Эта встреча произошла в одном из псковских монастырей, куда я приехал на несколько дней, чтобы потрудиться во славу Божию и повидаться со старцем, живущим здесь. Поселили меня в гостиницу для паломников, которая делилась на два крыла - мужское и женское. Островком, соединяющим эти крылья, была небольшая трапезная, где можно было выпить чаю и слегка перекусить. Однажды днем я сидел здесь, ожидая, когда закипит чайник. Из коридора послышались шаги, и в трапезную вошла невысокая светловолосая женщина лет тридцати пяти, в длинной юбке и паломническом платке, наброшенном на плечи. Она взяла чашку, положила в нее пакет с заваркой и присела на стул. Я взглянул на женщину, и меня поразило выражение ее лица. На нем явно читалось стремление к духовному поиску. Такие лица я видел у людей, давно живущих в монастырях, только у них лица были наполнены светом, а у женщины проступало страдание.
Закипел чайник, я встал и, обращаясь к женщине, предложил:
- Давайте, я Вам налью.
Женщина пододвинула мне свою чашку. Я налил кипяток ей и себе и поставил чайник на плиту.
Пили мы молча. Заметив, что чашка ее опустела, я предложил налить еще и спросил:
- Вы здесь первый раз?
Женщина взяла в руку чашку и ответила:
- Нет, это уже шестой.
-Шестой?- поразился я,- сколько же лет вы сюда приезжаете?
-Лет? - грустно улыбнулась она, - первый раз я приехала сюда полгода назад.
- Вы приезжаете каждый месяц? – опять удивился я.
- Получается так, - согласилась женщина.
Я хотел задать вопрос о причине, но вовремя сообразив, что могу показаться бестактным, промолчал. Но паломница продолжила сама:
- Первый раз я приехала сюда со своей подругой, ей нужно было привезти лекарство для настоятельницы. Та приняла нас, вечер и утро мы были на службе, а на следующий день она привела нас к старцу. Батюшка долго с нами разговаривал, потом благословил в дорогу, и мы уехали. После разговора с ним такое хорошее чувство осталось, словно согрел он меня. Даже не меня, а душу мою отогрел. У меня в жизни вроде бы все неплохо сложилось, семья есть, муж хороший, сын и дочка растут. Но вот чувство такое, что это не все, есть еще что-то, и оно ждет меня. А что ждет? Не знаю. Только стала я чувствовать, что скучаю по старцу, по теплу его, по свету от него идущему. И через месяц приехала снова. В этот мой приезд батюшка очень занят был. Я на службу пришла к восьми утра и ждала почти до вечера, только и выходила пару раз ненадолго. Мы с ним и поговорили всего минут десять, а мне хватило. Я тогда отчетливо поняла, что если так скучаешь по человеку, даже этих минут достаточно. Он словно жажду мою духовную утолил, мне с ним поговорить, как воздуха свежего вдохнуть или воды родниковой напиться.
Она поставила на стол пустую чашку и добавила:
- На месяц меня хватило, а потом невмоготу стало, так хочу его увидеть. Снова приехала. Исповедовалась ему. Причастилась. И опять легко стало, наверное, душа моя при нем оживает, как цветок под солнцем.
Женщина посмотрела на меня и смущенно улыбнулась:
-Так и езжу. Скучаю по нему больше, чем по своим детям. И рассказать не могу никому об этом – не поймут. Вот Вам только и смогла. Видимо нужно было выговориться.
Она взглянула на часы.
-Пора мне. Батюшка сказал в половине четвертого подойти.
Женщина вымыла за собой чашку и ушла. Немного погодя поднялся и я. Проходя по двору монастыря, я увидел на скамейке батюшку и свою знакомую. Она рассказывала ему что-то, а он ласково улыбаясь, внимательно слушал. Потом они встали, женщина склонила голову, старец благословил ее и, они расстались. Женщина прошла мимо меня, и я увидел в ее глазах слезы.
Покидая вечером монастырь, я снова встретил ее на стоянке автобуса. Не замечая ничего вокруг, женщина смотрела на купола собора, в котором в этот час шла служба. Подошел автобус, она поднялась со скамьи, перекрестилась и, увидев меня, спросила:
- Вы тоже уезжаете?
- Да,- ответил я, - пора домой.
Мы поднялись по ступенькам в автобус и сели рядом. Паломников, кроме нас, больше не было. В основном здесь ехали дачники из поселка, что был недалеко от монастыря, наполняя салон своим гомоном. Жизнь с ее мирскими заботами опять подступила вплотную. Мы сидели молча, говорить не хотелось. Святость места, где мы только что были, еще полностью заполняла нас. Женщина, думая о чем-то смотрела в окно. Стемнело и в боковом стекле автобуса отчетливо отражалось ее лицо. И глядя на это отражение, я подумал о том, что может быть раньше душа этой женщины была душою монахини, и сохранившаяся память о бесконечной любви к Божественному миру не дает ей покоя. А батюшка для нее – это окошко в тот мир, к которому стремится ее душа. Ведь получается, что старец для нее - это посланник Бога, и именно поэтому она по нему так скучает.
-Господи, - обратился я мысленно к Всевышнему, - помоги этой женщине обрести то, что она ищет.
Дорога была недолгой, и вскоре автобус подошел к железнодорожному вокзалу. Забрав вещи, мы вышли из автобуса и пошли к перрону. Дальше наши пути расходились в разные стороны. Вскоре подошел ее поезд.
-Прощайте, - сказала женщина,- и дай Вам Бог крепкой веры.
Она улыбнулась мне, и я опять поразился выражению ее лица. Теперь оно светилось тем светом, что передал ей старец, которым и наполняется наша душа, когда приближается к Богу.
-Как Вас зовут?- спросил я ее на прощание.
- Татьяна,- ответила она, взяла в руку сумку, повернулась и пошла к поезду.