1
Первое запомнившееся сексуальное возбуждение Аркаша пережил, будучи пятилетним мальчиком, уснувшим в приторно-жаркий июльский день после просмотра бесконечной череды любимых мультсериалов.
Черные деревья закрывали серое небо скрюченными ветвями. Аркашина команда следовала за ним по пятам, в буквальном смысле пытаясь ступать в только что оставленные им следы. Единственная тропа, по которой двигались путники, постепенно сужалась. С каждым шагом лес становился чернее. Воздух тяжелел.
Аркаша не помнил точного количества ведомых им людей. Но, оборачиваясь каждые несколько минут и пересчитывая толпу, он пришел к выводу, что их становится все меньше. Кажется, в самом начале путешествия - вот только когда оно началось? И где? И куда они идут? - путников было больше, намного больше, чем сейчас, но тогда они представляли собой массу обезличенных существ, кучу движущихся тел, спаянных между собой в большой человеческий клубок. Сейчас же людей было меньше, но каждого из них Аркаша мог разглядеть. Он ясно видел двоих лучших друзей, со страхом глядящих на окружающий их лес, маму с папой, замыкающих шествие, и девочку лет двенадцати, идущую рядом с ним. Аркаша понял, что вся оставшаяся группка распределилась по парам. Тропа продолжала сужаться, идти гурьбой не представлялось возможным. Выходило, что эта незнакомая ему девочка должна идти в паре с ним. Аркаша смутился и, как ему показалось, покраснел. Но, взяв себя в руки и вспомнив о том, как в ненавистном ему детском саду воспитатели заставляли всех делиться на пары и браться за руки, чтобы никто не потерялся, скомандовал громко и четко: "Отряд! Всем взяться за руки!" - после чего обернулся проверить выполнение приказа. Все беспрекословно повиновались. Девочка сильно сжала его мужественную руку своими тонкими теплыми пальчиками. Волнение смешалось в нем с новым чувством. Аркаша подумал, что их с девочкой сжатые руки находятся очень близко к тем местам, которые показывать никому, кроме родителей и врача, нельзя. Одновременно это напугало и заинтересовало его.
Забыв об остальных, о лесе, о сжимающейся тропе и о том, что их подстерегает неведомая, но смертельная опасность, Аркаша осторожно поглядывал на девочку. Определенно, он был с ней незнаком. Когда он спросил, как ее зовут, она рассмеялась. Этого ему было достаточно. Шли они молча, и с каждым шагом лес вокруг становился всё прозрачнее и невесомее. Невозможно было представить, что несколько минут - или часов? - назад он нависал над ними, словно огромный демон из других его кошмаров.
Аркаша обернулся, хотя уже точно знал, что из леса вышли только они с девочкой. Так оно и было. Тропинка исчезла. Лес пропал. Родители и друзья испарились в белизне.
Девочка вскрикнула, словно чего-то испугавшись. Аркаша отвел взгляд от раскинувшейся за ними пустоты и посмотрел на нее. Девочка лежала на земле, зацепившись своими шортиками за куст. Аркаша почувствовал, что его руки стали холодными, а внизу живота разливается тепло. Он хотел отцепить ветки от шорт, но девочка дернулась в другую сторону, и шорты в одно мгновение разошлись по швам. Девочка лежала на животе, уткнувшись лицом в землю, и то ли плакала, то ли смеялась. Аркаша смотрел на ее оголенные мраморные ягодицы и не знал, что делать дальше.
Он присел на корточки, поглаживая ее по голове и стараясь перебороть желание еще раз взглянуть на ее зад.
- Вставай, - сказал он, стараясь унять смущение, - вставай, нам нужно найти безопасное место. Мы уже близко! Смотри! - И он указал пальцем в сторону возникшей из ниоткуда пещеры.
Девочка подняла на него глаза, горящие первобытностью, и улыбнулась уголками рта. Аркаша понял, что всё это время она не плакала, а все-таки смеялась. Он подумал, что она специально порвала свои шорты. Он подумал, что она сделала все это для него. Аркаша почувствовал дискомфорт в штанах, словно ему сильно хотелось помочиться.
- Тебе нравится? - спросила девочка голосом из фильма, который отец запретил ему смотреть, из-за чего Аркаша несколько раз этот фильм подслушивал через дверь. - Хочешь посмотреть еще? - И она стала медленно перекатываться на спину.
Картины сна погрузились во тьму сознания, и сквозь еще сомкнутые веки Аркаша различил теплый свет закатного солнца. Ему так хотелось вернуться назад, уснуть снова, узнать, что его ждет дальше, но движение родителей по квартире окончательно вывели его из забытья. Он открыл глаза и уставился в белый потолок. Все вокруг почему-то казалось ему фиолетовым. А девочка из сна пахла виноградом. Он бы мог думать об этом сне целую вечность, но дискомфорт в штанах не пропадал. Чувство тесноты охватывало всю нижнюю часть тела. Аркаша опустил глаза и испугался.
Именно такой отразилась в памяти Аркадия первая в жизни эрекция.
2
- Да, да, уже на вокзале. Да, да, все купил. Да, и куклу тоже. Скажи ей, что я ее люблю. Да, приятно. Кукла со мной. Да, я успею на её день рождения. Да, я буду осторожен. Да, она уже взрослая. Да, десять лет это уже много. Ладно, все, я уже около вагона, мне неудобно говорить, все, пока. Да, я тоже люблю тебя. Все, целую вас обеих. - Аркадий положил телефон в карман, достал из куртки билет и протянул его проводнице.
- Вам помочь? - спросила она.
- Нет, спасибо, сам дойду. - Он улыбнулся и осторожно поднялся по крутой лесенке вагона.
Большинство мест было еще свободно. Аркадий не любил делать все в спешке, поэтому приходил всегда и везде заранее. В одном из купе уже сидели люди, оглядевшие его с головы до пят, словно оценивая своего возможного собеседника на следующие сутки, но Аркадий прошел мимо, зачем-то кивнув каждому головой.
В его купе было пусто. У Аркадия промелькнула надежда, что он так и останется один. Он решил не думать об этом, чтобы потом лишний раз не расстраиваться. Он достал из сумки футболку и спортивные штаны, закрыл дверь на замок и быстро переоделся, после чего положил сумку под койку, открыл дверь, сел, положив голову на руки, и стал смотреть в окно.
Людей на вокзале становилось всё больше. Все куда-то бежали, что-то тащили, с кем-то говорили, на кого-то кричали. Аркадий с детства любил наблюдать за человеческой толкучкой, находясь как бы вне ее, снаружи. Хоть в этом он себе и не признавался, но в такие моменты он ощущал чувство превосходства над другими. Возможно, именно поэтому он и старался сделать всё заранее, чтобы потом наблюдать за паникой тех, кто не был столь расторопен.
В круговерти сиюминутных событий Аркадий заметил старика, сидящего на лавочке возле облупившейся стены вокзала. Он сжимал палку в обеих руках, упираясь лбом в ее верхушку. На секунду Аркадий подумал, что старик уже мертв, что он так и будет сидеть со своей палкой, пока люди не заметят, что его тело распухло до невиданных размеров и источает тошнотворный смрад под лучами жаркого июльского солнца.
Но старик, словно услышав мысли Аркадия, поднял голову и уставился на вагоны, заглядывая в каждое окно по очереди. У Аркадия глухо забилось сердце. Ему не хотелось встречаться с ним взглядом, но глаз отвести он не мог.
У старика были грязные седые волосы, спадающие ему на лицо и на плечи, длинная борода несуразно торчала во все стороны, волосы вокруг рта были темно-оранжевого цвета.
Аркадию стало невыносимо жутко, но объяснить этот страх логически он не мог. Он отвел взгляд и уставился на пол. На полу валялись шелуха от семечек и фантик от конфеты. "Наверное, до меня здесь ехали дети и их бабушка. Точно, бабушка и дети, дааа..."- думал Аркадий, стараясь отвлечь себя, но навязчивая мысль о старике не исчезала.
Он ощущал тяжелый взгляд с улицы, но твердил самому себе, что это всего лишь игра воображения. Игра, стоит заметить, не самая оригинальная. Зачесался левый висок. Аркадий, скованный страхом, не мог пошевелить и рукой, но зуд был невыносим. Краем глаза Аркадий следил за движением черного пятна. Он не выдержал и начал чесаться, тем самым полностью вытеснив старика из поля зрения. В окно его вагона постучали. Аркадий дернулся и оторвал прыщик. На пальце осталась капелька крови. Старик постучал в окно палкой еще раз и продолжил смотреть на Аркадия.
Лицо старика было серым и безжизненным. Глаза словно выцвели от яркого солнца. Аркадий вдруг понял, что старик абсолютно слеп. Не понимая, как вести себя в столь необычной ситуации, Аркадий пожал плечами, объясняя этим жестом, что ничем старику помочь не может, и понял, насколько глупо он себя ведет. Старик же стоял и буравил невидящими глазами Аркадия. Все вокруг затихло. Аркадий стал внимательно изучать черты лица своего соглядатая. Послышался гудок поезда. Громче. Еще громче. Стук колес. Старик улыбнулся. Аркадий отпрянул от окошка, узнав в слепом старике самого себя. Никаких сомнений быть не могло. Это он! Он! Старик засмеялся и повернулся лицом к летящему на него поезду. И смех этот был слышен до тех пор, пока пронесшийся поезд не въехал старику в лицо.
3
- Мы здесь! - Услышал Аркадий женский голос и поднял голову со столика.
В купе вошла женщина, крепко держа за руку мальчика лет шести. Он неуверенно косился на окружающее его пространство. Аркадий с отвращением понял, что во сне пускал слюни. Из его рта до сих пор стекала вязкая слюна. Пока женщина выглядывала в коридор и подзывала еще кого-то, Аркадий молниеносным движением стер слюну тыльной стороной ладони и протер предплечьем столик, на котором блестела небольшая лужица. Мальчик посмотрел на него и улыбнулся. Страх после странного сна сменился на смущение. Аркадий сделал вид, что ничего не делал. Мальчик улыбнулся еще шире и начал ковырять в носу, как бы говоря о том, что теперь они оба соучастники в столь мерзком преступлении.
- Чего ты там плетешься?! - прокричала женщина в коридор и посмотрела на Аркадия. - Здравствуйте! Мы, видимо, к вам.
- Конечно, конечно, проходите, - сказал Аркадий и выпрямил спину. - Вам помочь?
- Будьте добры, поднимите койку. Аркаша, помоги дяде.
Аркадий не сразу понял, почему он вдруг стал для женщины Аркашей и какому дяде ему следует помочь.
Он тряхнул головой, и ослабшие пальцы тяжелого сна окончательно ослабили хватку. Аркадий привстал, придерживаясь за столик, взялся за левую сторону койки, мальчик взялся за правую, одним дружным рывком они подняли её, и женщина с грохотом швырнула туда сумку, после чего снова выглянула в коридор и прошипела: " Куда ты опять пропала?"
- Да иду я уже, - пробубнила вошедшая в купе девочка лет двенадцати, снимая с плеч большой розовый рюкзак и бросая его к сумке матери.
Аркадий с тёзкой опустили койку.
- Здравствуйте, - сказала девочка, проскользив незаинтересованным взглядом по Аркадию.
- Привет, - ответил он и еще раз тщательно протер губы ладонью.
Семейство уселось на койку: мальчик у окна, мать посередине, девочка у двери. Аркадий посмотрел на них и подумал, что любой посторонний человек, заглянувший в их купе, решит, что они веселая дружная семья.
- Ой, - соскочила девочка со своего места.
- Что такое? - раздраженно спросила ее мать. Аркадий еще раз отметил отношение женщины к дочери. - Что опять у тебя случилось?
- Я забыла наушники в сумке, - сказала девочка, глядя на Аркадия, и, не дожидаясь желчного комментария матери, добавила: - Вас не затруднит поднять койку еще раз?
Девочка смотрела на Аркадия с такой надеждой, что тому показалось, что от наушников зависит вся ее дальнейшая жизнь.
- Нет проблем. - Он встал. - Позволите?
Мать с сыном встали. Мальчик снова помог Аркадию. Девочка достала из левого кармашка сумки наушники, стараясь делать все быстро, чтобы мать не упрекнула ее в медлительности.
- Спасибо, - сказала девочка. И семейство снова уселось на свои места.
- Ой, пока не забыла, - начала женщина, - вы ведь на нижней полке?
Аркадий утвердительно кивнул головой.
- Вы меня, конечно, извините за такой нескромный вопрос, но не могли бы вы поменяться местами с моим сыночком? Я боюсь укладывать детей на верхних полках. Да и в туалет ночью они побегать у меня любят. - И она покосилась на дочь, отчего та, покраснев, отвернулась.
- Я бы с удовольствием, - сказал Аркадий, - но боюсь, что если я туда и залезу самостоятельно, то снимать меня уже придется кому-то другому. - Он улыбнулся и указал глазами на трость, стоявшую в углу. - Травмы бесшабашной молодости, - извиняющимся тоном добавил он и похлопал себя по левому колену.
- Ой, простите, пожалуйста, я и не заметила, - сказала женщина, вперившись взглядом в его колено. Её дети сделали тоже самое.
- Ничего страшного. Вы ведь не знали.
- Тогда, Аркаша, - обратилась она к сыну, - ты ложись внизу, а мы, девочки, наверху.
У мальчика покраснели глаза и набух нос. Он скрестил руки на груди и громко, но невнятно сказал о том, что хочет спать на верхней полке.
- Аркаша, - продолжала мать, - не вредничай.
- Я буду спать внизу, - уверенно сказала девочка и мельком глянула смеющимися глазами на Аркадия. - Аркаша, только ты не плачь, пожалуйста. Уши уже болят.
Мальчик улыбнулся и за одно мгновение впитал в себя готовящиеся к выплеску слезы.
- Но ты ведь тоже хотела спать наверху? - недоуменно спросила женщина.
- Я передумала, - сказала девочка и, как показалось Аркадию, улыбнулась уголками рта.
4
Вечер в поезде выдался спокойным и предельно скучным. Аркаша несколько раз порывался рисовать, но, вывалив на столик все свои фломастеры, забывал об этом занятии и просто пялился в окно. Девочка, заткнув уши наушниками, безучастно смотрела в телефон. Их мать переделала все необходимые дела, свойственные хозяйственному пассажиру поезда, и старалась втянуть Аркадия в беседу. Аркадий же вежливо отвечал на все задаваемые ему вопросы, но отвечал настолько односложно и ёмко, что дальнейшее выяснение чего-либо теряло смысл, поэтому их беседы заканчивались, не начавшись. Аркадий мог переступить через себя и начать задавать вопросы женщине, что вызвало бы неудержимый словесный поток, но сидящий внутри него маленький сноб не желал захламлять разум ненужной информацией. Поэтому Аркадий балансировал между вежливым молчанием и невежливым игнорированием. Давалось это ему не так и просто. Молчание периодически превращалось в давящую тишину.
Довольно скоро все поочередно стали зевать. Аркадий отметил, что только девочка прикрывает рот рукой. Двое других членов семьи зевали так, словно пытались проглотить всё сущее. Он прошел до уборной, по дороге выслушав задорные звуки дружеской попойки в одном из купе. Почистив зубы и помочившись в шатающийся унитаз, Аркадий посмотрел на себя в зеркало и с облегчением подумал, что хочет спать. Он взял трость и поплелся назад.
Засыпал Аркадий, глядя в окно, которое по просьбе Аркаши не стали закрывать занавеской, потому что ему безумно хотелось смотреть в него всю ночь. Естественно, Аркаша первым и уснул, мгновенно позабыв о своем желании. Аркадий же смотрел на проносящиеся мимо столбы и думал о чем-то, по его мнению, философском, сравнивая столбы с проходящими мимо нас невозвратимыми днями. Он хотел записать столь оригинальную мысль, но поленился и решил, что сделает это утром. Так и уснул.
Проснулся Аркадий поздней ночью. По ощущениям проспал он около двух часов. Хотя, как известно, такие ощущения всегда оказываются обманчивыми. Проснулся он от нахлынувшей на него волны удушья. Все это можно было свалить на жаркий июль или на душное купе, но духота была другого сорта, горячий воздух вел себя иначе. Воздух был влажен и предельно осязаем. Аркадий лежал на спине и смотрел на засохшее пятно, въевшееся в обшивку верхней полки. В голову пришла неприятная мысль, что спать ему уже не хочется. Этого он и боялся. Закрыв глаза, Аркадий начал думать о том, как бы уснуть, что еще больше отдаляло от сна.
Зачесался висок. Аркадий открыл глаза и осмотрел купе.
Девочка лежала, укрывшись одеялом до подбородка. Аркадия удивило это. Посмотрев на нее внимательнее, он уловил движения под одеялом. Медленные волнообразные движения ног. Он различил очертание колена, торчавшего в сторону. Он понял, что ноги у девочки раздвинуты. Аркадий почувствовал давно забытое ощущение разливающегося тепла в животе. Закрыв глаза, он попытался отмести от себя все неуместные мысли. "Боже мой, - подумал он, - да что с тобой не так? Это ведь маленькая девочка. Тьфу ты. Мерзкий же я тип, если мне чудятся такие вещи. Тьфу. Да у тебя дочка чуть младше." Он сделал глубокий вдох, снова открыл глаза и посмотрел на девочку, чтобы убедиться в своей неправоте. Ноги стали двигаться быстрее, посмотрев чуть выше, он отчетливо распознал движение её правой руки под одеялом. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Аркадий подумал, что она напоминает бабочку. Пролетевший мимо вагона фонарь на мгновение осветил купе, и Аркадий ясно увидел лицо девочки: рот, жадно хватающий воздух, раздутые ноздри и впившиеся в него глаза, очень знакомые глаза, наполненные первобытной страстью. Возникло чувство, что этот взгляд ему знаком.
Волна удушья накатила с удвоенной силой. Он отвел взгляд, надеясь, что девочка не заметила его несвоевременного пробуждения. "Мне не показалось! Боже мой! Не показалось! Это же бред! Бред! Она же маленькая девочка! - пытался думать он, безуспешно сбивая волну сильнейшего возбуждения. - Перестань! - уговаривал он себя. - Ты взрослый мужик. Она маленькая девочка. А девочка ли она? - промелькнула мыслишка, озвученная мерзким голоском. - А ты еще ого-го-го! - продолжал он. - Заткнись! Надо успокоиться. Сделать вид, что ничего и не было. А завтра спокойно попрощаться и поехать домой. И никому ничего не говорить. Да и кому говорить-то?"
Дверь в купе захлопнулась. Аркадий дернулся и открыл глаза. Девочка вышла. Он приподнялся и посмотрел на верхние полки: мать с сыном мирно посапывали.
"А если она видела, что я не сплю? А если она хотела, чтобы я видел, как она... она...себя? О чем я только думаю? А если она ждет меня сейчас? Зачем ждет? Ох!" - Руки его стали холодными, но жар в теле только увеличивался, сильные и быстрые удары сердца отдавались в ушах.
Ему захотелось курить. Курить он бросил, когда родилась дочь, почти десять лет назад, но сейчас ему нужно было занять себя чем-нибудь, не мог же он лежать и ждать продолжения. Он боялся остаться с ней наедине. Он понял, что боится самого себя. Себя с ней. Курить! Срочно!
Аркадий вышел из купе, поплелся по длинному коридору, изо всех сил надеясь, что в тамбуре встретит хотя бы одного ночного курильщика. Он решил, что даже если никого там не встретит, то останется и будет ждать, ждать хоть всю ночь. Сердце забилось сильнее, когда он начал приближаться к уборной. На мгновение появилась идея развернуться и пойти в тамбур другого вагона, но ноги несли его вперед.
Аркадий поравнялся с дверью в уборную, остановился и начал прислушиваться. Детское чувство возбуждения, словно от подглядывания за кем-то, сейчас боролось в нем со здравым смыслом. Зачем он остановился? Что он хочет услышать? Или увидеть? Что за интерес?
Дверь распахнулась, и девочка, схватив его за футболку, с недевичьей силой втянула его внутрь. Не разобрав, что произошло, Аркадий вытянул руки вперед, стараясь оттеснить девочку от своего лица. Она старалась поцеловать его, но Аркадий удерживал её чуть покрывшийся прыщиками лоб одной рукой, другой закрыл ей рот. Он почувствовал, что она старается пропихнуть язык между сомкнутых пальцев. Аркадий с силой толкнул её. Девочка ловко отскочила и оказалась перед ним на коленях.
"Ты же этого хочешь, - пульсировало в голове. - Хочешь! Ты и сам это знаешь! ТЕБЕ ЭТО НУЖНО! ТЕБЕ ЭТОГО ХОТЕЛОСЬ! Чего же ты ждешь?! Никто ничего не узнает! Она этого хочет! Она хочет взрослого мужчину! Ты еще ого-го!" - орал мерзкий голос.
Она схватилась обеими руками за края его штанов и одним рывком сорвала их вместе с нижнем бельем. Девочка посмотрела на него снизу вверх смеющимися глазами и сказала:
- Вы ведь этого хотите?
Это обращение на "Вы" перевернуло все его внутренности. Он старался держаться из последних сил, но все уже казалось неважным, все, кроме этого момента. "Какая теперь разница, - думал он, - мне все равно! Мне больше ничего не надо! Я обязан сделать это! А утром брошусь под поезд!"
Но в голове всплыл образ семьи: жена, которую он всегда любил. Любил по-настоящему. Которую он полюбил при первой встрече. Их дочь, ради которой был готов на всё, которую любил больше всего на свете. Он не мог лишиться всего этого.
"Нет! - подумалось ему. - Что здесь вообще происходит! Это ведь не девочка. Это... Это нечто другое! Что это вообще такое?! Так ведь не бывает! Такого быть не может!"
Он опустил взгляд вниз и увидел, как она удивленно смотрит перед собой, задаваясь очевидным вопросом. Аркадию хотелось ударить её. Его сжигало чувство стыда. Впервые в жизни его организм дал сбой. "Стареешь", - промелькнуло в голове.
Аркадий посмотрел в раковину. В ней лежали куски куклы, купленной им дочери на день рождения. Он взглянул на девочку и увидел собственную дочь, стоящую перед ним на коленях. Все поплыло перед глазами.
- Вставай! - кричала она на его немощь. - Вставай! Вставай! Подъем! Подъем!
- Подъем! - закричала проводница и постучала в закрытую дверь купе. - Подъем!
И Аркадий проснулся. Аркадий Иванович проснулся и понял, что больше всего на свете он хочет увидеть жену и дочь.