Ничего необычного...

 
Я уже почти успокоилась,
И уже совсем не надеялась, 
И не думала, что так просто
Я смогу тебя отыскать.
Невозможный, смешной и нужный,
Одинокий и очень грустный.
И не знала, что так просто
Я смогу тебя полюбить...

Не было ничего необычного в том, что она слегла. Сказывались сумасшедшие перегрузки, тяжелая работа, бесконечные переживания и невозможная тоска. Болело почти всё, ныло сердце, немели руки, и всё её тело отказывалось слушаться. За выходные она не могла восстановиться и всё кончилось болезнью.

 Зато теперь было время подумать...

 Она старалась совсем не вспоминать о нём. Они давно перестали созваниваться, а в её душе образовалась ничем не заполняемая пустота.

 Ещё в середине лета ей приснился необыкновенный сон: виноградная лоза, усыпанная совершенно зелёными гроздьями, с большими, словно сливы, ягодами, с роскошными изумрудными листьями. Она стояла во сне в материнском доме и с удивлением рассматривала эти, нереально крупные, но абсолютно зеленые плоды.

 Нет, она не думала о нем. Не вспоминала его теплых рук, лишь только тот чудесный вечер...

 Август - её любимый месяц. Они сидели в летнем кафе. Тёплый вечер. Он держал её руку и без умолку рассказывал свои смешные истории. Их у него было тысячи.

 Нет, она не думала о нём. Не вспоминала, как он, словно мальчишка, стоял под окном и не хотел уходить. А потом шёл домой пешком, а она не смогла уснуть.

 Почему-то все время болит сердце.

 Уже давно всё встало на свои места, и, может быть, она сама бы пришла к нему, но две с половиной тысячи километров не преодолеть в один миг.

 Она набирала его номер, но телефон был отключен.

 И снова пустота...

 Телефон зазвонил неожиданно. Звонили его друзья.

 Он умер, обширный инфаркт.

 ...Она стояла в материнском доме и смотрела на зелёные гроздья винограда, которым никогда не суждено было созреть...