Рыжий сказочник

               

На площадке возле участкового буфета собралась небольшая толпа отобедавших рабочих, которые с интересом слушали стоявшего в центре рыжеволосого дедка. Временами раздавались взрывы смеха, прерываемые комментариями:
  -  Ну, Семёныч, ну даёт, вот врать мастер!
     На что тот отмахивался без всякой обиды:
  -  Не хочешь, не слушай, кто тебя заставляет!
     Кончился перерыв, и мужики разошлись по своим рабочим местам, по пути обсуждая очередную байку заядлого рыбака и таёжника Семёныча.
     Валерка, механик, не успевший вовремя пообедать, злой и голодный, чуть ли не бегом пронёсся мимо него и заскочил в буфет.
  -  Во, сайгак – покачал головой Семёныч,- даже и не поздоровался, наверное что-то не ладится.
      Он потоптался на одном месте, как бы думая, идти работать или отдохнуть, ещё чуток. Потом махнув рукой, уселся на лавочке возле входа. Семёныч был давно на пенсии, но продолжал трудиться, не желая «залёживаться дома как тюлень» - объяснял он любопытным. Его старенький дизельный экскаватор стоял на промплощадке по причине отсутствия фронта работ, и Семёныч болтался по участку, помогая кому делом, а кому и советом – у него был богатый опыт механизатора. К его советам мужики всегда прислушивались.
     Он было уже закемарил, пригревшись на солнышке, когда из столовой, хлопнув дверью, вышел сытый и уже подобревший Валерка. Механик посмотрел на сонного дедка и, усевшись с ним рядышком, закурил.
  -  Семёныч, расскажи-ка чего-нибудь из своих сказок, пока перекур, а то просто так сидеть неинтересно – попросил он деда.
  -  Какие сказки! – обиделся тот – я всю чистую правду ведаю, а не хочешь слушать, так и не проси!
  -  Ладно, ладно, давай чеши чего-нибудь. Там определимся, правда, это или нет – засмеялся Валерка.
  -  Ну, слушай, коли так – начал Семёныч очередную свою «правдивую историю» - Пошёл я как-то осенью на хариуса, чтобы на зиму заготовить свеженького, и попал на такой клёв – успевай, таскай, да почти все по килограмму! Ну, накидал я их сотни полторы на заберег, думаю, хватит. Собрал в рюкзак, взвалил на плечи и ходу…
  -   Э-э-э – перебил его Валерка – Чего мелешь, это же сто пятьдесят кило будет, как они в рюкзак влезли, ты не надорвался случаем?
     Семёныч, спохватившись, что сбрехнул лишнего, тут же выкрутился:
  -  Дак, я это, не всех взял, которые не вошли - закопал в снег, чтобы за следующим разом унести!
  -  Ну, ты и рыбина! – восхитился Валерка дедовой изворотливостью – тебя на одном месте не утолкёшь, перетаскивать надо! Дальше то что?
  -  Как только  на тропу значит вышел, так зарядил снег, да такой густющий – света белого не видно. Потерял я направление, блуканул, значит. Иду, сам не знаю куда. Ну, думаю, хана тебе дед пришла, видно судьба такая, замёрзнуть в тайге. Долго бродил, устал смертельно, но рыбу не бросил, думаю если что, питание будет, ведь продукты то я все подъел. Присел под кедром отдохнуть, вижу – от большого сугроба едва заметный парок идёт, неужели берлога? Так оно и оказалось. Что делать, замерзать уже начал, да и ночь скоро, если усну – считай конец мне! Подумал, подумал и принял решение: была, не была, полезу к мишке в берлогу. А что? Хоть так, хоть этак – или замёрзну, или съедят! А если жив  останусь, то отогреюсь, а потом видно будет. Взял я несколько рыбин с собой и осторожно, чтобы значит, сон медвежий не потревожить, начал раскапывать вход в берлогу. Из отверстия пахнуло теплом. «Господи, хоть бы хозяин не проснулся»- подумал я и начал втискиваться внутрь, стараясь действовать как можно аккуратнее. Наконец устроившись прямо возле медвежьего брюха, заделал, как мог дыру, оставив только маленькое отверстие.
Постепенно начал согреваться. Косолапый посапывал, закрыв нос лапой, даже и не думая просыпаться. Вскоре и я задремал. Не знаю, сколько проспал, но проснулся отдохнувшим. Очень сильно захотелось по нужде. Попытался было выбраться, но не тут-то было! Мишка положил на меня свою тяжеленную лапу.
Начал выкарабкиваться из-под неё, но он так рявкнул, что у меня вылетело в один момент всё то, что хотел вынести наружу. В берлоге неприятно запахло. Хозяин видимо тоже унюхал это амбре и убрал от меня лапу, которой сразу же закрыл нос. Я быстро выбрался из тёплой гостиницы и пополз под кедр, оставив мишке за ночлег несколько рыбин. Снег уже перестал идти, слегка подмораживало. Снял и выбросил нижнее бельё. Накинув рюкзак, двинулся в сторону предполагаемой железной дороги, чтобы попасть на электричку. Хорошенько осмотревшись, узнал вдалеке знакомый силуэт Шаман горы и, сориентировавшись, побрёл почти по пояс в снегу,  в том направлении. Через три часа ходу выбрался наконец-то на полустанок.
     Семёныч остановился передохнуть, огляделся. Возле него стояли с открытыми ртами буфетчица и посудомойка.
  -  А где Валерка? – озадаченно спросил у них дед, почесав в затылке
  - Да он давно ушёл, ещё, когда ты в берлогу полез. Плюнул и ушёл! – доложили они ему.
  -  Вот, язви его, а кому же я тогда рассказывал-то?
  -  А мы почитай с самого начала и слушали – интересно было, а это правда, что ты рассказывал, дядя Семён – затараторила молоденькая девчонка-посудомойка.
  -  Эх, люди – досадливо проскрипел Семёныч – и когда вы только в сказки верить перестанете!
     Он встал, и не торопясь, подался на промплощадку – а вдруг там кому-то его совет нужен.