Это была история с географией. Было лето. Пахло сигаретами и на повторе слушали «Ночных снайперов». Ты тогда жил. Писал много.
Однажды, мы сидели на крыше старого дома на Петроградской, и слушали, как в голове гуляют слова:
- Ее задевали пальцы... Запах полей...
- Шампунь "Ромашковое поле" есть...
- Нет, просто розы пахли полынью.
- Розой?
- Скверным пионом.
- Это уже лучше.
Ты тогда закрыл глаза и выдохнул дым.
- Пионы весенне-летние, а она же Октябрь.
- Да не про тебя пишу, выдохни...
- И сколько их там у тебя?
- Смеешься смешно. Хорошо получается.
- А у тебя хорошо получается не отвечать на вопросы.
По рукам гулял сигаретный и путался в волосах. Так пахло тем летом.
- Исчезала мгновенно, не сидела в засаде? –положила голову, где то у сердца, чтобы слушать, как выдыхаешь.
- Ты любила холодный, обжигающий… - продолжил ты.
- Питер нас потеряет среди неизданного. – Сказала тогда я, оборвав.
- Но, ты всегда сможешь его перечитать.
Но, последний поезд с «Московского» сказал, что – «Мы с тобой одной крови, мы небесных кровей». И я осталась в Москве в своих драных джинсах, а ты со своими монгольскими скулами в Питере. Мы продолжали курить, писать, но не возвращаться в город, который нас потерял.
И только спустя четыре года, два месяца и тринадцать дней, стоя у белой полки в "Доме Книги" на Арбате мы встретились.
"У нее всегда была пара шуточек в запасе про то, как надо и не надо. Характер у нее был скверный. Осенний. Дождливый. Чистый октябрь. Но, если про первую встречу в цветах, то бледно-розовый пион в углу комнаты. И раскрывалась только когда теплело..."
- Нашелся. – И, где-то между страницами запахло сигаретным дымом и ветром, который до сих пор собирает твои слова в предложения и составляет из них тексты, где-то на крышах у Петроградской.
История с географией между городом М и П закончилась на странице 115. Продолжай писать…