(Начало http://www.proza.ru/2016/01/09/779)
Ник выбрался на палубу и осторожно прокрался к трюму. Поблизости никого не было. Только луна будто подмигивала, отражаясь за бортом в ленивых волнах.
Задрайка трюмного люка никак не открывалась. Тогда Ник снял с пояса матросский нож и нажал на неё. Из открывшегося люка пахнуло тяжёлым застоявшимся воздухом. Там зашевелились, послышались стоны.
– Эй! – громким шёпотом позвал Ник. – Выходи!
В трюме притихли.
– Выходи скорее! – повторил он.
Его поняли. Первой показалась голова мужчины. Мужчина медлил, ещё не веря в свою свободу. Затем его мускулистое тело одним рывком оказалось на палубе. Один за другим выбирались из трюма люди и бесшумно исчезали в ночи.
Вот и девчонка.
– Меня зовут Ник, – сказал мальчик, беря её за руку.
Он хотел сказать, что не все белые плохие. Плохих совсем мало. Но девчонка молча вырвалась и скрылась во тьме. Ник вернулся в кубрик и крепко уснул.
Приснилась ему чёрная чайка. Кружит она над головою, в море зовёт. «Разве бывают чёрные чайки?» – удивился Ник. Шагнул он за чайкой и провалился в пучину. Понеслась ему навстречу темень глубинная. С шумом, с рёвом.
Подскочил со сна Ник, а это Рыжий Бык ревёт над ним, слюной брызжет.
– Это твой? – крикнул Рыжий Бык и показал нож.
Отказываться было бесполезно. Только у Ника рукоятка ножа была сделана в форме рыбы. Все видели, как он её вырезал. Вчера, значит, он оставил нож у трюма.
Рыжий Бык обрывком пенькового каната изо всей силы ударил его по лицу. Последнее, что увидел Ник – яркая вспышка света в глазах. Потом серая пелена заволокла взор, и Ник перестал видеть.
– Рыжая вонючая крыса! – закричал Тимка и, не помня себя от ярости, вцепился зубами в волосатую руку капитана.
Но силы были слишком не равны. Рыжий Бык слегка тряхнул рукой, Тимка ударился головой о переборку и потерял сознание.
Очнулся он, когда ослепшего Ника выбросили на причал, и бригантина уходила в море.
– Я хочу быть вместе с Ником, – сказал Тимка слабым голосом. У него сильно кружилась голова, и тошнота подкатывала к горлу.
– Нет уж, чёртов оборванец! – затрясся от бешенства Рыжий Бык. – Я тебя самого продам и хоть как-то возмещу убытки! – он приподнял Тимку за шиворот.
– Жди меня, Ник! – из последних сил крикнул Тимка. – Я вернусь за тобой! Обязательно вернусь.
Рыжий Бык швырнул его в трюм и задраил люк.
В одной из жарких стран Тимка был продан в рабство. Купил его смуглолицый человек в жёлтой чалме. Чёрные, как смоль, волосы волнами ложились на его плечи, густая борода прикрывала грудь. Хозяин Тимки носил длинную клетчатую юбку с широким кожаным поясом. На поясе имелись карманы и висел большой кривой кинжал.
Тимка, не смущаясь, рассматривал невиданное одеяние. Смуглолицый вскарабкался на одногорбого верблюда и задумчиво погладил свою бороду. Затем тяжёлая плеть обрушилась на плечи Тимки. Он так и взвился от боли.
– Белого человека уже нет. Есть только раб, – назидательно произнёс смуглолицый. – В путь.
Верблюд высокомерно задрал голову и с презрительным выражением на морде зашагал впереди.
Вокруг были бурого цвета скалы. И ни травинки, ни былинки на них. Мелькнёт иногда в знойном мареве хрупкая веточка безлистого кустарника, да попадётся близ дороги белокаменное надгробие чьей-то могилы. И снова камни, камни. Они шли по каменистой пустыне. Сквозь разъеденные солёным потом веки Тимка увидел, как перед ними в воздухе над самой дорогой возникла вдруг крепость-малютка. «Мерещится от жажды», – подумал.
Но сверху из узкой бойницы послышалось:
– Хвала тебе, хозяин. Да снизойдёт на тебя благополучие.
– Всё ли спокойно у нас нынче? – спросил смуглолицый.
– Птица не пролетит, змея не проскользнёт, – ответил невидимый страж.
Тут только смог разглядеть Тимка нависшую козырьком скалу над дорогой и похожую на игрушку крепость на ней. Назад, значит, путь закрыт.
Дорога привела к узкому глубокому ущелью. На дне его зеленела пальмовая роща, а по склону спускались убогие каменные домишки. Выбежала навстречу босоногая ребятня. Вышли молчаливые женщины с лицами, закрытыми платками по самые глаза. Всем любопытно поглядеть на белого раба.
И стал Тимка с рассвета до темноты колесо колодезное крутить. Крутится колесо, черпает воду ковшами. К пальмам бежит влага драгоценная. Дороже её нет ничего в пустыне. Растут пальмы, спеют на них финики, богатеет хозяин. Бедные люди ухаживают за деревьями, плоды собирают. Всё себе хозяин берёт, и всё ему мало. Зорко следит он, чтобы никто лишнего не съел или детям своим не припрятал. Тяжела плеть хозяина, а кожа у человека такая тонкая, такая нежная. Вот и не ропщут люди, молча обиды сносят. А что до раба, так тут и говорить нечего. Спит, как собака, на чём придётся, ест – что бросят. Собаку нет-нет, да приласкают. А рабу одна ласка – плеть хозяйская.
Сколько уж лет прошло, не считал Тимка. Вырос он, взрослым стал. Годы рубцами на спине и плечах от побоев обозначились. Но не это его гнетёт. Мучает его мысль, что несчастный Ник ждёт, на помощь его надеется. А может, уж и рукой махнул. Представит Тимка кривую усмешку на губах друга – и застонет от бессилия.
Пытался Тимка разгадать секрет подвески. Вертел её и так, и эдак. Смотрит Фарт из-под строгих бровей, живым взглядом говорит что-то, а что – не поймёшь. Бродит увёртливая мысль в голове Тимки, будто вот-вот вспомнится что-то такое, уже известное ему однажды.
Увидел как-то подвеску хозяин.
– Прошлое вспоминать – значит думать о будущем. Но его нет у раба, – сказал он.
Тимка перестал крутить колесо, постучал по крышке подвески.
– А я хочу, чтобы оно пришло, будущее, – вызывающе произнёс он. Вверх будто вспорхнуло что-то и прошелестело в листьях ближайших пальм.
Дерзость раба не понравилась хозяину. Он замахнулся, но ударить не успел. Внезапный вихрь оторвал обоих от земли и поднял высоко над ущельем вместе с пылью и мелкими камешками. Многие видели, как мелькнул их хозяин с поднятой плетью где-то под облаками и исчез навсегда.
Тимка летел куда-то всё дальше и дальше, и смеялся от радости.
– Свобода! – кричал он небу.
– Свобода! – кричал он солнцу.
Воздушный вихрь пронёс его над океаном и осторожно опустил на крохотный островок. Лишь голые камни были на нём. Тимка приуныл. Ему, видимо, предстояло умереть здесь от голода и жажды.
(Продолжение http://www.proza.ru/2016/01/25/716)