Я это видела... Мельком... Краем глаза... Но забыть такое невозможно...
Моему сыну тогда было два с половиной. Лето. Жара. Детская краевая больница. Соматика. Астма. Без больниц нет льгот на лекарства. Такая система, черт бы ее побрал. Но не о ней.
Санитарки заняты. Зарплата - копейки. Дежурная медсестра попросила отнести анализы крови в соседний корпус. Четвертый этаж. Лаборатория в онкологическом. Сорок шагов в аду. Вокруг мамочки на грани истерики. Самым старшим пациентам едва девять. Есть грудные. Много.
В коридоре стоит крик. Кричат две женщины. Молодая, девчонка еще совсем, и дама бальзаковского возраста, в которой я с ужасом узнаю свою любимую учительницу, на моей памяти крайне интеллигентного и воспитанного человека. Предмет спора - не выкинутый своевременно в мусор использованный подгузник. Глаза у обеих пустые. В них такая звериная тоска и безысходность, что по коже мороз. И из-за всех дверей слышен детский плач...
Вышла на улицу как в тумане. Жара под сорок. А меня озноб бьет. И мысль в виске колотится: "Господи, спасибо, что у моего только астма..."
Потом узнала. У моей учительницы был сын. Единственный. Поздний. Любимый ребенок. Через месяц после той случайной встречи он умер. Рак мозга никого не щадит. Больше года она боролась за драгоценную жизнь по больницам. Но тщетно. Траур не сняла и через десять лет... Скользила тихая и черная как тень...