Мы гуляем с ней по лесу. Снег искрится, от мороза изо рта идёт пар, а руки мёрзнут — не спасают даже шерстяные рукавицы.
Но нас это не волнует.
Она предлагает поиграть в салки. Я соглашаюсь. Ведь это счастье! Поймать её, смеющуюся и раскрасневшуюся, осторожно прижать к дереву, коснуться губами её щёк, кончика носа, век, губ... Подобные мысли завладевают мной.
Она, смеясь, окликает меня. Я возвращаюсь в реальность.
Она улыбается, убегает. Но постоянно оглядывается, дразня меня.
Я почти догоняю её. Почти.
Треск разламывающегося льда слишком тихий. И я слишком поздно его замечаю.
Она исчезает в ледяной воде, не издав ни звука.
Я пытаюсь её найти. Скидываю полушубок, ныряю в воду. Позвоночником чувствую обжигающий холод.
Её нет. Нигде нет.
Я уже не могу дышать. Из последних сил выбираюсь обратно на стылую землю.
Не могу двинуться. Лежу, не чувствуя своего тела. Лишь губами шепчу её имя: Морана.
Небо скрывает свой разочарованный взор за тучами.
Когда её рука касается моей щеки, я думаю, что умер. Но ощущение слишком живое.
Это она. Бледная, испуганная, одетая в одно лишь платье - видимо, шубка осталась подо льдом. Но это она.
Мы идём домой.
В тереме жарко. Жара почти удушает. Всё пространство заполнено тёплым жёлтым светом. Мы сидим у печи.
Она молчит. Я тоже.
Но слова не нужны. Достаточно её холодной руки, что я сжимаю в своей уже горячей ладони.
Чувствую на себе её взгляд. Она знает, что я всё понял.
Тянет меня за руку к окну. Тёплое одеяло спадает с моих плеч и остаётся лежать рядом с печью.
Мы стоим у окна. На дворе бушует метель, да такая, что перста своего не увидишь.
Я прикладываю руку к окну. Стекло, разукрашенное морозом под моими пальцами запотевает.
Она кладёт свою длань рядом с моей. Мы смотрим друг другу в глаза через отражение.
Перевожу взгляд на наши руки. Под её тонкими пальцами на стекле не остаётся ни следа.
Закрываю очи. Больно. Боль рождается в сердце и заполняет собой всё тело.
Она касается моего плеча.
Открываю глаза. В окне отражается моё лихорадочно пылающее лицо. На стекле запотевший след, повторяющий форму моей ладони. Метель утихла. В тереме я один.
Следующим утром её тело находят рыбаки. Ниже по реке. Подо льдом.
Когда её предают погребальному пламени, я чувствую холодное прикосновение к щеке.
И шёпот:
Навь — мой дом. Не иди за мной через реку-Смородину, не пересекай, князь мой, мост-Калинов. Не такая судьба тебе уготована... Живи в Яви и помни, что сама Зима была женой твоею!