Если честно - не пойму: зачем ему это надо вообще? "Министру иностранных дел России Сергею Лаврову присудили премию Союза писателей России «Имперская культура» имени Эдуарда Володина. Об этом во вторник,Глава внешнеполитического ведомства стал лауреатом в номинации «События. Подвиги. Люди». Его поощрили за верность долгу и служение Отечеству, отмечает агентство em> (РИА НОВОСТИ) .
И почему это слдучилось именно сегодня?
Вот есть Союз писателей России. Это, если кто не знает, такой Союз, в котором состоят русские писатели. А писатели, друзья мои , это те, кто пишут книги. Это дело их жизни - книги писать. Они, писатели, за свой дар здоровьями и жизнью расплачиваются.
Вот нынче, 19 января, какая дата в истории русской литературы? Ну, "В своем комментарии председатель Союза писателей, доктор исторических наук Валерий Ганичев, назвал МИД России одним из «самых высокоинтеллектуальных министерств нашей страны», сообщает агенство. "Его стихотворение «Посольский приказ» — один из самых выдающихся примеров служения народу», — подчеркнул Ганичев (там же).
А ведь этой помпезной процедурой Ганичев заслонил по настоящиму значимые для русской словесности события дня. Во первых, сегодня - день кончины замечательного русского поэта 19-го века Семена Надсона. Он умер в 24 года. Умер в такой нищете, что на гроб собирали товарищи. А ведь имя поэта гремело над Россией!
Пора! Явись, пророк! Всей силою печали,
Всей силою любви взываю я к тебе!
Взгляни, как дряхлы мы, взгляни, как мы устали,
Как мы беспомощны в мучительной борьбе!
Теперь - иль никогда!.. Сознанье умирает,
Стыд гаснет, совесть спит. Ни проблеска кругом,
Одно ничтожество свой голос возвышает...
Надсон в конце века был известен не меньше, чем Пушкин. Талантивый и несчастный, в свой короткий век он успел и в армии послужить, и на почте поработать. А когда ему, чахоточному, жить стало не на что, он пришёл к тому парадному подъезду, за которым ели рябчиков Академики русской словености. Те самые - в лентах, в премиях, чьи произведения тоже были "выдающимися примерами служения народу".
Швейцар не пустил поэта в Академию русской словености : "Ступай прочь, бродяга. Нищим не подаем".
Сегодня же 45-годовщина со дня смерти Николая Рубцова...
Я вот прикинул. Вот взял бы Рубцов, да и выдвинул себя на премию "Имперская культура". Ну, например, "Жар-птицу".
А Ганичев выдвинул бы туда же стихотворение Лаврова "Посольский приказ". Догадайтесь с трёх букв - кому присудили бы премию?
Я не говорю, что Лавров - плохой поэт. Судя по этому "Посольскому приказу - он вообще не поэт:
"«В поле воин один — так бывает, и это не ново.
Дипломат должен сам дать единственно верный совет.
Должен он, как поэт, находить только верное слово,
Крепко помня при том, что пророков в отечестве нет».
Валерий Николаевич Ганичев, - я таких стихов за вечер мешок насочиняю.Неужели в России и впрямь не осталось поэтов, если вы по министреским сусекам скребёте? Хотя...
...кому я это говорю. Вы, уважаемый читатель, сами почитайте стихи лауреатов "Имперской премии" прошлых лет. Вообще, эта премия давно стала вроде юбилейной медальки сиятельным и бездарным вельможам, к литературе имеющим только то отношение, что знают буквы. Судя по ней, пророков в Отечестве Ганичева и Лаврова, точно, не осталось.
Возможно - пророки остались за границей. Тогда у нас есть возможность стать свидетелями того, как учредителей премии "Имперская кульутра" наградят премией Министества Иностранных дел. И вручат знаки лауреатов в виде кольца в нос, как это принято в какой-нибудь в Центрально-Африканской империи.
...
....Да, и вот "Жар-птица" Рубцова. Одна из жемчужин великого русского поэта, ни разу в жизни не получившего от Союза писателей никакой премии. Лучшее лирическое стихотворение ХХ века...
ЖАР-ПТИЦА
Когда приютит
задремавшее стадо
Семейство берез на холме за рекой,
Пастух, наблюдая игру листопада,
Лениво сидит и болтает ногой...
Есть маленький домик в багряном лесу,
И отдыха нынче там нет и в помине:
Отец мой готовит ружье на лису
И вновь говорит о вернувшемся сыне.
А дальше за лесом -
большая деревня.
Вороны на елках, старухи в домах.
Деревни, деревни вдали на холмах,
Меж ними село
с колокольнею древней...
В деревне виднее природа и люди.
Конечно, за всех говорить не берусь!
Виднее над полем при звездном салюте,
На чем поднималась великая Русь.
Галопом колхозник погнал лошадей,
А мне уж мерещится русская удаль,
И манят меня огоньками уюта
Жилища, мерещится, лучших людей.
Мотало меня и на сейнере в трюме,
И так, на пирушках, во дни торжества,
И долго на ветках дорожных раздумий,
Как плод, созревала моя голова.
Не раз ко дворцу, где сиял карнавал,
Я ветреным франтом в машине катился,
Ну, словом, как бог, я везде побывал
И все же, и все же домой воротился...
- Старик! А давно ли
ты ходишь за стадом?
- Давно, - говорит. - Колокольня вдали
Деревин еще оглашала набатом,
И ночью светились в домах фитили.
- А ты не заметил, как годы прошли?
- Заметил, заметил! Попало как надо.
- Так что же нам делать, узнать интересно...
- А ты, - говорит, - полюби и жалей,
И помни
хотя бы родную окрестность,
Вот этот десяток холмов и полей...
- Ну ладно! Я рыжиков вам принесу...
Как просто в прекрасную глушь листопада
Уводит меня полевая ограда,
И детское пенье в багряном лесу,
И тайна древнейших строений и плит,
И только от бывшей печали, быть может,
Нет-нет да и вспомнится вдруг, затревожит,
Что осень, жар-птица,
вот-вот
улетит...