Помолвка.
Дальше у меня шло более благополучно. В Новом Орлеане я пересел на корабль, следующего на Майами, а там - на корабль, идущего до Нью-Йорка. В нем я на полмесяца задержался, ожидая корабль из Европы. Наконец, дождался. Подошел пассажирский корабль «Бристоль», который через неделю вез меня в Англию, в порт Глазго.
Теперь я ехал как пассажир первого класса и наслаждался великолепным плаванием через океан. Ко мне уважительно относились другие пассажиры, видя во мне равного им, считая меня настоящим янки, тем более, что речь моя на английском языке была безукоризненна.
Я часами находился на палубе, во всю грудь вдыхая свежий морской воздух. В голове моей проносились одна за другой мысли то в воспоминании своих бывших приключений, то представлении будущей встречи с родными и дальнейшей службы в армии.
Прибыв в Глазго, я, воспользовавшись конным экипажем, пересёк Англию поперек и прибыл в Эдинбург. И уже из Эдинбурга через Северное море и множество островов Дании на корабле «Мария Стюарт» добрался до Санкт- Петербурга. Не передать словами, как я волновался встрече с отчизной, пожалуй, не менее, как кто-то бы радовался и волновался встрече с любимой девушкой. Вступив на родную землю, мне хотелось упасть на нее и обнять - так истосковался по ней. Мне не верилось, что я снова в России, на своей родной земле, воспетой великими поэтами и мыслителями.
Около месяца из С-Петербурга добирался до дому на перекладных. Пока я добирался, я не брился. За это время лицо мое заросло густой бородой. А на весь путь от Америки до родного дома ушло более четырех месяцев.
Домой я приехал под самый Новый год. В доме стояла наряженная елка, но веселой новогодней суеты не было. Не было никаких гостей, только отец с матерью и прислуга. Когда служил, то всегда дома справлял Новый год и Рождество. Вот тогда было весело. Я любил веселиться и других умел развеселить. У нас часто бывали гости, особенно, соседи. А теперь захожу домой: тихо, как в монастыре.
Прохожу смело дальше, и меня останавливает горничная. "Вы - кто ?" - спрашивает. "Я - барин ваш, господский сын" - отвечаю. Она так и ахнула. На меня все слуги, кто был в доме, уставились, глазам своим не веря. "Где матушка моя, Наталья Ивановна?" - спрашиваю. "Они там-с, в зале" - отвечают, и я прямиком направился в зал. А тут матушка сама выходит и не узнает меня.
- Кто вы, мил человек? С худой или с хорошей вестью к нам прибыли, и почему не доложили о вашем приходе? - спросила меня и строго посмотрела на челядь.
- Матушка, - говорю, - да неужто вы меня не узнали? Сын я ваш, Юрий Михайлович, - и бросился к ней, чтобы обнять. А она так и упала на мои руки без чувств. Подоспевший отец не знал, что и делать: то ли матушку в чувство приводить, то ли меня обнимать. Ну, вдвоем мы привели ее в чувство, побрызгав на лицо водой.
- Юрочка, это ты, мой мальчик? - она еще не могла поверить в то, что я живой стою перед ней. – Я молилась каждый день за тебя перед иконой Божьей матери и Иисуса Христа. Слава тебе, Боже милый, что внял моим молитвам! - говорила мать и гладила меня по лицу.
- Вот, матушка, Бог услышал ваши молитвы! - говорил я, целуя ее руки, - вернулся к вам живым и здоровым.
В доме началась радостная беготня. Все слуги прибегали, посмотреть на меня и потрогать даже. Потом стали накрывать праздничный стол. В полночь мы встретили Новый год и отметили мое возвращение.
- Александра Петровна, я вижу, вы прослезились? - Юрий увидел, как она украдкой утирала слезы кружевным носовым платочком.
- От вашей встречи с матерью я не могла удержаться от слез, простите меня.
- Очень тронут! - он приложил руку к сердцу. - Осталось совсем немного мне досказать.
Пожив и отдохнув в родительском доме, после святочных дней я поехал в свой полк восстанавливаться. Там тоже удивились моему появлению, как воскресшему из мертвых. Кто обрадовался, кто отнесся с недоверием. Решено было отослать мое прошение о восстановлении меня в полку и звании в военное министерство в Санкт- Петербург, а пока мне временно присвоили звание поручика и дали в подчинение отряд новобранцев.
Прошло больше года с тех пор. Вот и доныне я поручик, а из министерства до сих пор нет ответа. Наверное, мой рапорт застрял у кого-то в долгом ящике. Вот и весь мой сказ. Ну как, милая, утомил я вас?
- Что вы! Мне было очень интересно узнать о ваших приключениях, что все, в конце концов окончилось благополучно, - проговорила она, - Господь хранил вас на всем пути и не оставил без помощи.
- Да, это так. Но теперь, увидев вас, мне трудно сдержать своих чувств. Я помню вас еще озорницей девочкой, а теперь вижу перед собой настоящую красавицу, и сердце мое робеет перед вами.
- Да, полно, Юрий Михайлович! Чего вам передо мной робеть? - смущенно проговорила девушка. - Это впору мне перед вами робеть.
- Вот вы, Александра Петровна, вы могли бы меня полюбить? Я никого об этом не спрашивал, а вас спрашиваю.
- А я и так вас люблю и всегда любила, - тихо проговорила она, – А после того, как услышала, сколько мучений вы перетерпели на чужбине, просто вас боготворю... Это я недостойна вас... Жаль, что я не Дилара и не Луиза... Это те женщины, которые достойны вас, а я - нет... Я не заслужила вас. Ой, простите!.. - она достала из рукава носовой платочек и промокнула глаза от выступивших слез..
- Милая Александра Петровна, Сашенька, не говорите так! - он не на шутку испугался. - Да, много испытаний выпало мне на долю. За все свои грехи и ошибки пришлось платить годами страданий и лишений. Но теперь все осталось в прошлом, и все женщины, которые способствовали моему возвращению, тоже ушли в прошлое.
Я думал, что никогда больше не полюблю, узнав, что сестра ваша Татьяна вышла замуж. Но когда увидел вас, мой милый ангел, то почувствовал себя прежним пылким влюбленным; любовь во мне разгорелась с новой силой. Я понял, что Бог даровал мне еще один шанс. Я буду самым счастливым на земле, если вы ответите мне взаимностью. Могу я надеяться, или мне навек оставаться одиноким и найти свою смерть в боях сражений?
Ее глаза вновь наполнились слезами: – Я не хочу, чтобы вы снова исчезли. Я тогда стану самой несчастной на свете.
- Александра Петровна!..Сашенька!.. Любовь моя! - Юрий бросился к её ногам. - Как я благодарен Богу, что вы сейчас рядом со мной! Я буду непомерно счастлив, если согласитесь стать моей женой!
- Кхе-кхе! Юрий Михайлович! Я всё вижу и скажу матушке! - пригрозила нянюшка.
- А, говорите! - махнул он рукой в её сторону.
- Я принимаю ваше предложение, Юрий Михайлович! Только встаньте с пола! - смущенно произнесла счастливая Александра.
- У меня голова идет кругом от счастья! – Юрий поднялся и схватился за голову. – Значит, вы согласны выйти за меня, за поручика, бывшего некогда майором?
- Даже, если бы вас разжаловали в солдаты, и тогда бы я не отказалась.
- Вы сводите меня с ума, Сашенька! Я боялся отказа из-за этого больше всего. Боже, за что мне такая милость?! - глаза его повлажнели.
- Юрий Михайлович, да полно вам! Пойдемте лучше к родителям за благословением. То-то они обрадуются!
- Только я хотел это сделать немного позже, – он виновато посмотрел на нее.
- То есть, как позже? – не поняла Александра.
- Я все же хочу сначала восстановить свое звание, свою честь, чтобы мог честно смотреть людям в глаза, особенно вашим родителям.
- Это замечательно, но можно и потом!
- Нет! Честь мне не позволяет оставлять это на потом.
- Значит, надо самим ехать в Санкт-Петербург и добиваться, чем ждать неизвестно сколько.
- Да,.. надо! Но как представлю себе картину, как говорю о себе самом там, перед высоким начальством о том, какой я храбрый и смелый, то руки опускаются. Вдруг не поверят? Где свидетели моей храбрости, моих скитаний?
- Должны поверить! Если надо, я с вами поеду. Буду горой за вас стоять.
- Только не это! Я и сам в состоянии за себя постоять, – он сразу стал серьезным и строгим.
- Будь по-вашему! А за родительским благословением идемте тотчас же! – она поднялась с дивана.
- Да-да, конечно идем! – он, повинуясь ей невольно, тоже встал, и они, взявшись за руки, направились в гостиную.
В гостиной находились все четверо родителей. Увидев своих детей со счастливыми улыбками на лицах, в сопровождении Фёклы Тихоновны, которая шла и улыбалась, они замерли в ожидании их слов.
Юрий обратился к родителям Александры.
- Петр Николаевич, Лидия Семеновна! Я очень люблю вашу дочь, Александру Петровну, и прошу у вас ее руки.
- Я рад это, наконец, услышать, а ты, Александра, любишь этого молодца? - спросил отец,
- Очень, папочка, больше жизни люблю! – ответила она, не смущаясь нисколько.
- Слава Богу, что хоть у них сложилось! - сразу прослезилась Лидия Семеновна, а Наталья Ивановна встала и пошла в место, где висела икона Божьей матери, сняла ее и принесла для благословения.
Юрий и Александра встали на колени и перед ликом Божьей матери с младенцем Иисусом на руках, и родители их благословили на долгий и счастливый брачный союз.
продолжение
http://proza.ru/2016/01/21/402