Г Л А В А Т Р Е Т Ь Я
Справка из сайта РККА*
«84-я моторизированная дивизия имени Тульского пролетариата, довоенным местом постоянной дислокации частей и подразделений которой, был город Вильнюс.
К июню 1941 года части дивизии занимались напряженной боевой подготовкой, находясь на полигонах, стрельбищах, летних лагерях.
Утром 12 июня в 84-й моторизованной дивизии бойцам раздали железные медальоны с бумагой внутри и приказали немедленно их заполнить. Одновременно всем частям дивизии было дано указание отремонтировать всю неисправную материальную часть к 25 июня.
Позднее, уже 20 июня, сроки ремонта были сокращены до 22 июня. 18 июня все части дивизии были подняты по тревоге и выведены из мест постоянной дислокации.
Соединение расположилось в лесах района Кяйшадорис (на берегу притока реки Вилия), причем 21 июня 1941 года в дивизии вышел приказ о запрете жечь костры по ночам…»
И далее: «… 349-й Отдельный зенитно-артиллерийский дивизион 84-й моторизованной дивизии из места постоянной дислокации в Новой Вилейке вечером 24 июня отошел на Браслав-Двинск» -1.
Мой комментарий.
Здесь допущены не только грубые ошибки в довоенной дислокации дивизии, но и в указании местности ее нахождения после передислокации войск дивизии 18. 06. 1941 года в леса района Кяйшадорис (на берегу притока реки Вилия), которые находятся почти в 100 километрах северо-западнее Вильнюса.
Следовательно, 349-й ОЗАД, с воздуха прикрывавший 84-ю мотодивизию, не мог вечером 24 июня находиться в районе Новой Вилейки — тогда пригороде Вильнюса.
Отход дивизиона как сказано выше, был в направлении Браслава-Двинска (Даугавпилса), что примерно на 80-90 км северо-восточнее Вильнюса — Авт.
Вернемся к рассказу о нашем прерванном пути.
Нам надлежало продолжить движение, ориентируясь на полоцком направлении. В таком случае есть основание предполагать, что наш командир был предварительно осведомлен об этом, но с нами он этот вопрос он не обсуждал.
Всю ночь на 24-е июня, за исключением получасовой остановки у какой-то мельницы, где нас накормили, мы продолжали двигаться. Не доезжая озера Свирь, от местных жителей узнали, что якобы впереди нас где-то за озером движутся немецкие танки.
Мы резко повернули на юг и полевыми дорогами устремились к дороге Вильнюс-Минск. Еще не достигнув дороги севернее Ошмян, мы неожиданно наткнулись на убегающую от нас куда-то в сторону, громко кричащую группу местных жителей.
– Там немцы! – доносилось к нам.
Это предостерегало нас о том, что по дороге в сторону Сморгони-Молодечное движутся немецкие войска. Мы спешились, укрывшись в зарослях ближайшего леса, замаскировавшись ветками.
Не дожидаясь вечера, трое из нас отправились в разведку к ближайшему хутору. Там их накормили, а для нас дали хлеб и другую еду, заодно сообщив известную им информацию о передвижении немецких войск.
После этого мелкими группами мы стали пробираться к дороге и, подойдя к ней, залегли. Дорога была пустая. Немедля короткими перебежками мы перебежали на противоположную сторону, укрывшись в каких-то зарослях.
Вслед за нами, гремя полупустым кузовом, дорогу пересекла полуторка и сбавила скорость, чтобы можно было через задний борт влезть в кузов.
И вновь полуторка мчится по полевым дорогам, без какого либо ориентира, но, вдруг резко заскрипев тормозами, остановилась. Шофер, чертыхаясь, вылез из кабины и попросил нас дать ему лежавший на дне кузова изорванный чехол.
Взяв в руки, он умело накинул его на пробку радиатора, а затем быстрыми рывками стал откручивать ее. Вырвавшийся из блока двигателя пар мог нанести ожоги, но шофер, очевидно, был достаточно опытным.
Мы спрыгнули на землю и разбрелись в поисках воды. А тем временем шофер выцеживал из молочного бидона последние литры бензина. Мы находились у перекрестка полевой дороги, где на столбе с деревянной дощечкой виднелась надпись «Беньякони» -2.
Дальнейший путь привел нас к железной дороге Вильнюс-Лида, за пересечением которой нас остановила группа военачальников с выделявшимся среди них молодым генералом, очевидно старшим тут.
Судя по современным публикациям, этим военачальником мог быть командир 17-й стрелковой дивизии генерал-майор Т. К. Бацанов-3.
Нам велели спешиться, оставив на обочине полевой дороги окончательно развалившуюся полуторку. Затем один из командиров генеральской группы приказал нам укрыться в полосе насаждений, прилегающих к железнодорожному полотну.
В это время одинокими пересекли переезд четыре красноармейца. Очевидно, они были последними из разрозненных мелких групп тех, кто еще успевал оторваться от настигающих их передовых моторизированных отрядов немецкой армии.
Покрытые серой пылью, без поясов, безмерно уставшие, волочащие чуть ли не по земле свои винтовки, они также были остановлены генеральской группой.
– Кто вы такие? Из какой части? Где ваш командир? — долетел до нас чей-то повелительный голос. Красноармейцы, переминаясь с ноги на ногу, молчали.
– Арестовать! – донеслось к нам, когда мы достигли придорожных зарослей.
Задержанных увели в балку, откуда вскоре донеслось к нам несколько винтовочных выстрелов. А в это время из-за горизонта на низкой высоте в одиночку над нами пронесся истребитель МЕ-109, и, развернувшись, обстрелял железнодорожный переезд и место нахождения генеральской группы, очевидно, им замеченной, но мгновенно опустевшее…
В зарослях мы осмотрелись. Казалось, здесь собраны все рода войск Красной армии, разве что не видно было среди нас моряков. Пообщались и обменялись информацией, и выяснили, что расстрелянные красноармейцы были не первыми из тех, кого останавливали за железнодорожным переездом.
Через какое-то время нас стали выводить из укрытия, строить в колонны, называя их батальонами, и в сопровождении вновь назначенных командиров. Один за другим батальоны отправлялись по идущей от переезда куда-то в южно-восточном направлении дороге.
Наш взвод включили в один из батальонов, подчинив его непосредственно командиру разведывательной роты. Подавляющим большинством из нас была кадровая молодежь, представлявшие собой отдельные отряды переставших существовать соединений и подразделений войск бывших Западного и Прибалтийского Особых военных округов.
Возглавляли нашу группу попеременно полковники, майоры, а в одно время – неизвестный нам по имени генерал. Этот высокий и стройный человек не снимал с себя плащ-палатку.
Он время от времени погружался в карту, изучая местность. Окруженный офицерами он как бы в стороне был от нас, рядовых. А мы не раз глядели, какой генеральский чин у него был, ведь не на параде все происходило.
В поисках продуктов заходили в села. По сведениям крестьян «кругом были немцы».
Пересекая полевые дороги, нам зачастую приходилось видеть на них свежие отпечатки танковых гусениц. Иногда, наткнувшись на стоянку или передвижение немцев, нас, вооруженных винтовками с 10-15 патронами к ним, а командиры пистолетами, возглавлявшие наш батальон не решались атаковать превосходящих по численности и вооруженных боевой техникой немцев.
__________
Здесь и далее: - знаменатель, чеслитель - в книге
1/1 http://www.rkka.ru/tank-vs-tank/index.html
2/2 Беньякони – городок на дороге Вильнюс-Лида.
3/3 Бацанов Терентий Кириллович (1894-2009. 1941), комбриг (?), с 05.06. 1940 – генерал-майор, с 19.05.1938 по 29.06.1941 (погиб 20.09.1941 года в Киевском «котле»). В те дни части и подразделения 17-й стрелковой дивизии 21-го стрелкового корпуса находились западнее города Лида.