Троллейбус.
Жил-был... Троллейбус в городе Д . Не ищите этот
город на своих глобусах - это рассказочный город. Город, которого нет. На
картах мира этого города нет. На картах войны он есть. Расскажу вам о городе Д!
Вы знаете, что на передовую в городе Д. можно доехать на
троллейбусе?! Да! Просто
приехать на общественном транспорте на войну! Увы, реалии нашего времени.
Линия фронта пролегает прямо по окраинам города Д. И там, на этой линии войны,
живут люди! Дети! Старики! Войною раненый народ... На предпоследней
остановке все уже по-другому. Такси, люди,
торговля, кафе, детские качели и дети с мамами гуляют. Пытаются жить... Кто-то
ехал в последний раз на этом троллейбусе в вечность… А утром на этом месте снова
едут люди и дети - с линии фронта на работу и в школу.
Троллейбус на войну.
Троллейбус с войны. Пишу и сам не верю, что это с нами здесь, в нашем с вами
городе Д. Так рядом теперь живёт война. Посадить бы ее в троллейбус и
отправить, оплатив ей проезд к чертям… Но пока очень просто сесть и
приехать на троллейбусе на фронт… Не должны люди ездить на войну на
общественном транспорте. И войны не должно быть нигде и никогда. Город мирной
войны. Город военного мира.
Мир у нас! Нам сказали,
значит, - мир! Телевизор говорит и сам себя смотрит, верит сам в то, что он
сказал. Картинка в нем радужная, красиво страшная. У нас в городе Д. конкурсы
красоты, шоу… Ну что вы, да, так бывает, как-то так мы и живём… Вот такая у нас
тут с вами война. Не смотрим мы эту чушную мирную картинку...
Тошнит смотрящим от
увиденного телевизорного шоу! Реальность за окном другая. Честная, без картинок.
Правда, страшней, ужаснее, чёрнее она у нас тут, эта правда. Город Д. в чёрных
палатках. Это наше с вами бытие проживания в городе скорби и смерти. Смотрю на
нашу в центре города реку и понимаю, что это река одной слезы, в одном городе
Д. Большая, молча текущая болью слеза матерей и вдов, а не река. Смотрю на
слезу в центре Д. и вижу в ней правду воды и жизни. А война не видит, сколько
слез было и ещё будет выплакано в реку города Д. Вода и слеза… Память
воды не забудет слёзы.
Город, которого нет.
Город, который есть у войны. Ты, война, отдай нам наш город... У одних нет
войны - просто АТО. У других - мир на АТО. А у нас война - за хлеб, за жизнь,
за работу, за детей, за стариков, да просто за выжить! Но это так не просто нам,
живущим не в кабинетах и не из окон мерседесов смотрящих на нас и жизнь.
Боль от
пули-лицемерия убивает быстрее пули автомата. Осколок-алчности
пробивает любой бронежилет живущих сердец в городе Д., который верит… или верил
вам... Да, вам, люди в брюках по швам, рвущихся от пережора самих себя.
Пиджаки, не застегивающиеся от жира кайфа, вас, самих от себя
кайфующих! Вы сами себе верите..? Ну хоть во сне? Да ?! Телепузики нервно курят,
глядя на вас…
Размер души мал… У вас
последняя стадия ожирения ваших душ. Вот это уже хуже. Прожить, а не
проесть родину - вот вам задача. От людей и богом данная. Не подавитесь! Приятного
аппетита.
Не придумать страну, а
построить ее нужно. Веру в души вложить себе и людям нужно, а не в стул, на
котором ты сидишь… Правда стула - в ножках, а не в кожи, из которой он
сделан. Говорящие штаны... Глаза людей болят, глядя на вас, а когда вас
слушаем, то первое, что хочется в этот момент, - оглохнуть... Как вы ни стараетесь
нам говорить, верить в мир, вами придуманный, не получается. Мы с вами разные.
Для вас нас нет. Как и города, которого нет. Городу больно, городу страшно,
городу стыдно, городу мерзко, городу холодно от боёв за себя, за город,
которого нет… Да просто за выжить. Мы все ждём мира... МИРА, а не мира на трибунах,
мира в кабинетах, мира в мире СМИ. Война идёт на рынках, в магазинах, в
пенсиях, в домах людей, живущих в городе Д.
Передовая и рукопашные бои
идут внутри себя и за себя, внутри города за город.... Каждый день у нас смерть
близких нам людей, могилы, похороны, слёзы, страх за близких и родных нам
людей. Тебе, враньем кричащая-гортань, не простудись от строк, написанных тебе
моей душой!
Есть в моем городе
терриконы. В каждом районе города они есть. Так вот, глядя на них, я вижу
курганы памяти ваших душ. Каждый курган памяти имеет своё имя. Чем больше
курган-терриконов, тем меньше души осталось. Самый большой курган памяти души в
нашем городе народ назвал МММ.
Мудрый и честный у нас
народ. Мне бы очень хотелось, чтобы наши терриконы стали снова
терриконами, а не именами... Когда идут дожди, наши терриконы плачут красной-кровью.
Терриконы - это кровь наших шахтеров.
В моём городе есть машина
времени - это троллейбус, уходящий на войну. Я вам, власть целующие,
советую сесть в троллейбус и, хотя бы раз, приехать и посмотреть на мир в окопе.
А потом советую вам на троллейбусе доехать до ближайшего храма и там поставить
свечу за мир, за душу, за жизнь, за город, которого нет... А если у
вас найдётся смелость, то у людей и у бога попросить прошения.
Богом поцелованный народ,
вам трудно, вам больно, вам страшно… Верю в вас, верю вам! Люблю я свой
город Д. и людей, живущих в нем. Терпения вам. Прощения им.
Обнял сердцем каждого из
вас, жителя города, которого нет.