Пока Алька думает, как поступить, я расскажу о ней немного. Родители, как и Лялькины, умерли, у Ляльки не было сестер и братьев, у Альки же была старшая сестра, где-то в Америке, отношений они не поддерживали. Так уж сложилось. Подруги полагались только на себя и друг на друга.
Что тут думать. Парня надо накормить, обогреть и как-то приодеть для начала. Но как это сделать, не выходя из дома? Одежда... что-нибудь придумаем. Попетляв по переулкам и убедившись, что "хвоста" нет, она спросила:
- У тебя какой размер обуви?
- 42, а что?
Да ничего. Худой-то он худой и невысокого роста, а обувь-то мужского размера.
Алька помнила, что неподалеку есть спортивный магазин и молилась, чтобы он был на прежнем месте. Повезло.Успела до закрытия и схватила неприметные кроссовки, хотя, продавщица, мгновенным взглядом оценив ее одежду, пыталась ей всучить "Адидас", скорее всего китайского производства. Буркнув, что покупает сыну для занятий физкультурой, она, как ошпаренная, выскочила из магазина и внимательно огляделась по сторонам. Виктор, как приказано, лежал, накрывшись курткой, на заднем сиденье.
Через 15 минут, благополучно миновав "скамейку сплетниц", она шепнула:
- Прикрой глазок соседской двери рукой, пока я дверь открываю.
И немного подумав, порылась в сумке, нашла жвачку и пожевав немного, встала сбоку от соседской двери и, оттолкнув руку Виктора, залепила жвачкой глазок.
Уже открыв дверь и пропуская парня вперед, услышала визгливый голос соседки:
- Мерзавцы, опять глазок залепили! Все. Вызываю участкового!
- За дверью стояла и подслушивала, хотя мы по лестнице поднимались, а не лифтом, подумала Алька, - а еще говорят у старых людей слух плохой.
Не глядя на парня, она прижала палец к губам, призывая к молчанию, и прошептала:
- В ванную иди, воду включи, я принесу что-нибудь из одежды и шторы задерну.
В дверь позвонили. Алька замерла. Не открывать никому! Кто-то навалился всем телом на звонок.В дверь затарабанили. Сонным гнусавым голосом Алька спросила:
- Кто там?
- Лялечка, у вас все в порядке? Какие-то мерзавцы вам недавно так долго звонили, а я им пригрозила, что участкового вызову. Вы спали, да? А теперь мне снова глазок залепили, только отскребла. Может чаю со мной выпьете?
- Спасибо, я болею, грипп у меня, какой-то птичий что ли, очень заразный, вот и не открываю никому, врача вызвала.
Как ее зовут, черт возьми, Лялька могла бы и сообщить на всякий случай.
Бабка ойкнула и ретировалась, закрывшись на все замки ( защита от Эбола, видно).
Покопавшись в своей сумке и в Лялькином шкафу, Алька снабдила Виктора шортами Ляльки вместо трусов, своим красным спортивным костюмом и большими "гостевыми шлепанцами". Только переодевшись и соорудив нехитрый ужин, она глянула парню в глаза и онемела.
Длинные светлые волосы, забранные в "хвостик", невысокого роста, худенький, серые глаза с такими ресницами, что девкам на зависть, только слегка отросшая щетина указывала на его пол, да руки были явно не женскими.
- Викой мы тебя звать будем, будешь нашей третьей подружкой по несчастью. Почему третьей?
Она решилась. Дверь заперта, никуда он не выйдет. Свою мобилу она спрячет и городской телефон тоже. Тут он и зазвонил. Поколебавшись, она ответила, прищемив себе нос.
- Лялечка, детка, куда же ты пропала? Звоню, звоню, с тобой все в порядке? Что у тебя с голосом? Гриппуешь? Сейчас приеду, привезу витаминчиков, винца красного, бульончика... Как не надо, ты же совсем одна или не одна?
Голос мужской. Шеф что ли? О, черт. Имени не помню. Или не он это?
- Ты разбудил меня, все у меня есть, кроме покоя, звонят и звонят все подряд. Дайте поспать больному человеку!
Если шеф обиделся на ее хамство, пусть потом Лялька разбирается, значит не доверилась ему она. Или не он это, а бандиты.
Виктор смотрел большими глазами и молчал. И она рассказала ему все. Забрав ключи от входной двери и оба телефона себе под подушку, она постелила ему в гостиной на диванчике и погасила свет.