Митя, по кличке Адам, проснулся на столе в пустой комнате и обнаружил себя под серой офицерской шинелью.
Его голова лежала на годовой подписке «Русского листка» за 1895 год, а щека накрыла сообщение в рубрике «Сегодня»:
ТЕЛЕГРАФИРОВАНИЕ ИЗ ГОЛОЙ ПРИСТАНИ ЗАТРУДНЯЕТСЯ НАСТУПИВШЕЙ ОТТЕПЕЛЬЮ.
Он минут пять разглядывал потолок, потом протер глаза и достал из внутреннего кармана шинели туго набитый пластиковый сверток, скрученный лентой как младенец.
Митя-Адам схватил «младенца» зубами за живот, выдрал кусок пластика, подошел к окну и высыпал во двор сто пятьдесят грамм белого, как пищевая сода, кокаина.
Со стороны двора это зрелище казалось заурядным: кто-то на четвертом этаже тряс набитый пылью носовой платок так, будто это мешок от пылесоса. Можно сказать, что Митя (он же Адам) развеял наркотик по ветру. Правда, ветра не было, а двор намок и стал большой лужей после короткого, но обильного дождя. Частицы крэка, немножко полетали и медленно стекли вниз, обняв быстрым облаком мокрую водосточную трубу.
Так получилось, что в это утро Адама-Митю никто не видел, так как двор был пуст, а скупое северное небо одолжило немного света глухому колодцу ближе к обеду.
Это, почти конец истории. Он состоит из пустой комнаты, стола времен царя Николая, Адама и спущенного вниз по трубе кокаина.
На Витебском вокзале есть остановка: троллейбус, автобус и чуть дальше такси. Пару дней назад некто по имени Черный хлопнул по плечу Адама (как раз там, где такси) с напутствием:
- Будут проблемы Светуся, звони Раисе. Забивай: 4567032…
Черный имел болезненную наружность. Он плохо выглядел оттого, что никогда не читал что написано в инструкциях к медицинским препаратам (принимал внутрь) и на этикетках вино-водочных изделий (запивал препараты). И то и другое Черный употреблял в больших количествах, справедливо полагая, что участвует в только ему известном медицинском эксперименте.
С Черным Адама познакомил Рэп. У Рэпа была веселая компания. Они пили портвейн на четвертом этаже заброшенного дома в комнате, где не хватало досок на полу. Зато в квартире была горячая вода, и Рыжий Санек принимал душ, не отходя от стола. Вода просачивалась на соседний этаж и, по идее, должна капать на голову Лаши. Но все знали, что Лаши там не бывает. Он пропал месяц назад, так что от него осталось только имя. А имя, в данном случае, намочить трудно.
Так вот: Митя, глядя на Рыжего Санька, неожиданно заявил, что ему срочно нужно в Кохтла-Ярву. Никто толком Митю не знал, поэтому Алекс, Степа, Ксюша и Рыжий Санек даже бровью не повели. А о том, что у Мити есть паспорт, догадывался только Рэп. Поэтому он удивленно переспросил:
- Кохтла-Ярву?
- Да. В Котхла-Ярве есть водопад. Мне туда.
- Ха! - Рэп хлопнул Рыжего по мокрому плечу, - слышь, Санек, этот парень решил промыть свои мозги.
В процессе отъезда Адама-Мити решил поучаствовать Черный, у которого с утра сознание изменилось настолько, что он уже часа два считал Митю своей девушкой по имени Света. Митя не знал, что он девушка Черного, поэтому не возражал.
Они вместе вышли на улицу.
Черного за язык никто не тянул. Язык тянул себя сам: «4567032». (На остановке, у Витебского вокзала.)
На прошлой неделе, посреди Воронежской городской пустыни Адаму было видение: осенние кучи песка разошлись в стороны и вперед вышли две серые фигуры из сухой глины. Видение перешло в стадию скорбной реальности – два сержанта городской полиции решили, что у Адама (Мити) за пазухой лежат все их расходы на ближайший вечер.
Опытный барыга, Стас два часа назад всучил Мите большой пластиковый пакет с напутствием: «Передаешь Яме это ведро травы на берегу Гнилого залива, получаешь свои четыре тонны и рулишь к выходу».
Адам, не будь дураком, зарыл «ведро» на песчаной косе под сухим кустом и пошел искать Яму. Вместо Ямы он нашел полицейский патруль, который захотел взять у Адама честное слово, что они Адама не обыскивали и ничего не находили.
Адам (Митя) сообразил, что обсуждать с видением вопросы взаимной идентификации не имеет смысла и бросился бежать. Два сержанта, обнаружив в себе основные признаки зависимости от воронежского воздуха, устремились следом. Погоня длилась минут пятнадцать и закончилась на территории платной парковки.
Тефлон по просьбе Пал Палыча, который вспомнил, как на самом деле зовут Адама, попытался внушить Мите нехитрую мысль: «Возвращаешь сорок тонн, и твои ноги остаются целы».
Он хотел сказать, что легкость бытия может затуманить сознание, а нормальный вес тела способен его прояснить. Адам-Митя воспринял слова Тефлона превратно: он решил, что ноги не самая тяжелая часть из тех элементов тела, которые он имел. Поэтому Митя выбросил свой телефон и спустя четыре дня занял 48 место в автобусе, пассажиры которого всерьез решили, что Таллин – это загадочная осенняя сказка.
На Ратушной площади гид, которую по неизвестной причине все стали сразу называть Арнольдовной предложила:
«ДАВАЙТЕ ЖЕ ПОБРОДИМ ПО СТАРОМУ ГОРОДУ, СТАРАЯСЬ НЕ ЗАМЕЧАТЬ ШУМ МАШИН. МОЖЕТ, МЫ ВСТРЕТИМ СОШЕДШЕГО СО ШПИЛЯ СТАРОГО ТОМАСА – ЗНАМЕНОСЦА И ВЕРНОГО СТРАЖА ГОРОДА. А МОЖЕТ ОДНОГО ИЗ СЛАВНЫХ ГОРОДСКИХ ТРУБОЧИСТОВ. СОГЛАСНО ПОВЕРЬЮ ПРИКОСНОВЕНИЕ К ПУГОВИЦЕ ТРУБОЧИСТА ПРИНОСИТ СЧАСТЬЕ. А В ГОРОДЕ, ГДЕ МНОГО ТРУБОЧИСТОВ ЖИВУТ СЧАСТЛИВЫЕ ЛЮДИ, ПОТОМУ ЧТО У ИХ ПЕЧЕЙ ХОРОШАЯ ТЯГА И ДЫМ НЕ ЩИПЛЕТ ГЛАЗА. А КОГДА В ДОМЕ ТЕПЛО И НА ПЛИТЕ ШКВОРЧИТ ВКУСНАЯ ЕДА ГОРОЖАНИН ОБРЕТАЕТ ПОКОЙ. НО ТРУБОЧИСТЫ НАРОД ПОДВИЖНЫЙ. НЕ ТАК- ТО ПРОСТО УХВАТИТЬСЯ ЗА ЕГО ПУГОВИЦУ. ПОЭТОМУ В ГОРОДЕ УСТАНОВИЛИ БРОНЗОВУЮ СКУЛЬПТУРУ - «СЧАСТЛИВЫЙ ТРУБОЧИСТ».
Когда суеверные туристы принялись искать пуговицу трубочиста, Митя переходил с улицы Мюнде на улицу Нунне. Таким образом
АДАМ-МИТЯ ПРИГОТОВИЛСЯ
УБИВАТЬ ВРЕМЯ.
Таллин – Матсуры – это остросюжетная драма в двух сериях. Когда наступает развязка и конец уже близок, водитель равнодушно сообщает:
- Конец фильма, - потом нажимает на кнопку и выключает видео.
На мониторе портится погода, точно так же как повсюду в Пылвамаа. Это означает, что хэппи-энд в виде пограничного контроля уже близок. Небо чернеет дальше, а в автобус заглядывает человек в форме.
Ему вручают стопку документов, и он, довольный, удаляется в скромную деревянную будку с надписью PASSIKONTROLL.
К 16.00 погода портится настолько, что если залезть на ближайшую сосну можно увидеть только эстонский флаг, который в глухом лесу повесили по ошибке, а печорские белки потеряли ориентацию в тумане и не могут вернуться на родину.
Из будки с надписью TOLL KONTOROL
Вышли два веселых эстонца и стали раздавать паспорта. Пассажиры, которые маялись под дождем битый час, суетливо полезли в автобус.
Некто, унтер-офицер, Бруно, между делом счищая грязь с сапога о старый пень, поманил к себе Адама:
- Будьте любезны, можно вас на минутку. У нас к вам есть несколько вопросов. И если вас не затруднит, возьмите свои вещи из автобуса.
(Унтер-офицер произнес эту фразу с легким эстонским акцентом, который по идее должен действовать успокаивающе).
Но у Мити и Адама остановилось дыхание. У обоих похолодели ладони. Ему на мгновение показалось, что к автобусу он направился на четырех ногах, которые кто-то неожиданно набил строительной ватой. Лицо незаметно поменяло цвет, в груди что-то лопнуло, словно сырое куриное яйцо, а зажигалка потерялась в кармане.
Бруно привел Адама к бревенчатой избе, возле которой на скамейке сидел автоматчик и курил сигарету под угрожающей вывеской Zone ;levaatus.
- Располагайтесь, - указал на скамейку Бруно и куда-то ушел.
Митя сел рядом с сержантом, у которого между коленей, дулом вверх стоял, новенький М4А1, и принялся курить сигарету, надеясь, что сизое табачное облако останется висеть неподалеку.
Между шестой и седьмой сигаретой автобус, который привез его в пункт Орава был отпущен на свободу. Это означало, что заурядный вечер вторника потерял все свои очертания и Адам повис у пограничной черты как то самое облако.