Сегодня на работе было как-то очень уж спокойно. Никто не орал: «Ярик, караул! Опять все зависло!» Даже телефон молчал. Не то, что в другие дни, когда сотрудники не в силах дозвониться на стационарный, начинали доставать его по мобильному: «Яра, тут программа перестала работать, глянь». От безделья Ярослав не знал, чем себя занять. Походил по форумам, поговорил с коллегами-программистами. Но общение шло не очень активно – все были заняты. В игры он уже давно перестал играть – надоело. И то ли от скуки, то ли судьба вмешалась, но вдруг он вспомнил про свою страничку в «Одноклассниках». Не заходил на нее уже лет этак… не важно сколько. Но то, что не помнил, ни логина, ни пароля его нимало не смущало – не «чайник» же он, в конце концов. Пощелкал мышкой, постучал по «клаве» и… Але, ап!.. Страничка открылась. Множество не отвеченных писем его позабавило. На некоторые просто мельком глянул, а кое-кому все же написал. Принял кучу предложений дружбы. А вот, когда просматривал гостей, сердечко екнуло: год назад заходила Марина. Его школьная любовь. Воспоминания нахлынули и разлились теплом, губы растянулись в нелепую улыбку.
Ярослав зашел к ней. Фоток почти не было, но по тем, что имелись, было видно, что она совсем не изменилась – та же хрупкая, белокурая хохотушка. Он решил, что в общей куче писем, просмотрел сообщение от нее, и вновь полез в переписку. Но от Марины ничего не было. А ему просто отчаянно захотелось с ней поговорить. Он смотрел на ее фото и размышлял о том, как ее найти. В анкете не было ни города, ни места работы. Ничего. Но зато посыпались ответы на его письма. И среди них – от друга-одноклассника, который жил, как и прежде, в их родном городе. «Вот кто мне сейчас все расскажет», - подумал Ярослав, набирая ему послание, в котором расспрашивал о девочке, что училась на год позже. Не ошибся: информация была полной. Марина жила с родителями, с мужем развелась, работала то ли в школе то ли в садике, ребенок дошкольник. Мечты закружили Ярослава, словно осенний листопад. Он уже видел себя на привокзальной остановке родного города. Сейчас подойдет его маршрутка и повезет на родную окраину. К ней. К его Марине. «Стоп! - сам себя одернул Ярослав, - А почему на поезде?» Пальцы лихорадочно забегали по клавиатуре. Он искал объявления о продаже мотоцикла.
Чего только не предлагали в интернете! От супер навороченных байков за баснословные деньжищи, до откровенной рухляди, но зато почти даром. Только ему нужен был не просто мотоцикл, а именно «Ява». Точно такая, как та, что подарил отец, вернувшись с заработков с севера. Причем не столько на день рождения, сколько за хорошие отметки и за то, что мать его похвалила: «Мужик в доме был. Без Ярика я бы не справилась с хозяйством». Такая же, на которой они с Мариной гоняли по тихим улочкам, дразня оглушительным ревом, местных старушек на скамеечках и дворняжек за хлипкими калитками. На которой однажды уехали в лес пить березовый сок, а сами целовались, чуть не до вечера. Как тогда ему завидовали пацаны! Свой собственный мотик, да еще «Ява»!
Ярослав перелопатил гору сайтов, пересмотрел кучу объявлений, но «Яву» никто не продавал. Была всего одна: полуразвалившаяся, непонятно какого цвета, заводившаяся в последний раз, наверное, еще до его рождения. Там, собственно и заводить-то нечего было, потому что без колес мотоциклы не ездят. А его надо было как-то перевезти, аж, за двести километров. Но мысль поехать в родной город на свидание к Марине именно на мотоцикле не давала ему покоя. Поэтому теперь каждый день он рыскал в сети в поисках объявления. Время шло, а «Ява» не находилась. Он все же написал владельцу той развалюхи, чтобы выяснить стоимость. А мужик не хотел называть цену, пока не узнает, зачем нужен именно такой мотоцикл. Ярослав чертыхнулся про себя: «Щас! Первому встречному рассказывать все начну», - и закрыл переписку. Но через некоторое время, так и не найдя ничего другого, все же решил рассказать о своей мечте. Писал долго. Все сомневался, надо ли правду рассказывать. Хотел придумать какую-нибудь нормальную версию. Но в голову ничего не приходило. Так и рассказал свою историю чужому человеку. А тот в ответ написал: «Даром отдам. Приезжай, забирай». Больше в письме кроме точного адреса и номера телефона не было ни слова. Ярослав ошарашено смотрел на сообщение: «Я ненормальный, но этот, похоже, еще чудней меня». Потом были бесконечные звонки друзьям. Уговаривал съездить с ним на машине за кучей железа. Объяснял, как это для него важно. Но у всех находились отговорки: то машина не на ходу, то приболел, то на работе завал. Согласился Костян. Ярослав так и не понял: посмеялся тот или всерьез проникся серьезностью дела. Но друг, практически не раздумывая, изрек: «Первая любовь – это серьезно. В выходной нормально?»
И вот они приехали. Ярослав волновался так, будто уже с девушкой встречался, а не за мотоциклом приехал: «Вдруг мужик передумает». Но тот встретил их, как родных. Повел в дом, усадил обедать. И пока друзья наворачивали с дороги борщеца, рассказал им свою историю. Оказалось, что этот мотоцикл был свидетелем его любви. Целое лето железный конь возил парочку то в лес, то за дальнее поле, чтобы спрятать их от любопытных глаз. А пока те миловались в пахучих травах или под раскидистыми ветвями, мирно отдыхал неподалеку.
- Не могу я его продать абы кому. А тебе, парень, для любви надо. Бери.
- А чего же он у тебя без колес-то? Да и вообще в таком состоянии…
- Так уехала моя голубка той осенью в город и больше не вернулась. К весне уже замуж вышла… за «Волгу». Я тогда… В общем пока в запое был и колеса сняли, и сиденье. Восстановить, конечно, можно, но без нее он мне не нужен. А ты сделаешь.
Когда мужик прощался со своим разоренным мотоциклом, друзья не могли на него смотреть. Если бы были женщинами, разрыдались. Он его гладил с такой нежностью, будто это и не железо было, а именно та девушка, которую он не смотря ни на что, продолжал любить. Что он шептал, слышно не было, но понятно, что не правила дорожного движения – их так ласково не рассказывают. А когда несчастную «Яву» вытащили из сарая на свет божий, ребята удивились еще больше. Груда металлолома была настолько чистой, что у другой хозяйки тарелки так не сияют. На прощание мужик попросил Ярослава:
- В жизни всякое бывает. Обещай: если случиться продавать его, то отдашь только в хорошие руки.
Дать такое обещание было совсем не сложно. Тем более, что продажи в планах вообще не было. Не для этого искал Ярослав такую вещь. На том и расстались.
Уже подъезжая к своему городу, Костян спросил:
- Тебя куда везти-то?
- Домой, - вздохнул Ярослав.
- Ты чо, на пятый этаж это потащишь?
- А у тебя есть другие предложения?
- Ну, может, ко мне в гараж? – не очень уверенно предложил друг.
- Нет, Костян. Спасибо, конечно, но я так его никогда не сделаю.
- Мама не обрадуется.
- Это точно.
Ярослав отвернулся, сделав вид, что любуется лесом за окном. А на самом деле, вспомнил, как семья переехала в этот город. Все радовались, что у них теперь будет квартира с удобствами. Уже и дачку подыскали, потому что мама никак не хотела мириться с тем, что за каждой картошиной надо будет на рынок ходить. Но умер отец. Просто лег спать и больше не проснулся. Деньги, отложенные на дачу, как-то незаметно разошлись. А потом, когда мама отошла от стресса, ей уже не хотелось ни огорода, ни цветника. Поэтому кроме квартиры мотоцикл везти было некуда. Когда друзья по приезду втащили груду железа в комнату, мама возмущенно спросила:
- Что это?
- Мам, это мотик. Точно такой же, как мой.
- Ты уверен? - недоверчиво разглядывала она приобретение сына.
- Вот увидишь – я все сделаю.
- Сделай сынок, - вздохнула и ушла на кухню.
Больше она никогда ничего не спрашивала у сына. Только с удивлением наблюдала, как тот возится, разбирая и снова собирая какие-то не понятные ей железки. То звонит кому-то, что-то заказывая, то с кем-то советуется, как сделать лучше. Срывается, чуть ли не среди ночи, а потом притаскивает домой еще какой-то железный хлам. А покалеченный мотоцикл постепенно преображался. Уже и сиденье у него было, и стоял он теперь на колесах. И вот, как-то за ужином, мама не выдержала:
- Скоро он уже поедет-то?
И Ярослав с упоением рассказал о том, что еще предстоит сделать. Вроде бы и немного осталось. Движок он уже перебрал. Даже попытался опробовать, пока все соседи были на работе. Но тот не завелся. Пришлось заказать новый. А потом нужно будет снять старую краску, загрунтовать… Все можно сделать дома. Только красить в квартире никак не получится. Мама предложила отогнать его туда, где машины красят, но Ярослав наотрез отказался:
- Мам, ты чего? Разве они смогут так, как надо. Они же все тяп-ляп сделают.
И как мама не старалась его убедить, что там мастера, профессионалы, сын ни в какую не соглашался. В этот вечер она ему ничего не сказала, а через несколько дней положила перед ним ключи:
- На. Владей.
А на удивленный взгляд сына, улыбаясь, ответила:
- Бабу Маню уговорила. Теперь ее сарайчик принадлежит тебе.
- Мам, - Ярослав кинулся обнимать маму, - ты же его всегда мечтала купить для своих банок-склянок.
- Так она и не продала бы только для них. У нее же сарай, словно гараж. А теперь у нас транспорт есть. Она вместе со всеми железяками, что от мужа остались, отдала. Сказала, что ты сам разберешься, что нужное, а что и выкинуть, - взъерошила волосы на макушке сына, - меня-то с банками приютишь там?
- Маам, ну, что ты спрашиваешь? Конечно. Он не мой, а наш, - и расцеловал ее в обе щеки.
В доме все, конечно, знали, что Ярослав восстанавливает старую «Яву», но те соседи, которые были свидетелями подъема, тогда посмеивались:
- Пропащее дело.
- Ничего у него не получится.
- Хлам.
И вот, Ярослав выкатил из подъезда свое детище. Вездесущие пацаны тут же сбежались поглазеть:
- Ух, ты! Яра, это тот самый?
- А ты чо, красить его не будешь?
- А он уже ездит?
Мужики тоже подошли, оставив не доигранного «козла» на столе:
- Молодец, паря!
- Добился-таки своего.
- Красить тоже сам будешь?
Ярослав гордый и смущенный отвечал степенно и обстоятельно. А потом, хоть до гаража и было-то всего метров сто, завел свой мотоцикл и, сопровождаемый, бегущими следом мальчишками, поехал.
Самым тяжелым для него оказалось дождаться окончательного высыхания краски. Вот он стоит – красавец мотоцикл, а ехать нельзя. Ярослав даже лишний раз в гараж не заходил: боялся, что пыль с улицы попадет на блестящую поверхность. Чтобы не мучить себя ожиданием, начал искать шлемы. Сначала по магазинам, потом на рынке. Не увидев ничего достойного, снова засел за комп – в интернете есть все. И тут ему повезло. Нашлись два одинаковых шлема и не где-то за тридевять земель, а в соседнем микрорайоне.
После их покупки в кармане оставалась какая-то ерунда . Но ждать зарплаты он был не в состоянии. О чем думал? Как представлял путешествие за сотни километров от дома практически без денег? Не известно. Только в пятницу так и не смог заснуть. Встал среди ночи, написал маме записку и потихоньку выскользнул из квартиры. Когда выводил свою «Яву» из гаража, рассмеялся. Потому что поймал себя на мысли, что разговаривает с мотоциклом, как тот мужик, у которого забирал его несколько месяцев назад. Но тот прощался, а Ярослав обещал. Ветер, скорость, встречу.
Всю ночь гнал по безлюдной трассе, наслаждаясь забытыми ощущениями свободы, легкости и предвкушения свидания. Из памяти выветрилась череда романов и романчиков с красотками и дурнушками. Ни один из них не оставил в его душе такого следа, как та первая любовь с девочкой с соседней улицы. Он, словно опять стал тем бесшабашным мальчишкой, который мог всю ночь любоваться звездами и слушать шепот прибрежных волн, лишь бы рядом была она – самая-самая… Тогда и рассветы были другими. Может, потому что в шестнадцать все кажется ярче, насыщеннее, а, может, просто рядом была Марина. Но сегодняшний рассвет ему тоже нравился. Ярослав остановился. Съехал к придорожному перелеску и устроился у старой березы на отдых. Похвалив себя за предусмотрительность, достал термос и бутерброды. Жевал, а сам с нетерпением вглядывался вдаль: там уже заалела робкой полоской заря. Тогда, давно, они долго ждали, когда этот алый разлив разрежет ярким блеском солнце, а сегодня… Не успел допить чай, как лучи коснулись сначала лица, а потом через кожанку согрели плечи, и Ярослав заснул. Он не слышал шум машин, не почувствовал, как стакан выскользнул из руки. Разбудила его Марина. Она присела рядом и щекотала травинкой его щеку. Смеялась и говорила:
- Вставай, соня. Скоро вечер, а ты все еще не приехал ко мне. Я уже заждалась тебя.
Открыв глаза, он не сразу сообразил, что это был сон. Очень уж явственно слышал ее голос. А посмотрев на часы, присвистнул:
- Во время ты меня разбудила, Маришка.
Надел шлем, вырулил на трассу и снова полетел навстречу со своей юностью.
На въезде в город вдоль дороги выстроились торговцы. Кто с березовыми вениками, кто со свежими огурчиками со своего огорода, кто с ягодами, только что собранными в лесу. Внимание Ярослава привлек огромный прилавок с мягкими игрушками. Он бы проскочил мимо, но глаз как-то зацепился за медведя с бантом на шее. Пристроив «Яву» на обочине, вернулся. Такой большой мишка ему не нужен, а вот поменьше был бы в самый раз. И такой нашелся. Он, конечно, не был копией того, подаренного Марине на Новый год, но все же это был медвежонок. Засунув в карман джинсов сдачу, Ярослав спрятал игрушку за пазуху и вернулся к мотоциклу. Крутанул ручку, выжимая сцепление. Но верный конь чихнул пару раз и… Ярослав ужаснулся:
- Вот черт! Как я мог забыть!
А забыл он о том, что бензобак вовсе не бездонный. Лихорадочно соображал, как поступить: денег-то и так не было, а тут еще медведя купил. Но о том, чтобы отнести игрушку назад, даже не помышлял. Выяснив у продавца, что заправка прямо за поворотом, повеселел и достал мобильник. Трубку долго не брали, а потом заспанный голос пробурчал:
- Чо надо?
- Костян, выручай! – Ярослав от волнения говорил так громко, словно именно от этого зависело, выручит друг или нет.
- Ты чо орешь-то? Разбудил ни свет, ни заря… Хотел хоть в выходной отоспаться.
- Я уже почти доехал, а тут такое дело…
Потом он долго объяснял, куда он почти доехал, и почему у него нет денег. Еще столько же соглашался с тем, что он идиот и кретин. Но все же уговорил Костяна вылезти из постели, чтобы кинуть на карточку деньжат. А пока друг будет проделывать все эти манипуляции, он как раз успеет дотолкать свой мотик до заправки.
На этом проблемы вроде как закончились, и к обеду Ярослав въехал на знакомую улицу. Затормозив около Марининого дома, посигналил три раза и свистнул. Это был их условный сигнал. Правда, Марина, как только слышала шум мотора и так понимала, что подъехал Яра. Но так было интереснее. Вот и сегодня, он, как в те далекие годы, терпеливо ждал, когда колыхнется занавеска в крайнем окне и появится девичья головка в белокурых кудряшках. Он так сосредоточенно смотрел именно на это окно, что чуть не прозевал это самое колыхание. Из соседнего окна на него уставился ребенок. Потом он отвернулся, видимо, что-то сказал вглубь комнаты, и опять повернулся. Только после этого шторки рядом разъехались в стороны, и он увидел ее. Марина замерла в оконном проеме, а Ярослав махал ей рукой и улыбался. Вдруг она исчезла, и почти тут же появилась на крыльце. К калитке подошли одновременно:
- Яра, это, правда, ты?
- Я, Маришка.
- Как ты здесь?..
- К тебе приехал.
Он достал из-за пазухи медвежонка:
- Помнишь?
- Тот мишка сидит на тумбочке рядом с кроватью, - улыбнулась Марина.
- Теперь ему будет не скучно, - протянул игрушку, - пусть дружат.
Но она не успела взять подарок, рядом появился тот самый мальчик из соседнего окна:
- Мам, а это кто?
- Дядя Ярослав.
Мальчуган по-взрослому протянул руку:
- Славик.
Ярослав пожал ему руку и спросил:
- Отпустишь маму погулять? Я тебе медвежонка подарю.
- Вот еще! Я что маленький что ли или девчонка? Это мама еще с игрушками спит. Ты меня лучше покатай, тогда отпущу.
Ярослав сделал вид, что не заметил, как покраснела Марина. Просто сказал:
- Иди, собирайся, а мы пока прокатимся.
От смущения неуклюже сунул ей в руки медвежонка, подхватил Славика, посадил на мотоцикл и уселся сам сзади него.
- Аккуратнее, - заволновалась Марина.
- Мам, я уже большой. Не бойся.
Ярослав медленно сделал приличный круг по микрорайону, а когда подъехал к дому, Марина уже ждала их в джинсах и футболке. Славик, слезая с мотоцикла, поблагодарил за катание, а потом важно добавил:
- Дядя Ярослав, ты маму осторожно катай, а то она ведь девочка. Еще испугается.
Пожимая протянутую мальчуганом руку, Ярослав заверил его:
- Не переживай, я аккуратно.
Он и, правда, ехал не быстро – было приятно ощущать своей спиной Маришкино тело. Вроде все, как тогда, в юности: обхватила руками и прижалась. Но теперь все чувствовалось иначе, острее. А вот, когда приехали к реке и уселись на берегу на своем излюбленном месте, все исчезло. Непонятно откуда взявшаяся скованность, мешала и разговаривать, и касаться друг друга. Он похвалил ее сына, спросил об его отце. Она поинтересовалась есть ли у него семья и кем работает. Дальше разговор не шел. Ярослав вспоминал, как мечтал обнять ее, поцеловать, но почему-то сидел, не двигаясь. Марина тоже, не шевелясь, смотрела на траву возле ног. Когда молчание слишком затянулось, она встала и как-то виновато сказала:
- Яра, мне пора.
- Да. Поехали.
Прощание возле калитки было еще хуже. Потоптались немного. А потом сказали друг другу «пока» и разошлись. Она шагнула во двор, а он повернулся и сел на мотоцикл. Какое-то время Ярослав смотрел ей в след, надеялся: вот, сейчас поднимется на крыльцо и обернется. Но она не обернулась. Вошла в дом. В окно ему махал Славик. Ярослав ответил ему и поехал прочь. Оставляя за спиной и родную улицу, и первую любовь, и свою юность.
Пока колесил по городу, небо заволокло тучами. И как только выехал на трассу, пошел дождь. Мокрый асфальт держал его в постоянном напряжении. А тут еще есть захотелось так, что в глазах потемнело. Дотянув до первого придорожного кафе, Ярослав остановился. Заходил в помещение с единственным желанием – напиться. Если бы там продавалось спиртное, он, наверное, так бы и сделал, наплевав на то, что за рулем. Но там была только еда. А подкрепившись и согревшись, вдруг понял, что заснет прямо за столом. Заказал себе двойной кофе, который пошел пить на крылечко кафешки, на свежий воздух. Немного взбодрившись, поехал дальше. И гнал до самого дома, больше нигде не останавливаясь. Поздно ночью вошел в квартиру. Мыться и есть сил не было. На вопрос матери:
- Ну, как съездил?
Ответил коротко:
- Все потом, - и рухнул на диван.
Проснулся только к вечеру. Поплелся в ванну. Мама вдогонку крикнула:
- Слава Богу, я уж думала во сне с голоду помрешь, - и пошла разогревать ужин.
Не успел он взять ложку, как зазвонил телефон. Мать достала его из своего кармана:
- На. Костя твой уж десятый раз звонит.
Ярослав только и сказал другу:
- Костян, я дома. Приходи, - помолчал, добавил, - с бутылкой, - и отключился.
Мама всплеснула руками:
- Сынок! – но увидев глаза сына, засуетилась возле холодильника, собирая закуску парням.
Выслушав Ярослава, Костян возмутился:
- Кто так ездит! Надо было винца взять, расслабились бы оба. Да и без цветов-конфет кто к девушке ездит?
- Костя, какое вино? Я на мотике был.
- Тоже верно, - согласился друг.
- Тут не в этом дело… Мы выросли. А я, как дурак, с медведем.
- Да медведь-то причем?
- Правильно ни при чем. А вот мотоцикл при чем. Он больше не верит в любовь, - и опрокинул в рот очередную стопку.
- Яра, ты бредишь.
- Не хочу я этот мотоцикл. Завтра объяву в инете кину.
- Не надо.
- Надо.
- Ты не понял, Яра. Я куплю у тебя его. Сколько хочешь?
- Костян, ты меня не понял – он не для влюбленных. Я тебе его не продам.
- А я и не для любви. Мужик сказал, в надежные руки отдать. Про любовь он не говорил.
- А тогда зачем тебе «Ява»? – уставился на друга, окончательно сбитый с толку Ярослав.
- Я, знаешь, как о таком в детстве мечтал? – расплылся в улыбке Костян, - все думал: вырасту, заработаю и куплю. Продай.
Ярослав думал всего мгновение. Ну, может, два. Потом поднял указательный палец и посмотрел в глаза другу:
- Точно не связано с девушкой?
- Точно, - заверил тот.
- Бери!
Разлили последнюю водку и чокнулись: Ярослав с облегчением, а Костян с радостью.
А в это время в гараже с темно-бордовой «Явы» стекали струйки воды. Вот только не думайте, что это были слезы. Просто на улице снова пошел дождь, а крыша была худая.