Robert Howard: Pay Day
Билл Клаттс вытер лоб, заставляя свое огромное тело прилагать дополнительные усилия. Его тусклые глаза были широко раскрыты, настолько он был взволнован. Может сесть в трамвай или такси, - он задохнулся от дерзости такой мысли. В такой день как этот, он мог бы позволить себе столь маленькую странность. Но по давней привычке все же решил пройти пешком расстояние между офисом и своим домом. Длинный путь для любого человека, особенно в такую жару. А Билл был большой, медленный и толстый.
Но в этот день его мало волновала жара. Он думал только о расстоянии, которое казалось бесконечным, и которое отделяло его от его судьбы. События изнурительного дня просто ошеломили - это неожиданное увеличение заработной платы на него оказало тот же эффект, как удар кувалдой между глаз. В тот момент его единственным желанием было добраться до дома и сообщить жене эту невероятную и превосходную новость.
О, Господи! Он заслужил это повышение. Длинные перспективные месяцы и годы пронеслись в его голове, и в каждой хаотичной сцене он всегда сидел за столом, склонившись низко над ним, и работал так, как будто его жизнь зависела от этого... словно человек, умирающий от голода. Он ожидал небольшое повышение, но... он торопился, тяжело дыша.
Агата будет в восторге. Наконец, она сможет купить себе механическое пианино, которое так жаждала приобрести, а может быть стоит отложить немного денег и купить автомобиль - небольшой кабриолет. Агата уже должна вернуться со своей работы. Она работает стенографисткой в компании Джо Снека. Лицо Билла становилось угрюмым всегда, когда он думал о Джо Снеке - большом краснолицем мужчине, который был выше Билла и очень богат. Он не хотел, чтобы Агата работала на такого парня, как Джо - женщинам не безопасно находиться в его обществе. Но Билл должен был признать, чтобы быть искренним перед самим собой, что Агата может вести себя уверенно практически с любым человеком. Она высокая женщина с угловатым лицом и худым телом, хорошо воспитанная; она носит очки с толстыми стеклами в роговой оправе, она прочитывает все книги, которые попадают ей в руки, и представляет собой женщину, которая прекрасно знает слово «поэзия». Билл смутно ощущал, что производит впечатление бездаря рядом с таким интеллектуалом, каким была его жена; ему бы очень хотелось, чтобы его работа была более важной, чтобы Агата смогла больше не работать в офисах такой свиньи как Джо Снек и смогла посвятить все свое время «искусству».
О, как хорошо… С повышением, которое он только что получил, это станет возможно. Тяжесть того старого долга, что мучил его в течение многих лет, он может, наконец, снять со своих плеч. Этот долг, символ несбывшихся надежд, - они ждали сына, однако Агата не была достаточно сильной - и он умер, и появился долг, накрывший душу Билла, словно саван.
Впервые за много лет он чувствовал себя свободным. Он зашел в дом, открыл рот, чтобы рассказать все... и замер на месте. Он услышал звук рыданий. Он тихо подошел к комнате Агаты. Она лежала на кровати, ее худое тело сотрясалось от яростных всхлипов.
- Агата! - проговорил он почти через силу, его язык словно прилип к небу.
Сначала женщина была в состоянии только качать головой. Затем умоляющим тоном она сказала:
- Джо Снек оскорбил меня! Он... он... меня... оскорбил... я... его... ненавижу...
Билл повернулся с мертвенно-бледным лицом, сильно взволнованный. Он вышел из комнаты, не ощущая своих ног. Затем выбрался на улицу и пошел, пошатываясь, не глядя куда, только ощущая яростные пульсирующие удары в висках. Он перестал думать - его мозг словно отключился. Он двигался как автомат.
Затем, когда густой красный туман рассеялся, он обнаружил себя в конторе перед Джо Снеком - Джо Снеком, с его покрасневшей шеей и жирным лицом, хорошо одетым, с видом процветающего человека, добившегося большого успеха. О, мой Бог! Как его ненавидел Билл. Все несчастья, все страдания, накопленные в течение всей жизни, поднялись в горле Билла и превратились в слова - горькие и непонятные. Стенографисты и сотрудники, находящиеся в офисе, замерли с открытыми ртами, и их кинуло в дрожь - потому что знали они это или нет, это был Голос Работника, мучающегося от несправедливости, голос людей, склонившихся над столами в офисе.
- Ублюдок! - прохрипел Билл. - Думаешь, если ты богат и состоятелен, то можешь нанести оскорбление честной женщине и остаться безнаказанным? Потому что ты здесь царь и подчинил этих мужчин и женщин, чтобы высасывать из них кровь! Ты... ох!
Он вынул резко из кармана револьвер и выстрелил, пуля попала Снеку в живот. Джо Снек упал, как пустой мешок, держа кишки и крича, испытывая ужасные страдания, а Билл продолжал стрелять в его презренное тело, сотрясаемое спазмами. Затем он бросил еще дымящийся пистолет в мусорную корзину и сказал побелевшему бухгалтеру, дрожащему у стены:
- Вы знаете, где я живу, Сэм. Когда приедут полицейские, отправьте их в мой дом.
Затем, даже не взглянув на мерзкую и гротескную массу, лежащую непристойно на полу, он повернулся и вышел тяжелым шагом.
Агата перестала рыдать. Ее глаза все еще были красными и немного влажными, но она уже пудрила нос, когда вошел ее муж.
- Агата, - угрюмо спросил он, - что именно сделал тебе Джо?
Женщина начала хныкать.
- Он… Он увидел, как я писала стихотворение, прочитал его и принялся страстно смеяться... и... и... сказал мне, чтобы я лучше прекратила весь этот бред и посвятила себя только своей работе, если не хочу оказаться на улице.
Билл был ошеломлен.
- Это все? - вскричал он.
- Ну, этого более чем достаточно, ты так не думаешь?
Но Билл уже не слушал. Он засмеялся, качая и размахивая руками, словно марионетка, сотрясаясь от этого жуткого смеха, ужасного смеха, который, казалось, никогда не закончится.