Семиотический рок Украины

Олег Гуцуляк
Да, семиотический рок Украины определяется тем, что ей, «как запредельной остальному миру реальности», необходим более чем один язык (минимум – два) для отражения этой «запредельной реальности» и чтобы пространство реальности охватывалось не одним языком в отдельности, а только их совокупностью, как бы накладываясь друг на друга, по разному отражая одно и то же, создавая качественно новое, построенное на противоречии между внешностью и сущностью [Лотман Ю.М. Культура и взрыв. – М.: Гнозис; ИГ "Прогресс", 1992. – С.9-10].

Это явление характерно для многих цивилизаций. Например, двуязычное мышление жителей Месопотамии, по-своему декодированное евреями в эпоху плена: «… Из всех библейских книг только Книга Бытия содержит все известные нам мотивные параллели с шумеро-аккадской мифологией. И обнародована она была уже в 444 г., т.е. после плена. Откуда взялся ruah elohim, становится понятно тогда, когда понимаешь, что жившие в Месопотамии мыслили синкретично, на двух языках сразу. В качестве примера приведу шумер. lil2 "ветер, дух, призрак", что по-аккадски звучало и понималось как lilu "ночной". В целом возникал образ ночного духа, являющегося в порыве ветра. В шумерском языке есть существительное me "жизненная сила, ритуал, слово", которое похоже на аккадское me "воды". От шумерского me происходит аккадское заимствование mu. В билингвах есть путаница, когда аккадскому слову me-e "ритуалы" соответствует шумерское A.MESH "воды". Вполне возможно также, что изображение бога Энки с сосудами воды, из которых струится не один, а два потока, призвано изобразительно передать именно ту идею, что Энки владеет ME. Когда же Энки передает кому-то эти сосуды, то это могло означать процесс передачи самих сил МЕ. Аналогичным примером является передача аккадского слова tukultu "надежда, вера, помощь" (от аккадского корня tkl) шумерской идеограммой TUKUL (знак KU), означающей "дубина, оружие". В этом случае наблюдается ассоциация надежды и помощи с оружием бога, приходящим на помощь молящемуся.  А теперь еще один пример. Шумерский En-lil2 (Господин Ветер) произносился по-аккадски Ellil, а это не что иное, как Illil < Il ili "бог богов". Как и в первом случае, возникало синкретическое понимание "ветер богов". Перевести его на еврейский соответствующим образом, т.е. как "ветер богов", не составляло труда.  Теперь еще одна штучка. Шумерская триада верховных богов состоит из Ана, Энлиля и Энки. Ан – отец обоих богов. Энки и Энлиль братья друг другу. Энки манифестирует слово/приказ Ана, данный в виде МЕ. Как известно, одно из значений МЕ "слово", а все МЕ хранятся на седьмом небе Ана и время от времени направляются к Энки в Бездну. Энлиль, как и его брат,... тсс!... происходит от отца» [Емельянов В. Два почтенных шумеролога, Михаловски и Стайнкеллер, предположили //
Этим «семиотическим роком» Украина, скорее всего, хранит преданность первоначалу индоевропейской культуры, где царствуют одновременно два языка (т.н. «диглоссия») – «язык богов» и «язык людей» (вернее, один «двуипостасный» язык, «гетерогенное одноязычие»), обслуживая разные сферы культуры.

Например, так называемый «русский мат», это показатель не бескультурья, а скорее наоборот – наличия параллельных культур. Мат питает мощный субстрат «параллельного языка». Мат крайне вариабелен: порождает десятки тысяч словоформ с прихотливой семантикой. И в то же время очень стабилен: основные лексемы существуют сотни, если не тысячи лет. Говорят, этимология мата «праиндоевропейская», ностратическая. То есть – никакая! Матерные слова не происходят ни от каких слов (допустим, татарских, латинских), они сами по себе. Вероятно, в их основе лежат архаичные эмотивные возгласы, звукоподражания, которые были сакрализованы (http://community.livejournal.com/anthropology_ru/284723.html). А вот так называемый «олбанский» («албанский») или  «падонковский» язык « … – это же лепет, щебет дитяти – и слова-то не выговариваются, и ругань младенцу не стыдна, и вера в чудо жива. Мама, пусть этот «йопаный автар выпьет йаду!» Ну, пожалуйста, мама, сделай так, чтобы еще «апстол» ударился...» [Пищикова Е. Карамельные штучки: Разобраться с москвичками // http://www.rulife.ru/index.php?mode=article&artID=910].

В украинской реальности это двоекультурие – украинский литературный язык и варианты разговорного украинского языка (включая и т.н. «суржик» как смесь разговорных вариантов украинского и русского языков), встреча разных миров, как земных между собой, так и метафизического брака Земли и Неба. Употребление внутри храма иного наречия, чем в миру, дает возможность быстрее воспринять и поддерживать особенное состояние сознания, дарует чуткость к таинству. Настраиваясь на иную лексику и стиль речи – легче отсекать суету и попечение о мирском, оставляя все это за церковным порогом.

Более того, украинцы и белорусы остались верны своему изначальному бинарному составляющему идентичности: «объективной», т.е.  идентичности себе подобным (m;met;), и «субъективной», т.е. идентичности самым себе (ips;it;). Первая составляющая находит свое подтверждение в данных лингвистики, фольклористики, юриспруденции, вторая же – в изучении генеалогии, культе предков, теории непрерывного наследования. Русская же идентичность потеряла вторую составляющую именно из-за причины, на которую указывает Р. Уортман: «… Присутствие народа в имперском сценарии представляло угрозу  образу царя как божественно установленной силы, чьи властные полномочия имели внешнее или божественное происхождение, будь то санкция провидения или воплощения разума. В терминах социальной стратификации было невозможно вписать народ в качестве исторической силы в монархический сценарий, прославлявший власть царя в виде идеализированной правящей элиты» [Wortman R. Scenarios of Power: Myth and Ceremony in Russian Monarchy. – Princeton, 1995. — Vol.I: From Peter the Great to the Death of Nicholas I. – P.222].

Увы, пока Россия остается в сознании украинца Империей – этим вторым языком будет русский. Но как только Украина обнаружит, что она – этакое «свободно ассоциированное с ЕЭС» «европейское Пуэрто-Рико», сразу же руссофонию за одно поколение сменит, например, франкофония –  «Paroles, paroles». Рембо, Верлен, Гоген, Роден, Сартр, Камю, Сент-Экзюпери, Тейяр де Шарден, Милен Фармер, Элен Сежар и остальные друзья из Сен-Тропе  окажутся теми Ангелами («Когда миром правит жестокость, когда скорбь заменяет радость, когда страдания затмевают мечты – на землю должен спуститься ангел, чтобы раз и навсегда покончить с несправедливостью. Могущество этого ангела в его песнях, а имя его – Нажуа Белизель, Najoua Belyzel»), провозглашающими на действительно том другом, ангельском языке Весть о Блаженстве и Милосердии, о Любви, Братстве и Жизни.