Все поверхности гладки, они отражают свет, словно недоуменно отбрасывая его, все тени зыбки, вещи скользят мимо, уклоняясь от прикосновения, стены отступают при приближении, не расступаясь.
Мимо проносятся бесшумные полупрозрачные поезда. Я слышу речь, звук не связывается в смысл, эхо несоразмерно громкое и долгое.
Я пересаживаюсь с одного поезда на другой, поезда то парят в небе, то едут среди блестящих стен.
Я должна куда-то успеть, но не помню куда. В каждую вещь вмонтированы тикающие часы, все они тикают слишком быстро, слуху некуда деться от их тиканья. Из центра каждого циферблата исходят тонкие лучи, глазам некуда деться от их сияния.
Вдруг в центре каждого циферблата открывается глаз и все глаза смотрят на меня. Стрелки останавливаются, тиканье умолкает. Глаза закрываются, часы продолжают торопливо тикать. Вокруг меня движутся механизмы разной формы и цвета, проходят друг сквозь друга.
Я среди вешалок с разноцветной одеждой, все качается от ветра. Стен нет, за краем последнего платья небо.
На циферблатах опять открываются глаза, время смотрит на меня в упор. Циферблаты исчезают, остаются только глаза, и они все говорят, меня несет поток говорящих глаз.
Я иду по пустым комнатам со стеклянными стенами, поднимаюсь на прозрачном лифте выше десятитысячного этажа, зависаю в воздухе на нитке длящегося звука.
Свет стирает мое лицо и светит сквозь меня, я слепая стрела, летящая сквозь свет.