Город, а особенно его окраины, тоже не спали - в эту ночь сильно бомбили Донецк. Скоро почти полностью будет разрушен микрорайон Октябрьский.
Медики ночью тоже не спали - поступали раненые. Госпиталь сражался за жизнь.
Утро. Красивое, морозное. Жизненное утро Донецка после ночи боёв и бомбежки казалось необычно мирным утром, каким-то довоенным… Госпиталь ожил дневным распорядком, не зная, что ближе к ночи 8-я палата будет заказывать музыку. Вернее, госпиталь знал, что эта 8-я опять что-то да вычудит этой войне на зло! Но это будет ждать войну и госпиталь позже.
А пока к нам зашла НашаВера. Я не ошибся, написав НашаВера слитно - этим особым человеком для меня стала Камчадал. Она добрая и красивая, как Камчатка, неповторимая. Она ровесница моей мамы -стала мне Другом . Это было первое знакомство восьмой платы с ней. «Мальчики, на перевязку!». Первым мальчиком стал Саныч. И так по очереди. Вот так мы и познакомились с НашейВерой.
Лежу в перевязочной и жду адской боли. Там я от неё первый раз и узнал, что такое полотенце – оное в меня засунули на всю глубину раны. Как это у нее получилось! Было больно, но терпимо. Нежная НашаВера.
Каждая медсестра ПВГ - это особые люди. Все от Бога. Им больно, как и нам, от наших РАН. Спасибо вам, мои милые и добрые сердца ПВГ! .
Пришли проведывать меня мои друзья из «Дома Пера» с тем же марш-броском каблуков. Сидим, разговариваем о жизни. Девчонки ходили к нам в 8-ю, как на работу, - каждый день.
Лена вышла поговорить с Валерьичем. Ваха отдыхал (редкое наше счастье). Саныч читал. Еврей и Макс обсуждали мировые новости и сводки с фронта - наш штаб палатный! К Санычу пришёл сын с мамой, и все история с «расстрелом», как вы понимаете, повторилась снова)))
Тут тишину палаты нарушил Раффаель. Увидев спящего Ваху, пытался спросить на испанском у нас, как же так, что его русский друг спит. Мы успокоили испанского друга Вахи, что, наверняка, вечером он и сам услышит, что дневной сон Вахи был неспроста так. Зря мы так пошутили… Ой зря! Очень зря… Мы предполагали, что это не к добру для Войны. Но не настолько.
Зашла Елена с круглыми глазами. «Лен, что случилось?», - спросил я. «Я тут.. Ну, ты иди сам, посмотри, кого я тебе тут в госпитале нашла… Встретили...», - сбиваясь от радости и удивления, говорила Елена.
Снова переход Суворова в вертикальное положение проделываю и думаю, что же меня в этой жизни может ещё удивить?! Выхожу из палаты. Стоит девчонка в горке с перебинтованной рукой и улыбается мне. Не пойму. Вглядываюсь (контузия, глаза плохо стали видеть). Смотрит на меня и улыбается маленькое, красивое, нежной улыбкой, раненное солнце и молчит. Увидела она, что я плохо вижу, и говорит мне «Серёга-Серёга… Война, будь ты проклята! Это ж я, Милка!». И дальше было то, что раньше я видел только в кино - встреча друзей на войне.
Последний раз мы с ней виделись еще до войны А тут война, и она - маленькая, добрая девочка на войне! Войной была ранена! Война пыталась ее убить! И где, вы думаете, ее убивала война? В Логвиново! Она была там же, где и меня, и ее убивали практически в один день… Как же больно смотреть на девчонок на войне… И не важно мне, где ее окоп, на чьей стороне. Они не должны умирать! Правда, штаноносцы...?
Не рожавшие идут на фронт. Идут в бой. Идут на смерть и, увы, умирают не родившими, так и не став мамами. Больно… Страшно .
Я верю, что войну остановит женщина, мама, будущая мама, твоя мама, мама твоих детей, мама твоей мамы… Мамы, остановите эту проклятую всеми войну!
Милка в довоенной, мирной жизни была журналистом. Жила, мечтала, творила и мечтала о детях и семье. Но война сказала: «Милка, выживи!». И она выжила. Больно, но выжила. Через потери, через муки бомбежки, через смерть, через АД ею пройденный мой друг выжил! И живёт! Там же я познакомился и с ее мужем, он тоже был ранен.
Говорили долго и много. Нам было, что вспомнить и о чем помолчать. Смотрел на Милку и думал, что мир сошел с ума, пытаясь убить девчонок… Война забирала жизни и души из Ангелов на земле - женщин. Будь ты проклята, Война!
Очень трудно и долго я отходил от этой встречи и от атаковавших меня мыслей.
Пришла Ася и ее мама. Дочь оторвать от отца было трудно. Не могли наговориться с Асей.
Ваха стал просыпаться... Мы насторожились. Ждали пробуждение нашего министра иностранных дел, чтобы сказать, что его ждёт Бразильский коллега. Мы решили, что всем министрам стран нужно быть осторожным - у них появился серьезный конкурент Ваха! Мы уже суетились, делая ему кофе. Тело вставало, но мысли Вахи были ещё во сне.
«Как-то тихо у вас», - сказал Ваха. И ушёл, забыв, поздороваться с нами. Удивилась и Ася с мамой: «Что с Вахой?». Мы рассказали вчерашнюю историю дружбы народов... Асю и маму долго не могли успокоить от смеха... Когда в палату вошёл Ваха, Ася и ее мама уже кланялись послу мира))) Ваха толь покраснел: «Что вы… Что вы... Хватит. Спасибо». Истерика смеха уже у всех.
А госпиталь ждал. Госпиталь выдвигал версии и предположения, что сегодня у 8-й на «вечернее меню».
Пришёл Раффаель. Ваха стал кормить друга и поить чаем. При этом изучение русского языка продолжалось, наш бразильчский друг изучал название предметов интерьера в палате.
Иногда нервы нашего посла не выдерживали, и тогда звучала ну уж очень русская речь из уст Вахи, что сбивало нашего бразильца, и тогда звучала уж очень русская речь уже из уст бразильца.
«Трудно быть учителем», - сказал Ваха. «Все, урок закончен!». Учитель ушёл на перекур - нервы.
Эстафету обучения подхватили Саныч и Еврей. Макс этот урок снимал на телефон. Зашла медсестра Наташа. Капельницы, уколы, ну и поговорить о жизни. Ася с мамой начинают собираться домой.
Госпиталь готовился спать. Ага… Щас! Спать… А Ваха? Открывается дверь палаты, и, о боже, Ваха заходит с БУДУЛАЕМ! Это был Цыган с гитарой! Вы спросите, откуда цыган в госпитале?! Так он и был настоящий цыган с войны. Был ранен в аэропорту, лечился себе человек, никого не трогал. Но Ваха и тут его нашел.
В руках, как положено, гитара. «Всем занять места в филармонии», - командует Ваха. Отказать никто не смог. Играл наш Цыган долго и красиво. Мы вспомнили мирную жизнь. В палате не хватало только медведя и вина для полной картины из фильма «Табор уходит в небо». У нас был свой фильм – «Палата уходит в небо»! Вернее, Госпиталь уходил в небо - от песен красивых и спетых нашим Цыганом!!! Это было что-то, я вам скажу!
Мы пели вместе с ним, делая вид, что мы тоже певцы))) Ася с мамой не хотели уходить - настолько было все честно. Война, раненые - и живут, как в последний раз, красиво. Так жила наша 8-я палата.
Жили мы. Жил госпиталь. Ожил и наш Будулай. Как он пел! Нет слов, чтобы описать. Овации были слышны из других палата для нашего артиста. Цыгану рукоплескал весь госпиталь. Вот так - война и музыка. Раненые и Честно живущие солдаты. Жизнь и смерть на войне всегда рядом. Оборвали МУЗЫКУ нашего Мира разрывы в Донецке. Бесы наступали грохотом боли на Донецк. Война…