Гл.6
Лёнька уже заканчивал обследование ветхого шкафчика, стоящего в углу спальни, как вдруг почувствовал, будто кто-то смотрит на него, и мгновенно мороз пошёл по коже.
"Неужели, сделал промашку и кого-то не добил?"
Парень вскинулся и тут же столкнулся взглядом с мальчишкой, испуганно наблюдавшим за его действиями.
- Тсссс. - Лёнька приставил палец к губам. - Не вздумай орать, понял? - прошипел он ребёнку.
Тот кивнул и силясь, чтобы не заплакать, прикрыл рот ладошками, но выдавали большие чёрные глаза, наполненные слезами.
Лёнька слышал, каким именем цыганки называли мужчину, поэтому без запинки спросил:
- Где Баро хранит деньги?
Тот убрал с лица ладошки и хлопнул ими по своей худенькой груди.
- То есть, с собой всегда носил?
Мальчик вновь кивнул.
- Лежи смирно. А иначе... - душегуб толкнул ногой мёртвое тело женщины, возможно, матери этого мальчугана, давая понять, что с ним будет то же самое.
Вернувшись в коридор, Лёнька пощупал нагрудные карманы безжизненного цыгана и обнаружил две приличные пачки денег.
"Ага, одна из них, которая побольше, наверное, предназначалась барону. Ну что же, теперь я побуду ихним бароном."
- Я сейчас выйду, а ты сохраняй тишину и спокойствие. Шевельнёшься, убью. Я всё услышу, потому что буду стоять за дверью. - припугнул Лёнька мальчика, снимая с цыганки золотые украшения. Ребёнок за всем наблюдал и заливался беззвучными слезами.
Наконец-то свежий воздух. Убийца с жадностью вдыхал его, когда очутился на улице.
"Как они живут в таком свинарнике и не противно им? Ну что с них возьмёшь, цыгане..."
Вдоль этого дома он прошёл беспрепятственно, а вот в соседнем дворе гуляла молодёжь. Они брынькали на гитаре, подпевая подвыпившими голосами и ржали, как кони на всю округу. Туда идти не стоит, ещё чего доброго привяжутся. Лёнька не боялся их, но не хотел, чтобы его лишний раз тут видели. Хорошо, что сумки у него в руках нету. У цыган не нашлось приличной посуды. Ну и ладно, у него и так её некуда девать. А вот рыжья и деньжат неплохо разжился.
Он остановился в тёмном месте и размышлял, как ему пробраться незаметно, как вдруг, заметил того цыганского пацанёнка, со всех ног бегущего куда-то в сторону. Этого ещё не хватало... Видать, к своим стребает, рассказать о случившемся. Ну сейчас начнётся, тем более, если те цыгане живут где-то поблизости. Не хотелось обходить молодёжь окольными путями, а придётся. Теперь уж точно нельзя светиться.
Обойдя опасные места, чуть ли не за пять кварталов, уставший и измученный, он добрался до небольшого домика бабы Наташи. Потихоньку, чтобы не звякать замком, отворил дверь и скрылся в спасительном жилище. Свет не включал. На тёмную определил золото к золоту, а деньги к деньгам. Зато с утра пораньше подскочил и принялся собираться в дорогу. У бабы Наташи попросил иголку с нитками, ссылаясь, будто штаны надо отремонтировать, а сам, с изнанки трусов и рубахи, нашил большие карманы, куда определил пачки с купюрами и ювелирные украшения. Посуду же, с любовью обернул в газеты, каждый предмет, и разместил по большим сумкам. Всё, пора прощаться с бабуней.
Если честно, то Лёнька дрейфил идти на вокзал. По всей видимости, после убийства, там уже менты везде рыскают, и сейчас он движется по лезвию ножа. Риск очень велик, но деваться некуда, время терять нельзя. Уезжать отсюда и побыстрее, а потом, ищи свищи ветра в поле. Залёток тяжело разоблачить.
Так бы всё и было, сотрудники милиции уже бы зачищали всё, что можно зачистить, и в первую очередь, вокзалы. Но цыгане совершили глупость, разъярённые и беспощадные, они решили найти преступника своими силами, считая, что с этим справятся без внутренних органов. Барон, вообще предполагал, что это какой-то алкаш или наркоман, поэтому дело не будет стоить и выеденного яйца. Вскоре всплывут побрякушки, у него везде связи, куда бы их не принесли, чтобы поменять на деньги. На вокзал они совсем не явились с поиском, считая, что это кто-то свой, даже уже составили список подозреваемых. Вернее, они были на перроне, но это женщины с детьми, занимающиеся своим повседневным ремеслом, предлагая услуги многочисленным пассажирам. Жизнь продолжалась.
Но только Лёнька высунулся из-за угла, как сразу заметил компанию цыган, которые громко о чём-то совещались. Среди детворы он узнал вчерашнего мальчишку, тот стоял у стены и с безразличны видом посматривал на прохожих. Глаза ребёнка были опухшими от слёз.
"Вот это попал... А если он меня узнает?" - Лёнька вытащил из рюкзака кепку и натащил её на лоб, ведь ночью он был без головного убора, авось пронесёт, и на ватных ногах, стараясь не поворачиваться в ту сторону, прошёл прямо к поезду.
О том, чтобы пройти к кассе и купить билет, не могло быть и речи. Мелькать тут перед цыганами негоже, придётся уповать на милость проводницы подошедшего состава.
- Красавица, возьми меня безбилетного, некогда в очереди толкаться. Домой спешу, жена в роддоме и хочется успеть к выписке. Я вот и гостинцев ей везу. Будь ласка, выручи, а я тебя не обижу.
Молодица во весь рот улыбнулась услышанному комплименту.
- Ну, раз супруга в роддоме, то проходи, это дело срочное. Постой пока в проходе, а там что-либо придумаем.
Лёнька, несмотря на тяжеленные сумки, взлетел по ступенькам, как на крыльях, а когда примостился в вагоне, то осторожно выглянул на улицу, немного приоткрыв засаленную и не стиранную занавеску. Там всё спокойно, никакого шухера. Значит, пацан или не узнал, или просто не обратил внимание.
За долгую дорогу Лёнька всё хорошенько обдумал, что будет говорить родителям и Нине. Да с Нинкой-то проще. Та, как увидит такие дары, так и за вопросы забудет. Ей без разницы откуда всё взялось, главное, теперь оно ей принадлежит. А вот с родителями посложнее. Всю жизнь они трудились в колхозе, честно зарабатывая свои копейки, и считали, что так и должно быть всегда. Чужого никогда не брали и его с детства справедливости учили, поэтому как объяснить им про золото и хрусталь?
Понятно, что посуду можно купить на дешёвых рынках, но их насторожит количество.
"Скажу, что просто повезло, мол, люди переезжали в другую страну и брали с собой только необходимое. Ну, а золото и необязательно матери всё показывать. Припрячу, а поженимся с Нинкой, ей потом подарю. За деньги тоже решено. Я их выиграл в карты. Поклянусь, что такое никогда не повторится да и сейчас нужда заставила, а так бы - никогда в жизни не посмел.
Да и что стряслось особенного? Ну убил несколько человек, но ведь никто не собирался это делать."
Если бы мужик не вышел той ночью, когда он вазу обнаружил, то так бы и жил. Он бы спокойно забрал деньги и на следующий день уже уехал. Остался потому, что не было свидетелей, а так бы, он не рискнул, Андрей хорошо его запомнил.
А значит, осталась бы в целости и старуха, и цыгане.
"Да старухе той и жизнь была не в радость, как и Андрею. Тот напился и всё причитал, что к жене на небеса хочет, вот я и исполнил его волю. Так что, может они мне спасибо теперь говорят, но ментам это не докажешь.
А цыган жалеть, кому вообще такое в голову взбредёт? Какая от них польза обществу? Да никакой, одна головная боль."
У них в деревне несколько раз "гостил" их табор, так люди не могли дождаться, когда они отчалят куда подальше. Потом не досчитались кур, поросят и всякой другой живности, а также "помогли" некоторым и с уборкой огородов. В последний раз, так вовсе обнаглели, даже магазин умудрились обворовать.
"Ну, и за что их жалеть?"
Доехал Лёнька благополучно, даже место для него нашлось, но вот родители долго допытывались, как можно за совсем маленький срок нажить такое богатство? Это ещё золото он им не показал. Но через время все свыклись с этим, значит сын у них такой успешный и удачливый, и переключились на другие проблемы. В этом же селе приобрели ему дом кирпичный, потом машину, а с Нинкой они скоро подадут заявление в ЗАГС. Теперь торопились со сватовством, а иначе неудобно, невеста уже живёт у жениха, а по сути они друг другу пока никто. Не порядок.
Лёнька был счастлив. Просто душа замирала, когда ловил на себе завистливые взгляды, особенно от Саньки Бойченко.
Однажды тот не выдержал, подошёл:
- Может, и с нами поделишься, где за неделю заработать целое состояние? - нехорошо скривившись, спросил участковый.
- А чего я должен с тобой делиться? Я уж и так не жадничал. И место, что мне обещалось, ты к рукам прибрал, и невесту мою охмурил. Или не так?
- Ты жалеешь о чём-то? - Санька намекнул на скорую с Нинкой свадьбу.
- Ни в коем случае! Теперь. А тогда было плохо. А мы ведь дружили с тобой, помнишь? Разве так друзья поступают? - Лёнька с достоинством отошёл от участкового, а развернувшись добавил:
- От бабки двоюродной мне наследство перепало, понятно?