В кабинет проскользнула маленькая,полупрозрачная женщина. Небольшой диван для посетителей, показался ей огромным, поэтому она расположилась в дальнем от меня углу и прислонившись к боковине дивана, вжалась в неё.
"Я во всём виновата!", - быстро начала она.
"В чем именно?", - спросила я её.
"Психолог к которому я ходила до Вас, сказала, что я виновата в том, что муж пьёт, что я его контролирую, что не даю ему возможности самостоятельно принимать решение, в том, что он на работу не хочет устраиваться. Я и к Вам не хотела идти, но мне сказали, что Вы поможете. Но я не верю."
"Предлагаю начать с того", - сказала я, - "что никто ни в чём не виноват и в этом кабинете нет судей и обвинителей и нет виноватых".
Лицо женщины замерло. Оно превратилось в восковую маску и только глаза передавали её состояние, в них было удивление страх и недоверие. Повисло молчание, такое душное и плотное, как летом перед сильным дождём с грозой. Воздух в комнате можно было потрогать. Молчание разрешилось раскатами грома за окном, пошёл дождь. На её глазах появились слёзы. Голова женщины стала наклоняться вперёд, она закрыла лицо руками и начала плакать, сперва тихо и жалобно, но чем дальше тем больше. Плачь стал превращаться в вой. Природа за окном плакала вместе с женщиной. Я молчала. Всё еще сидя с закрытыми руками лицом, женщина продолжала плакать, но это уже было похоже на рыдание маленького ребёнка в захлёб и набиранием воздуха в лёгкие большими жадными глотками.
Я потеряла ощущение времени, мне казалось что происходящее длится вечность и не будет этому конца. Здесь и сейчас мы были вместе в этом путешествии, в котором перед моими глазами проносились стыд, страх, отчаянье, смерть и возрождение. Я гордилась этой маленькой хрупкой женщиной, гордилась её мужеством шагнуть в хаос чувств и переживаний, в котором невозможно предугадать, проконтролировать, предсказать, прогарантировать, когда это закончится и закончится ли это вообще.
Час консультации подходил к завершению, женщина постепенно затихала, увидела салфетки стоящие на столике.
"Что вы сейчас хотите больше всего?", - спросила я.
"Хочу лечь и полежать", - ответила она. Я качнула головой в знак согласия.
Женщина оторвалась от боковушки, сползла на диван и свернулась калачиком. Она лежала молча и смотрела в окно. Предо мной лежала маленькая девочка 38 лет отраду, с чистыми открытыми омытыми слезами глазами с ровным спокойным дыханием, со сложенными под голову ладошками.
Гроза на улице завершилась, как и завершилась консультация.
Выглянуло солнце.