В городском саду играл духовой оркестр. Его звуки то уносились ввысь, то терялись в кустах, то вновь вырывались на простор. Густели поздние сумерки, теплый ветерок шевелил свежей молодой листвой, на небе появлялись первые звездочки, с лугов доносился запах цветущих трав.
В школах шли выпускные балы. На танцевальной площадке кружились юные пары, везде слышались шутки, смех.
Особенно выделялся юноша среднего роста, стройный, подтянутый, который грациозно вел в танце свою девушку. Тоненькая, изящная, похожая на Дюймовочку, в пышном платье, перетянутом в талии узким пояском, с высокой белокурой прической, она излучала такой восторг и обожание, глядя на поклонника, что все невольно обращали на них внимание и отходили подальше.
Лена, так звали девушку, очень любила танцевать, музыка уносила ее далеко, но видела она только его взгляд, говоривший так, что невозможно выразить никакими самыми прекрасными словами.
Для Лены и Миши это был не только последний школьный вальс, это был и последний вечер перед долгим расставанием. Миша уходил в армию, а Лена поступала в медицинское училище.
Та последняя ночь на берегу реки надолго запомнилась им: объяснения в любви, обещания часто писать и ожидание счастливой встречи. Для Миши она была обольстительно прекрасна, самая очаровательная и желанная на свете. Перед рассветом он взял гитару и сильным, звучным голосом запел ее любимый романс.
Такой она и виделась ему все годы службы: густые светлые волосы, широко раскрытые глаза не то серые, не то синие и брови словно бархатные.
Письма Лена заучивала наизусть, аккуратно складывала стопочкой, никогда до этого не увлекавшаяся поэзией, она стала писать ответы стихами.
А потом был дембель и пышная свадьба, и разговоры о дальнейшей жизни.
Миша признался ей, что поступил в школу прапорщиков , заключил контракт на пять лет, и им через несколько дней нужно вылетать к месту службы.
По его рассказам Лена знала, что это небольшой военный гарнизон недалеко от Татарского пролива, рядом расположен военный аэродром реактивных самолетов для охраны государственной границы.
Отец Лены, много переживший и повидавший на своем веку, пытался отговорить ее от этой поездки. «Представь,- склонив голову ей на плечо, говорил он, - это ведь Дальний Восток, там раньше располагались тюрьмы, не случайно сочинили свой гимн «Ванинский порт» заключенные. Это труднейшие условия существования, дикая природа, суровый климат, живи здесь, а он пусть отслужит пять лет и вернется.»
Но Лена и слушать не хотела. Как она оставит Мишу, которого ждала столько лет! Нет! Нет! Только вместе! Упаковали теплые вещи, одежду, попрощались с родными и уехали на край света отдавать долг родине.
Монгохто, так назывался воинский городок, встретил их холодным осенним ветром. Вокруг были сопки, поросшие высокими елями и кустарником.
Местность в изобилии богата дичью, лесными ягодами, грибами. Короткое и цветущее лето сменялось яркой золотой осенью, переходящей в снежную и влажную зиму. С наступлением весны – половодье и наводнение.
Особенно страдал от этого известный рыболовецкий поселок Дата, в котором жили бывшие заключенные, оставшиеся здесь на поселении.
Гарнизон состоял из нескольких улиц, застроенных деревянными домами 30-х годов. росли и новые пятиэтажки.
В первые годы проживания сменили несколько неблагоустроенных комнат, пока не получили, наконец, двухкомнатную в новом доме .
К этому времени в семье уже подрастали две девочки.
Лена работала в поликлинике хирургической медсестрой. В больнице ей негласно присудили пальму первенства как самой безотказной и сговорчивой и даже фотографию поместили на Доску почета.
Миша-стрелок-радист, инструктор по дозаправке самолетов в воздухе, уходил на службу рано, его экипаж совершал ежедневные облеты над Татарским проливом, иногда заходили даже в нейтральные воды. Служба тяжелая, рискованная, и Лена всегда с тревогой ожидала его с полетов, даже ночью не выключала свет.
Миша, подлетая к поселку, видел освещенные окна своей квартиры, и сердце теплело: дома его ждут.
Только когда поворачивался ключ в замке, Лена успокаивалась. Миша входил заснеженный, обледенелый, с красным обветренным лицом и неизменной улыбкой. Сбрасывал одежду в передней, грел руки у титана и бежал обнимать своих девочек.
Отдохнув, брал гитару, и на весь подъезд слышался его веселый смех и голос: "Где-то багульник на сопках цветет, сосны вонзаются в небо".
Часто выезжали отдыхать на природу, ставили палатку, варили уху.
Лену удивляло все: и тайга, начинающаяся сразу за поселком, и ледяные торосы Татарского пролива с переливами всех оттенков синего цвета, и рыба весом более двадцати килограммов, и икра, которой наелась на всю оставшуюся жизнь, и лесная ягода: клюква, брусника, голубика, морошка.
А такого изобилия грибов она не видела никогда.
Миша и здесь был заводила: подстрелить утку, куропатку, тетерева, наловить рыбы, развести костер лучше его сделать никто не мог.
На лето девочек отправляли в далекую Алма-Ату к родителям. Там они вдоволь питались фруктами, загорали под жарким южным солнцем, а затем самолетом домой. Вместе с родителями стойко выносили и жестокие ветры, и снегопады, и туманы («союзник», так называли туман, шедший с Татарского пролива).
Основным местом досуга был Дом офицеров, там встречали Новый год, отмечали все советские праздники, проводили детские утренники, смотрели фильмы.
Так прожили они тринадцать лет. Мише исполнилось тридцать пять , он уже имел право на пенсию. Сказывались последствия такой службы на состоянии здоровья. Контракт продлевать не стали, решили переехать к родителям в Алма-Ату, но волею случая оказались в Казани.
Двухкомнатная «хрущевка» в центре. Лена пошла медсестрой в процедурный кабинет, Миша- инструктор по противопожарной безопасности.
Все как будто наладилось. Дети учились хорошо. Стали привыкать к городу, но беда подстерегла Лену неожиданно.
Однажды в кабинет зашла председатель профсоюзного комитета и сказала, что видела неоднократно Мишу с женщиной легкого поведения.
У Лены задрожали руки, потемнело в глазах, она рухнула на кушетку, услышав такое известие.
Дома, едва дождавшись его прихода, спросила о накипевшем. " Да,- ответил он,- мы встречаемся уже полтора года, я решил уехать в Сибирь к своим родителям".
Как перенесла это, она помнит с трудом, а проснувшись от тяжелого сна ночью, осознала весь ужас своего положения. Как жить без Миши? Неужели он разлюбил ее?
В состоянии аффекта она поднялась с постели, разбудила его и прямо в ночной сорочке встала перед ним на колени. "Миша,- рыдая, просила она,- не бросай нас, если хочешь, мы уедем с тобой в Сибирь, я все тебе прощу, только останься". Миша молча отвернулся к стене.
Прошло несколько дней. Лена старалась не замечать решительного охлаждения мужа, его растущего досадливо-раздражительного поведения. Старалась настроить себя на примирение. Не представляла себе жизни без него.
Он купил новую машину « Жигули» , назначил день отъезда.
-Один? – спросила она. Ответа не последовало.
На другой день Лена взяла с собой пятнадцатилетнюю дочь Олю и пошла к разлучнице домой.
Ее встретила невысокая худенькая женщина с крупными некрасивыми чертами лица.
Лена стала говорить о том, что у них семья, дети, что нужно оставить мужа, но в ответ услышала оскорбления, брань.
Как не унизилась она до того, чтобы вцепиться ей в волосы, она не помнит. Из ступора вывел ее плач и крик Оли:" Тетя, не забирайте у нас папу!" Это отрезвило Лену, что-то как будто переломилось в ней, сердце перестало дрожать, она вдруг поняла, что назад пути нет, что унижения и просьбы только еще больше надрывают ей сердце.
Мужа проводила молча, дала в дорогу продуктов, накупила подарков для родителей. Он уезжал на новой машине, а спустя два дня, узнала, что отправился с любовницей.
Настали серые будни. Машинально ходила на работу, делала домашние дела.
Куда девалась плавная округлость лица, розоватость кожи? Глаза потухли, губы побледнели. Она перестала следить за собой, похудела, стала молчаливой.
Да, ей была присуща высокая способность любить и жертвовать собой, но такое предательство она простить не могла.
Кроме душевных мук, появились житейские проблемы.
Квартира еще была за ними не закреплена, их грозились со дня на день выселить.
Это были трудные 90-е годы, зарплату платили не вовремя, продукты по талонам, алиментов от него не было, а детей надо было кормить, одевать, и тогда Лене предложили работу по совместительству. Сменив белый халат на черный, она каждый вечер с младшей дочерью мыла залитые и заляпанные грязью столы, стулья и полы в школьной столовой. Это были хоть и небольшие, но реальные деньги.
Однажды, она часто с болью вспоминает об этом, ей выдали зарплату водкой (такой бартер был в то время распространен), она взяла ручную тележку, поставила на нее ящик с водкой и поехала продавать. Раскупили быстро. Как она радовалась, неся домой целую пачку денег, как довольна была младшая дочь Аня, когда на следующий день была куплена долгожданная куртка.
А преступность? В каждом комплексе- организованная преступная группировка, куда втягивали и подростков. Квартирные кражи, грабежи, изнасилования. Сколько нужно было сил и нервов, чтобы оградить от всего этого своих девочек!
К удивлению знавших ее судьбу, она, случалось, бывала жизнерадостной, веселой, смеялась, выглядела почти счастливой. Горе носила в себе.
Миша вскоре выгнал любовницу и женился снова, ведь , наверное, не зря бытует в народе присказка «седина в бороду-бес в ребро».
Лена окончательно убедилась, что осталась «брошенкой» и подала на развод. Она понимала, что семья- это единый организм, а развод-это ампутация. Часть организма удаляется. Легко ли заживает рана после такой ампутации? У кого как.
Но жизнь восстанавливала свои очертания. После развода она стала регулярно получать алименты, разделили совместно нажитое имущество.
Были ли у нее собственные желания для себя лично? Едва ли. Она давно похоронила в себе женщину и жила только для детей.
Но господь милостив, видимо, за все ее страдания он преподнес ей подарок. Однажды, делая укол, она обратила внимание на бледный цвет лица у пациента, сделала ЭКГ и вызвала "Скорую". У него обнаружился обширный инфаркт.
Прошло полтора месяца. Закончив работу, Лена закрыла дверь и увидела рядом мужчину с букетом. Он подошел и, протягивая цветы, проговорил: " Благодарю свою спасительницу!" Это был он, тот самый, с инфарктом. Они вместе вышли на улицу, представились. Зовут Евгений, художник. Среднего роста, строен, аккуратно одет, голос негромкий, но какой-то обволакивающий. Лена почувствовала почти забытое состояние покоя.
С ним было приятно общаться. Они шли по тротуару, обсаженному деревьями, Начиналась весна, тополя в клейких душистых почках, легкий теплый ветерок. Он рассказывал ей о своеобразной архитектуре Казани, об исторической ценности того или иного здания. Лене показалось, что она как будто вошла в какую-то другую жизнь. Ей было приятно его внимание, от которого она почти отвыкла.
Встречи стали повторяться. Они посещали художественные выставки, музеи, гуляли в городском парке. Евгений много знал, рассказывая о художниках, о живописи, о своем мироощущении.
И Лена… влюбилась. Ей казалось, что это происходит с ней впервые. Она боготворила его и готова была на все. Но он женат, два сына, которых очень любит, непростые отношения с женой, далеко не молод, но Лену полюбил.
Оба они понимали, что их чувства недолговечны. Значит, надо брать от жизни все, что она дает сейчас.
Лена понимала, что тоже отнимает его от семьи, как когда-то поступили с ней. Но пережитые испытания закалили и даже несколько ожесточили ее характер. " Почему,- думала она долгими ночами,- другие могут, а я должна терзаться угрызениями совести, я тоже хочу женского счастья и имею на это право".
Странно сложились отношения с женой. Евгений познакомил их , сказал, что Лена – его спасительница. Все поняла жена, многие знали об их отношениях, но скандала не произошло. Видимо, жена понимала, что эта связь ненадолго.
А продлилась она 14 лет. Женя взял на себя все мужские дела в квартире, подружился с девочками, иногда оставался ночевать. А Лене, когда она предлагала жить вместе, говорил: "Зачем я тебе такой, с больным сердцем, немолодой, да и дети у нас, это тоже не забывай. Пусть наши отношения –это «гостевой брак», а мы любовники от слова «любовь» .
Она согласна была и на это, только бы видеть его, прикасаться к его щеке, вдыхать его запах.
События семейной жизни несколько отодвинули их встречи. Выходила замуж старшая дочь Ольга, готовились к свадьбе. Конечно, пригласили отца.
Миша приехал с надеждой остаться навсегда. А Лена?
Сидят за праздничным столом два человека. Она смотрит на него и думает; " Неужели ему я подарила свой первый поцелуй, свою честь, неужели это тот , за которым я готова была ехать на край света? Нет!" Предательство Миши, все, что перенесла она после его отъезда, выжгло из ее сердца все искорки былого чувства. Рядом сидел чужой человек.
Миша понял и даже не пытался начать разговор. Не простила.
Отношения с Женей продолжались, но он перенес еще один инфаркт, постарел. Оба понимали, что их расставание все ближе и ближе.
Вышла замуж и уехала в Москву младшая дочь. На свадьбе Миша показался ей еще более постаревшим, неухоженным. Она не знала, что у него онкология. Это была их последняя встреча.
Лена осталась одна, а у детей появились свои дети, и она решила продать квартиру и уехать в город, где жили ее брат, сестра, старшая дочь.
Накануне отъезда Женя пришел к ней , помог упаковать вещи и мебель, подарил последнюю картину, а их всего было четыре, с неизменной надписью "Любимой женщине".
Когда закончили все дела, был уже поздний вечер. Никогда не забудет Лена, как , обнявшись, они горько плакали. Это были слезы прощания и прощения. Вспоминает она, как читал он ей когда-то Тютчева. " О, как на склоне наших лет нежней мы любим и суеверней…" или "О ты, последняя любовь! Ты и блаженство, и безнадежность!"
Да, вот такая она , наша женская судьба, все в ней есть: и счастье, и печаль ,и расставания. Но жизнь продолжается, а воспоминания остаются в сердце навсегда.
Из цикла "Женские истории" Ноябрь 2012год.
Ноябрь 2012