НАСМЕШКИ
Он был карликом. Обычным, ничем не примечательным маленьким человеком. Он жил так же, как и все: вставал на рассвете, занимался своими делами, о чем-то мечтал, к чему-то стремился. Но каждый раз, выходя к людям, туда, за пределы своего дома, он становился беспомощным маленьким человеком, трясущимся от страха перед предстоящим шквалом насмешек.
— Карлик! — кричали дети.
— Смотрите, карлик, — переговаривались взрослые.
— Ха, карлик, — смеялись юноши и девушки.
— Эх, карлик, — вздыхали старики.
Карлик вжимал голову в плечи, руки засовывал глубоко в карманы и беспомощно сжимал кулаки. Он не поднимал глаз, не оборачивался, чтобы посмотреть в глаза тех, кто так жестоко поступает с ним. В чем его вина: в том, что мал ростом или в том, что просто родился? Так проходила его жизнь. Проходила мимо, бесполезно, бессмысленно, в постоянном страхе перед людьми, перед их нескончаемыми потоками насмешек, переговоров и шепота. «Если бы я был таким, как все», — вздыхал частенько карлик.
Но однажды, стоя посреди улицы, до слуха карлика донеслись детские голоса. «Снова насмешки», — с горечью подумал карлик и приготовился, втянув голову в плечи, бежать без оглядки домой, в свой панцирь, в свое самое лучшее и защищенное место на земле.
— Старик! Ха, какой уродливый, кривой старикашка! — услышал вдруг карлик.
Впервые в жизни он повернул голову и посмотрел на обидчиков. И что же он увидел: по дороге, согнувшись в три погибели, шел дряхлый старик. Казалось, коснись его пальцем и он рассыплется, до того немощен, до того беспомощен и жалок. «Но он совсем не уродлив, — подумал, глядя на старика карлик. — Просто очень старый и больной человек. А ведь когда он был молод и силен, возможно даже красив и, по всей видимости, высок и строен. Он был таким, как все: как эти гадко насмехающиеся дети, как эти взрослые, бесцеремонно обсуждающие всяческие недостатки. Да он был одним из них».
Карлик с тоской посмотрел на жалкого старика, затем перевел взгляд на насмешников и весь его страх перед обидчиками в мгновение пропал, будто его никогда и не было. Карлик выпрямил спину, расправил плечи, поднял высоко голову и, весело насвистывая, зашагал навстречу своей новой жизни. Какие-то окрики и смешки доносили до его слуха, но это было не важно, да и не понятно вовсе. Почему, спросите вы? Просто карлик перестал находить причину насмешек.