Лабиринты души. Женские истории

               
                От автора               
       Женская судьба очень странная, непредсказуемая и загадочная. Жизнь сводит людей, даря радость общения, мгновения счастья, но часто преподносит и горе, и смятение, печаль расставания, страх одиночества. В зрелости женщина все еще надеется на чудо или живет только воспоминаниями. Иногда ей необходимо выплеснуть накопившиеся за годы обиды, рассказать о прекрасных  пережитых мгновениях, и тогда она ищет собеседника. Это героини моих рассказов. Они живут или рядом со мной, или откровенничают в купе поезда, или раскрывают свою душу, глядя на пламенеющий закат где- то на природе. Я внимательно слушаю их, стараюсь помочь какими-нибудь советами, делюсь своими размышлениями. А потом рождаются рассказы о простой и нелегкой женской доле.
       Недавно начала писать от первого лица. Так достовернее, убедительнее. Они не только рассказывают свою историю, но и оценивают свои поступки, предполагают какие-то другие развития событий, сожалеют о неслучившемся. Когда-то это было сугубо личным, а теперь, через столько лет, кажется иногда забавным, иногда грустным, иногда почти трагическим.
     Язык и стиль их прост, лаконичен, доступен пониманию каждого, Я думаю, что читателю, уставшему от боевиков и фантастики, разочаровавшемуся в низкопробных детективах, будет интересно прочитать  мои литературные попытки, вспомнить свое прошлое, может быть, сделать какие-то выводы в своих жизненных ситуациях. Удачи вам, мои дорогие, терпения, преодоления всех невзгод и простого женского счастья! 
               
                Лабиринты души
       На втором курсе в группе, где училась Вера, появился новый студент. Перевелся с заочного. Среднего роста, темно-русый, в карих глазах живой блеск. Немногословный. Ровно и уважительно относился ко всем и очень скоро влился в неугомонный студенческий коллектив. Ничего особенного.
      Но, видимо, так сложилась судьба или звезды или еще что-то, что сблизило их. Зимой выходила замуж подруга   Клара, жених учился на курс старше, и решили  устроить комсомольско-молодежную свадьбу. Сложились, наготовили закусок, получили разрешение проводить торжество в Доме учителя и разгулялись.
      Столько было смеха, шуток, розыгрышей, что не заметили, как пролетела ночь.
      Именно там  Вера  разглядела новичка, и что-то кольнуло в сердце. Танцевали под звуки «Арабского танго» в исполнении С. Закирова, гуляли по ночному городу, затем разошлись по домам.

      С тех пор что-то странное стало происходить с Верой. На лекциях ей хотелось смотреть только на него, в перерывах слушать только его, говорить с подругами только о нем. Это было незнакомое состояние. Она бежала на занятия, как на праздник, ежедневно отглаживала свое единственное платье, подшивала воротнички, укладывала волосы.

      Вечерами они ходили в кино, на танцы в городской сад. Он читал ей стихи, мечтал стать журналистом. Благодаря этому общению Вера стала больше интересоваться поэзией, классической музыкой, живописью.

      Встречи с ним были,  как родник, к которому припадаешь в знойный день, чтобы напиться его живительной влаги. «Был ты дальней звездой, путеводным мерцанием, и к тебе я тянулась, горным воздухом был, был моим ты дыханием. Я б одна- задохнулась". Эти строки очень точно передавали состояние Веры.

               
      После летних каникул все студенты, как обычно, поехали в колхоз помогать в уборке урожая. Вера стала готовить еду, девчонки работали на току, парни на комбайнах.
      Вечерами допоздна засиживались за большим обеденным столом на полевом стане, пели, смотрели на звезды, выбирали среди них свою, оба родились под созвездием Девы, и звездочка у них была одна, средняя и самая яркая.

       Может, время тогда было другое, но такие романтические свидания их устраивали.
       А затем пришло время расставания. Ему разрешили перевод в университет.
               
.      Они стояли лицом к лицу, чувствуя дыхание друг друга. Они не были способны стать ближе ни на полшага. Это было прекраснее любых поцелуев, любого слияния.                Сколько они так простояли, заколдованные звездами, ночным лесом? То их время не измерялось  секундами и минутами. Вечность времени не знает. Пусть это называется первая любовь. Пусть это не называется никак. Несчастен тот, кто лишен этого дара юности.

      Они расстались, так и не пережив первого поцелуя, первого объятия. Ни слова о любви. Обменялись фотографиями, писали друг другу письма. Погода, учеба, поэзия, музыка. Неважные слова, буквы, главное -листок бумаги, которого касался он. И ощущение невесомости, когда гладишь ладонью конверт с письмом.
 
      Что такое любовь? Если это то невыносимо прекрасное, что было с Верой, то такое не повторится ни с кем и никогда больше. Если это печаль при расставании, понимание с полуслова, взаимный интерес к делам и планам друг друга,                то, может, это и есть любовь. Ведь кто ее знает, что она такое?

      Но письма стали приходить реже, а затем прекратились.
      Странно, обиды поначалу совсем не было. Вертелись обрывки чувств: как она будет без него? Да и ему там так одиноко. Дурацкие вопросы. Надо было заставить себя думать о себе.

     Как она пережила это, вспомнить не могла. Помнила только серость вокруг и отсутствие звуков. Потом пришли слезы. Она радовалась им, освобождаясь от собственной холодной окаменелости. Она знала, что будет счастлива, что все у нее впереди. Главное сейчас— собрать все силы, начать улыбаться и потихонечку различать все краски жизни. Дверь в прошлое закрылась. Оглядываться не имело смысла. А что означает закрытая дверь за твоей спиной? Только то, что ты в преддверии чего-то нового. 

        Окончание института, отъезд в другой город, работа в новой школе. В нее влюбился крепкий красивый молодой человек. Ей было с ним спокойно, а больше всего на свете хотелось покоя.

        Все шло по заведенной веками традиции. Родились дети, теперь она не чувствовала себя одинокой. Теперь она была счастлива. С появлением детей Вера ощутила свою полную зависимость от жизни. С долгожданным счастьем в мир ее вошло чувство полной несвободы, связанности по рукам и ногам.

        Она верила своему мужу, думала прожить с ним до старости, вырастить детей, внуков, увидеть правнуков. Дети осчастливили ее своим появлением. Теперь во всем они могут  положиться на мать. Все теперь подчинялось им. У Веры включился материнский инстинкт защиты. Ночами она просыпалась, слушая их дыхание.           Зачем они пришли в этот мир? За радостью? За счастьем? За удачей? Сыновья—вот оно, ее счастье. И хватит этих кучевых облаков. Надо спускаться на землю и жить, как все.

     Но зачем-то людям, как самое ценное, давалась душа. Ее необходимо было питать в первую очередь, только чем и как?
     И пришли воспоминания о жизни такой далекой, такой другой, что не верилось даже, что это она когда-то была бедной и наивной девочкой и при этом очень счастливой, которая встретила свою первую любовь и все думала: какая она будет? Ей все снился и снился невысокий кареглазый юноша. Он ничего не говорил, брал ее за руку, а она склоняла голову к его плечу. Сердце ее падало и растворялось в нежности и любви. Она знала, что он существует, ощущала запах его волос и биение его сердца.

     Проснувшись, она не сразу понимала, что это сон, но рядом похрапывал муж, за стеной спали дети. После таких снов Вера  замыкалась от всех своими воспоминаниями, слушала  музыку. Она будила в ней какие-то неизведанные чувства, звала в другой мир, навевала смутные мысли.

     Но повседневная жизнь предъявляла ей свои права. Нужно было решать множество проблем, связанных с учебой сыновей, отношениями с мужем, который понимал, что Вера живет какими-то своими идеалами и ему в них места нет. Да он и не пытался ее понять, потому что по натуре был другой. Любил ее и детей по-своему, был  надежной опорой и защитой.
               
     Выходить из такого состояния помогала работа. Вера Михайловна растворялась в ней,  плыла на волнах литературы, неоднократно говорила своим ученикам, что наука может открыть тайны Вселенной, но научить жить и сделать человека счастливым, она не в состоянии, это подвластно только литературе. Не будь у нас преподавания литературы, не было бы ни ракет, ни Королева, ни многого другого. Это были уроки-откровения, размышления, ведь литература определяет существование феномена «русских мозгов».
     О чем только не говорили они на уроках! Как только не интерпретировали Толстого, когда он писал, что «в жизни есть только два несчастья: угрызения совести и болезнь. И счастье есть отсутствие этих двух зол».  А любовь? Как без нее жить человеку?

     Вера Михайловна пыталась развить у детей способность ясно и                независимо мыслить, творить, самостоятельно выбирать дорогу в жизни.

    Она могла услышать от них любой вопрос и должна была ответить честно и убедительно.
    Один из вопросов прозвучал так: «Верите ли Вы в бога?»

    Вера Михайловна почувствовала, как замолчали и насторожились дети.
                –Знаете,-тихо начала она,-нас воспитывали в безбожии, мы, комсомольцы, считали, что религия—"опиум для народа". Церковь игнорировали. Меня еще в детстве окрестила бабушка, но свои дети ходили некрещеными много лет. Неожиданно  в наш дом вошла беда: тяжело заболел старший сын. Прооперировали. Врачи делали все возможное, но состояние оставалось критическим. Чем могла помочь я, мать?  И тогда я пошла в церковь, поведала священнику о своем горе и стала неукоснительно соблюдать его наставления. Сын выздоровел. 
               
      Вера Михайловна все еще помнила те страшные дни и сейчас, рассказывая о них детям, не могла сдержать слез. Спасительный звонок об окончании  урока  вывел ее из этого состояния.

      С тех тяжелых дней в ее жизни спасением от приступов тоски стала церковь. Душа словно попадала домой и успокаивалась. В  каком бы унынии она ни пребывала, после службы откуда-то появлялись и сила, и бодрость духа, и ясность цели. Господь дарил утешение.

      Шли годы, выросли дети, отслужили в армии, получили профессии, создали семьи.  Вера Михайловна все это время была рядом. Помогала преодолевать жизненные невзгоды, делилась последним.
                Мои дети- мои крылья за спиной!                .                Мои дети—мои звезды над землей!                               
                Мои дети—мое счастье навсегда.               
                Мои дети—и богатство и года!
               
     Течение человеческой жизни построено по какому-то  определенному закону. Ход собственной жизни иногда непонятен. То очень крутой подъем вверх, через преодоления, мрак и тяжести, далее — радость покоренной вершины, а потом спуск, иногда легкий, иногда головокружительный. Когда плохо, память открывает спасительные роднички. Их живая вода поможет, успокоит.
               
      Ей снова снились яркие сюжетные сны, как настоящее цветное кино. Там были невероятной красоты цветы, много солнца, зелени, ощущение счастья и покоя. И он, тот, из ее далекой юности.
      Благодатные сны дарила ей судьба.  После них Вера думала, почему эти воспоминания не отпускают ее? Вот встретились двое, потом потерялись, забыли друг про друга, продираясь по дебрям существования, что-то нажили, что-то растеряли. Жизнь не останавливается, продолжается, меняется, как в калейдоскопе. Она посвятила себя семье, детям, внукам, своему продолжению. И никто ей больше не нужен.
 
      Но иной раз  судьба преподносит и такое, что почти невозможно пережить.
      Неожиданно от инфаркта скончался муж. Ей казалось, что и она умирает. Они настолько вросли друг в друга, что не представляли жизни врозь.
      Вера Михайловна  была уверена, что она выполнила свою миссию на этом свете и уйдет вместе с ним.
      Потеряла всякий интерес к жизни, чувствовала свою вину перед мужем, а за что и сама не осознавала.
      Так прошел год.
      Вера училась жить одна.

      Тяжело, с трудом давалось ей это существование. Но постепенно боль утраты куда-то уходила. Она старалась найти себя в чем-то, увлеклась рукоделием, готовила  к сдаче  экзаменов детей своих бывших учеников, работала на даче. Не давала депрессии овладеть ее существованием, гнала  прочь. Дети, внуки, друзья, бывшие ученики были рядом. Поддерживали и отвлекали от горестных мыслей.

     Младший сын привез компьютер, стал настойчиво обучать пользованию этим невиданным чудом техники. Вера поначалу сопротивлялась, но постепенно стала проявлять интерес, научилась находить нужную информацию, переписываться с родственниками, восстановила общение с однокурсниками.
 
      Однажды подруга посоветовала ей поискать Владислава. Последние годы Вера о нем почти не вспоминала.

      Открыли компьютер, вошли в Интернет, сами толком ничего не умея, неожиданно вышли на сайт историко-публицистического журнала, а там почти во весь экран его портрет, весь послужной список, все звания и награды. Он редактор этого журнала.

      Живой! Только в первую долю секунды она различила его взрослость, мужественность. Потом что-то сдвинулось в ее глазах, перед ней открылся тот самый юноша из тех самых воспоминаний, куда спряталась первая любовь.

     Судьба снова вознаградила ее! Зачем? Значит, так было угодно Всевышнему.

     Вскоре через службу поиска  нашла номер его домашнего телефона. Позвонить? "Да, да, -кричала в трубку институтская подруга ,-это знак судьбы."

     И Вера позвонила. Далекий, далекий незабываемый голос. Это не могло быть наяву, это могло только показаться, почудиться. Но смех звенел в его словах. Он очень рад встрече. Говорили так, как будто им по восемнадцать лет, перебивая друг друга, спрашивая и одновременно рассказывая о себе. А Вера думала: "Даже если мы сейчас распрощаемся навсегда, я буду помнить эти десять минут как огромное счастье".
     Он взял ее координаты, обещал звонить.
     Этот разговор вдохнул в нее жизнь, наполнил смыслом. Она понимала, что это будет только общение через средства связи. Ведь каждый прожил свою жизнь. Они стали другими, но воспоминания юности продолжали тревожить их.

     С нетерпением Вера ждала ответного звонка, но проходили недели, месяцы, а телефон молчал.

     Через три месяца  она позвонила сама и не узнала его голоса. Разговор был короткий, сухой, полуофициальный. Видимо, он принял решение прекратить  это общение. Может, для этого были и другие причины. Кто знает?



     Тяжело было еще раз терять ощущение полета,  теперь уже навсегда. Камнем сжалась  душа. Но рядом родные, друзья, любимое дело.

     Жизнь продолжалась. Вспомнились знакомые с юности строки :               

          Голос первой любви моей, поздний, напрасный
          Вдруг окликнул, заставил на миг замереть.
          И звучит для меня ожиданием счастья
          Голос первой любви. Как ты мог уцелеть?

          На садовой калитке снежок тополиный,
          Холодок первых губ, как ожог, не стереть.               
          А года пролетели, их, как горы, не сдвинуть.
          Голос первой любви. Как ты мог уцелеть?

              Из цикла "Женские истории"    Октябрь 2012год.