В соседнем доме, у сестры
Жила племянница аббата,
В расцвете девичьей поры
Мила, игрива, диковата.
Забавница — ни дать, ни взять,
Но без чванливости и спеси,
Всё б ей шалить-озоровать,
Насмешничать и куролесить.
С добром в её глазёнки глядя,
Следя за девичьей игрой,
Стать милосердия сестрой
Советовал шалунье дядя.
Она же знай себе поёт,
Резвится, пястями балует,
То вдруг руками обовьёт,
Сухие щёки расцелует.
Он вырывался, но его
Тоска отцовская томила...
Крепка таинственная сила,
Что не щадила никого.
Гуляя с девочкой лугами,
Он ей о Боге говорил,
Нравоученьями морил,
Как строгий ментор в божьем храме.
Она бросалась на траву,
Внимая дяде в четверть уха,
Смотрела в неба синеву,
На облака белее пуха,
Ловила пальцы ветерка,
За мотыльком тайком следила,
В морали дяди находила
Тоску зануды-старика.
«Ах, дядя! Что за красота!
Трава нежнее покрывала...
Я б кажется расцеловала
Любую бабочку с куста.
Взгляни...»
Смиряя нежность сердца,
Аббат отводит строгий взгляд.
В порыв души ему не верится,
Восторгам плоти он не рад.