Новогодняя ночь в кругу семьи.
Посвящается российским военным летчикам,
встречавшим Новый год в Сирии.
Сколько Михеич помнил себя на этой работе, ему ни разу не удалось встретить Новый год дома. Но когда он начинал поливать нехорошими словами всю санитарную авиацию и грозился уйти в любую другую, «эскулапы» дружно смеялись над ним и говорили, что он просто невезучий человек.
Но на этот раз он был твердо уверен, что ему повезет. Вызов поступил рано, и бригада в составе пилота Игоря Михеева, хирурга Шурика Наполова, сестры – акушерки Нинель Яцко и анестезиолога Василия Чудова вылетела в поселок оленеводов, чтобы доставить оттуда в районную больницу роженицу.
На вечер метеосводка обещала метель и мороз за тридцать пять, а потому о дальнейших полетах не могло быть и речи.
Старенький Ми–2, прозванный Михеичем «душкой – двушечкой», благополучно сел на расчищенной площадке, пилот посветил вслед медикам прожектором, уткнулся носом в мягкий воротник полушубка и задремал.
Его разбудила рация голосом фельдшера – якута Айдына:
- Шестой, шестой! Отвечай медпункту! Прием!
- Чего тебе, Айдын? – отозвался Михеич, выходя из прекрасного состояния дремоты.
- Я к тебе на борт посылаю мужчину, которого направил в районную больницу. Операцию ему будут делать. Он у нас зоотехником работает, сам из Тюмени, Кирюшей зовут. С ним мальчишка пяти лет, сын его.
- Вообще-то, Айдын, - ответил Михеич, – обращаться по этому поводу надо к Шурику.
Фельдшер тонко захихикал:
- Твой Шурик сейчас водку пьет с отцом родившейся девочки. Не дождалась Даяна, однако, пока вы ее заберете, начала рожать, когда вы над площадкой зависли.
- Хорошо, пусть идут, я прожектор включу.
Он издалека увидел высокого мужчину в дубленке и укутанного с ног до головы маленького мальчика. Он упирался и не хотел идти к вертолету, а отец тащил его за руку. Михеич открыл дверцу и помог им забраться в вертолет
- Что, замерз, малец? – спросил он радушно, но тот лишь сердито дернулся в руках мужчины. Лицо его было полностью закутано, и видны были только круглые глаза, которые взглянули на Михеича со страхом.
Он уже хотел занять свое место в кабине, как вдруг услышал:
- Руки протяни!
Михеич оглянулся и увидел в руке пассажира пистолет. Другой рукой он прижимал к себе ребенка.
Он подчинился и тут же на его запястьях защелкнулись наручники. Мужчина приковал его ко второму креслу в кабине, а сам занял место пилота. Когда он начал уверенно щелкать тумблерами, Михеич понял, что это опытный вертолетчик.
Приготовив машину к запуску, мужчина обернулся к нему, и тут Михеич впервые разглядел его. На уроженца Тюмени он был похож мало. Черные брови, горбатый нос и хищные губы выдавали в нем жителя других краев.
Он пронзительно взглянул на Михеича и сказал:
- Сейчас я выкину пацана и запущу движок. Сиди спокойно и не дергайся. Иначе пристрелю. Понял?
- А чего здесь не понять, - удивляясь самому себе, спокойно ответил Михеич. – Только ты и меня выпустил бы. Зачем я тебе? Ты, как вижу, пилот еще тот.
- Угадал, - усмехнулся пассажир.– Только не летал уже семь лет. Если что-нибудь буду делать не так, подскажешь.
- Ты уверен?
- А куда ты денешься? Выброшу из машины, как только заартачишься, патронов тратить не буду. А это очень неприятно: лететь вниз по такому морозу.
Он открыл дверцу, взял мальчишку за шиворот и спустил на снег, сопроводив благожелательным напутствием:
- Иди в дом, откуда пришли. Да побыстрей, а то ветром с ног собьет.
- Не жалко сына? – спросил Михеич.
- А какой он мне сын? – снова усмехнулся мужчина, и оскал его зубов напомнил Михеичу давнюю встречу с волками. – Его папаша сейчас валяется в сугробе у медпункта с проломленной головой. Если Аллах поможет, будет жить.
Он запустил двигатель и ловко поднял вертолет в небо, заложив крутой вираж в сторону.
«Знает, ЧТО сейчас начнется», - догадался Михеич, и словно услышав его мысль, динамик заорал:
-Шестой, шестой, почему взлетели?
И понеслось…
Менялись голоса и интонации, но было понятно одно: вся область, а, может быть, и вся страна стояли на ушах из-за угона его вертолета.
Угонщик рацию не выключал. Видимо, весь этот гам доставлял ему удовольствие, или он черпал из него какую-то полезную информации.
- Куда летим? – спросил Михеич.
- А тебе не все равно? – ответил угонщик. – Ну, а если тебе уж очень интересно, расскажу. Теплоэлектроцентраль на окраине города знаешь? Вот и поработаем по ней, как говорили мои товарищи по ВВС.
-У меня бомб на борту нет.
- Зато у меня есть …
Террорист откинул полу дубленки и показал ему широкий пояс, надетый прямо поверх свитера.
- Этого хватит, чтобы взорвать твою вертушку, и она будет почище любой бомбы. И через час после этого ваш город начнет потихонечку вымерзать, и никакое МЧС его не спасет. Погода двое суток будет совсем нелетной, а мороз зашкалит за сорок.Так что радуйся, что ты погибнешь вместе со мной. Быстро и без боли.
План террориста Михеича совсем не устраивал, и надо было что-то делать, чтобы он не сбылся.
Руки его были заведены за спинку и прикованы наручниками, ноги свободны, но ударить ими угонщика он не мог: амплитуда не та.
И тут его словно обожгло: выход есть!
Еще давно, когда только начали угонять летательные аппараты, присобачил он в кабине маленький тумблер, да в таком месте, куда редко кто догадается заглянуть. Щелкнул им, и никакая сила твой вертолет не запустит. А если, выключить его при работающем двигателе, тот разом захлебнется. Тумблер этот был совсем рядом с ним, на полу под креслом, но… под другим, пилотским.
Теперь все мысли Михеича были направлены на то, чтобы добраться туда любой ценой. Помогла ему сама «душа-двушечка». Движок кашлянул, машину затрясло, и угонщик тут же обратился к Михеичу, правда, без всякого страха и особой тревоги:
- Что это с ней?
Михеич знал, ЧТО.
Его старенькая вертушка терпеть не могла, когда на ней закладывали такие виражи. Вероятно, ее начинало тошнить, и она выплевывала наружу всю накопившуюся гадость и злость. Правда, прокашлявшись, «двушка» успокаивалась и продолжала спокойно вертеть своими лопастями, но угонщику Михеич сказал иначе:
- Баки надо переключить. В правом горючка кончается.
- А где тумблер?
- У тебя под креслом. Коврик приподними и щелкни влево.
Через мгновение Ми-2 стремительно несся к земле. Для Михеича это была не первая «жесткая посадка», и он хорошо знал, что надо делать в этих случаях. Схватившись скованными руками за сидение, он подтянул колени к груди и пригнул к ним голову. Вертолет по инерции срубил верхушки сосенок и упал в сугроб.
Когда Михеич пришел в себя, террорист лежал головой на щитке, с которого стекал ручеек крови.
«Не жилец», - подумал он.
О том, что он может замерзнуть в этой железной коробке, Михеич подумать не успел. Откуда-то сбоку ударил луч прожектора, потом другой, и над ним зависли сразу два вертолета с красными звездами.
«Молодцы, погранцы!» - улыбнулся он и почувствовал, что у него не хватает зубов.
… Впервые за много лет Михеич встречал Новый год в кругу семьи. Правда, весь этот круг сидел в больничной палате без шампанского и грустил, глядя на него, но ему все равно было радостно…