Ирина с таким остервенением кромсала капусту, будто этот кочан был повинен во всех ее бедах. А слезы текли, словно резала лук. Зло швырнула ножом с доски образовавшуюся горку в раскалённое масло. Шлепнувшись на сковородку, эта небольшая кучка капусты, отомстила Ирине, брызнув на руку маслом. Боль от ожога была не очень сильной, но достаточной для того, чтобы разрыдаться. Опустившись на табуретку, она уронила голову на руки и, перестав сдерживать себя, разревелась. Совсем не по-бабьи, а как маленький ребенок. Взахлеб. Горько-горько. Так, будто обиднее этого с ней никогда в жизни ничего не случалось. Пожалуй, это на самом деле было так. Самые близкие люди бросили ее один на один с бедой и с теми проблемами, которые потянулись за ней длинным змеиным хвостом. Самое странное для Ирины было в том, что она никого не просила решить эти самые проблемы, а просто надеялась на сочувствие и понимание. Но получила только молчаливое осуждение за то, что не смогла справиться со всем мгновенно. Не взвалила на себя непосильную ношу, поддавшись порыву, а рассудив здраво, пошла по инстанциям, вымаливая отсрочку. Правда, в кабинетах особо ничего доказывать не пришлось. Там сидели люди, которые, как и она, просчитали возможные варианты, учли действующие законы, повздыхали вместе с ней над безвыходностью ситуации и согласились, что раньше, чем через год, проблема не решится. Абсолютно чужие люди, даже не друзья, успокаивали ее, обещая, что год пролетит незаметно, а они со своей стороны будут как можно дольше тянуть с принятием окончательного решения. Давали ей советы куда обратиться и как там себя вести.
А вот родные… Кто-то просто перестал с ней общаться, а кто-то открыто заявлял: «Справилась бы, мы тоже детей без бабушек растили.» Да еще советовали друзьям поменьше доверять. Они, мол, в глаза одно, а за глаза другое говорят. Ирина, конечно, не считала себя знатоком людских душ, но только подругам своим доверяла не по наивности, а из-за проверенной временем преданности и честности. Да и тайн в последнее время у нее не осталось. Нечего было скрывать от посторонних глаз и ушей.
Запахло жженой капустой. Ирина подскочила к плите и снова разрыдалась: спасти капусту уже было нельзя. Продуктов дома больше не было. Денег в кошельке тоже. Выбросила жженую капусту. Включила чайник. Натерла приготовленную морковь и уселась есть. Чем она будет питаться завтра, ей даже думать не хотелось. А, вспомнив куда исчезли продукты и деньги, даже улыбнулась. Ее маленький внук получил незабываемый день рождения. Ирина забрала Матвея из интерната на целую неделю. Отец сдал туда пацана сразу после похорон его мамы и благополучно забыл о сыне. А она, не смотря на то, что была родной бабушкой, юридических прав на ребенка не имела. Первое время даже общение с ним происходило только в стенах этого учреждения и в присутствии педагогов. Для того, чтобы привезти мальчика на выходные к себе домой, нужно было письменное разрешение отца. А тому все некогда было его написать. Долго Ирина за ним бегала. Зато теперь Матвея отпускали к ней на столько дней, на сколько она просила.
Ирина уже пила чай, когда зазвонил телефон:
- Привет, - сказала ей трубка голосом подруги, - чем занимаешься?
- Чай пью, - ответила Ирина, как можно беззаботнее.
- Это весь твой ужин? – уточнила проницательная Таня.
- Нет. Я еще капусту тушеную ела, - поспешно соврала Ирина.
- А чай из слёз что ли?
Ирина удивилась очень искренне:
- С чего ты взяла?
- Гундосишь.
- Простыла.
- Ой, Ирка, не умеешь ты врать. Давай рассказывай.
- Так нечего. Все по-прежнему, - вздохнула Ирина.
- Ладно, - и немного помолчав, сообщила, - я с тобой посоветоваться хотела. Не по телефону.
- Давай не сегодня. Я уже спать собралась.
- Полчаса тебя не устроят. Я уже выхожу, - и отключилась.
Ирина не стала допивать чай. Пошла в ванную и начала плескать на лицо холодной водой, понимая, что спрятать следы слез вряд ли удастся. Но Таня даже виду не показала, что заметила. Едва переступив порог начала хозяйничать. Достала тарелку, положила на нее пару голубцов:
- Ешь давай, пока не остыли, - поставила тарелку на стол и добавила, защелкивая крышку пластикового контейнера, - это тебе на завтра.
Открыла холодильник, внимательно осмотрела пустые полки, заглянула в морозилку:
- Тэкс… В столах, полагаю, то же самое? - и не дожидаясь ответа, открыла шкаф, где обычно лежали крупы и макароны, - ага… Деньги все на каруселях оставила?
- Тань, я не могла ему сказать: нет денег. Он и так мало чего просил.
- Да понимаю я. Ирка, это ерунда, что есть нечего – похудеешь немного. Еще краше станешь. Ты лучше скажи мне… - включив конфорку под чайником, повернулась к подруге и всплеснула руками, - и чо сидим? Кого ждем? Ты давай не гипнотизируй эти голубцы, а ешь.
- Правда в глотку не лезут.
- Ир, у тебя на всю квартиру воняет жженой капустой. Я знаю, что ты ничего не ела.
- Я морковку не успела в сковородку кинуть, - виновато улыбнулась Ирина.
- Ладно, верю, - уступила подруге Таня и убрала голубцы.
Разливая чай, спросила:
- Что в опеке сказали?
- Процесс лишения отцовства начнут только после нового года. А потом сразу оформят опеку на меня.
- В детдом Матюшу не отправят?
- Обещали оставить в интернате.
- Ну, вот и слава Богу!
Затрезвонил телефон. Ирина, взглянув на экран, сообщила:
- Наташка. – и ответила, - Але, - послушала и снова сказала в трубку, - да меня тут Танюха голубцами кормит.
Таня забирая у нее трубку сказала:
- Дай-ка. - и затараторила, - Наташ, в общем тут все пусто. Надо над ней до зарплаты шефство взять, а то будет стройнее нас. До завтрашнего вечера ей еды хватит. Ты завтра как? – помолчала, слушая, - Ясно. Щас проинформирую. - опять помолчала, - вот она тебе завтра и расскажет. В двух словах: все нормально.
Нажала кнопку отбоя:
- Там у нее уже и дети по тебе скучают, и дедушка заспрашивался, куда ты пропала. В общем, завтра они тебя ждут. Деду уже сказали, что ты придешь. Так что не отвертишься.
- Тань, мне не удобно… - на глаза у Ирины навернулись слезы, - я лучше денег займу.
- Ага. А потом не на что будет к пацану поехать, - поставила пустые чашки в раковину, - ты на работу обед не бери. Ирка, хорош реветь! Если бы я в такую ситуацию попала, что бы ты сделала?
Ирина подняла на нее глаза:
- Тань…
- Вот именно. Ты бы еще и вязать моему внуку начала. А я могу только вот так поддержать, - и обнимая подругу, заверила ее, - вот увидишь: все наладится.
- Может мне все же сейчас работу поменять? - неуверенно заговорила Ирина.
- Мы с тобой просчитывали этот вариант. Пока ты начнешь получать опекунские, вы с ребенком с голоду помрете. Если бы не этот кредит, что ты на себя оформила…
- Я не могла дочери отказать.
- Только теперь, несмотря на ее смерть, его с тебя не спишут, - Таня снова обняла подругу, - главное в опеке поняли, что этот год, до пенсии, ты вынуждена работать по сменам.
- Да, только Матвей все это время будет в интернате.
- Но он знает, что ты у него есть!
- Я еще никогда в жизни не чувствовала себя такой беспомощной.
Ирина вытерла слезы, посмотрела в глаза Тане:
- Если бы не мои подруги, я бы просто не выдержала этого.
- Ира, а ты подумай обо всем этом с другой позиции.
- Да нет тут никакой другой…
- Есть! Это испытание не только тебе, но и всем, кто тебя окружает. Бог знает, что ты справишься. А вот с тех, кто рядом с тобой, Он спросит по своей строгости. - И, поднимая палец вверх, добавила. - Там.