицо я не очень помню – у него были солнцезащитные очки, ещё удивилась, как он мог в них что-то рассмотреть вечером.

Ага, вот и след! Получается, погибший всё-таки вертелся в этой среде. Комиссар записал показания женщины и отпустил её, параллельно звоня в дорожную полицию. Наконец он вздохнул с облегчением и снова погрузился в материалы дела. По всему выходило, что убийца довольно профессионально замёл свои следы. Но как совместить это с мотивом ревности? Такие преступления обычно раскрываются довольно быстро – такие горе – киллеры ненароком оставляют следы. Не мог же скромный автомеханик помешать кому-то так, что его заказали, хотя чёрт его знает. И тут комиссара ожидал ещё один сюрприз: ему позвонила жительница дома и сообщила, что нашла в мусорном контейнере неподалеку личные вещи погибшего Каминского.  Приказав не трогать их и ждать полиции, комиссар срочно выехал на место.

Ханс сидел с коллегами в пивной и радовался премии - начальство не поскупилось и на этот раз выписало каждому участнику сделки не пять, а шесть тысяч евро и не в конце года, а к ноябрьской зарплате. Так что сегодня у аналитиков был серьёзный повод выпить. Произносились тосты, пиво и шнапс текли рекой, официанты еле успевали подносить закуски. Внезапно Ханс обнаружил, что забыл мобильный телефон. Только не на работе! Хотя стоп, он же ставил его на подзарядку в…точно! Он в машине. Надо бы сходить, мало ли кто позвонит. И, воспользовавшись моментом, молодой человек извинился и отбежал на парковку. На улице было холодно, а ведь он ещё и выпил пива, так что горло немедленно отозвалось сильным кашлем. Ханс шёл довольно долго, пока не увидел свой «гольф». Быстро забравшись в салон и взяв телефон, он зашагал прочь. До пивной оставались с десяток метров, когда его внимание привлекла парочка, выходящая из дорогого ресторана напротив. Мужчина, довольно пожилой и одетый в дорогой костюм, был ему незнаком, а вот его спутница…она явно напоминала молодому чело-веку кого-то. Хотя мало ли таких девушек - со смуглой кожей, черными волосами до талии и в элегантной белой шубке – ходят по ресторанам в ожидании подходящей жертвы? Ханс был знаком с подобной тактикой, но ему такая шикарная спутница явно не светила – те выбирали топов, менеджерам же оставались «простушки», которым было достаточно бокала шампанского, миниатюрного канапе с русской икрой и позолоченного колечка. Парочка же тем временем села в шикарное купе и укатила. Ханс, немного постояв, будто очнулся и спешно зашёл в ресторан, где его дожидались друзья. Он успел как раз к тосту, после которого Вернер тихо шепнул на ухо:
- Дружище, где тебя черти носили? Мы тут обсуждали планы нового кон…
- Вернер, ты веришь в совпадения? – перебил его Томас.
- А что в них верить? Бывает всякое, а потом оказывается, что всё не так – презрительно сказал его товарищ и поинтересовался, почему тот спрашивает.
- Мне кажется, я только что проходил мимо «Бодензее» и видел парочку - девушку с каким-то стариком. Так вот, его спутница напомнила мне кого-то из нашего офиса – сказал Ханс. Его приятель в ответ захохотал:
- Да ты шутишь, знаешь, сколько таких по вечерам в барах и ресторанах сидит? И, мне кажется, ты серьёзно перерабатываешь – то тебе Кристина в супермаркете кажется, то вот ещё кто-то. Ты ещё скажи, что наш господин директор тайно на вокзале побирается!
- Ладно, хорошо – примирительно сказал Ханс, и пиршество возобновилось в полную силу.

Комиссар сидел в офисе и составлял отчёт по обнаруженным вещам. В мусорном контейнере неподалеку действительно были найдены все личные вещи погибшего, даже довольно дорогие золотые кольца. И опять убийца не оставил своих отпечатков. Значит, это действительно месть? Но кто и почему, поскорее бы выяснить. И снова зазвонил телефон, на проводе был дежурный:
- Господин комиссар, у нас ограбление с покушением на убийство.
Этого только не хватало, теперь чёртовы воровки и у него в районе! Вайзель схватил куртку и мигом выбежал из офиса. Через час он уже сидел в доме потерпевшего, некого Хайнца Рихтера, шестидесяти пяти лет от роду, проживавшего в особняке на окраине Мюнхена. Это был своеобразный район «для своих» - обеспеченных людей разных видов деятельности. Мужчина ещё не успел полностью прийти в себя и судорожно пил из стакана воду, а комиссар сидел рядом и записывал показания.
- Я познакомился с ней в баре «для своих». Знаете, иногда хожу туда и знакомлюсь с девочками. Ну, вот и сейчас решил тряхнуть стариной. Она была одна, сидела и пила коктейль, я подошёл и мы познакомились. Немного рассказала о себе – что зовут Моникой, работает клерком в страховой компании. Потом я пригласил её в ресторан, мы хорошо поужинали, поехали ко мне. А дальше…хоть убейте, но не помню. Очнулся я совсем недавно, немного протрезвел и вызвал полицию.
- Вы сможете описать её внешность?
- Только в целом. Довольно высокая, стройная, со смуглой кожей, длинные чёрные волосы…нет, так и не могу вспомнить её лицо. Да, очень красивый голос, томный такой.
- Что она забрала?
- Деньги, ювелирные изделия жены. О боже, что я ей скажу? Это кош…
- Продолжайте, пожалуйста – нетерпеливо сказал комиссар.
- Кажется, исчезли кредитки. Одну минуту – и он, пошарив в кошельке, кивнул головой, а затем добавил:
- Остальное вроде цело. Не выносить же ей телевизор. Прошу прощения, господин комиссар, могу я позвонить в банк? Забыл кое-что проверить.
Вайзель кивнул, и мужчина быстро набрал номер. По мере разговора его лицо становилось всё более мрачным, наконец он поблагодарил собеседника и, положив трубку, сказал:
-  Ну вот, господин комиссар, она сняла все мои деньги с карточек. Но как это возможно? Я никак не мог сказать ей…
- Значит сказали – раздражённо  ответил Вайзель и, подойдя к эксперту, спросил как у него дела.
- Есть отпечатки на бокале с шампанским, сейчас будем их снимать и пробьём по картотеке. Кроме того, ваша преступница тут немного наследила, сделаем и этот слепок. 

Комиссар кивнул и прошёлся по дому. Было видно, что воровка знала, где что находится: ни одного случайно обронённого предмета, даже сейф был вскрыт без подбора кода. Да, кажется, надо запросить соседей по поводу их случаев ограблений. Он набрал своего коллегу, который, по счастью, всё ещё был на работе и попросил выслать ему полные материалы по прошлым делам, рассказав о происшествии. И, пока он звонил, на допрос привели охранника, который не стал запираться и рассказал:
- Пару часов назад машина господина Рихтера действительно выезжала с нашей территории. За рулём была девушка, она сказала, что взяла у господина Рихтера машину и скоро вернётся.
- Чёртов болван, куда бы она вернулась? За что я вообще плачу вам деньги?  – это был сам Рихтер, теперь он стоял в дверном проёме комнаты и явно желал стереть охранника с лица земли. Инспектор попросил его успокоиться и вернуться в комнату, а сам попросил охранника описать девушку.
- Знаете, она была в тёмных очках и платке, помню только, что она была смуглокожей и довольно высокой.
Инспектор поблагодарил охранника и выехал в офис. Там его уже ждали материалы по остальным делам. Даже прочитав первичный материал, он понял, что преступления идентичны по схеме, а вот девушка…где-то она была блондинкой, где-то брюнеткой, была даже рыжеволосая. Но во всех случаях никто не мог запомнить её лица. И ещё одна общая черта: эксперты так и не могли определить состав того зелья, которым девушка опаивала клиента – оба бокала оказывались чистыми, а в крови ничего не обнаруживалось. Сообразительные, чертовки. Похоже, действует целый синдикат – одни обнаруживают жертв, вторые готовят яды, а девушка (или всё-таки девушки?) травят и забирают ценности. Надо бы проверить по своим каналам, может быть, что и появится. Вайзель знал пару таких аферистов, которые умудрялись оставаться незамеченными по нескольку лет, пока какая-то случайность не выдавала их. Опять зазвонил телефон, это был Майер:
- Ханс, я проверил почти всех «голубков», похоже, они здесь не замешаны. Во всяком случае, те, что известные нам. Видел бы ты, как картинно они падали в обморок. Да, я поговорил с владельцами борделей, там тоже чисто. Даже записи с камер не помогли 
Вайзель поблагодарил коллегу и повесил трубку. Да уж, «весёлый» конец второго дня. Итак, похоже, «голубой» след отпадает, что остаётся? Проститутки? Пожалуй что, но зачем насиловать? Вопросов в этом деле больше, чем ответов. Внезапно он увидел, что на компьютер пришло письмо, это был ответ от дорожной полиции. Как он и предполагал, американских фургонов в Мюнхене оказалось немного – ровно сорок  восемь штук. Из них лишь семнадцать принадлежали мужчинам он двадцати до сорока. Комиссар потёр руки – дела налаживаются, до поимки убийцы остались считанные дни. Целых тридцать минут он сидел в тишине, раздумывая, к кому бы лучше приехать прежде всего, пока его вновь не отвлёк звонок: десять минут назад нашлась машина Рихтера – бдительный полицейский обратил внимание на приоткрытую дверцу. Комиссар поблагодарил за информацию и, попросив информировать его о результатах экспертизы,  снова погрузился в бумаги, но его мозг почему-то не мог выдать ни одной дельной мысли. Встав из-за стола и выглянув в окно, комиссар понял, почему – полнолуние, в эти моменты его очень часто донимала головная боль. Вайзель чувствовал: сегодня он вряд ли узнает что-то новое, надо заканчивать дела в офисе. Проглотив таблетку анальгина и запив её водой, комиссар почувствовал, что стальные молотки, бьющие по стенкам черепа, постепенно утрачивают свою силу. Так-то лучше. Через некоторое время, когда он немного пришёл в себя, пришла информация от экспертов – увы, не очень хорошая: по всей видимости,  девушка оказалась весьма опытной и стёрла почти все свои отпечатки. Удалось найти лишь половинчатый отпечаток одного пальца, эксперты попытаются что-то сделать. Вайзель повесил трубку и, немного, прикинув, решил отложить дела на завтрашнее утро.

Ханс же к тому времени успел добраться до дома и уже спал на широченной кровати – так он напился. Но сон его поначалу был беспокоен, к нему приходили странные видения: снова и снова возвращаясь к той парочке у ресторана, молодой человек видел, как девушка менялась внешне. Он даже проснулся и хотел выпить снотворного, но в итоге спокойно заснул, и уже ничто не могло его потревожить.               


Глава 3. Новые обстоятельства

- Эй, ты слышал? Эта такая новость…
- Что случилось? Я только пришёл
- Бахофнера убили. Говорят, убийца вырезал ему на спине  свастику и забрал с собой глаза. Ужас-то какой.
- Да ладно? Ну и ну.
«Нордише банк» был похож на гудящий улей – сотрудники в подробностях пересказывали каждому пришедшему пришедшую по внутренним каналам информацию. Вольф Бахофнер никогда не был известен в мировом масштабе, однако среди мюнхенских банкиров он был известен как опытный переговорщик и эксперт в области слияний и поглощений. Именно с его помощью «Райффайзен-банку» удалось купить почти четверть акций «Нордише банк», причём для последних эта сделка не была такой уж убыточной - австрийцы заплатили хорошую сумму, что позволило покрыть все долги. А вот теперь этот человек найден мёртвым. Ханс, придя в офис, был сначала удивлён тем, что его коллеги курсировали по офису и что-то обсуждали, но когда узнал информацию, тоже был потрясён. Внезапно ему вспомнилась вчерашняя сцена и, обратившись к Вернеру, он сказал:
- Я думаю, это дело рук одной из этих «хищниц».
- Да ну? А свастика, а вырезанные глаза? – переспросил недоверчиво его коллега.
- Это всё сплетни, для большей эффектности  – небрежно прозвучал ответ.
- Да ладно тебе, наши коллеги вряд ли будут врать – настаивал Вернер
- Думай как хочешь, я что, убеждать тебя буду? - пробурчал Ханс и, включив компьютер, углубился в анализ документов. Его мучил недосып и болевший желудок, а тут ещё и очередные десять писем с аналитикой. Кажется, сегодня он точно уснёт на работе.

На самом деле Бахофнер, найденный мёртвым в собственной спальне приходящей гувернанткой около восьми утра, не был лишён глаз, но глазам видавшей многое женщины предстала не менее страшная картина: тело погибшего украшали широкие кровавые полосы. Теперь же на месте происшествия работала полиция, приехал на место и комиссар Вайзель. Он сидел в прихожей и допрашивал женщину, которая едва ли сейчас могла сказать что-то ценное, лишь постоянно плакала и пила сердечное лекарство. По её словам, Бахофнер жил весьма уединённо, после развода с женой иногда приводил в дом женщин, но никогда не пользовался услугами проституток. Вчера фрау Эбельмайс пробыла в доме до восьми, приготовила ужин и убралась, а потом Бахлфнер отпустил её, попросив явиться пораньше на следующий день. Комиссар спросил про ценные вещи, думая об ограблении, но женщина была непреклонна: всё осталось на месте, кроме небольшой суммы денег в кошельке. Также гувернантка утверждала: никто подозрительный в последнее время не звонил, последний раз в доме её хозяина были коллеги по бизнесу. Но потом она вспомнила про звонок бывшей жены и последовавший за ним разговор на повышенных тонах. Вайзель решил заняться этим звонком, когда к нему подошёл эксперт:
- Его убили вчера ближе к полуночи, скорее всего убийца использовал кнут. Сначала он избил нашего покойника до потери сознания, а потом задушил этой же штукой. 
- Что можешь сказать про орудие убийства?
- Хм, хороший вопрос. Я думаю, это нейлоновая плётка с чем-то острым на конце. Я впечатлён ранениями погибшего – он потерял довольно много крови, но всё-таки выжил, чтобы в конце быть задушенным. Есть несколько отпечатков ботинка и пальчики на сейфе, но это пока предварительно.
Вайзель поблагодарил коллегу и уехал в офис, где его уже ждал скучавший Майер. По его лицу комиссар понял: он откопал что-то интересное, а сейчас словно актёр ждёт команды «мотор». Петер рассмеялся и спросил коллегу:
- Ну же, хватит интриги, рассказывай. Я смотрю, эксперты явно рассказали тебе много интересного.
- Да уж, не говори. В общем так: помнишь вчерашнее ограбление Рихтера? Я занялся его банковскими карточками и обнаружил, кто и когда обналичил их. Ты спросишь, когда? Через пару часов после того, как Рихтера усыпили. Кто? Смотри сам – он подозвал комиссара и кликнул на видеофайл, Петер увидел запись с камеры наблюдения. Справа внизу стояла дата: 21 ноября – и время: 21:03. Через пару минут на экране появилась девушка, входящая в здание. Она встала перед банкоматом, вставила в него карточку и стала снимать деньги, а затем поспешно скрылась.  Вайзель хмыкнул: настоящая профи, закрыла лицо платком и широкими очками, а затем произнёс:
- Ну и? Ты собираешься делать её фоторобот?
- Да нет же, Петер, что-то ты совсем нюх потерял. Смотри ещё раз – обижено сказал Штефан и ещё раз включил запись, на этот раз почему-то на середине. И тут Вайзель понял: девушка не смогла нажать одну из клавиш и сняла перчатку, а потом голой же рукой взяла карту. Он пробормотал:
- Ах если бы нам быть там пару часов назад…
- Но я всё равно прислал экспертов, они попробуют найти какие-то пальчики – сказал Майер, и тут его голом перебил звонок мобильного  телефона Вайзеля. Комиссар снял трубку и начал говорить:
- Алло. Да, господин Рихтер, помню Вас. Что? Вы уверены? Хорошо, спасибо, сейчас мы этим займёмся.
Отложив телефон, он сказал Майеру:
- Нет, Штефан, ты не зря ешь свой хлеб. Пять минут назад в соседнем отделении «Райффайзена» поймали  бездомного, он пытался снять деньги с карточки нашего потерпевшего. Надеюсь на то, что нам это поможет.
Через пару часов весь паззл был собран: ограбившая Рихтера девушка, сняв деньги с карточки, выбросила её в мусорный бак через квартал, а бездомный, найдя её утром, попытался снять. Полицейским повезло: бродяга был в перчатках – на улице было довольно холодно, а потому на карточке не было его отпечатков. И эксперты в лаборатории довольно быстро сняли с карты отпечатки пальцев. Тем временем Вайзель прокручивал записи камер наблюдения с места убийства Бахофнера и  наконец смог понять, каким образом убийца проник в дом  - в десять часов неизвестный под видом курьера нанёс убитому визит, а в половину двенадцатого камера засекла его выходящим из дома. Но качество изображения вновь оказалось низким, и детектив лишь покрутил головой в раздражении.

Майер же решил взять на себя половину списка владельцев фургонов. Он побывал уже у трёх человек, и пока безрезультатно. На очереди был некий Хайнрих Танцман, двадцати пяти лет от роду, проживавший на окраине Мюнхена. Инспектор довольно долго кружил по улицам, пока не нашёл нужный дом, но белого фургона там не оказалось, как и его владельца – соседи объяснили, как проехать к нему на работу. Майер пробыл в пути ещё полчаса, пока не увидел нужный ему фургон. Остановившись рядом, он обошёл машину, и первым, на что он обратил внимание, была наклейка «Бавария» на заднем окне. Подозрительное совпадение, подумал он и подошёл к указанному соседями Танцмана месту. Место работы оказалось двольно необычным:  магазин метал – атрибутики. Майер осмотрелся, а затем вошёл внутрь. В довольно тесном подвальном помещении играла  тяжёлая музыка, висели металлические и пластиковые черепа, одежда из кожи, шипованые браслеты и прочая атрибутика. И везде полки, ящики, стеллажи с дисками и виниловыми пластинками. Словом, впечатляющее зрелище, венчал которое стоявший за прилавком молодой человек. Он смотрел по телевизору концерт какой-то группы, но при виде посетителя поставил на паузу и спросил:
- Привет, дружище, чем могу помочь? У нас есть почти любой альбом тяжёлой музыки Ге…
- Детектив Майер, полиция. Белый «Форд» 21 NR 7842  - Ваша машина?
- Да, а что? – спросил продавец, в его голосе чувствовалось подобие вызова, но Майер почувствовал неуверенность в его голосе. Неужели он?
- Где Вы были позавчера с утра до вечера?
- Здесь, в магазине. Хайке может подтвердить это, она моя сменщица, но только сейчас она дома.
- Нет проблем, будьте добры добры её телефон.
- Хорошо, одну минуту – он порылся в карманах, а затем попросил сходить за телефоном. Майер кивнул, а сам стал аккуратно наблюдать за коридором. И действительно, Танцман не собирался идти за бумажкой, а выбежал через чёрный ход. Отчаянно ругаясь, инспектор бросился за ним, пытаясь догнать пешком, но подозреваемый пошёл ва-банк и, прыгнув в автомобиль, пытался его завести. Услышав звук мотора, Майер побежал быстрее, и через пару минут уже был рядом с фургоном. Но удача изменила ему: Танцман всё-таки уехал от него в последний момент. Чертыхнувшись, инспектор нырнул в свою машину и буквально крикнул в рацию:
  - Внимание, говорит инспектор Майер, код 221-117. Задержать белый микроавтобус «Форд», номер 21 NR 7842. Машина направляется в сторону центра по Аденауэр – гассе.
Он спешно завёл машину и попытался найти подозреваемого на ближайших улицах, но микроавтобус как будто сквозь землю провалился. Полицейский проехал пару кварталов и, не обнаружив фургон, припарковался и оповестил о том, что потерял машину. Теперь всё зависит от патрульных. Через десять минут его привёл в себя звук мобильного телефона – это был Вайзель:
- Эй, ты что там творишь? Какого чёрта у тебя сбегают люди?
- Петер, я сделал всё, что мог, но он…
- Послушай, только что твой бегун попал в аварию, Бирненштрассе, 227. Срочно туда, допроси его, если сможешь, и на этот раз глаз с него не спус-кай.
- Так точно – сказал зло Штефан и срочно поехал на место происшествия, где застал полицию и скорую помощь. Вероятно, Танцман пытался проскочить на красный свет, и его машина была буквально снесена автопоездом. Удар пришёлся на левую часть фургона, и Майер подумал: «ну вот, значит умер», но затем увидел каталку с парой врачей. Он быстро подбежал к ним и, протянув удостоверение, спросил:
- Как он, выжил?
- Да, господин инспектор, но ранения серьёзные. Не уверена, что он вернётся к прошлой жизни – сказала женщина с чемоданчиком.
- А вы уж постарайтесь, госпожа доктор – сказал он. Потом у него в голове возникла одна идея, и полицейский спросил, есть ли в реанемобиле чернила и бумага. Врачи переглянулись и кивнули, тогда инспектор потребовал искомое и, получив подушечку и чистый лист, быстро снял отпечатки пальцев Танцмана – если им повезёт, то уже сегодня будет результат. 

Вайзель же сидел в офисе и разговаривал с экспертами. Полученная от них информация была поистине удивительной: совпали отпечатки пальцев на банковской карточке Рихтера и из дома Бахофнера. Неужели это одна банда? Но откуда такая жестокость во втором случае?  Вайзель попытался узнать о возможности ошибки, но его собеседник был категоричен. Получается, дело Камински можно выделить в отдельное производство, а эти два дела объединить. И предстоит поиск неизвестной доселе банды. Он лишь попросил прогнать отпечатки пальцев по всем базам и сообщить ему о результатах.

«Этот китайский чай воистину великолепен, но вот скулы от него сводит зверски. Надо бы купить упаковку домой » - подумал Ханс, сидя за столом банковского кафе. Он еле пришёл в себя после напряжённой работы, и теперь его мозг мечтал только об отдыхе. Кафе располагалось на первом этаже, и Хансу была отлично видна заливаемая дождём улица. Серые дома, серое небо, серые машины – как скучно осенью! Отчаянно хотелось лета, солнца. Неожиданно он увидел Кристину и вспомнил, что на прошлой неделе занимал у неё двадцать евро, когда банк по ошибке заблокировал его карточку. Надо бы вернуть, подумал он и встал из-за стола, когда девушка внезапно свернула за угол, где находились уборные. Ханс присел и стал терпеливо ждать – всё равно выход только один. Шли минуты, в коридоре то и дело показывались девушки (Ханс оценил пару приметных красоток), но Кристина так и не вышла обратно. Молодой человек не понимал, в чём дело, и начал нервничать, наконец он решился и направился в сторону уборных. Когда он подходил к женскому туалету, дверь его открылась, и на пороге показалась знакомая ему уборщица Пеппи. Вообще-то её настоящее имя было Нина, но из-за любимых ей синих колгот мало кто отказывался отпустить шутку (Впрочем, сама женщина относилась к таким шуткам снисходительно). Ханс поздоровался с женщиной, та ответила на его приветствие и спросила:
- Я смотрю, ты кого-то ищешь?Странное же место выбрал для этого.
- Да, Кристину, нашу секретаршу. Она вроде здесь была.
- Значит ушла. Знаю я этих секретарш – накурят, намусорят и уйдут, а мне за ними убирать приходится. А порой и вещи теряют – вот, смотри, только что нашла – и она показала Хансу золотые часы с кожаным ремешком. Молодой человек взглянул и едва не потерял дар речи: Пеппи показывала часы Кристины. Но как, почему? Он аккуратно спросил, где они их нашла.
- Ну как где, в одной их кабинок. Сейчас отдам их Хайнцу – пусть завтра поищет владелицу.

Поднимаясь наверх, Ханс склеивал в голове паззл, но тот почти сразу рассыпался. Ну не могла же Кристина пройти сквозь стены, значит, он её пропустил. Но как, ведь он усиленно вглядывался в каждую девушку! Ладно, завтра спросит. Поднявшись наверх, он взял своё пальто и, попрощавшись с коллегами, спустился на стоянку. Направившись было домой, Ханс на одном из перекрёстков хлопнул себя по лбу: ну что за дурак, у него же дома пустой холодильник! Надо опять ехать в опостылевший «Шпар». Дорога заняла довольно много времени – выпал первый снег, так что у магазина его автомобиль остановился только около девяти. Народа в магазине было не очень много, так что  можно было не опасаться толкучки в очереди на кассу. Молодой человек ходил между стеллажей, выбирая подходящие овощи и мясо для  ужина. Наконец корзинка изрядно наполнилась, и Ханс решил забежать только за оливками. В консервах народа было больше – никто не хотел тратить время зря, и молодому человеку пришлось немного повертеться, протаскивая свою корзинку среди тележек. Неожиданно сзади в него что-то ткну-лось, он обернулся и, взглянув на силуэт задевшей его корзинкой посетительницы, немало удивился: рядом с ним прошла…Кристина . Его лишь озадачило, почему она решила так кардинально постричься – вместо традиционного каре у девушки были короткие волосы. Ханс хотел было нагнать её и спросить о сегодняшнем случае, но тут в его голове возникла другая мысль: нет уж, лучше проследить за ней. Взяв из корзинки лишь упаковку с бифштексом, он последовал за девушкой.

Та же, наполнив свою тележку продуктами, встала на кассу. Ханс подождал немного и встал в другую очередь. Попутно он аккуратно разглядывал девушку. Нет, он явно не ожидал увидеть её такой! На Кристине была красная куртка, брюки из кожи и высокие чёрные сапоги - не очень характерный для неё стиль. Приглядевшись, Ханс заметил довольно большой шрам на правой кисти – и когда она успела так порезаться? Очередь же двигалась довольно быстро, и вот перед Хансом остался всего один человек. Он оглянулся и понял, что будет у выхода быстрее Кристины. Оставалось только одно – зайти в небольшую палатку связи на выходе, что Ханс и сделал. Навязчивый консультант, судя по внешности и акценту родом из Турции, пытался навязать ему какой-то новый зеркальный фотоаппарат за пару тысяч евро. Ханс пытался было увернуться от такого «сервиса», когда внезапно понял: это его шанс, теперь у него в руках будут доказательства. Он согласился сделать пробную фотографию и, купив карту памяти, стал ждать, якобы настраивая режим съёмки. Время тянулось невыносимо долго, молодому человеку было не по себе. Наконец девушка появилась, Ханс выждал некоторое время и, подняв фотоаппарат, сделал снимок. Он побоялся, что сейчас девушка его обнаружит, но всё обошлось – она никак не отреагировала на звук затвора. Наконец молодой человек выбрал момент и, выйдя из магазина, проследовал за ней. Кристина вышла из дверей магазина и, немного пройдя по стоянке, подошла к белому фургону. Ханс присвистнул: машина приметная – кажется, это американский «Форд», таких в Мюнхене единицы, но тем лучше, будет удобнее наблюдать. Он быстро добрался до своей машины, остановился у выхода, а когда фургон выехал со стоянки, поехал за ним, держась на небольшом расстоянии.

По пути Ханса мучила тревога. Кто эта девушка, действительно ли это Кристина? И если да, то почему она ведёт двойную жизнь? Он знал Кристину не так давно, но твёрдо помнил, что она только и мечтала о красивой жизни, любила смотреть каталоги с дорогой одеждой и украшениями. Фургон же тем временем остановился на Линдентрассе, ожидая зеленого сигнала. Ханс остановился в соседнем ряду в двух машинах позади него и стал ждать. Неожиданно объект его слежки с визгом покрышек сорвался с места, вклинился в ряд поворачивающих налево и скрылся в повороте. Ханс быстро принял решение и, нарушая правила, повернул из правого ряда налево, едва не спровоцировав аварию. Молодой человек дрожал от нетерпения: неужели его выследили? А может, водитель просто забыл перестроиться? В любом случае машину надо попробовать найти. Он проехал пару кварталов вдоль, свернул в проулки, но машины нигде не было видно. Кажется, сегодня не его день. Ханс выругался и поехал домой, когда на полпути сзади него раздались звуки сирены. Он остановился и устало откинулся на кресло: пусть штрафуют, он это заслужил. Но про себя отметил: надо бы завтра аккуратно расспросить Кристину, она явно что-то знает, но молчит.   


Глава 4. Исчезновение.

- Я категоричен в своих суждениях, господин комиссар, поэтому можете не переспрашивать меня. Вы ищете не маньяка, убийца был явным рационалистом. Посмотреть хотя бы на характер повреждений.
Вайзель покачал головой – он провёл в кабинете профессора психологии и психиатрии мюнхенского университета уже полчаса, и каждое слово добродушного старика с небольшой залысиной становилось для него откровением. Вчера они с Майером решили отработать ещё одну версию убийства Бахофнера - визит душевнобольного курьера. Ведь кто ещё мог так изуродовать финансиста кроме психически нездорового? Но сейчас профессор, принимая комиссара у себя в просторном кабинете с видом на небольшой пруд, путал ему все карты. Вайзель аккуратно переспросил:
- Но ведь Ваши коллеги, господин Хоркхаммер, не были столь категоричны.
- Посмотрите на фото, что Вы принесли, господин комиссар – старик показал ему на участок спины погибшего, а потом продолжил:
- Видите ли, я помогаю полиции уже тридцать лет. За это время я столкнулся с большим количеством душевнобольных и в каком-то смысле стал понимать их логику. Если бы Ваш убийца был непрофессионалом, то хлестал бы в одну точку или наносил хаотичные удары. Здесь же я вижу многочисленные повреждения – да, это так, но убийца был слишком методичен, и, как мне кажется, знал болевые точки, к которым нужно прилагать усилие. Посмотрите: некоторые участки кожи относительно нетронуты, это о многом говорит.      

Комиссар поблагодарил профессора и, приехав в офис, узнал ещё одну важную новость : состояние Танцмана стабилизировалась, поэтому, хотя он всё ещё был на больничной койке, полиции разрешили его допросить.
- А что с отпечатками? – спросил комиссара Майер.
- Наш бегун пока чист – совпадений нет. Но ведь на месте убийства Камински отпечатков не было, поэтому мы не оставим его, пусть объясняется. 
- А с остальными?
- Тоже глухо, в наших базах их нет. Но наш Георг настырен, ты же знаешь, он попробует пробить их по своим каналам.
- А может, это вообще ложный след? Если предположить, что это банда воровок из той же Румынии. Приехали, обокрали и исчезли своём цыганском таборе, а мы бегаем и ищем непонятно кого.
- Нет, Штеф, поверь мне, тут что-то другое. Ладно, жди в офисе, а я поеду к Танцману, раз его состояние стабилизировалось.
- Привет ему от меня и скажи, чтобы больше так не гонял – пошутил Майер. Комиссар посмотрел на своего коллегу, но так ничего и не сказал в ответ, лишь подумав: «Нашёл, что ответить».

В больнице его сразу же встретил лечащий врач, предупредив: с больным нельзя общаться больше, чем двадцать минут, он пока слишком слаб. Комиссар кивнул и, надев халат, вошёл в палату. Подозреваемого ему удалось опознать почти сразу же: только он был подключен к системе жизнеобеспечения, остальные пациенты уже могли ходить. Приблизившись к койке, Вайзель достал удостоверение и начал разговор:
- Меня зовут Петер Вайзель, я комиссар полиции Мюнхена. Догадываетесь, почему я здесь?
- Да, но я ничего не скажу без адвоката – тихо произнёс больной.
- Господин Танцман, вы ставите себя в незавидное положение. Почему Вы скрывались от полиции?
- Я не знал, что…
- Врёте, наш сотрудник представился. Ну так, будете говорить? Учтите, Вы вляпались в очень плохую историю – убийство человека.
- Что? – больной едва не привстал, и Вайзель понял, что попал в точку. Он продолжил:
- Два дня тому назад в квартире был найден убитым некий Адольф Камински, перед убийством у его дома видели похожую на Вашу машину. Ну, что скажете, есть контраргументы?
- Я был на работе. Позвоните моей сменщице, она подтвердит – настаивал тихим голосом молодой человек, и Вайзеля это разозлило. Он решил больше не тратить время на этого упрямца и устроить очную ставку с фрау Пикеданц. Уж она-то сможет вспомнить этого мерзавца.

Ханс сидел перед компьютером и думал о вчерашнем происшествии. Его выводы были неутешительны: скорее всего, Кристина явно в чём-то замешана, но вот в чём? Он выбрал момент и, подойдя к девушке, аккуратно вынул из кармана её часы (уж каких трудов ему стоило взять их у охранника! Тот намеревался чуть ли не объявлять розыск) и, тихонько кашлянув, приподнёс их девушке. Та сначала удивилась, но затем рассыпалась в благодарностях. И тут Ханс как бы невзначай сказал :
- А знаешь, я ведь вчера вечером хотел тебе отдать свой долг. Смотрю, ты выходишь, думаю, дай подожду, а тебя и след простыл.
- Да что ты, я не могла исчезнуть, просто ушла с подругой, поэтому ты меня не заметил – пыталась возразить девушка, но Ханс почувствовал: она что-то недоговаривает. И он решил на всякий случай проследить за девушкой сегодня вечером – наверняка что-то обнаружится.

Настало шесть вечера – рабочий день большинства сотрудников был закончен, и теперь они небольшими группами покидали здание. Ханс быстро спустился в подземный гараж и хотел было выехать наверх, но его ждало разочарование – обычно исправный «Гольф» почему-то упорно не хотел заводиться. Тогда он быстро выбежал назад и, к своему частью, застал Кристину – та как раз садилась в такси. Ханс оглянулся, но других машин в зоне видимости не было. Он выругался и проводил было взглядом удаляющийся бежевый седан, когда рядом с ним раздался звук тормозов. Молодой человек оглянулся и увидел притормозившего рядом с ним частника – в Мюнхене таких было всё меньше, но иногда работающим до полуночи  могло повезти. За рулём серебристого универсала сидел его ровесник, он опустил стекло и весело спросил:
- Подвезти куда?
- Да, конечно – согласился Ханс и по просьбе водителя уселся на «место босса» - справа сзади, затем он попросил свернуть на первом повороте налево. Молодой человек кивнул, и машина устремилась вперёд. Скоро они нагнали такси Кристины, и Ханс, поколебавшись,  приказал следовать за такси. Водитель усмехнулся и спросил:
- Играете в шпиона, господин клерк? Думаете, она Вам изменяет? Уж поверьте, иногда лучше не знать всей правды. Я сам когда-то через это прошёл.
- Я не клерк, а банковский работник, аналитик – обижено сказал Ханс. Эти таксисты точно какие-то тупые – считают всех работников офисов мелкими исполнителями. Водитель усмехнулся и ответил:
- Не воспринимайте мои слова так серьёзно, я в основном с такими сталкиваюсь. И чем ниже должность, тем больше человек о себе мнит, не так ли?
- Это точно – сказал Ханс, а потом его как будто прорвало – он решился рассказать водителю правду, конечно, опустив подробности про таинственное исчезновение Кристины. Тот внимательно слушал, а потом сказал задумчиво:
- Дело Ваше, но мне кажется, это пустяки. Конечно, эти девушки поступают аморально, но ведь наказания за отсутствие совести пока не придумали.
Ханс молча кивнул головой, как бы заверяя водителя, что разговор исчерпан. Между тем такси остановилось у торгового центра – девушка явно решила пойти на шоппинг. Ханс попросил остановить чуть дальше и сказал, что дальше он разберётся сам. Когда водитель обернулся за деньгами, молодой человек содрогнулся: нижнюю губу и бровь его собеседника украшал внушительный пирсинг. Водитель заметил эту реакцию и, усмехнувшись, сказал:
- Такой вот я оригинал. Сначала было нелегко, но потом привык. Ну что же, господин банковский сотрудник, желаю Вам удачной слежки. Может, подождать Вас? Я буду недалеко.
- Нет, спасибо, как-нибудь сам - Ханс рассчитался и срочно побежал к выходу – девушка уже начала исчезать в толпе. Целых два часа она водила его из магазина в магазин, а затем сидела в кафе с какой-то подругой. И Ханс подумал, что,  похоже, вновь ошибся. Он слишком часто видел в тех или иных фактах нечто подозрительное, и теперь впустую потратил вечер. Встав со скамейки, неудачливый сыщик побрёл на остановку автобуса – на такси денег уже не осталось.

Для детективов же вечер ознаменовался очередной головной болью – результатами их работы заинтересовалось начальство. Несмотря на определённые сдвиги, до раскрытия дел было ещё далеко, и старший комиссар рвал и метал, требуя хотя бы каких-то результатов сейчас. Вайзель рассказал было про задержание Танцмана, но этого оказалось недостаточно – теперь внимание к делам проявила пресса, а это значило скорое появление разгромных статей про работу мюнхенской полиции. И тогда Вайзель и Майер вполне могли оказаться «козлами отпущения»  с последующим увольнением из полиции. При этом никого не волновал тот факт, что дела остались бы нераскрытыми. Вайзелю даже пришлось выпить успокоительное – так сильно он нервничал. По дороге домой он размышлял, сколько времени ему понадобится на раскрытие преступления, и остановился на паре дней. Он сможет, сделает это, а если нет, то напишет увольнительную, чтобы уйти достойно.

Ильзе встретила комиссара на пороге – она сама только вернулась с работы, и у неё был тяжёлый день. Но взглянув на лицо Вайзеля, она поняла: дела мужа плохи. За ужином он не произнёс ни слова, лишь поблагодарил за еду и ушёл в комнату. Помыв посуду, Ильзе зашла в спальню и села рядом  с ним, её рука коснулась его груди.
- Что, всё так плохо? – спросила она тревожно.
- Не знаю, может быть, всё и обойдётся. Пойми, дорогая, им нужен мой труп. Но они его не получат, чёрт возьми, я не какой-то лейтенант – его голос становился всё громче. Ильзе приложила ладонь к его рту и прошептала:
- Тише, ты испугаешь детей.
- Извини, дорогая. Я правда не знаю, что делать - сказал он тихо и опустил голову. Ильзе  повернула её к себе и твёрдо сказала:
- У тебя всё получалось тогда – получится и сейчас, просто поверь мне.
Вайзель усмехнулся, но обнял жену и поцеловал её в губы. Ильзе, как много она для него значит! Её спокойствие и уверенность поражали мужа, ведь на работе она видела многое, несколько раз пациентов не удавалось спасти. И всё-таки она стойко переносила всё, а ещё растила двух детей. Вайзель понимал: он не является образцовым отцом, но Ильзе всё равно его любит. И это чувство подчас спасало его от забот, от депрессий. «Как хорошо, что я нашёл такую жену» - подумал он.               


Глава 5. Врачи без души.

- Господин комиссар!
Вайзель оглянулся: его свидетельница опять звала его, чтобы задать глупый вопрос. Весь вчерашний вечер он посвятил звонкам – пришлось пройти аж три инстанции и адвоката Танцмана, чтобы получить согласие на очную ставку. Причём больше всего препятствий он встретил со стороны руководства больницы – главврач сначала был настроен категорически, боясь за репутацию своей больницы, но в итоге всё-таки дал добро. И вот теперь они ждали, пока подозреваемый пройдёт капельницу. Краем глаза комиссар наблюдал за адвокатом,  тот стоял в начале коридора и исподлобья смотрел на происходящее.
- Да, фрау Пикеданц – Вайзель вынужден был откликнуться, иначе старушка отказалась бы давать оказания. Как же подозрительны некоторые старики! Не стать бы самому таким ближе к шестидесяти.
- Господин комиссар, этот человек точно не увидит моего лица и не сможет меня потом разыскать? Мне страшно.
- Не беспокойтесь, всё в порядке. Вы в обязательном порядке попадёте под программу защиты свидетелей, а это означает смену адреса и документов. – комиссар отчаянно лгал, но другого выхода у него не было. Наконец все бюрократические формальности были утрясены , и фрау Пикеданц вошла в палату. Комиссар заставил её надеть солнцезащитные очки и шляпку для маскировки – это было самое большее, что он мог сделать в этой ситуации. Четверо мужчин, среди которых был Танцман, уже выстроились в ряд у одной из стен палаты. Вайзель предложил свидетельнице опознать того из них, кто сидел в фургоне. Женщина немного подумала, а затем, уверенно показав рукой на Танцмана, сказала: «Это он». Молодой человек резко побледнел, а затем рванулся к свидетельнице, но тут же был схвачен своими соседями по палате – комиссар предварительно заменил их полицейскими. Итак, один  преступник пойман! Можно докладывать начальству, и он тотчас же уехал.

В офисе его ждало другое откровение: старина Георг, пробив отпечатки пальцев с мест преступления, получил неожиданный результат: они принадлежали Монике Ставински, шестидесяти лет от роду, погибшей месяц назад от переохлаждения на улице. Вайзель вновь столкнулся со странным фактом, объяснить который он не мог – нельзя же допустить, что погибшая бездомная восстала из могилы и занялась убийствами и ограблениями. Комиссар сразу же позвонил своему другу для консультаций, но тот лишь сказал:
- Знаешь, Петер, меня самого удивил этот результат. Я запросил данные на эту женщину: она была опознана своим сожителем и захоронена. Да и зачем ей имитировать смерть?
- Хорошо, а мог кто-то использовать отпечатки её пальцев? Знаешь, есть же люди, что используют паспорта бездомных.
- Ты поставил справедливый вопрос. Пожалуй, я попробую выяснить это – сказал эксперт, и Вайзель немного успокоился. Через некоторое время его потревожил Майер, он был очень зол:
- Представляешь, этот Танцман выбрал новую тактику: уставился в стену и молчит. Да, мы нашли владельца магазина, он подтвердил: в те дни он уходил раньше, а его сменщица уволилась. Так что косвенных улик предостаточно, достать бы прямые.
«Вот именно, достать бы прямые» - подумал Вайзель. Ничего, главное, что дело пошло. Он позвонил старшему комиссару и отчитался по делу Камински, в ответ первый раз за несколько дней услышав нотки одобрения в голосе начальника. Ну вот, шеф доволен, надо копать под этого мальчика. Ещё пара дней, и он расколется – и не таких видели! Вечер сыщиков выдался весьма тихим – оба писали запросы: Майер – на повторный обыск квартиры Танцмана, а Вайзель – в госпиталь, где умерла бездомная. Разошлись они около десяти, уставшие, но довольные.

Утро следующего дня принесло сыщикам ещё больше неожиданностей – выяснилось, что за прошедшие несколько лет в той же больнице, которая оказалась исключительно «социальной», произошло несколько случаев хищения органов. Однако ход делу дан не был, поскольку большинство жертв не имели родственников, а кроме того, не удалось найти конкретного виновника. Этот факт весьма заинтересовал его, он позвонил курировавшему дело полицейскому. Тот был категоричен:
- Я думаю, хищения совершались либо хирургами, либо патологоанатомами. Но когда мы пытались это проверить, то врачебное сообщество больницы будто восстало против нас. Да и конкретных доказательств добыть не удалось, так что могу лишь пожелать удачи.
Комиссар поделился информацией с пришедшим из больницы Майером. У того был прогресс: Танцман наконец-то признался, что навещал Камински за несколько дней до убийства, но непосредственно в день убийства был в магазине до самого вечера. Адвокат постоянно докучал Майеру своими нотациями, и у сыщика возникало закономерное желание просто застрелить обоих, но он всё же сдержался. Вместе они долго сидели и думали, как поступить с информацией про социальную клинику, и внезапно Майер, отвлекаясь на упавший лист, произнёс даже слишком торжественно для такой ситуации:
- Знаешь, Петер, нам нужно устроить контрольную закупку в этой больнице, мало ли, что выяснится. У меня есть один знакомый румын, которого я однажды спас от тюрьмы  - он избил парня, ограбившего его сына у школы. И теперь, я думаю, он не откажется нам помочь.
Вайзель кивнул, и работа завертелась. Получались разрешения на ведение слежки, выбивалась аппаратура  - как выяснилось, они были не единствен-ными, кто избрал такой метод ведения расследования. Параллельно он выяснил, что в больнице постоянно видели некого Фереша – лидера венгерской преступной группировки, эта информация должна была помочь.  Наконец всё было улажено, настал «судный день» (так его назвал Вайзель). Румын, высокий и смуглый, с растрёпанными волосами - Майер вытащил его чуть ли не из табора - стоял перед ними в костюме с распахнутым пиджаком и расстёгнутой сверху рубашкой, а технический специалист прикреплял, а затем проверял на слух аппаратуру. Майер же ещё раз проговаривал со своим подопечным легенду:
- Запомни, ты от Фереша. Если спросит подробности, скажешь что Барон сейчас в бегах, и тебе нужны для него новые отпечатки пальцев. Скажу тебе честно – я не знаю, кто с ним работает, скорее всего, санитары. Вот деньги, две тысячи евро. И главное: не теряйся, иначе они сразу всё поймут.
Через пару десятков минут работа была закончена, вся аппаратура работала исправно. Осталось только начать игру.

Подъехав к зданию больницы на двух микроавтобусах и остановившись неподалёку, полицейские начали действовать. Вайзель последний раз проверил звук и картинку, а Майер успокаивал румына – тот первый раз был на такой операции. Наконец «цыганский король» был выпущен из микроавтобуса и медленно направился к центральному входу, сыщики же прильнули к экранам. В другом микроавтобусе ожидало команды спецподразделение – Вайзель еле «увёл» его у занимавшихся наркотрафиком коллег. Румын немного замешкался на входе, затем всё-таки собрался с духом и медленно вошёл в здание. На мониторе появился центральный холл больницы - медсёстры и пациенты ходили по коридору, не обращая вошедшего никакого внимания. Пара минут – и румын, стоя у поста охраны, сказал, что он от Фереша. Охранник кивнул и позвонил по телефону, через пять минут Вайзель и Майер увидели пришедшего – Эрвин Хоффнер, один из санитаров морга. Он внимательно посмотрел на румына и, кивнув, пригласил пройти. Камера долго показывала длинный и плохо освещённый коридор, затем они зашли в маленький кабинет. Молодой человек пригласил его сесть и, закурив, начал диалог:
- Ну? Слушаю.
- Я от Фереша, нужна помощь.
Молодой человек побледнел и сказал:
- А где этот мудак был, когда к нам пришла полиция? Он хоть понимал, в какую задницу нас втягивал? Я понимаю, десять тысяч евро – сумма солидная, но мы еле успели замести следы.
- Меня это не касается.
- Ладно, что ему на этот раз нужно?
- Новые отпечатки пальцев.
- Что, тот старик вышел из тиража? Ладно, пошли – он кинул недокуренную сигарету в пепельницу и пригласил собеседника в коридор.

Они долго шли и ехали на лифте – Вайзель даже успел найти термос с кофе – пока, наконец, не прошли в мертвецкую. Хоффнер заглянул в какой-то журнал, а затем, взяв с собой подушечку для печати и белый лист, подошёл к одному из холодильников и открыл дверцу. На мониторе показался силуэт трупа мужчины, подозреваемый довольно профессионально откатал у него отпечатки и, протянув сложенную втрое бумагу, получил взамен деньги. Вот оно, теперь можно и порезвиться! Вайзель скомандовал охрипшим голосом по рации:
- Внимание, три тройки! Повторяю, три тройки!
Группа захвата, выпрыгнув из автобуса, разделилась на две части: одни вошли в центральный вход, вторые блокировали запасной. Увидев людей в форме, санитар попытался сбежать, ему даже удалось спутать карты спецназу и выпрыгнуть из окна палаты, но Вайзель вовремя заметил подозрительного человека в зелёном халате, появившегося будто ниоткуда, и лично задержал санитара.

В полицейском офисе Хоффнер некоторое время запирался, говоря, что он перепутал полицию с бандитами. Тогда Вайзель молча встал и, включив телевизор, показал санитару «увлекательное видео» с его участием. Молодой человек побледнел и, откинувшись на стуле, попросил сигарету. Он сделал несколько затяжек и тихо сказал:
- Ладно, одолели, спрашивайте.
- Меня интересуют твои клиенты, Эрвин – сказал мягко Вайзель. Он чув-ствовал: сейчас этот санитар быстро расколется.
- А что клиенты? В основном этот Фереш, мать бы его, пару раз заходили поляки. Я с немцами не работаю, так безопаснее – улыбнувшись, сказал он.
- Нет, Эрвин, меня интересуют не они, а женщины. Скажи, к тебе в послед-нее время приходил кто-то из посторонних?
- Куда уж там, а Фереш сказал, что временно прекращает работу, а перед этим чуть не подставил меня – зло сказал Хоффнер.
- Ну а вообще, скажем, в этом году.
- Дайте вспомнить. Да, была одна цыпочка, я ещё удивился, откуда она меня знает, а она мне в ответ назвала имя человека, с которым работал мой отец. Но можете не спрашивать меня про него: он год назад погиб в аварии, я сам был на похоронах.
- Ты хорошо её запомнил? – спросил Вайзель, и санитар пожал плечами:
- Ну так, у меня в комнате полутьма, но всё-таки: довольно высокая, на вид года двадцать три дам, длинные русые волосы, одета была в пальто.
- А лицо, ты заметил его?
- Да, конечно, она же близко сидела - и Вайзель, не дослушав ответ, кинулся к телефону. Через пятнадцать минут в его руках был фоторобот подозреваемой – вполне симпатичной девушки, вот только комиссар не понимал, работает ли она одна или принадлежит к какой-то банде. Разослав ориентировку, он привёл санитара обратно в кабинет. Теперь его интересовало, каким образом отпечатки бездомной оказались на месте убийства. Но санитар утверждал, что больше никто посторонний к нему не приходил. Вайзель хотел было уже определить его в камеру, как внезапно Хоффнер хлопнул себя по голове:
- Ну точно! Ох я дурак, только теперь и понял.
- Говори же, Эрвин.
- Я когда катал пальчики, обратил внимание на то, что от рук трупа воняло растворителем. А теперь понимаю, почему: минут за пять до меня оттуда Ян вышел, я думаю,  это он там поработал.

Вайзелю пришлось по крупицам собрать информацию о коллеге Хоффнера, Яне Лацисе, тоже работавшем санитаром, и срочно выехать на его задержание. Но в больнице его не оказалось – у Яна сегодня был выходной. На их счастье, всё свободное время тот проводил дома, медленно спиваясь. Проблема состояла в другом: Лацис был мертвецки пьян, и сыщикам понадобился почти весь вечер, чтобы привести его в сознание. Наконец санитар протрезвел, и Вайзель приступил к допросам:
- Господин Лацис, вы знаете, почему Вас задержали?
- Нет, а где я вообще? А-а, точно, в полиции.
- Перестаньте кривляться. Вас подозревают в пособничестве совершения преступления. Нас интересует месячный период Вашей жизни, именно тогда по нашим данным к Вам пришёл покупатель.
- Какой покупатель? Я что, похож на мясника? – он даже хрюкнул от весе-лья, не понимая, что полицейским сейчас явно не до шуток.
- Ну что же, господин Лацис, в таком случае я вынужден препроводить Вас обратно в камеру. А потом будет суд, после которого Вы лишитесь работы лет, скажем, на пять.
- За что? – подозреваемый буквально вскочил с места.
- За пособничество убийце.
- Я…я никого не убивал и не собирался, нужны мне эти мафиози. Это всё Хоффнер, допросите его – Лацис перешёл почти на фальцет, он явно понял, что теперь не отвертится.
Комиссар выдержал эффектную паузу и сказал:
- Мы задержали Вашего коллегу, и знаете, он говорит, что Вы тоже участвовали в тёмных делишках. Ну так, поделитесь секретами?
- Да, конечно. Что вас интересует? – он нервно потёр руками колени.
- Кому Вы продали отпечатки пальцев месяц назад?
- Да, хорошо-хорошо, подождите – Янис напрягся, даже приложил руки к вискам, будто вспоминая произошедшее. Наконец он заговорил:
- Я познакомился с ним в баре, где обычно выпиваю после работы. Да, знаете, есть за мной грешок алкоголизма. Так вот, месяца полтора назад я как обычно зашёл за парой кружек пива. И чёрт возьми, у меня в кармане было всего десять евро, а я обнаружил это уже когда выпил четыре кружки, так что не смог расплатиться. Бармен стал было угрожать мне полицией, как тут он заплатил за меня, этот спаситель. А потом ещё и подвёз домой на машине.
- Вы помните марку, модель, номер?
- Не совсем. Это был белый фургон, американский. Номер я не увидел.
- Хорошо, продолжайте.
- Я был очень благодарен ему и спросил, чем могу помочь взамен. Но он только взял у меня номер телефона и сказал, что позвонит мне. Ну и позвонил через пару недель – ему понадобились пальчики. Я, конечно, сначала порядочно струсил, но всё-таки выполнил его просьбу. Встречались мы на вокзале, он просто забрал у меня конверт, дал пять сотен и исчез в толпе.
Вайзель отметил про себя, насколько умело этот молодой человек обвёл всех вокруг пальца. Неужели Танцман с его истеричностью на такое способен? Он достал фотографию беглеца и показал его Лацису:
- Вот этот человек купил у Вас отпечатки?
Лацис внимательно посмотрел на фото и усмехнулся:
- Комиссар, я алкоголик, но не пропил полностью мозги. Нет, он выглядел совершенно по-другому.
Мужчина почувствовал сильное разочарование  - его гипотеза быстро рассыпалась на глазах. Но делать нечего, нужно идти до конца. И в лаборатории вместе с заспанным экспертом – единственным, кто ночи остался в помещении в двенадцать ночи -  они минуту за минутой кропотливо составляли фоторобот. Лацис долго думал над каждым пунктом – глаза, нос, губы, и Вайзеля охватывало всё большее волнение. Наконец эксперт закончил, и нервно ходивший туда-сюда комиссар смог увидеть фоторобот. Изумлению его не было предела – ничего общего с Танцманом. Вайзель поблагодарил эксперта за работу и, отправив Лациса в камеру, вернулся к себе.

Майер сидел за столом и читал какой-то документ. Увидев разочарованное лицо Вайзеля, он понял: все усилия пошли прахом. Комиссар смерил его взглядом и сказал:
- Да, Штефан, всё пошло прахом. Ладно, расходимся до за…извини, уже сегодня. На свежую голову думается лучше.
Его напарник кивнул, они вместе спустились по лестнице и, простившись, разбежались по домам, чтобы снова встретиться через девять часов.               


Глава 6. Судный день

Новый день поначалу не принёс детективам ничего, кроме бумажной волокиты. Вайзель перебирал бумаги по делу об убийствах, а Майер занялся ограблением. Их работу нарушил лишь стук двери, затем на пороге возник вчерашний эксперт с зелёной папкой, полной анализов и экспертиз. Он вошёл в комнату и присел у стола Вайзеля, тот недоумённо посмотрел на него и спросил:
- Есть что новое?
- Нет, просто принёс вам фотороботы, вы вчера забыли их у меня на столе – ответил молодой человек и, достав два листа, собрался было класть их на стол, но внезапно поднял их и посмотрел на просвет. Затем он обернулся к комиссару, лицо его было полно удивления:
- Господин Вайзель, мне кажется, вы ищете одного человека.
- Что? – комиссар, искавший до этого запасную ручку, даже не посмотрел в его сторону, а Майер подошёл ближе. Наконец эксперт положил оба фоторобота рядом и объяснил:
- У человека есть множество черт лица, которые можно изменить – причёску, цвет зрачков, даже форму бровей и губ. Но форму глаз скорректировать очень непросто. Можно воспользоваться вашим компьютером? – он зашёл с него в свой, а затем, открыв какую-то программу, совместил оба фоторобота и показал картинку полицейским. Те переглянулись, а потом Майер спросил:
- А ты не мог ошибиться? Мало ли, может это брат и сестра.
- Возможно, но вероятность этого мизерная.
- Ничего не понимаю. Ладно, спасибо, Отто – вымолвил Вайзель.
- Так что же, мы гоняемся за одним человеком? Или всё-таки за двумя?
- Я и сам ничего не понимаю, Стеф – ответил растерянно Вайзель.
Второй же удар нанёс спустя полчаса зашедший к ним молодой человек. Он выглядел очень необычно – модное пальто, джинсы – «скинни», уложенная лаком причёска. Зайдя в помещение, он справился, где может найти комиссара Вайзеля.
- Это я, слушаю Вас – произнёс сухо мужчина.
- Меня зовут Михаэль Шикман, я по поводу Хайнриха Танцмана. Я слышал, его подозревают в убийстве, долго решался, прежде чем прийти к Вам, ну и вот, я всё-таки здесь…
- Кем Вы приходитесь подозреваемому?
Молодой человек собрался с силами и произнёс негромко:
- Я его партнёр. Ну, точнее, у гетеросексуальных пар это называется любовник. Об аресте Танцмана я узнал от директора магазина…
- Так-так, понятно. И что же Вы хотели рассказать?  – Вайзель напрягся, теперь он вообще не понимал, что происходит.
 - Его адвокат сказал, что у него нет алиби на несколько дней. Так вот, все эти вечера он действительно ездил к Камински, но не убивал его. Видите ли, этот господин покупал у нас цепи, ошейники и наручники для БДСМ, уж не знаю, для чего. Но он не хотел идти в обычный магазин, так что в условленный день Танцман и я приезжали к нему, а этот господин  выходил и забирал продукцию. А в день убийства мы были в одном баре, вот адрес – и, покопавшись в карманах, он вытащил визитку. Вайзель недоверчиво взял её и тотчас же передал Майеру, попросив съездить туда. Молодой человек же вытащил квитанции и, подав Вайзелю, сказал:
 - Вот чеки на продукцию, мы брали её в одном из магазинов. На каждом – подпись Камински.

Весь остаток дня сыщики провели в поисках свидетелей и обстоятельств, указанных Шикманом. И всё подтвердилось - бармен подтвердил показания Шикмана, подписи на чеках оказались настоящими. Следствие зашло в тупик – у них есть фотороботы, но нет никаких улик.

Утром следующего дня Вайзель и Майер были опустошены – они столько работали, так старались, а итогом почти недельной работы стала лишь поимка банды санитаров. А что ещё они могли сделать, если неизвестный им обладатель отпечатков бездомной  не проходил ни по каким картотекам? Вайзель посмотрел на коллегу и сказал:
- Вот, что Майер, пусть эти фотороботы разместят на радио и ТВ. Я знаю, мы можем спугнуть их, но другого выхода у нас нет.

Майер кивнул и, набрав три номера, разослал просьбу комиссара. И тут на пороге возник очередной посетитель. Комиссар хотел было перенаправить его к дежурному полицейскому, но отказался от этой идеи: перед ним стоял сам Йозеф Лангер, легенда мюнхенского сыска. Точнее, когда-то он был таким, а сейчас, выйдя на пенсию, стал обычным пожилым бюргером и, как многие мюнхенцы, заходил в полицию только если что-то происходило. Вайзель приветственным жестом показал на стул и, подождав немного, достал документы по его делу – несколько месяцев назад квартиру Лангера ограбила банда цыган, при этом исчезли драгоценности его покойной жены, весьма дорогие для старика вещи. И вот совсем недавно колье и серьги из его квартиры появились у одного из перекупщиков, тот был сразу же арестован. Теперь пришла пора возвращать вещдоки, и Вайзель буквально выворачивал ящики стола, так что скоро его поверхность превратилось в некоторое подобие свалки. Старик терпеливо ждал, пока комиссар заполнял бумаги, наконец он аккуратно принял из рук служителя закона драгоценности и тотчас же спрятал их в карман куртки. Подписав все бумаги, он с любопытством спросил:
- Много работы?
- Да, господин Лангер. Но пока, увы, безрезультатно – и Вайзель потряс перед ним раскрытой пухлой папкой. Внезапно глаза старика остановились на лежащем рядом с комиссаром фотороботе, он попросил дать посмотреть его. Комиссар нехотя протянул ему бумагу, старик напрягся и вымолвил:
- Чёрт возьми, не могу поверить.
- Вы знаете эту девушку? – сорвалось с губ Вайзеля.
- Представьте себе, да. Пусть я и стар, но память у меня отличная. Это Кристина Дорф, я работал с ней лет восемь назад. Тогда она подозревалась в воровстве одежды из магазинов, но конкретных доказательств у нас не нашлось. Во что она вляпалась сейчас?
- Подозревается в ограблении и убийстве. Скажите, у неё были братья? – и комиссар протянул ему второй фоторобот. Старик посмотрел на него пару минут, а затем медленно ответил:
- Насколько я знаю, не было. Нет, этот молодой человек мне определённо незнаком.
- Большое спасибо, господин Лангер.  – пробормотал комиссар и крикнул Майеру:
- Штефан, срочно подними на неё данные.
Наконец, когда сыщикам удалось точно узнать адрес подозреваемой, они срочно выехали на место. Но огорчению их не было предела: дома никого не было, причём довольно давно – открытый пакет молока на кухне успел скиснуть. В шкафах тоже было пусто, как будто девушка знала, что когда-нибудь за ней придут. После часа бесплодного обыска Вайзель решил: надо ехать на последнее место её работы, в «Нордише банк».

Офисное здание встретило сыщиков толпами клерков и бесконечными новостями по телевизору – банкиры всегда должны быть в курсе дела. Вайзель решил брать быка за рога и сразу приступил к расспросу директора филиала, но тот ничего не знал, кроме того, что его подчинённая уволилась два дня назад по собственному желанию. Поднятые кадровые документы тоже ничего не дали – в них был указан всё тот же адрес проживания. Майер же занимался опросами сотрудников. Многие из них хорошо знали Кристину, но никто не мог сказать чего-либо определённого.  Наконец настала очередь некого Вернера Кнауфа. После стандартных вопросов он внезапно сказал:
- А знаете, я помню, как один наш сотрудник распалялся на весь офис, что подозревает Кристину в чём-то, но тогда я считал его психом.
Майер быстро выяснил имя работника – Ханс Румплер – и его адрес. Теперь полицейским предстояла игра со временем – найдут ли они Румплера, или тот тоже исчезнет навсегда. Остановившись возле небольшого дома в пригороде Мюнхена, сыщики на всякий случай готовились увидеть изуродованное тело, но застали ещё один пустой дом, правда, на этот раз все вещи были на местах. Вайзель выругался и приказал объявлять в розыск третьего человека. «Чертовщина какая-то, что они заговорённые?» - подумал он про себя уже в офисе.

Через некоторое время сыщиков ждало ещё одно откровение: из Вены пришёл факс, из которого следовало: убитые несколько дней назад Ка-мински и Бахофнер проходили подозреваемыми по делам об изнасиловании девушек, но собрать какие-либо доказательства тогда не удалось – заявления от девушек таинственным образом исчезали. Вайзель подозревал «административный ресурс», но решил оставить пока сомнения при себе. Его больше интересовало другое: были ли у изнасилованных девушек братья, особенно обладатели американских машин. Теперь ему было за что ухватиться, да и сама версия звучала вполне правдоподобно. Он быстро написал запрос австрийским коллегам и сказал Майеру:
- Ну вот, след найден. Эти господа всё-таки оказались замешаны в паре изнасилований.
- И среди их родственников может оказаться владелец белого фургона? – спросил прищурившись Штефан.
- Как знать – комиссар пожал плечами. И тут зазвони телефон Майера, мужчина быстро поговорил с кем-то, а потом, повесив трубку, мрачно сказал:      
- События бегут впереди нас, коллега. Тридцать минут назад на окраине Мюнхена были найдены две машины, одна из них принадлежит Кристине Дорф, в ней обнаружены останки, предположительно погибшей.
- Чёрт возьми – Вайзель поморщился, а затем поинтересовался насчёт идентификации второго автомобиля.
- Эксперты пока бьются над расшифровкой, номеров на нём не оказалось. Но знаешь, что самое интересное? Это американский фургон.
- Чёрт возьми, опять упустили! – выругался комиссар, а потом сказал:
- Интересно, что связывает этих двух людей и почему они так похожи? И за кого мстит этот брат? Одни загадки.
- Думаю, скоро узнаем – произнёс медленно Майер.

Для сыщиков началась погоня за временем. Каждый час они звонили в региональные отделения полиции в попытках узнать что-то новое, но никаких результатов пока не получили. И тут Вайзелю в голову пришла другая идея: а почему бы не попробовать найти девушек через Румпеля? Он спешно передал все данные на него в дорожную полицию и, узнав, что за подозреваемым числился синий "Фольксваген – Гольф», попросил проверить архивы систем видеонаблюдения. И это сработало – на вторые сутки из дорожной полиции пришло обнадёживающее сообщение: машина разыскиваемого была замечена два дня назад на автобане Мюнхен – Дрезден. Вайзель чертыхнулся: они опять опоздали, слишком много заняла бюрократия. Теперь оставалось лишь надеяться на счастливый случай.

Между тем, главный комиссар уже вызвал к себе Вайзеля и ультимативно потребовал от него результатов расследования. Петер предоставил все выкладки, но это не удовлетворило его начальника:
- Запомни, Петер, иногда и гении ошибаются. Ты понимаешь, на что я намекаю? Конечно, Бахофнер – не принцесса Диана, но чёртовы журналюги уже из его убийства сделали сенсацию. Вот, посмотри – и он буквально кинул комиссару газету. Тот прочитал пару строк и поморщился: неизвестный ему Андреас Обермайстер из «Мюнхенер Цайт» намекал на заказной характер убийства и интересовался, почему же полиция вместо розыска реального убийцы ловит, как он выразился, «невиновных молодых людей». Вайзель отбросил газету и пробурчал:
- Сволочь! Вечно с ними так, делают сенсации из ничего.
- Проблема не в этом, Петер, а в отсутствии результатов у тебя. Даю тебе шесть часов, после этого жду рапорт у меня на столе. Дальнейшее, думаю, объяснять не надо. Свободен.
Вайзель с силой закрыл за собой дверь и стал медленно спускаться лестнице. По пути его встречали полицейские, он вежливо козырял им в ответ, кому-то механически жал руку, но больше всего сейчас хотелось где-то отсидеться. Ещё шесть часов – и его понизят до рядового, а перед этим придётся выслушать очень вежливое, но неумолимое начальство. Наконец он вошёл в свой кабинет и буквально упал на стул. Майер снова поехал к информаторам, можно немного посидеть в тишине.
Время текло медленно, первый час звонков не было вообще. Потом позвонила Ильзе – ей очень хотелось бы видеть его на выступлении Макса – младшего сына – в школьном театре. Вайзель пытался вежливо отказаться, но жена была очень настойчивой. И тогда он не выдержал и зло разъяснил, какая сейчас у него ситуация. Конечно, после такого Ильзе заплакала, обвинила его в чёрствости и повесила трубку. «Ну и чёрт бы с ней, сама выбирала сыщика» - подумал он и включил компьютер. Почта оказалась пустой – ни одного письма за день. Вайзель решил немного вздремнуть и едва не заснул, когда его разбудил сигнал мобильного телефона. Звонил Майер, он буквально выкрикивал запыхавшимся голосом:
- Петер, мы поймали его, наконец-то!
- Кого?
- Румплера, наша наружка засекла его у входа в дом. Представляешь, вот же самонадеянный болван! Скоро мы его привезём в управление, жди.
К Вайзелю снова вернулись силы, он начал готовиться. Наконец прибыл патрульный экипаж, и Майер при помощи пары полицейских ввёл в кабинет весьма высокого и потрёпанного молодого человека лет двадцати семи. Он покрутил руками и, сев на стул, произнёс:
- В чём дело? Я требую объяснений, меня задержали на пороге собственного дома будто грабителя.               
Вайзель склонился над ним и злорадно произнёс:
- Добрый день, господин Румплер, а мы Вас как раз разыскиваем. Хотите нам что-то рассказать?
- А что я должен говорить?
- Ну, скажем, про Кристину Дорф.
- Она моя коллега, в смысле бывшая. Больше я ничего о ней не знаю, уж извините. В постели мы не были.
- Господин Румплер, Вы ставите себя в трудное положение. Нам известна кое-какая информация о госпоже Дорф, в частности, её участие в серии ограблений богатых людей Мюнхена. И если Вы были соучастником этого…
- Хорошо, я готов сделать чистосердечное признание.
Вайзель и Майер не поверили своим ушам. Первым опомнился комиссар, он произнёс негромко.
- Расскажите-ка нам сначала, где она сейчас. 
- Вынужден вас разочаровать, она уже далеко, да и к тому же с фальшивым паспортом. Видите ли, господа, я сам пытался сыграть в полицейского, но это едва не стоило мне жизни. Впрочем, обо всём по порядку – и он начал рассказывать про то, что происходило с ним на протяжении последних трёх дней. Сыщики слушали его буквально с открытым ртом, как будто боясь пропустить какую-то часть или факт рассказа. То, что они слышали, казалось им невероятным, неожиданным, но это действительно произошло в их городе. Когда он закончил, комиссар внимательно посмотрел на него и спросил:
- Вы готовы подтвердить свои показания в письменном виде?
- Да, но не всё. Вы же понимаете, что мне просто не поверят и отправят в психушку – сказал молодой человек.
- Вот и отлично – и комиссар дал ему ручку с бумагой. Когда последняя точка в документе была поставлена, Вайзель отпустил молодого человека, сказав, что может ещё побеспокоить того. Проводив взглядом Румплера, Майер недоумённо спросил:
- И что теперь нам делать? Дело же не раскрыто.
- А нам этого и не нужно. Пусть теперь им занимается Интерпол – ответил комиссар. Штефан закашлялся и спросил:
- А как же твои знаменитые прин…
- К чёрту их, пусть господа из Лиона теперь колдуют над этим ребусом. Мне надоело спасать чьё-то лицо. Ладно, давай немного отдохнём, а потом надо бы заняться бумагами – комиссар отложил документы и, подмигнув коллеге, взял упаковку растворимого кофе. 


Ретроспектива-1. Поиск.

Утро принесло Хансу неожиданную весть – придя в офис, он не обнаружил Кристину на рабочем месте. Он тщетно спрашивал своих коллег, но девушка как будто сквозь землю провалилась, лишь кадровик в конце концов объяснила ему: вчера вечером Кристина подала заявление на увольнение. Тогда молодой человек решил действовать наверняка и, дождавшись обеда, залез в компьютер сотрудницы отдела кадров и попытался разыскать файл Кристины, но не мог его найти ни в одной директории. Время же текло, и скоро женщина должна была возвратиться с обеда. Наконец Ханса осенило, и он, кликнув на «корзину» программы, восстановил файл, списал адрес, а затем заново его удалил. По коридору уже слышался стук каблуков, когда молодой человек буквально выбежал из кабинета и, пробежав через половину помещения, прыгнул на свой стул и уткнулся в монитор компьютера, имитируя работу. Всё оставшееся время его трясло: вдруг женщина всё поймёт, но обошлось. Вернувшись вечером домой, он собрал рюкзак на завтра и лёг спать, но сон всё никак не приходил – видимо, нервы всё-таки сдали. Не зря ещё год назад врач посоветовал ему пить хотя бы небольшие дозы снотворного.   

Проснувшись, Ханс ощутил головную боль и общую слабость - последствия вчерашних приготовлений Но, несмотря на это, он всё же решил навестить Кристину, а чтобы как-то взбодриться, выпил две чашки кофе. Ровно в восемь молодой человек поставил машину недалеко от дома девушки и стал наблюдать. Время текло бесконечно медленно, он уже начал сомневаться в том, что ему сегодня повезёт, но без пяти десять Кристина наконец вышла из дома и, сев в такси, уехала. Молодой человек убедился, что рядом нет соседей и, аккуратно обойдя дом,  направился в сторону чёрного хода. Чутьё его не подвело: дверь здесь была более хлипкой и сдалась под натиском лома. Оказавшись внутри, Ханс на минуту подумал, что попал в сказку: дом Кристины был словно кукольный, чистый и ухоженный. Он снял со спины рюкзак и, кинув его на диван, начал искать улики. Но гостиная ничем не смогла обрадовать его: стандартная мебель, немного посуды,  На кухне вычищенная до блеска мебель буквально сияла. В ванной комнате же он нашёл среди знакомых ему флаконов косметики пару бутылочек без маркировки и, открыв их, был поражён исходившему от них резкому, но в то же время пряному аромату, от которого его стало мутить. Ханс предпочёл завинтить крышки и продолжил осмотр ванной,  внезапно он насторожился: в джакузи у сливного отверстия виднелась пара рыжих волосков. Ханс даже поднял их и, посмотрев на просвет, подумал: «Странно, Кристина никогда не красила волосы в рыжий, неужто какая-то из подружек мылась?»   

Он направился в спальню, уже было решив, что ошибся в своих предположениях. С виду комната производила впечатление почти образцовой, такие очень часто печатают в каталогах: везде чистота и порядок. В шкафу висело несколько деловых костюмов, платья, майки и свитера, рядом стопками лежало нижнее бельё, но не было ни париков, ни набора для грима – всего, что обычно показывают в фильмах, а он так рассчитывал найти хоть какие-то улики. Ханс поморщился – опять промах - и ударил по стене. К его удивлению, она отозвалась гулом. Он насторожился и стал аккуратно ощупывать её, найдя в итоге небольшую кнопку в нижней части стены, за небольшим журнальным столиком. Нажав на неё посильнее, молодой человек аккуратно отодвинул фальшивую стенку влево и ахнул: за ней скрывался довольно большой шкаф, и вот в нем-то было искомое - дорогая одежда и несколько шуб, одну из которых он видел почти неделю назад на девушке, которую видели с Рихтером. «Попалась» - торжествовал он и продолжил поиски.  В секциях рядом лежала дорогая косметика, шёлковые чулки и нижнее бельё известных марок. Ханс когда-то давно подарил одной из своих бывших такой комплект, потратив при этом почти треть своей зарплаты. Открыв шкафчик снизу, он обнаружил ювелирные изделия, которые органично смотрелись бы и на испанской королеве. Наконец его внимание привлекла маленькая белая коробочка, смотревшаяся странно среди этого изобилия. Он вытащил её и открыл, на свет появились две пластиковых модели рук. Сначала он просто удивился, а потом, приглядевшись, заметил что-то непонятное  на подушечках пальцев. Мутная субстанция была немедленно поддета ногтем, и в его руках оказалась искусственная кожа с отпечатком.

Теперь всё понятно, подумал он. Сколько раз Кристине удавалось обводить всех вокруг пальца! Всё это время она вела двойную жизнь, в первой из которых она была скромной секретаршей, а во второй – мошенницей, вытрясавшей из богачей деньги. Вот откуда у неё деньги на вторую жизнь, ну и ну!  Теперь осталось только выяснить про вторую жизнь. 

Прошло уже несколько часов, Ханс проголодался и решил сходить на кухню за чипсами – он видел их в плошке на столике. Неожиданно во входной двери начал поворачиваться ключ, и молодой человек едва успел спрятаться за диван. На пороге показалась Кристина в сопровождении незнакомого мужчины с пакетами. Занеся весь груз в гостиную, она дала своему помощнику пару купюр и, поблагодарив за помощь, закрыла дверь. Девушка прошла было вглубь гостиной, а затем на кухню. Внезапно она снова вернулась в гостиную и стала осматриваться, Ханс понял: его обнаружили, прятаться больше не имеет смысла. Он приподнялся, явившись взору Кристины, и резким тоном сказал опешившей на мгновение, а затем вскрикнувшей девушке:
 - Здравствуй, Кристина. Похоже, нам придётся серьёзно поговорить.


Ретроспектива-2. Ложный след.

Увидев его, Кристина поначалу испугалась, но затем пролепетала:
- Привет, Ханс. А…что…ты тут делаешь?
- Как что, работаю за полицию.
- Что это значит? Ты что, решил поиграть в частного детектива? – голос девушки стал твёрже.
- Почти что. И знаешь, эта игра оказалась для меня весьма продуктивной.
- Да что ты о себе возомнил? Может, у тебя есть лицензия или ордер на обыск? Знаешь, уходи-ка по-хорошему, а то я…
Ханс схватил её за руку:
- Вызовешь полицию? Не думаю, что ты сможешь объяснить им, зачем ты устроила у себя в спальне потайной шкаф и набила его дорогими шмотками и украшениями. Да-да, Кристина, я всё знаю. А что у тебя в ванной, в двух коричневых баночках? Неужели лекарство от кашля?
- Ты что, рылся в моих вещах? Ну держись, мерзавец, я сейчас же звоню в полицию.
Ханс усмехнулся и, отпустив девушку, жестом показал ей на телефон. Кристина подошла к телефону и стала было набирать номер, но затем выронила трубку. Девушка сильно заплакала, потом немного пришла в себя и сбивчивым голосом сказала:
- Я….я не хотела, меня заставили это сделать.
- Охотно поверил бы, будь у тебя хоть какие-то доказательства. Я знаю, как женщины вроде тебя умеют заговаривать зубы.
- Хорошо, подойди сюда – и она достала из сумочки чью-то фотографию , а затем протянула Хансу. Тот, недоумевая, взял у неё "улику" и внезапно получил разряд – девушка воспользовалась электрошокером. Ханс потерял сознание, а когда вновь очнулся, то увидел, что лежит на полу со связанными на груди руками. Он пытался встать, но ноги тоже не слушались. Внезапно молодой человек уловил стук каблуков, он перекатился и увидел рядом с собой Кристину. Она накрасила губы, а затем с фальшивым укором сказала:
- Ах, Ханси, всё шло так хорошо, а тут появился ты и всё испортил. Ну зачем ты вообразил себя полицейским? И что мне теперь с тобой делать? У меня нет знакомого наёмного убийцы, а сама я не выношу вида крови.
Ханс повертел головой, как бы приходя в себя, и прохрипел:
- Ты что, сумасшедшая? Тебе мало ограблений? Кстати, зачем ты вообще в это делала? Уж объясни своему экс – коллеге перед смертью.
-Так и быть. Знаешь, у охотников есть потребность в том, чтобы догнать и убить жертву, у биржевика – спекулировать, а моя страсть – это обман, а то, что мне удаётся обнаружить – это так, приятный бонус за хорошую работу. Видишь ли, мои родители вбили себе в голову, что жить надо честно, но я так не думала – посмотри, сколько вокруг соблазнов, зачем ждать неизвестно сколько? Я жила в очень обеспеченной семье, а они не могли купить мне даже одно хорошее платье! И мои подруги подсказали решение – мы занялись шоплифтингом. Поначалу это была просто забава, а потом я втянулась и забыла об осторожности, и представь себе, меня ни разу не судили, хотя один раз чуть не дошло до этого. Родители этого не вынесли, и мне пришлось покинуть родной дом, чтобы начать самостоятельную жизнь. И я сделала это, Ханс.
- А как же ты перешла к ограблениям? – удивлённо спросил он, подумав: «Вот же тварь, а строила из себя чёрт знает кого».
- В это дело меня втянул один человек, которого я встретила пару лет назад. Я напоила его и пыталась ограбить, но он обманул меня и не выпил свой бокал со снотворным. А потом, когда я вынимала деньги из его кошелька, чья-то рука схватила меня. Поначалу мне было страшно -  он мог запросто сдать меня полиции, но взамен предложил откупиться, оценив мои способности. Для этого я должна была ограбить нескольких шишек. Он научил меня, как использовать особое снотворное – им отрубало память, поэтому никто не смог бы опознать ограбившую его, ну а приёмам обольщения я научилась на практике. Но знаешь, остановиться в этом деле не так просто, и потому я продолжила заниматься этим даже после того, как отдала долг. Ханс, хочешь верь, а хочешь нет, но мне не было жаль этих лоснящихся жиром бюргеров в костюмах от «Версаче», которые будто снимали меня на ночь. Мерзкие твари, они не знали меры и заслужили такую судьбу!
- Но ты нарушала закон – заметил Ханс.
- Да плевать мне было на эти законы, они написаны для серой массы. Ты сам видел, какая судьба ждёт наше с тобой окружение «Нордише банка» - вечная работа на владельца и небольшая зарплата. А я не хочу так, понимаешь?
- Хорошо, тогда один простой вопрос: зачем тебе вторая жизнь?
- Что? – вопрос сильно удивил девушку, и Ханс понял, что в чём-то ошибся. Он пробормотал:
- Ну, я видел тебя позавчера в «Шпаре», даже фотографию сделал.
- Какой «Шпар»? Я была с подругами, прекрати нести чушь. Неужели мой шокер настолько мощный, что отбил тебе мозг?
- Загляни ко мне в куртку, внутренний карман. Там флэшка, я сфотографировал её. Если уж ты мне не веришь…
Девушка осторожно заглянула к нему в карман, а затем, найдя искомое, загрузила карту в свой ноутбук. Лицо её выражало крайнее недоверие, но затем она побледнела, и Ханс понял: девушка что-то знает. Наконец Кристина оторвалась от ноутбука, подошла к нему и сказала лишь:
- Какой адрес?
- Не знаю.
- Ханс, я не шучу, дай мне адрес – в её руке мелькнул шокер.  Ханс понял, что она приняла его чуть ли не за сообщника и отчаянно крикнул:
- Да не знаю я, идиотка, убери от меня эту штуковину! Я потерял её машину в районе Грауэрштрассе.
- И какая же у меня машина?
- Белый фургон, американский, с австрийским номерным знаком.
- Хорошо. Вот что мы сделаем: я съезжу туда, а уже потом решится твоя судьба – она ушла в комнату и долго отсутствовала, а когда вернулась, то Ханс заметил, что девушка тянет за собой чемодан.  «Сильно же она испугалась» - подумал он, а между тем Кристина вывезла в прихожую второй чемодан, а затем, сказав «Веди себя тихо, я скоро буду», накинула пальто, взяла сумочку и исчезла в двери. Ханс отчаянно выругался – он и не предполагал, во что ввяжется, но отступать было поздно. Наконец к нему снова вернулось спокойствие, и он начал думать, как освободиться от скотча. Идея пришла сама собой: взять кухонный нож и разрезать путы. Молодой человек собрался и стал аккуратно перекатываться по полу в сторону кухни.

Через час ему удалось освободиться – нож лежал в верхнем шкафу, да ещё и оказался на удивление тупым. Ханс размял затёкшие руки и ноги, а затем стал думать, что ему делать дальше. Вариантов было всего два: или забыть про всё и ехать домой, или…или продолжать дальше. Молодой человек хотел было бросить всё, но затем подумал о Кристине. Да, она обращалась с ним не очень-то вежливо, но кто знает, в какую историю эта мошенница вляпается сейчас. Ведь он так и не знает, кем была та девушка в супермаркете. А вдруг она в чём-то замешана? Он быстро выбежал на улицу и, сев в свой «Гольф»,  поехал туда, где в прошлый раз упустил фургон.

В этот раз народа, да и машин на улице было немного  - все работали. Ханс методично прочёсывал квартал за кварталом, но знакомой машины нигде не увидел. Он отчаялся и решил, забыв обо всём, поехать назад, а чтобы не наматывать лишние километры, решил срезать по бывшему индустриальному району. Потянулись низкие красные корпуса бывших фабрик, теперь в них царила разруха. Завернув на одном из перекрёстков налево, Ханс едва не бросил педали: впереди стоял тот самый фургон. Убедившись, что не ошибся, он припарковался неподалёку. И тут же получил второй «удар»: на противоположной стороне ярким розовым пятном выделялась машина Кристины. Значит всё-таки нашла приключений! Первой мыслью его было позвонить в полицию, но потом он понял: пока его собеседники хоть что-то поймут, девушка может погибнуть. Его даже не смутило, что та «сестра» Кристины где-то рядом – разберётся с ней, если что.       

Подойдя ближе к бараку, около которого был припаркован фургон, он на всякий случай огляделся, но не заметил ничего подозрительного. Чёрного входа здесь не было, а главная дверь была закрыта, так что молодой человек решил проникнуть через одно из окон. Пара минут работы локтем – и окно было разбито, он аккуратно пролез в дом, второй на сегодня. Отдышавшись, Ханс включил взятый с собой фонарь и осмотрелся: комната была нежилой, так что пришлось выйти в коридор и осмотреть всё помещение. Внезапно его внимание привлекли глухие стуки впереди, он быстр пошёл в направлении звуков и остановился перед ржавой дверью.  Задвижка открылась не сразу – похоже, смазывали её в последний раз лет двадцать назад, но через пару минут он всё-таки оказался в комнате. Темнота была кромешная – пришлось зажечь фонарь, который почти сразу же выхватил силуэт Кристины. Девушка лежала на полу, её руки и ноги были связаны верёвкой, рот заклеен скотчем. Ханс покачал головой и тут же стал освобождать девушку от пут, но она почему-то вырывалась и явно хотела что-то сказать. Тогда он сорвал с её рта ленту, и девушка крикнула:
- Ханс, это ловушка, беги.
- Слишком поздно – сказал чей-то голос. Ханс повернулся и увидел на пороге незнакомую девушку с обворожительной улыбкой . Он хотел было наброситься на неё, но вовремя увидел в руках незнакомки пистолет. 



Ретроспектива -2. Друг или враг?

- Здравствуй, Ханс, рада тебя видеть
Голос незнакомки, грудной и звучный, буквально растекался по подвалу. Но на Ханса его магия  не подействовала, и он решил пойти ва – банк:
- Полиция уже обо всём знает. Скоро здесь будет спецподразделение…
- Ханс, не смеши меня – незнакомка даже засмеялась, а затем продолжила:
- Не ожидала, что скажешь такую глупость. А ведь ты вёл себя гораздо умнее Кристины – та вообще вошла ко мне через главную дверь и сразу попала в объектив камеры. Пришлось прибегнуть к крайним мерам и отключить твою подругу на время.
- Она мне не подруга, мы просто коллеги по работе. И вообще, кто ты такая и какого чёрта втянула нас в эту игру?– резко сказал Ханс. 
- Я втянула? А разве кто-то просил тебя делать мои фото, а потом ездить за фургоном? Ты плохой сыщик, Ханс, но отважный человек, раз приехал сюда спасать эту девушку. Ладно, так и быть, приоткрою вам тайну: у меня десятки имён и фамилий, но мои друзья детства знали меня как Ульрику Ивенц  родом из Граца. Не знаю точно, как получилось, что мы с тобой, Кристина, так похожи. Мать однажды рассказала мне, что её и других женщин пригласили как-то участвовать в засекреченном эксперименте. 
- То есть ты не моя сестра? – спросила недоумённо Кристина, молчавшая всё это время. Её лицо выражало крайнюю степень изумления.
- Нет, увы или к счастью. Но кое в чём мы с тобой похожи, не так ли? – спросила Ульрика
- О чём ты?  - спросила нервно девушка.
- Я думаю, Ханс, ты очень удивился, не обнаружив у своей подружки париков и грима, которые ей, несомненно, были необходимы. Ну что ж, сейчас ты увидишь настоящее чудо, только нужно развязать Кристину, давай же!
Ханс освободил верёвки, и Кристина неловко встала. Затем она произнесла:
- Как? И ты тоже?
- Да, это наш общий секрет. Ханс, отвернись-как на пару минут, это зрелище не из приятных. Крисси, приступим.
Молодой человек отвернулся, а когда ему разрешили вернуться в исходное положение, очень сильно удивился и даже испугался: перед ним стояла спутница того богача и…таксист, тот самый парень, что подвозил его.
- Что за чёрт? Что происходит?
- Видишь ли, Мой дорогой Ханс, нашим матерям передались какие-то гены, вот они-то и позволяют менять нам внешность. Цвет кожи, волосы, глаза, брови, ресницы – с виду немного, но до сегодняшнего дня это помогало мне, да и Кристине избежать проблем с правосудием.
В голове Ханса мелькнуло:  «Так вот откуда у Кристины в ванной рыжие волосы», а тем временем девушка продолжала:
- Между прочим, наблюдать за вами было большим удовольствием. Правда, Ханс оказался плохим сыщиком, а вот Кристина – весьма талантливой воровкой. Особенно в последний раз, не правда ли? Сколько ты взяла у него, тысяч десять? А может, ещё и колье  впридачу?
- Не твоё дело – буркнула Кристина.       
-Что ж, правда. Но перейдём, пожалуй, к главному, мои друзья: ваше появление здесь мне очень некстати, я как раз собиралась уезжать после того, как разделалась со своими обидчиками. Помните убийство Бахофнера ? Признаюсь, это была я, пришлось немного постараться и отхлестать его, чтобы потом затянуть плётку на жирной шее.
- За что? – только и смог вымолвить Ханс.
- Старые грешки. Он и ещё пара недоносков изнасиловала меня шестнадцать лет назад, а потом они решили скрыть следы преступления и едва не убили меня. Я долго лежала в психушке и могла сойти там с ума, помог лишь один человек – местный доктор, что практиковал экспериментальную психологию. Но на память у меня осталось это – она сняла куртку и  засучила рукав клетчатой рубашки, на показавшемся участке кожи проступили длинные и толстые шрамы от порезов. Кристина даже отвернулась – столь отвратительно  это выглядело для неё, но Ханс мужественно взглянул.
- И так везде, я резала себя целый год, потеряв много крови, но зато обретя новую жизнь. А потом, после долгих поисков,  я случайно узнала, что эти сволочи уже сменили место жительства, и приехала сюда. Когда я убивала каждого из них, из меня выходила скопившаяся за всё это время злость и ненависть. И на каждом я оставила символический знак. Камински первым начал меня насиловать, и я отплатила ему тем же – страпоном. Надо было видеть, как он кричал и, даже связанный, пытался убежать, но я смогла осуществить задуманное. Бахофнер предложил избить меня, от его ударов у меня были сломаны два ребра, и моим решением было отхлестать его плёткой с крючками. По счастью, в доме не было прислуги, однако от этого мне не было легче - он даже пытался драться со мной, в конце концов я оглушила его кочергой, а затем, привязав к кушетке хлестала – сильно и методично, чтобы он не умер быстро. Кровь текла ручьями, он орал. Наконец я не выдержала и просто задушила его. Третий же не дожил до моего приговора – его сбил какой-то шофёр. И тем лучше – я даже не знаю, что придумала бы. И знаете, оба этих наглеца вздумали просить меня о пощаде. Им и в голову не пришло, что они просто могли обойти меня стороной в тот день.    

Она сделала паузу и взглянула на парочку. Кристина сильно побледнела, Ханс тоже нервничал – Ульрика видела, как сильно он сжимал девушку. Наконец она продолжила:
- И вот сейчас я снова в размышлениях, что же делать. Убивать вас мне не хочется – вы же мне ничего не сделали, но и оставлять в живых  опасно. Вы же так хотите сбежать от злой маньячки, не правда ли? Или шпики смогут расколоть вас раньше времени, а потом пойдут по моему следу. Впрочем, И Кристина небезгрешна, правда, фройляйн? Неужели ты думаешь, что тебя не раскроют?
- По крайней мере, я никого не убила – выкрикнула девушка.
- Ну-ну, Крисси, тише, криками делу не поможешь. Из всей нашей тройки единственный безгрешный – Ханс, вот он-то и поможет нам.
- Как?  - спросил молодой человек, бледнея на глазах.
- Мы воспользуемся твоей машиной, если придётся бежать. По крайней мере, мне здесь задерживаться не хочется. Фройляйн? 
- Что?! Я не собираюсь уезжать, у меня тут дом, работа, подруги – снова встряла в разговор Кристина.
- Идиотка, неужели ты не понимаешь? Рано или поздно полиция найдёт тебя, и тогда нам всем не поздоровится.
Кристина молчала: у неё не было никаких аргументов, а кроме того её, очевидно, поражало спокойствие Ульрики. Наконец похитительница произнесла иронично:
- Ну что ж, если больше мнений нет, то, пожалуй, попрошу пройти со мной -  она отвела парочку в какую-то комнату, а затем, закрыв на ключ, ушла. Кристина, простояв некоторое время у двери, внезапно начала барабанить в неё кулаком и кричать изо всех сил, словно в последние минуты:
- Открой, сволочь, я тебя убью! Кишки из тебя выпущу, сука!
Ханс подошёл к окну и попытался открыть раму, но она не поддавались даже сильным ударам – вероятно, просто заклинила. Дверь же была железной – с наскока не выбьешь, а каких-либо тяжёлых железных предметов Ульрика им, конечно же, не оставила. Тогда он сел на пол и внезапно засмеялся. Кристина, прекратив биться в дверь,  набросилась с кулаками на молодого человека, которому еле удавалось сдерживать гнев девушки:
- А ты что смеёшься, очень рад, да? Кто тебя просил ехать за мной? – и внезапно девушка, отстранившись, заплакала. Ханс, отстранившись, наблюдал за ней и понял: вот оно, настоящее лицо Кристины – жаль, что раньше он был о ней другого мнения. Чуть успокоившись, девушка повернулась к нему и будто с укором сказала:
- Ты же мужчина, сделай что-нибудь. Почему я должна тебе об этом напоминать? Или офис так отбил твои мозги, что ты не понимаешь происходящего? Она же нас убьёт, понимаешь? А я не хочу умирать в двадцать шесть – и она снова заплакала.
- Кристина, пойми, я не атлет. И потом, мне кажется, наша похитительница не очень-то хочет лишать нас жизни, иначе бы мы сейчас лежали обезглавленными где-нибудь в дальней комнате.
Спокойный тон Ханса подействовал, Кристина прекратила плакать. Теперь её внимание было приковано к комнате, она взяла фонарь и заглянула в приоткрытый средний ящик тумбочки. Его содержимое явно не понравилось Кристине – она вскрикнула и, подбежав к Хансу, прижалась к нему, шепча:
- Обними меня, пожалуйста, мне страшно.
- Что случилось? – он отстранил её и,  подойдя, к ящику и увидел в нём ту самую плётку, сделанную из какого-то синтетического материала. На её конце было пять крючков, довольно больших и острых, концы их были покрыты чем-то красным. Ханс посмотрел ближе и понял: это кровь с частичками кожи; его чуть не стошнило – первый раз всё было настолько реально, но он всё-таки мужественно отложил плётку в сторону и, заглянув в ящик, увидел в его глубине страпон, испачканный белёсой жидкостью. И снова неприятные ощущения роем лезли в его мозг - эта девушка явно немного не в себе. Ну хорошо, её изнасиловали, но чтобы так мстить – это он видел впервые. Неужели полиция не смогла помочь. Из транса его вывела уже осматривающая шкаф Кристина, она хмыкнула и сказала Хансу:
- Похоже, эта Ульрика какой-то транссексуал.
- Почему?
- У неё ни одной юбки или платья в гардеробе. Теперь понятно, почему она решила наказать тех мужиков. Да и вообще, кто на такую поведётся, разве что мазохист. Вот, смотри – девушка вынула из шкафа широкие джинсы в стиле «милитари»  и продемонстрировала своему невольному спутнику.   
- Кристина, нам сейчас не до этого должно быть – Ханс поражался способности девушки не замечать главного: они всё ещё в плену и непонятно, что будет дальше. Внезапно Кристина подошла к нему и сказала: 
- Ханс, извини, что использовала шокер, но я очень сильно испугалась. Правда, я и сейчас пытаюсь быть храброй, как тогда, в магазине. Мне было шестнадцать, на мой день Рождения мы с подругами заглянули в магазин и решили стянуть любимые платья. И представь, нас чуть не задержали, спасла лишь моя принципиальность – я потребовала вызвать полицию. А у них не было записей с камеры – она была муляжом, понимаешь?  Я ещё долго буду помнить злое лицо того охранника, он мне в кошмарных снах снится. Думаю, теперь ты понимаешь, почему я…
- Да, Кристина – Ханс приобнял её, и девушка прижалась, будто ища спасения. Так они сидели некоторое время, а затем легли на матрас в дальнем углу комнаты. Сон победил нервы и поглотил их на короткое время.   

Их разбудил громкий и резкий звук – кто-то повернул в замке ключ, а затем открыл дверь. На пороге стояла Ульрика, она оглядела полусонную парочку, а затем насмешливо сказала:
- Ну что, я смотрю, не скучали тут без меня? Ладно, давайте собираться, надо уезжать отсюда.
Под  её руководством, подкреплённым пистолетом, Ханс и Кристина собрали вещи – большой чемодан и пару пакетов - и вышли на улицу. Ульрика сразу же указала кивком головы на «Гольф» Ханса, и молодой человек, немало удивившись, спросил:
А где же твоя машина? И куда подевался «Форд»  Кристины?
- Хм, я думаю, мой фургон уже сгорел, тем лучше. Так что теперь я для всех мертва, пусть шпики утрутся. Пока будем пользоваться твоей машиной.
- А мой «Форд»? – встряла в разговор Кристина.
- Отогнала его подальше, пусть шпики ищут. Не беспокойся, он тебе больше не понадобится.
Погрузив вещи в машину, Ханс и Кристина сели впереди, Ульрика же расположилась сзади. Ханс завёл мотор и спросил растерянно:
- И куда мы поедем?
- К тебе, Ханс. Если шпики заинтересовались нами, ты пока единственный вне подозрений.
- Эй, у меня вообще-то свой дом есть – обижено сказала Кристина.
- Во-первых, весь твой багаж уже в машине. А во-вторых, я не доверяю истеричкам с манией величия.
- Что? Да ты сама долбанутая, засовывает мужикам в задницы страпоны и хлещет их плёткой. Кем ты себя возомнила, Зеной? Или госпожой?
- Хватит, я больше не хочу это слышать – крикнул Ханс. А затем он добавил:
- Кристина, пожалуйста, сейчас не время для споров.
- Ты прав, оставим споры на потом – произнесла Ульрика, и Кристина от-вернулась к боковому стеклу, глядя на растекающиеся по нему капли мелкого дождя. Через некоторое время они добрались до его дома, Ульрика заставила его остановиться неподалёку и исчезла на десять минут, чтобы, появившись вновь, скомандовать:
- Всё чисто, едем.
Войдя в дом, их похитительница внимательно гляделась, а потом, заперев входную дверь и взяв ключ от неё, сказала:
- Можете развлекаться, а я прилягу на время – мне хватило приключений.
Дождавшись пока она уйдёт, Кристина подошла к Хансу и, вцепившись руками в него, тихо сказала:
- Давай позвоним в полицию, Ханс, пожалуйста. Я не могу находиться с ней рядом, меня дрожь разбирает. Она же может на убить в любой момент.
- Нет, я не хочу рисковать ради твоей сиюминутной прихоти. И потом, как я тебе сказал, она не настроена нас убивать. К чему ей тогда возиться с нами?
- Что ж, тебе виднее – девушка прилегла на диван и свернулась калачиком.  Вздохнув, Ханс вышел на кухню и  уселся на низкий, но необыкновенно шаткий табурет – такие выбрала когда-то Хайди, следуя моде. А сейчас, по удивительному совпадению, этот табурет отражал его положение: заперт в собственном доме с двумя девушками, одна из которых угрожает ему пистолетом, а вторая  устраивает истерики. Когда-то Вернер рассказал ему, что хотел устроить себе на День Рождения подарок в виде двух девушек, но в итоге не получил ни одной – подруга не оценила его эксперимента. Интересно, как бы он повёл себя в этой ситуации, попытался сбежать или остался? И кто бы вообще храбрился в такой ситуации?

Неожиданно послышался звук шагов, на кухне появилась Ульрика. Её волосы были растрёпаны, одежда – красная клетчатая рубашка и чёрные джинсы  - была изрядно помятой, и всё же в девушке было что-то неуловимо домашнее, уютное. К удивлению Ханса, у неё не было с собой пистолета, он даже спросил:
- Неужели ты рассталась со своей пушкой? Я думал, ты с ней даже спишь.
- Успокойтесь, мистер Бонд, я умею видеть опасность – съязвила Ульрика, а затем по-свойски спросила:
- Ну, чем угостишь своих дам на ужин? Наша истеричка ещё дрыхнет, но, думаю, скоро проснётся.
- Наша? Я к ней никакого отношения не имею, она просто моя коллега. Мы даже на корпоративе не трахались – обиженно сказал Ханс, и девушка звонко рассмеялась, а потом ответила:
- Успокойся, я просто пошутила. Кстати, а где твоя девушка? Не для себя же ты купил эти дрянные стульчики и картину в спальне.
- Сбежала с одним качком. Извини, не хочу сейчас говорить об этом  - буркнул Ханс. Девушка кивнула головой и, положив ему руку на плечо, сказала:
- Хорошо, не будем затрагивать эту тему, расставания всегда даются тяжело. Давай лучше я расскажу тебе про себя, чтобы ты больше ничего не додумывал, ведь воображение – штука очень плохая. Мои родители не были исчадием ада, но и любящими их было назвать сложно – просто нам постоянно не хватало денег, так что папа и мама постоянно пропадали на работе. Моим воспитанием занялась улица, я постоянно бегала с мальчишками, иногда, конечно, приходилось  драться, отстаивая себя. В перерывах мама пыталась заниматься мной, читая нотации и пытаясь переделать меня в типичную девочку, но хотелось ли мне ей быть? Конечно, уже нет, воздух свободы пьянил меня. А потом…потом произошло это, мне тогда было всего десять. Представь себе, Ханс: по вечерней улице идёт десятилетняя школьница, и внезапно на улице появляется машина с тремя пьяными, они  начинают говорить про неё непристойности. Конечно, я пыталась уйти, но они быстро догнали меня. Звать на помощь было бесполезно – народ уже давно сидел по домам. И эти сволочи, затащив меня в машину, два часа измывались. Я пыталась кричать, но Камински зажал мне рот рукой. Потом один из них – этот банкир – сказал, что от меня надо избавиться и стал избивать меня, к нему присоединился Камински. Но они не успели довести дело до конца – их спугнула какая-то парочка. Полиция даже не открыла в отношении них уголовное дело, хотя все факты были налицо – у Бахофнера нашёлся высокий покровитель.

После этого я пролежала около года в больнице, там произошло ещё одно происшествие – меня изнасиловали так жёстко, что я стала бесплодной. Конечно, в моих планах дети никогда не стояли, но видел бы ты реакцию родителей.  А потом меня просто отдали в психушку:  семье я стала не нужна - родители только и обвиняли меня в том, что сама нашла приключений,  врачам же я была безразлична – подумаешь, ещё одна пациентка. Мои телесные раны зажили, но душевные остались  - я постоянно видела страшные сны, иногда не могла дотронуться до своего тела, а иногда брала нож и резала его, словно пытаясь избавиться от самой себя. На полу оставались лужи крови, я истошно кричала. В какой-то момент мне стало казаться, что смерть станет лучшим выходом из положения, но меня спас один врач – доктор Шэрфер, он практиковал восточную психологию в этой клинике и, увидев меня, решил испробовать свои методы. Ханс, он стал моим вторым лучшим отцом. Я излечилась от депрессии без лекарств но, что главное, обрела цель в жизни – стать лучше. Три года моей болезни не помешали нагнать своих сверстников и успешно поступить в университет. Пожалуй, единственное, что выделяло меня среди сверстников – одиночество. Я не могла найти друга или подругу, сначала очень переживала из-за этого, а потом научилась переносить. Пожалуй, единственным примером для меня была одна женщина – Сабина Классен, вокалистка одной метал - группы, что смогла пережить сначала рак горла, а потом развод. Её стойкость потрясла меня, и я решила, что вынесу всё. По сути, у меня остался лишь один побочный эффект из прошлого – я не смогла заниматься сексом. Конечно, для женщин он не столь важен, как для мужчин, но иногда так хотелось, и мне приходилось тайком удовлетворять себя. Я даже пробовала с девушкой, но только один раз и больше не возвращалась к этому. В университете о моей истории случайно узнала подруга и пыталась завлечь меня в феминистский кружок, однако лично мне эта тема была не очень интересна. Да, когда-то давно меня изнасиловали эти подонки, но нельзя вечно держать обиду на всех мужчин. Плохое всегда надо отпускать – так учил меня Шэрфер, и теперь я полностью  освободилась от своих прошлых страхов, о чём не жалею. Как видишь, я далеко не маньячка – я не сомневаюсь, так вы обо мне подумали, когда оказались запертыми в той комнате. Но поверь, у меня нет ни малейшего желания убить вас. Думаю завтра днём покинуть вас, а Кристина...что ж, пусть сама определяется, что будет делать - Ульрика потянулась за водой и, налив немного в графин, отпила. Ханс же всё ещё сидел и не говорил ни слова – история девушки казалась ему совершенно невероятной, но мало ли, что случается на этом свете. Ульрика заметила его растерянность и, аккуратно проведя рукой по щеке, переспросила:
- Ну так, Ханс, приступим к готовке?
 - Ах да, точно. В морозильнике пара упаковок овощей, бери, если нужно – ответил рассеянно он. Девушка открыла холодильник и, достав упаковку, стала готовить ужин, молодой человек наконец опомнился и стал ей помогать. Наконец, скоро на кухне показалась Кристина – она выглядела немного устало, за ужином она не сказала ни слова, лишь мрачно смотрела на Ульрику и несколько раз попросила Ханса ещё кофе. Молодой человек с большой охотой исполнил её просьбу, но и это не смогло отвлечь девушку – её явно тяготило присутствие Ульрики. Наконец они закончили ужин, и похитительница, собрав их в гостиной, начала излагать свой план:
- Итак, дамы и господа, оставаться здесь мне нельзя, поэтому завтра днём я уезжаю. Кристина, Ханс – вы поедете со мной, а потом, через некоторое время, вернётесь в город. А я буду уже довольно далеко. Согласны?
Ханс кивнул головой, Кристина было замешкалась, но затем нехотя кинула головой. Ульрика отошла на кухню и принесла три стакана с вином – Ханс удивился, где она нашла ту бутылку, совсем про неё забыл с прошлого дня Рождения – а затем, расставив их на столе, взяла один и, слегка чокнувшись с остальными, произнесла:
- Тогда за знакомство, пусть и короткое. Пейте – нам надо немного расслабиться, хватит на сегодня скандалов.
Ханс взял свой стакан и отпил немного. Кристина, подумав пару минут, тоже отпила глоток, потом ещё один. Неожиданно девушка выронила свой бокал и упала на молодого человека. Ханс испугался, но Ульрика тотчас успокоила его:
- Это всего лишь снотворное, не хочу больше слышать её жалобы и протесты. Всё-таки иногда я понимаю мужчин, которым приходится жить с вот такими любительницами вынести мозг по любому поводу. Хотя я уверена: для богатых старичков они всегда останутся большими игрушками
- А я думал, ты всегда за женщин – усмехнувшись, сказал Ханс. Ульрика пожала плечами и сказала:
- Видишь ли, в какой-то момент я пришла к тому, чтобы быть «бесполой». Мужчин я не привлекаю, а женщины…иногда меня принимали за лесбиянку, но, как я тебе говорила, это не моё. Ладно, уже довольно поздно,  уложи Кристину на диван, а я посплю у тебя, если ты, конечно, не против.
Ханс кивнул и, подняв с себя Кристину, положил её на диван. Ульрика же ушла в спальню. Завершив приготовления, молодой человек зашёл к Ульрике, чтобы пожелать ей спокойной ночи, но с удивлением обнаружил, что девушка и не собиралась спать, только переоделась в чёрные леггинсы и белую блузку. Он уже хотел было уйти, когда девушка позвала его:
- Ханс, подожди минуту. У меня к тебе одна просьба, немного необычная.
- Да, слушаю.
- Видишь ли, сейчас у меня идут особенные дни, и мне очень нужен секс. Поможешь своей спутнице избавиться от ненужных симптомов?
- Да, но…у меня, кхм, не встанет на тебя – Ханс редко видел таких прямолинейных девушек, Хайди обычно приходилось уговаривать, и то без гарантий. Ульрика достала какую-то таблетку и, дав её со стаканом воды, сказала:
- Я думаю, вот это тебе поможет. И ещё одно: ты же помнишь, что я тебе рассказала? Так что не залезай мне под одежду и не проявляй излишней инициативы, хорошо?
Хансу не оставалось ничего другого, как согласиться. Он лёг рядом с Ульрикой и выпил таблетку, через пару минут он почувствовав её действие. Девушка же в это время разогревалала себя, а затем быстрым движением рук надорвала леггинсы и, привстав, села на Ханса, который лишь успел лишь крикнуть: «резинка».
- Не бойся, ты же помнишь, что я бесплодна – прошептала девушка, а затем, стиснув его руки, продолжила. Ханс поморщился от такой резкости – обычно темп задавал он, но внезапно испытал мощный прилив сил. Его партнёрша не издала ни стона, лишь отпустила левую руку и прошептала: «погладь меня, но не трогай грудь», молодой человек вспомнил их ночи с Хайди и аккуратно начал массировать её спину. Когда влечение кончилось, она аккуратно слезла с него и, обняв, сказала тихо:
- Спасибо, ты мне очень помог
Ханс пробормотал как бы в шутку:
- Даже не знаю, что сейчас произошло: то ли секс, то ли изнасилование.
Девушка посмотрела на него и сказала:
- Знаешь, что такое изнасилование? То, что сделали со мной те ублюдки и то, чем я ответила этому Каминскому. Я же просто сделала приятно тебе, а заодно избавилась от ненужных ощущений. Пожалуй, признаюсь: я немного соврала тебе про секс, мне приходилось заниматься им несколько раз, я так и не смогла использовать вибраторы.  Но по понятным причинам мне приходилось связывать моих партнёров и терпеть их попытки высвободить руки и ноги. А сейчас, с тобой, я впервые почувствовала, что могу расслабиться и даже получить удовольствие.
- А я впервые понял, что такое активная партнёрша, прошлую мне приходилось уламывать.
Они лежали некоторое время, а затем Ульрика сказала:
-Ладно, давай поспим хоть немного, спокойной ночи. Позаботься о Кристине, она наверняка замёрзла без одеяла.
-Да, конечно, Ульрика. Спокойной ночи – вымолвил Ханс и, аккуратно выбравшись из постели, вернулся обратно. Кристина крепко спала, но тело её буквально дрожало от холода. Ханс принёс плед и, укрыв им девушку,  сел в кресло и почти сразу же заснул.


Глава 4. Прощание

Утро того дня запомнилась мюнхенцам неожиданным потеплением до нуля и солнечной погодой. Выпавший снег начал таять, и коммунальные службы спешно вывели на улицы ассенизаторов, чтобы ликвидировать последствия погодных капризов. Ханс проснулся около девяти – его разбудил яркий свет солнца из незашторенного окна. Немного подумав, он спешно оделся и вышел на кухню, чтобы сварить немного кофе. Девушки ещё спали, и он решил посмотреть телевизор, по которому в очередной раз показывали новостную передачу. Пока он готовил кофе и яичницу, на кухне появилась Ульрика. Она была снова в рубашке и джинсах, выглядела немного заспано, однако буквально излучала положительную энергетику – эта ночь избавила её от нервозов, и Ханс почувствовал это. Девушка поцеловала его в щёку и, взяв с доски тост с сыром, села за стол. Ханс вежливо кивнул головой и, дождавшись щелчка кофемашины, налил девушке чашку горячего эспрессо. Ульрика поблагодарила его и, отхлебнув глоток, сказала:
- Из тебя получился бы неплохой бариста.
- Это всё машина – с усмешкой ответил Ханс, прислушиваясь к звукам в гостиной. Но Кристина всё ещё спала. Ульрика же, поблагодарив Ханса за завтрак, сказала:
- Я отойду на некоторое время, буду через пару часов. Не скучайте без меня.
Ханс ухмыльнулся – с Кристиной точно будет «весело». И правда, девушка по приходу на кухню устроила ему очередной скандал:
- Ханс, эта сучка меня усыпила! Какого чёрта? Я ей что, игрушка?
- Не знаю, спросишь у неё.
- Да что она… - и внезапно Кристина уставилась в экран телевизора, где диктор сообщал о поимке банды мошенниц. Она ловила как будто каждое слово, а затем внезапно произнесла упавшим голосом:
- Похоже, мне тоже придётся уезжать. Чёртовы полицейские, вечно они не-кстати!
- Но они же не за тобой пришли.
- Какая разница? Просто поверь мне, чутьё мне не раз помогало избежать неприятностей. Похоже, это ещё одна моя сверхспособность.
Наконец Ульрика вернулась, Кристина немного подождала, а затем, подойдя к ней, сказала упавшим голосом:
- Ульрика, прости за то, что я вчера сказала. Понимаешь, я была на нервах, ну и не могла себя контролировать, так что…
- Не думаю, что ты из-за этого стала бы подходить ко мне, тебе нужна моя помощь, не так ли?
- Да, точно. Я будто чувствую, что полиция скоро придёт ко мне.
- Правильно, и я чувствую. Ну что ж, хорошо, но ты поедешь отдельно, а  потом мы как-нибудь встретимся. Согласна?
- Да, конечно, теперь я готова выполнить любую твою просьбу.
- Тогда собери свои вещи, но возьми только самое необходимое  - приказала Ульрика, а затем спросила Ханса:
- Ты готов пожертвовать мне свою машину, раз Кристина тоже хочет уехать?
- Да, конечно, но…
- Я позвоню тебе, когда окажусь в безопасном месте. И спасибо тебе ещё раз за всё, ты мог бы сто раз отказаться.
Наконец наступило время отъезда. Ульрика тщательно продумала план, и теперь рядом с «Фольсвагеном» Ханса стоял его двойник, взятый девушкой на одной из стоянок. Ей удалось даже подделать номера при помощи кусков пластика, шрифтов и красок. Ханс понимал, что идёт на безусловный риск, но помог девушке – внутренний голос будто подталкивал его. Девушки собрали самое необходимое и теперь обсуждали последние детали. Наконец они вышли  из спальни, и Ханс очень сильно удивился: девушки стали настоящими сёстрами. Ульрика заметила его удивление и ехидно сказала:
 - Да, теперь мы сёстры, да ещё и на одинаковых машинах. Пусть шпики расшибут себе головы в попытках что-нибудь понять.
Кристина же подошла к Хансу и, обняв его, тихо прошептала:
- Прости меня за всё, я правда не хотела, чтобы так получилось. Пусть твоя жизнь сложится успешнее, чем наша.
- Всё в порядке, я не обижен на тебя. Пусть и у вас всё будет хорошо – Ханс погладил девушку по голове, а затем поцеловал.

Ульрика  потратила на дорогу около двух часов, при этом завязав Хансу глаза, так что он не смог понять, куда они едут. Наконец она остановилась и разрешила снять повязку, и молодой человек увидел, что они стоят на улочке какой-то деревни или небольшого города. Его спутница рассмеялась и сказала:
- Ну как, не укачало? Всё, Ханс, мы приехали. Поживи здесь два дня, потом вернёшься домой. Рано или поздно шпики смогут тебя расколоть, но я не думаю, что они поверят в наши способности. А те наши образы уже давно неактуальны.
- Куда поедете дальше?
- Пока не знаю, Ханс, у меня нет точки сбора. Мы договорились, что пройдём немецкую границу по сельским дорогам, а дальше выберем город, где встретимся. Извини, не хочу втягивать тебя в мои дела, да и Кристины тоже. Надеюсь, когда-нибудь нам удастся спрятаться  - вздохнув, сказала она.
- А знаешь, на короткое время мне показалось, что я даже влюбился в тебя. Особенно той ночью – произнёс Ханс. Девушка засмеялась, а потом серьёзным тоном ответила:
- Что ж, я могу понять тебя, но мне чужда такая жизнь, впрочем, как и Кристине. Отличие только в том, что она готова спать с каждым папиком, у меня мужчин никогда не было. Не брать же в счёт тех несчастных, кого я заставляла заниматься сексом. Знаешь, вчера я почувствовала что-то новое, как будто первый раз передаю собственную жизнь в чьи-то руки. И ты справился, Ханс: мне было хорошо как никогда. Но я не создана для семейной жизни, а к тому же могу случайно покалечить даже тебя – можно сказать, это рефлекс самозащиты. Найди себе хорошую девушку, которая сможет быть твоей спутницей жизни. Удачи – и она обняла его. Ханс, немного опешив, приобнял Ульрику в ответ, а затем, выйдя из машины и закрыв дверь, наблюдал, как его «Фольксваген» исчезает за поворотом. Да, за эти два дня с ним столько всего произошло, прийти бы в себя. «А пока надо найти гостиницу» - подумал он и направился на поиски центральной улицы городка.   
             

Эпилог
«Время лечит» - говорят нам психотерапевты и просто близкие люди, пытаясь отвлечь от большого горя. Но насколько это эффективно? И нужно ли, если человек просто хочет побыть один и не нуждается в советах?

Ханс всё-таки дождался звонка Ульрики – она сообщила, что ей пришлось бросить машину на одной из сельских дорог, а сейчас находится в точке сбора и ждёт Кристину, чтобы определить место, где смогли бы спокойно начать новую жизнь. Она искренне извинилась, что не выполнила своего обещания, но Хансу это было уже неважно. И почти в самом конце Ульрика сказала фразу, от которой его бросило в дрожь: "Я всегда буду вспоминать тебя".

Комиссар не обманул молодого человека - полицейские его почти не беспокоили, лишь заставили ещё раз  подтвердить свои показания в письменном виде.   

Через год после тех событий жизнь Ханса повернулась в лучшую сторону – он сменил работу, став фрилансером – аналитиком, так что теперь можно было спокойно совмещать дела и отдых.  Большая любовь тоже не обошла его стороной – на одной из посиделок он познакомился с Генриэттой,  из Зальцбурга. Девушка совсем недавно приехала в Мюнхен по приглашению одной фирмы, и теперь её главной заботой стал поиск жилья. Ханс по просьбе своего друга согласился приютить девушку на время, но в конечном итоге партнёрские отношения уступили место романтическим – она была как будто создана для него. И теперь они собирались сыграть свадьбу – молодой человек уже сделал предложение, и Генриэтта, не раздумывая ни секунды, ответила согласием.

В тот день Ханс принимал свой заказ – большой телевизор. Курьеру пришлось нелегко, разгружая эту махину, затем он с большим трудом втащил коробку в гостиную и поставил её на пол. Молодой человек быстро расплатился с курьером и, попросив Генриэтту проводить гостя, распаковал чудо техники и подключил его к спутниковой антенне. Раздалось небольшое шипение, а затем внезапно пошла автоматическая настройка. Ханс тщетно пытался её остановить, пока, наконец, телевизор не расставил все девятьсот каналов. «Жаль, что меня ты не спросил. Скорее бы появились телевизоры с искусственным интеллектом» - мелькнуло в голове у него. Но ничего не поделаешь, придётся настраивать самому. И он начал процедуру, первые десять каналов нашлись относительно быстро, одиннадцатым был какой-то шведский. Ханс усмехнулся – к чему это немцам смотреть про далёкого северного соседа, и решил начать настройку, когда его внимание привлекли две фотографии. Молодой человек оторопел: несмотря на другой цвет глаз и волос, это определённо  они – Ульрика и Кристина. Запомнив название города – Мальмё – он спешно включил интернет на смартфоне и нашёл заметку на сайте какой-то шведской газеты. Переведя её на весьма плохой немецкий, Ханс прочитал: вчера после сообщения жителей о стрельбе полицией города в одном из домов было найдено семь трупов, два из них принадлежали неизвестным девушкам, пятеро - участникам одной из боснийских преступных группировок. По предварительным данным, бандиты что-то искали в доме одной из девушек, а вторая подъехала позже и, вероятно, пыталась защитить свою подругу. На данный момент, сообщал журналист в конце статьи, полиция не имеет информации относительно мотивов убийства.

Ханс выключил интернет и подумал: «Куда уж вам, шпикам, ничего вы не узнаете». Значит, их тайна унесена в могилу, как и хотела Ульрика тогда, в утреннем разговоре.  Ах, Кристина, на этот раз маленькая девочка в тебе всё испортила! Ты хотела сладкой жизни, а в итоге получила пулю, да ещё и отправила на тот свет «сестру».
В коридоре послышались шаги девушки Ханса, наконец она вошла в комнату и обеспокоенно спросила:
- Дорогой, всё в порядке? Мне показалось, ты включил телевизор слишком громко, ну или он сам…
- Всё в порядке, любимая – встав с пола, Ханс подошёл к девушке и приобнял её, а сам почувствовал, как чувствует себя намного лучше:  старые воспоминания, будто кожа со змеи, сходили с него.
- Дорогая, почему бы нам не съездить сегодня не съездить в новый парк? Думаю, там много интересного - сказал он ей.
- Правда? Отличная идея, я скоро – Генриэтта приобняла его и убежала в комнату, а Томас начал искать фотоаппарат.