Тиканье ходиков больше не раздражало. Ещё вчера каждое «тик» больно било по барабанным перепонкам, а, следующее за ним «так» впивалось в висок тысячами игл. А сегодня Ольга проснулась какой-то другой. Выключила будильник, села и удивилась: «Всю ночь спала… Надо же!» Ощущение бодрости тоже удивляло. Она уже привыкла к тому, что с самого утра ее преследует чувство разбитости, гнетет тоска, а сейчас из зеркала смотрела другая женщина – улыбающаяся. Допивая кофе, Ольга почему-то вспомнила свой подарок на день рождения для Юры. «Надо же было до такого додуматься!», - усмехнулась она. В какой-то фирме заказала кружку с его фото и надписью. Вернее, на кружке было две фотки и две надписи. С той стороны, что обращена к владельцу – просто лицо, и написано «ты не ангел». А вот с противоположной стороны был снимок, отредактированный в фотошопе. Там у Юры за спиной во весь размах были приделаны белые крылья, а под фото написано «но для меня…» Почему-то, ей тогда вспомнился этот старый хит, и она с удовольствием воспользовалась строчками из него. Тем более, что они полностью совпадали с действительностью. Ольга улыбнулась и сказала сама себе: «Фантазии у вас, девушка, на троих хватит». Копаясь в косметичке, поймала себя на мысли, что думает о нём совсем по-другому. Не было уже ни горечи, ни обиды, ни тревоги, ни ожидания. Даже легкой грусти не было. Ещё вчера тоска звенела в ней натянутой струной. А сегодня? Она прислушалась к своим ощущениям: что с ней происходит сегодня? Ничего не почувствовав, поняла: лопнула струна. Не выдержала натяжения и лопнула. Покончив с макияжем и переодеванием, Ольга вышла из квартиры и закрыла дверь. Медленно. Словно страницу перевернула. А потом резко нажала, защелкивая замок: поставила точку на прежней жизни. И побежала вниз по ступенькам. Спешила распахнуть дверь навстречу новому, неизвестному.
Старый охранник на проходной поздоровался с ней и заулыбался:
- Прекрасно выглядишь, Олюшка! Вот, что значит хорошо провести ночь.
Она улыбнулась в ответ. Не хотелось никого разубеждать. Пусть думают, что хотят. Ближе к обеду подошел Вася. Ольга с утра ловила на себе его загадочные взгляды. Ее смешила его нерешительность. В коллективе все давно знали, что он к ней не ровно дышит. Но даже, если Вася и подходил когда-нибудь к Ольге, то терялся и не мог ни о чем говорить. А больше всего ее раздражало то, что он никогда не смотрел ей в глаза. Зато сегодня, не смело, но все же взглянул. Прямо и открыто. Ольга изо всех сил старалась не показать своего удивления и, тем более, не рассмеяться. Почему-то его сконфуженность ее смешила. Ольгу вообще сегодня многое смешило. Вася потоптался, как всегда, но вместо того чтобы развернуться и уйти, предложил:
- Олюшка, пойдём на обед вместе.
Ей не хотелось с ним обедать. Но пока она раздумывала, как бы потактичнее отказаться, он, приняв ее молчание за согласие, закончил:
- Я без десяти за тобой зайду, - и счастливый зашагал прочь.
В столовой, как всегда, народу было много. В очереди они молчали. А вот за столом Вася заговорил:
- Олюшка, давай вечером в кино сходим, - и посмотрел на нее с надеждой.
Ольга представила, как они будут сидеть рядом в тёмном зале, а потом он пойдет ее провожать… Настроение сразу испортилось. Даже аппетит пропал. Она положила вилку, помолчала немного и, взглянув на него, ответила:
- Вася, не обижайся… Это не потому что с тобой… Я совсем не хочу в кино, - и встала из-за стола.
Решив, что все дело именно в кино, он продолжил уговоры:
- А куда ты хочешь? Давай туда и сходим.
- Никуда, Вась. Мне совсем никуда не хочется. Мне бы одной побыть.
И ушла, оставляя на столе вместе с недоеденным обедом свое хорошее настроение.
В ее душе было так пусто, что можно было подумать, будто ее веником вымели. Только тот, кто выметал все ее чувства, не заглянул в один дальний уголок. А там, в крохотной паутине памяти, запуталась, как муха, тоска. Видимо, устав от попыток вырваться на волю, утром она отдыхала. А сейчас очнулась и начала биться и зудеть с новой силой. И струна, как оказалось, вовсе не лопнула, а лишь ослабла.
Ольга вышла из столовой и направилась в сторону своего цеха. По давней традиции в обеденный перерыв включали радио. Над всей территорией предприятия гремело, разрывая Ольге душу:
Ты не ангел,
Но для меня,
Для меня…