***
На днях умер известный английский актер Алан Рикман, в связи с чем многие вспоминали его роли, и в частности, - роль профессора Северуса Снейпа в цикле фильмов о Гарри Поттере. При этом часто вспоминали об эпизодах, повествующих о его неразделенной любви к матери Гарри, Лили Поттер. И в который раз возникает вопрос: действительно, почему именно истории о неразделенной любви (скажем, Данте и Беатриче) так возвышенны? Или, если любовь была взаимной (Ромео и Джульетта), то более возвышенны истории о любви драматической? И, наоборот, истории любви счастливой, не омраченной трагедией, кажутся «снижением планки», чем-то монотонным, не имеющим выхода к самой высокой вершине?
Можно дать множество ответов на эти вопросы, но, представляется, что «ответом ответов» будет такой: истории о неразделенной любви так возвышенны, потому что восходят к «истории историй» - о безответной любви Бога к людям. Что такое, по сути, весь библейский текст, - как не повествование о том, что Бог любит людей без взаимности (а если взаимность и есть, то она всегда ущербна) с их стороны? И разве Голгофа – это не кульминация всех историй о безответной любви – когда любовь без жертвы и схождения в ад – это вообще не любовь? И разве история человечества после Голгофы – это не непрерывное отвержение любви Бога, и не просто равнодушное отрицание Его любви, но – ненависть в ответ на любовь? И разве, наконец, эта безответная любовь Бога не заканчивается со стороны людей апокалипсисом с его апофеозом безумия?
Но даже если любовь взаимна, то мы понимаем, что настоящая любовь – это как две безответных любви в единстве, когда мы любим другого не потому, что любят нас – а любим просто, несмотря ни на что. И только это утешает: что она всегда есть, безответная любовь, и она никогда не перестает, и потому Бог назван Любовью.. И если есть Любовь, - значит, ненависть и безумие обречены.