Фантазия.
1.
Переливающимися цветами окрасили землю, отжившие свой век опавшие листья. Легкими шагами она проходила по неизвестной людям тропке. Босая и почти не одетая она величаво вышагивала, не обращая внимания на терпкий морозец, что крепко схватил землю полотном инея. Её стройные ножки ступали по листве, так что казалось, они чуть порхали над умирающими частичками леса, оставляя им жизнь и надежду на существование, только теперь не развиваясь на ветру крепко схватившись за материнские ветви, а лёжа здесь у корней возводя свой взор к небу.
Не оборачиваясь, она прошла вековой дуб, что служил для существ подобных ей, не что вроде знаком внимания. Он означал, что здесь находится середина леса, дойдя до сюда, она будет уверена в том, что на многие лиги вокруг нет никого, досюда не мог дойти не кто из тех, кто был приписан с рождения к людям. Лишь тени, и добрые духи были её спутниками, но так считала она…
Я выслеживал её долгие месяцы, по следам которым она оставляла в воздухе. Чистота её души манила меня, но подобраться к ней и подобным ей незамеченным невозможно. Опыт что дали мне долгие годы кровопролития и войны, научили меня подкрадываться и убивать созданий более бдительных и опасных, но мрак что наполняет теперь мою душу, учует даже старый пёс. Поэтому я учился снова, но не ради неё, а ради того чтобы хотя бы быть достойным взглянуть на существ рожденных непорочной чистотой. Увидеть своими глазами тех с кем мне не приходилось сталкиваться до этого.
И вот теперь, я иду почти за её спиной, а она не чувствует моего присутствия. Осознание этого зажигает во мне новые искорки радости, не той что я испытывал, когда вместе с войском мне удавалось взять крепость, которую удерживали до этого уже неприлично долго. А той которая наливала моё сердце необыкновенной теплотой, уютом что казался мне таким хрупким, что меня берет в свои владения неподдельный страх. Страх, который может сломать меня быстрей, чем долгие пытки.
Она все так же шла по усыпанной цветами огня тропке. Её золотистая кожа чуть сливалась с окружающим, делая её частью природной живописи. Длинные почти до пояса волосы подчеркивали совершенную осанку и скрывали плечи. Она была прекрасна как женщина, но к её счастью женщины людей, как и мужчины не часто встречали её и ей подобных. Иначе бы все человеческие мужи кинулись бы на поиски прекрасного и умерли бы в разочаровании не найдя их следов, даже если бы они ходили рядом и им пришлось лицезреть то чего им не получить ни когда.
Удача быть женатым на существах, которые были этой расы, выпадала лишь тем немногим, которые были избраны богами нести тяжелое бремя. Это был приз поощрения, дар который выпадал раз в сотню лет.
Смотря на самое идеальное, что видел мой глаз за все годы жизни. Мне приходиться мирится с тем, что это всего лишь то, что видит мой взор… мой обманчивый взор.
Этой молодой девушке, что легким шагом идет по подмороженной земле может быть уже не первый век, её красота осталась не тронута годами, но разум может поразить, так что моё сердце не сможет выдержать потрясения и меня убьёт красота. К тому же её видимая хрупкость была изощренным обманом, это доказывал короткий лук, что беззаботно был прикреплен к спине.
Природа наградила её реакцией кошки именно по этому подкрадываться к ней сейчас опасно. Нужно выждать момент… этот момент уже близок, я чувствую это.
2.
Шаг её становился всё тяжелее. Она прошла достаточно чтобы, наконец, сделать привал. Но тонкое чувство слежки, будто сквозило её не оставляя в покое. Поэтому не жалея сил она шла все дальше и дальше, в дебри проходимые лишь её народом.
Лес противился сегодня и не давал ей четких ответов, а вопрос был всего один: «Идет ли кто-то за мной»? Священный дуб был пройден, ей не может ни что грозить теперь, ей ни что не может угрожать. Определенно это всего лишь глупый страх не известности. Она дома, здесь её защитят.
Она прошла ещё около километра, прежде чем окончательно выбилась из сил и остановилась. Осмотревшись вокруг, она снова убеждала себя в своем одиночестве. Злое едкое ощущение не покидало её не на секунду, чьи-то глаза наблюдали за ней, не отпускали из цепких объятий наблюдения.
Девушка подошла к ближайшему дереву. Нежно коснулась его. Будто прося разрешения. После чего с вздохом осела, прислонившись к нему спиной. Её короткий лук лег на изящные коленки, стрелу она оставила в руке, зажав её в таком положении, чтобы она была готова вылететь из лука, не затрачивая лишнего времени на подготовку.
Она просидела в этом положении около полу часа, после чего свинцовые веки затянули глаза, и она уснула, уносясь в далекие края безмятежных грез и иллюзий. Уставшее тело обмякло и стало ватным, пальцы рук ослабли, стрела медленно сползла на землю, теряясь в палитре опавших листьев…
Тихие почти бесшумные приближающиеся шаги пробуждали сон нимфы. Залипшие от долгого сна ресницы отказывались подниматься, не давая зрению воскреснуть. Кто-то или что-то крадется к ней, словно хищный зверь он прячется меж деревьями, старается быть поодаль, не выходить в поле зрения.
Неимоверными усилиями она заставила свой взор ожить, как только веки распахнулись, и не четкая картинка стала вырисовываться в реальные рамки. Она увидела перед собой мужчину, с уставшими грозными, грозными глазами.
Оточенным движением схватила она лук, попыталась вставить стрелу, но её не оказалось в руке, подавляя нахлынувший страх, быстротой штормового ветра схватила она другую, в тот же момент стрела оказалась в луке, тетива натянулась. И в последний миг неизвестный успел ударить по луку коротким клинком, обрубая верхнюю часть оружия.
Обрубленная часть лука взметнулась в небо, но натянутая тетива потянула её назад, так что она с большой силой ударила девушку по лицу, рассекая в кровь бровь. Жалостный стон издался из её уст, рука взметнулась у ране, закрывая рассечение, узенькой полоской кровь потекла по виску.
Мужчина сидевший до этого перед ней вскочил на ноги, пряча при этом клинок. Он стремительно сделал шаг к ней, прикоснувшись к её головы, строго произнес:
- Убери руку.
Нимфа подчинилась, отдавая себя в руки неизвестного.
Что-то хмыкая, себе под нос, он рассматривал рану. Присмотревшись, его рука взметнулась к вещевому мешку, на удивление быстро он достал от туда маленькую бутыль и несколько листов неизвестного растения. Одним из листов он аккуратными движениями прочистил рану от запекшейся крови, после чего произнес:
- Сейчас будет жечь, потерпи, и закрой глаза.
Он посмотрел на неё, она не уверенно кивнула в знак согласия, он продолжил. Едко пахнувшая жидкость оросила её бровь. Мужчина не врал, боль заполнила голову, заставляя морщится и стонать. Но через мгновенье всё прошло, она открыла глаза, он сидел перед ней с чуть заметной улыбкой.
- Чему ты улыбаешься? – обижено, спрашивала она, чуть задевая свою рану, убеждаясь, что кровь остановлена.
- Говорят, что нимфы не чувствительны к боли, ещё говорят к вам нельзя подобраться не замеченным. А вот теперь думаю, что вы не многим отличаетесь от прекрасных дев человечества.
- Ты ошибаешься неизвестный человеческий муж. – Все с той же обидой говорила нимфа. – Мы не гордимся своей красотой, как делают это прекрасные девы людей, мы не ставим перед собой глупых идеалов и не верим в то, что мужчины могут сделать нас счастливыми.
Мужчина улыбался пуще прежнего, улыбка которую кроме как доброй и расслабляющей не назовешь.
- Теперь я уверен в том, что истории про вас действительно лишь глупые выдумки дуралеев.
Наступила короткая пауза, которая смущала только нимфу. Видимо поэтому, вновь заговорить первой осмелилась она:
- Как ты смог меня выследить?
- Странно, - задумался он, - я был уверен в том, что ты спросишь, зачем я сделал это?
Девушка чуть засмущалась.
- Все человеческие мужи хотят от нас только одного…
- И чего же? – Неизвестный смотрел на неё глазами полными смеха, по какой то причине это её не оскорбляло, а дальше веселило.
- Перестань на меня так смотреть! – чуть удерживаясь от смеха, говорила она.
- Ты мне только уточни, ты думала, что я хочу заставить стать моей женой – так?
- Ну да, - призналась она, чем взорвала собеседника неудержимым смехом, - да вам же только этого всем и хочется. – Взмахивая руками и всё более улыбаясь, оправдывалась она.
- Своей красотой вы не гордитесь, но цену себе знаете. – Уязвил он её, заставляя всё больше смущаться.
- Зачем же ты пришел?
Он перестал смеяться, и как то сразу потускнел, но улыбка с его лица не исчезла.
- Я искал встречи с тобой или подобной тебе, чтобы понять кто ж я на самом деле. А поняв это, я хотел найти путь, истинный путь, с которого сошел уже очень давно.
- Очень давно? – Задумавшись, произнесла она. – Тебе на вид от силы двадцать семь человеческих лет.
- Я научился поддерживать молодость, за счет молодости духа.
- И ты понимаешь ценность молодости и силы, не правда ли?
- В моем ремесле нельзя быть старым и немощным.
Нимфа открыла было рот, чтобы задать вопрос о том, чем же он занимается, но вспомнив, как он расправился с её луком, испугалась и прикусила губу в замешательстве. Он заметил это, но ничего не сказал. Её глаза она всегда смотрела ему прямо в глаза, даже сейчас в ясном прозрении ужасной опасности она смотрела ему в глаза, прямиком в душу. Вот что пыталась она разглядеть яснее, понять, наконец, что же он за существо.
- Тебе интересно как я смог тебя выследить? – осторожно спросил он, каким-то необычным тёплым, располагающим голосом.
Нимфа чуть кивнула и наморщила лобик, придавая лицу милую задумчивость.
- Ну что ж… Знай только, что всё это далось мне не просто.
- И не сомневаюсь.
- Я просил разрешения у леса, под клятву, что я не причиню тебе вреда, ну а потом была слежка…
- Нет, остановись, - перебила она его, - ты просил разрешения у леса, так ты сказал?
- Так, именно так.
- Но этого не может быть.
На лице мужчины вытянулась таинственная улыбка, которая заставила его понервничать.
- Меня научил этому один лесной народ, даже нет, не народ одна лесная раса.
- Этого не могли сделать нимфы. – Будто убеждая себя, говорила она задумавшись.
- Тогда кто же?
- Понятие о них не сколько искажено, поэтому, назвав, их ты будешь только в большем недоумении.
- Какой ты странный, - возмущалась нимфа, - появился из неоткуда, набросился на меня, сказал, что хотел просто пообщаться, а говоришь всегда загадками. Неужели трудно сказать правду.
- К сожалению – да. Я объясню почему, если тебе интересно, - она кивнула. – Мое прошлое очень обрывисто и черно. Всю свою жизнь я искал созданий, которых никто никогда не видел, но о них я всегда слышал или читал. Создания эти подобны тебе, нимфы загадка, вы появляетесь на глаза человеку очень редко, но эти редкие случаи знают все, вы всегда на слуху, в то время как вас вроде, как и нет.
Он остановился, чтобы понять во всё ли она вникает, нимфа смотрела на него, очень внимательно давая понять, что вникает во все до последнего слова и не что не собирается пока оспаривать. Переглотнув он продолжил.
- Понимая это искать по лесам, заплывать в дальние воды, или вырывать рвы размером с Грецию я не стал. Но я нашел другой выход, этот выход был в том, чтобы искать сказочных, мифических, или просто загадочных созданий не в глубине своего мира, а путешествовать по другим измерениям. Надеясь на то, что единство всех материальных миров, создает некую некую коммуникацию, по которой просачиваются в разные реальности различные сущности. Миры, которые я посещал и в прям, оказались похожи друг на друга, и расы которые я там встречал, были в моем родном доме только в сказках. – Неожиданно он замолчал. – Но вот что я ещё обнаружил в далеких краях различных миров, что я, там был без сомнения самым мифическим и загадочным существом, про которое они знали только то, что было сказано в древних книгах, которым ни кто уже не верил и звались они – легенды. А самое страшное в этой истории, что мой детский интерес вырос в нечто большее. В то, за что я выводил тысячи бравых воинов, ужасных на вид, на смерть и умирал там вместе с ними, но всегда выигрывал и праздновал на трубах своих товарищей смеясь, так что слышали все, кто сражался со мной, захлебываясь при этом собственными слезами.
Он замолчал, с лица его исчезли последние искорки веселья. Вспоминать было тяжело, и даже как то мерзко. От этого он и бежал сюда, он ищет покоя, но какой покой он ищет здесь. Или ему нужно что-то иное?...
- В начале нашей встречи ты сказал, что ищешь истинный путь, я не могу понять, в чем ты хочешь его найти.
- Не надо на меня смотреть с такой жалостью, я не тот, кто достоин её. А путь, хм, - задумался он, - тебе вновь придется приготовиться к долгому рассказу. Видя, как ты нахмурилась, я продолжу. – Мужчина достал из сумки не большую фляжку и отхлебнул немного воды, чтобы освежить пересыхающее горло. После чего протянул фляжку нимфе, она слегка поколебалась, но взяла и тоже отпила немного. Он всунул её обратно за пазуху и снова стал говорить. – Когда в жизнь приходит, какое либо существо ему предназначено быть тем, кем он кем он рожден. Человек рождается, чтобы ходить на двух нога, говорить ртом, любить сердцем, а понимать разумом. Появившийся на свет пес понимает, то что он будет ходить на лапах, любить сознанием, лаять пастью. Пёс не должен становиться человеком, а человек не должен быть подобен псу. Конечно же каждый выбирает будущее сам и творит его своими руками, но свобода дана богами не для того чтобы мы разрушали реалии фундаментальных законов мироздания. Вижу, что ты все понимаешь, тогда ты можешь догадаться, почему я так скрытен. Мне страшно, я боюсь, что меня не поймут, и пустятся во все тяжкие, гуляя по мирам, из-за моих на первый взгляд великих приключений…
3.
Они говорили ещё очень долго. Обсуждая свои проблемы, нимфа говорила, что бежит из родных земель, потому как люди перестали верить в старых богов, а мудрости новых ещё не поняли, теперь её народ в опасности. Их теперь называют дьявольскими тварями, ересью. Она проклинала и людей и новых богов, он же на это говорил, что человек глуп тогда, когда считает, что он всё понимает, он защищал религию, которую они проповедовали, но бранил истолкователей, в том, что они не правильно объясняли главные качества веры, что проповедуют.
Они успели обсудить проблему женщины и мужчины. При этом вопросе разразилась большая дискуссия, она снова вернула улыбки на их уставшие лица. Когда оба они замолчали, понимая, что темы для разговоров перебивает голод, что грызет их желудки. Они решили перекусить чего-нибудь и развели костёр.
Так и сделали, после короткого завтра они неожиданно для себя обнаружили, что настаёт глубокий вечер. Они проболтали весь день, утром они были ещё неожиданной угрозой друг другу, а ночь они лежали рядом, грея друг друга своими телами…
Его глаза раскрылись, руша нереальность сна. Рядом не было ни кого, она ушла. Оставаясь верна законам нимф, так как он учил её вчерашним днем. Но это его не огорчило, а даже обрадовало. Он не хотел так многого, того чего дала ему она. Его душа, кажется, была свободна.
Он встал, холодное утро не тронуло его тела. Он был бодр и счастлив. Осмотревшись вокруг, он увидел лишь бесчисленные деревья и ни кого, но он чувствовал на себе чей-то теплый взгляд. Нет, она не смогла уйти, не смогла, но и вместе им быть видимо, не суждено.
Неожиданно для себя он заметил возле своих ног переломанный лук. Её лук, он лежал подобно переломанному пруту, выкинутый за ненадобностью. Он аккуратно поднял его, посмотрел на разлом, а потом взял две его части в руки и соединил. Сквозь пальцы его пальцы стал просачиваться белый яркий свет, он становился всё ярче и ярче, а спустя минуту погас. Разжав руки, на его ладошках лежал новый лук. Он починил её оружие и положил его к дереву, у которого они провели день и ночь.
Он огляделся ещё раз и убедился в том, что она и в самом деле где-то здесь. Он знал это, пусть лес скрывал её, он знал это наверняка.
Она смотрела на него почти в упор, казалось, протяни руку и дотронешься до его лица, но он не видел её, а так хотелось это сделать. Лес больше не помогал ему, но он всем видом своим показывал то, что он её чувствует, он знает, что она не смогла так просто уйти от их ложа. Что он делает? Он поднял лук, зажал в руках , соединил. Его руки они светятся. Она даже немного вскрикнула, когда он их снова разжал. Он починил его , её лук он снова новый.
Зачем он присел и так взгорбился, о Боги что это???
На спине мужчины стали появляться огромные бугры, словно два огромных горба стали появляться на нем разрывающие одежду черные как ночь крылья. Они все росли и росли, пока из спины не появились концы. Он расправил их, возвышая к небу. Вдруг он всмотрелся в свое левое крыло и увидел там, среди тысячи черных перьев, одно белоснежно белое. Его улыбка стала ещё шире: «Одно белое перо – один шанс вернутся». Произнес он чуть слышно, а после стал кричать веселым завлекающим голосом:
- Нимфа, посмотри же кто я. Ты видишь мои крылья, это крылья ангела. Про нас тоже много сказок и не правды, ты видишь как они черны, одно черное перо одна загубленная мною душа. Но видишь одно из них белое, словно кожа младенца. Благодаря тебе я нашел я нашел свой путь и теперь мне придется исправлять многое, но даже исправив всё, я не смогу вернуться в родные чертоги. Равно, как и ты, изгнана из своих родных мест, я не вернусь домой. Да будем же вместе через сотню лет, с этого дня, и пусть наша встреча состоится снова здесь.
Он произнес последние слово и взмахнул огромными крыльями, унося своё тело в небо прямиком к облакам. Она, было, сделала шаг, чтобы остановить его, но не посмела и отдала его небу. «Пусть так, мой Ангел», - подумала она, подходя к луку и вновь продолжая свой путь.