Оригинал находится на: http://www.ut.net.ua/art/168/0/2337/
«Український тиждень»
Дети лейтенанта Шмидта.
© Александр Шумей
© перевод Виктора Лукинова
Ещё в начале века модерна во многих морских державах поняли, что времена простой передачи практического опыта флотских офицеров юношам из благородных семей кончились – необходимо было организовывать унифицированное качественное обучение морскому делу. Впрочем, додумались до этого не все одновременно: если в Дании первое морское учебное заведение основали в 1701 году, то «владычица морей» Британия сделала это на 32 года позднее, Турция – в 1773 г., а родина многих выдающихся мореплавателей, Португалия – лишь в 1845. На 11 лет раньше, в 1834 г., по инициативе Новороссийского генерал-губернатора Михаила Воронцова в Херсоне было создано первое на украинских землях морское учебное заведение.
Школа штурманов
Херсон стал центром подготовки шкиперов, штурманов и боцманов для торгового флота. Обязательным был набор юношей возрастом 14-17 лет от общин портовых городов: Херсона, Одессы, Таганрога, Николаева, Феодосии, Измаила, Ростова, Керчи, Евпатории, Аккермана и Рени. Обучаться за свой счёт могли выходцы и из других городов – для этого требовалось иметь хорошие физические данные, уметь читать и писать и владеть четырьмя арифметическими действиями. В течении четырёхлетнего обучения, кроме общих и специальных наук, юноши изучали четыре языка средиземноморского региона: французский, итальянский, турецкий и греческий, и проходили двухлетнюю плавательскую практику. После окончания училища выпускники получали звание штурманов и их помощников, и только лишь после двух лет пребывания в море свидетельство штурмана, после экзамена, обменивалось на шкиперское.
Морское образование в России было сферой экспериментов: каждые 30-40 лет подходы к подготовке штурманов и шкиперов менялись кардинально. Херсонская мореходка до Первой мировой войны была и мореходными классами разных разрядов, и училищем малого, а потом дальнего плавания. Но при любой вывеске учебное заведение доказывало способность готовить командный состав. Не случайно в 1859 году Тарас Шевченко писал брату Варфоломею: «… пишеш, що хлопців возив у Херсон! Добре зробив єси! Та чи притокмив ти їх у те училище торговельного мореплавання? Якщо притокмив, то молись Богу та лягай спати, з хлопців будуть люди!...»
Как «малый» становился «мариманом»
Морская наука традиционно базировалась на практическом обучении. Очевидцы утверждали, что крестьянин от сохи, два-три года проплавав на торговых судах, мог стать настоящим морским волком. С тех пор и повелось называть херсонских корабельщиков простецким – «Грицько». Один из таких капитанов, на зафрахтованном судне, отправился из Херсона, с грузом леса, в Лондон, и на удивление всем через несколько месяцев вернулся, успешно выполнив рейс. Но в большинстве случаев Грицько становился капитаном судна-дубка, и ограничивался каботажным плаванием в Одессу или Севастополь.
Именно у таких самородков проходили практику воспитанники училища в начале его существования. Своеобразная манера общения учеников с наставниками осталась в анекдотах и устных преданиях. Шкипера звали «дядька», а практиканта, исполнявшего обязанности юнги, называли «малый». Каждый «малый» стремился стать «дядькой», закончить учёбу и получить соответствующее свидетельство. «Свидетельством квалификации» становилась и татуировка с якорем и надписью, которую каждый новоиспечённый шкипер или штурман считал необходимым сделать у «дядьки Мусия». Дядьками называли курсантов-выпускников вплоть до середины двадцатого столетия. Терминология профессионального общения херсонских моряков творилась колоритным украинско-итальянским суржиком: «Подобрали сидеро (якорь – авт.), поставили магистру (грот-мачту – авт.) и залупили по 3 мили, идём гоже (полнее к ветру – авт.), а потом пошли пупа (полным ветром – авт.) на грего (норд-ост – авт.)».
Со временем курсанты мореходки начали формировать собственные традиции. Жители старого Херсона в подробностях смаковали церемонии прибытия и убытия мореходцев на практику. С практики курсанты возвращались демонстративно богатыми: в макинтошах, шляпах и кашне, с трубками, сигарами и гостиничными наклейками на чемоданах. Всю эту роскошь стремились показать как можно большему числу зрителей. Поэтому и возвращались в город не на пароходе, а по железной дороге из Николаева, чтоб от вокзала на последние копейки с шиком проехать перед потенциальными невестами через весь город. Отъезжали не менее помпезно: нанимали биндюжника с самым грохочущим возом, грузили на кучу весь скромный багаж, а сами, вооружившись выварками или котлами, шли сзади, привлекая внимание всего города дикими звуками. Старшее поколение мореходцев передавало традиции младшему: « Знай наших! Ешь солому, но держи форс! Вынимай спичку и ковыряй в зубах. Люди подумают – мясо ел». В училище устраивались танцы, обучение которым было для будущих капитанов обязательным, проводились музыкальные вечера, которые охотно посещали горожане. Воспитанники в морской форме пользовались большим успехом в местном «высшем обществе», а струнный и духовой оркестры мореходки привлекали ко всем торжествам в городе.
Централка
Для провинциального Херсона мореходка стала особым явлением, такой себе визитной карточкой. Для мореходки в городе создавали специальные условия, её существование отстаивала общественность: ведь после открытия мореходного училища в 1892 г. в Одессе вплоть до средины 20-го столетия не прекращались попытки закрыть учебное заведение. Кстати, народное его название «Централка», возникло после Второй мировой войны, чтобы отличать его от другого – «Рыбтюльки» которая готовила в Херсоне спецов для рыболовного флота. В 1970 году Херсонская мореходка была названа именем лейтенанта Шмидта. Пётр Шмидт не имел ни малейшего отношения к учебному заведению, в отличие от отца, контр-адмирала Петра Шмидта, который неоднократно возглавлял аттестационную комиссию в училище. Однако с того времени к херсонским курсантам прилипла кличка «дети лейтенанта Шмидта».
Каждая мореходка имела собственный стиль, манеру поведения своих воспитанников. Валентин Синько, проректор Херсонского государственного морского института (теперь именно так называется прославленная мореходка)* рассказал «Тижню», что в советские времена при прохождении совместной практики на судне необходимо было учитывать этот фактор. Так «ленинградец» слыл вольнодумцем и слушал радио «Свобода»; «батумец» мог оказаться наследником княжеского рода, с которым на обучение родители устраивали тройку обслуги; «одессит» всегда оставался одесситом; «херсонец» славился трудолюбием, но способен был что-нибудь «отмочить».
И «херсонцы» таки «отмочили»: 10 выпускников получили Звёзды Героев; среди них 9 адмиралов и 2 генерала, 7 лауреатов государственных премий, 12 учёных, 38 почётных работников морского флота, дипломаты, государственные и общественные деятели, писатели, художники, журналисты, руководители пароходств, заводов, учебных заведений. Однако наивысшим отличием для моряка есть название корабля в его честь. Имена воспитанников из Херсона носят на своих бортах свыше 30 судов.
Известные выпускники Херсонской мореходки
Контр-адмирал Коломийцев Николай Николаевич – выпускник 1883 г., капитан ледокола «Ермак» (1902-1904 гг.), а потом эсминца «Буйный», который отличился в Цусимском сражении (1905 г.)
Контр-адмирал Дёмин Леонид Александрович – выпускник 1917 г., доктор географических наук, лауреат Государственной премии, автор первого в мире 2-х томного морского атласа.
Вице-адмирал Щедрин Григорий Иванович – выпускник 1932 г., командовал подводной лодкой С-56, потопил 10 фашистских кораблей, награждён Звездой Героя, после войны был заместителем начальника штаба Военно-морских сил СССР, редактировал журнал «Морской сборник».
Контр-адмирал Колесник Павел Степанович – выпускник 1936 г., участник гражданской войны в Испании 1936-1937 гг., в годы Второй мировой командовал Ладожской военной флотилией.
----------
*с 15 июня 2011 года - Государственная морская академия