"...Теперь верю, что тебе не одно тысячелетие. Когда мы ехали в такси, мне тоже казалось, порой, что ты где то далеко, не рядом. Но твоя рука была в моей... Легкое пожатие, и ты отвечала взаимным. Ты снова была рядом, и, одновременно, еще там. А, может, ты всегда, и здесь и там"
Час ночи.
Последний день апреля.
Москва, залитая огнями. Мчит такси от старой Сухаревской башни, той которой нет. Сухаревский зиккурат.
Вместо бутиков и огней встает ночной Баб-Иллу с его башней Этеменанки. Река ожила. Москва-река – Ефрат. Прямые, поперечные улицы. Вавилон-Рим-Москва. Вавилон-Рим-Москва. Вавилон—Рим-Москва. Коридоры-коридоры.. тоннели, факелы мелькают.. Авто набирает скорость и, откинувшись в кресле, я сновижу параллельный, древний мир.
* * *
Москва похожа на парусные гонки в открытом океане. Много-много яхт выходят на открытую воду, натягивают свои паруса и стремятся вперед, к невидимой финишной черте горизонта. А я юнга. Я моряк. И это мой мыс Горн.
Москва - это песня об Италии. Потому что в разное время к ней прикасались руки итальянских мастеров. И знаменитые кремлевские башни, зубцовая стена Кремля – отголосок флорентийской любви. И чтобы понять Москву, нужно увидеть в ней Италию.
Москва – это древний Вавилон. Это невидимый зиккурат Сухаревской башни. Это Ур и Тебриз с их базарами, рынками, песками, листвою и многолюдностью. Это вавилонское столпотворение в московском метрополитене, это ритуальная давка в одноименном (Вавилон) торговом центре в первый день его открытия. Это Иштар, стоящая на самой вершине зиккурата. Это вавилонское жречество в лице чиновников. Это жертвы. И чтобы услышать Москву, нужно услышать в ней Вавилон.
И что мне останется, когда придет ночь и все смолкнет? Что остается в сердце… В сердце – оттиск.
* * *
Темный московский весенний вечер. Три женщины в одной квартире куда-то собираются. Посмотрев в зеркало, в незнакомке узнаю себя..
Вечер такой нарядный, торжественный, словно в честь него я разглаживаю манжеты. Мне не сравниться (небо…) – вечер грандиознее и величественнее. И весь этот парадный лоск и наряд обретают для меня новую, неизвестную мне форму – форму приветствия. Впервые.
Вечера нужно приветствовать. Ты можешь быть хоть голой, но поприветствовать должна! Браво, Вечер!
Высокая тощая блондинка в черном платье-футляре перетряхивает кожаный клатч в поисках сигарет. Другая, низкая брюнетка с карими глазами, повязывает на шею газовый черный платок. А я, в красном платье, надеваю чулки, а потом черный жакет и такого же цвета шляпу. «Только нагана не хватает», - подстебываю сама себя. Впрочем, он то и не нужен. В ногах безумная легкость. «Меня, наверное, специально замаскировали», - проскакивает мысль. Но нет, все мое. Я настоящая. Выходим стремительно, неотвратимо. Бесцельно.. Впрочем, цель одна – явить Силу. И так каждую ночь. Каждую ночь в Москве эта Троица являет собой Ее. Оставляя четкий строй каблука, они врываются в ночь, зажигают и гасят фонари, сталкивают и отводят людей, машины, обстоятельства – плетут чью-то жизнь. Ведут поток жизни по венам этого города. Напившийся до чертиков алкоголик в лесопарке не сразу понимает, что видит не сон. Только когда, наступив в весеннюю лужу, чей-то каблук обрызгал зеваку, он с изумлением замечает, что «теперь даже в лесу свободному человеку пить не безопасно, куда мир катится!» Лампочка в фонаре перегорела. В темноте мелькают стволы и ветки, запах перемешанной воды с талым снегом, сырой земли, луба.. «Можно и снять одежду.. Все это уже не обязательно», - кивает блондинка в сторону туфлей, сбрасывая их находу. «Разве бы я отважилась в таком наряде пройти по лесопарку?», - спрашиваю я себя и тут же отвечаю: «Не все ли равно – город, лес», - На секунду я вспоминаю, что это моя жизнь. И я хочу быть собой. Если я провожу такую великую Силу по дорогам, могу я себе позволить быть такой какая есть?… Не все ли равно есть ли одежда или нет» И вдруг становится так очевидно: ведь там где я – «срама» нет.
* * *
"..Просто не поверишь.. Но я чувствовала, что с тобой что-то не то было.
Мне приснился странный сон, будто лавина накрыла город.. Все во льду.. Причем, высотой 60-70 метров, а то и выше..
Но до моего дома не дошло.. И вообще, видела тебя в молитве.. Только молитва была к этой лавине. Вот такой вот сон, и я думала о тебе, все ли у тебя нормально. Помню молитву и лавину снега. Причем, все мгновенно. И все леденело на глазах, но не доходя до моего дома, она не дошла.. И было ощущение, что не только меня бы оберегла от чего-то.. А себя... Раз была молитва".
В половину третьего ночи я закончила. Еще долго волна, уходящая в мир, не давала уснуть. Мир отвечал.