Ранее - http://www.proza.ru/2016/01/08/2496
*********
С каждой уносящейся прочь секундой нарастал звук тиканья часов. Или это только так казалось?
Генри Вилдинг не мог отвести взгляда от необычайно умилительных сейчас, глубоких черных очей денежного старика. И куда только подевалась внезапно обретенная несколько минут назад гигантская уверенность в себе? Вид у «стального» руководителя изменился прямо на глазах - стройный элегантный красавец из повелителя превратился в откровенно жалкого просителя. Шикарный, сшитый по фигуре костюм как бы сдулся, обвис на нем мешком. Мысленно Генри уже просил хотя бы маленькой подсказки, жеста, кивка. Получалось так, что незаметно для себя он буквально сверлил глазами добродушное лицо волшебного дарителя.
«Разочаровываешь», - почудился голос в голове Генри, и он вдруг ощутил себя как бы пойманным на воровстве самой дешевой шоколадки в элитном магазине. И словно повисла на волоске его высокая выстраданная репутация, готовая обвалиться в грязь. Он еще больше обмяк, почти прося пощады. Только почти не моргающие глаза еще продолжали упрямо сопротивляться невидимому давлению старика и лихорадочно поблескивали. Генри теперь уже откровенно пытался хотя бы угадать правильный выбор из двух видимых вариантов ответа – «да» или «нет».
Старик же просто молчал и совсем не шевелился, как будто никуда не спешил, и его работа состояла исключительно в скромном угождении хозяину кабинета.
Генри не делал попыток заговорить, мудро опасаясь задавать какие-либо вопросы, потому что чувствовал – в таком деле даже простой вопрос «что мне делать» равносилен признанию в неготовности и выглядит отказом от «должности».
Время неумолимо уходило. Звук капающих в вечность секунд по-прежнему нарастал и уже сводил Генри с ума. Ему начало казаться, что быть президентом страны – это исключительно только обуза, от которой лучше избавиться. Одновременно с этим вертлявый жадный ум Генри Вилдинга, всё же, не хотел так легко отбрасывать идущее в руки и стал искать хоть какие-то жизненные примеры, чтобы зацепиться на чем-то осязаемом и таким образом помочь себе реально взвесить перспективы быть хозяином страны.
Однако, странным образом никак не получалось припомнить хоть какую-нибудь конкретику из жизни главы государства. А голова при этом казалась абсолютно переполненной чем-то другим, не менее важным. И это «другое» не удавалось выбросить вон, чтобы освободить место новому размышлению. Мозг словно блокировался.
«Раньше надо было думать», - снова почудилось чужое мнение в голове.
Генри не удивился. Постепенно и неумолимо он уже склонялся к тому, чтобы отвергнуть своё президентство. Как бы оправдываясь в ответ на голос в голове, подумал, - «Чем дольше тяну время, тем страшнее вслепую, неосмысленно принимать на себя такое большое обязательство».
В тот же момент, словно в противовес почти принятому решению отказаться от президентства, возросло огромное желание непременно сорвать этот высоко висящий плод. Даже не считаясь с потерями. Захотелось сломать своё неосознанное сопротивление предложению старика. Новый дар, без всяких для Генри Вилдинга сомнений, был воистину равносилен самому великому выигрышу на сегодняшний день.
Генри, как будто готовясь к драке, упрямо сжал кулак правой руки.
И тут же перед перенапряженными глазами хозяина кабинета вдруг закружился вихрь из людей и денег, из автомобилей охраны и флагов различных государств… даже, вроде бы, послышался звук гимна…
Невозмутимый старик едва заметно и как-то саркастически хмыкнул.
Хозяин кабинета заметно дернулся, и видения пропали. Вернувшись в себя, Генри посмотрел на старика несколько ошалело, так как в это мгновение с большущим удивлением открыл нечто новое про себя - оказалось, что невероятным образом сумел буквально заснуть, стоя на месте. Одновременно понял, что пора принимать решение, давать ответ. И испугался, что разочарованный его неуверенностью старик может просто растаять в воздухе насовсем.
- Будем считать это генеральной репетицией, мистер, - как можно уверенней проговорил Генри Вилдинг, но получилось немного громко и скороговоркой. И он даже едва не сорвался на фальцет, чего уже давно не замечал за собой – в горле совсем пересохло. Такой ответ он не придумывал заранее, слова вырвались сами собой. И это оказался наилучший, третий вариант вместо да или нет. Продолжая оставаться в мешковатой позе, Генри начал то часто помаргивать, то на пару секунд переставал моргать вовсе.
Старик не проявил никаких эмоций, продолжая по-прежнему смущать хозяина кабинета умилительными глазами.
Прошло некоторое количество времени. Генри почувствовал, что это время ему давалось на возможность передумать. Но он только тупо моргал, считая дело сделанным.
Старик едва поклонился в знак принятия ответа и, по-стариковски потоптавшись на месте, развернулся в обратную сторону. Замерев на пару секунд, поудобнее пристроил подмышкой папку и только тогда, многозначительно выверяя походку, удалился, не оглядываясь. Дверь закрылась за ним совсем без щелчков замков. И тут же пропали звуки скрипуче тикающих часов. Наступила гробовая тишина.
Генри на негнущихся ногах прошмыгал к бару, выпил воды прямо из бутылки. Также тяжело прошлепал к дивану и рухнул на него плашмя на живот. Повернувшись лицом к спинке, уткнулся в нее носом и, закрыв глаза, задумался. Ноги сами собой поджались к груди. Ему почему-то так сильно стало жалко себя, что, если бы сейчас его погладила по голове мать, то он бы просто разрыдался. Несколько минут он так и лежал калачиком, прокручивая в голове только что произошедшее. Облегчение не приходило.
- И не надо нам этого. Заботиться надо исключительно о себе. Пусть они сами работают, - голос матери прозвучал за спиной так явственно, что Генри вздрогнул и даже обернулся. Но никого, конечно, позади не было.
Генри мгновенно уверил себя, что своими словами мать сбила его с очень важной, глобальной мысли. Обида на нее вспыхнула так ярко, что он вдруг пришел в себя.
Медленно хозяин кабинета приподнялся и сначала сел на диване, а потом встал с него. Как после долгого сна, не спеша прошел в ванную комнату и, приблизившись к зеркалу, внимательно посмотрел на свое отражение.
Зрелище было жалкое – костюм словно был создан совсем не по фигуре. К тому же был мешковато помят. Всё растрепалось, прическа небрежная, в глазах на бледном лице видна унылая старость. Он вдруг увидел себя не так, как прежде, а честными глазами.
Поняв, что сильно устал, вернее, убедив себя, что выглядит так потому, что устал, Генри вышел из ванной, нашел телефон, намереваясь набрать номер своей придворной «индийской гейши». Мысленно он почему-то так ее назвал сейчас. Обращаться к индианке официально через секретаршу не хотелось. Генри нажал кнопку быстрого набора абонента, совершенно уверенный в невероятных волшебных способностях индианки вернуть не только потерянные силы, но и чистое мышление, несмотря на утреннюю неудачную ванну, подготовленную ее же руками.
- Моя Богиня, только чудесное погружение спасет меня от утомления и мути в голове, - Генри был ласков скорее от ощущения усталости, чем от доброты к девушке. Его сильно раздражало буквально всё.
- Пятнадцать минут, мой господин. Всё понимаю, - мягко отозвалась индианка, совершенно не удивляясь заказу повторной «не простой» ванны в один день. Как всегда, она оказалась наготове, заставив Генри задуматься по поводу того, откуда у этой молодой в общем-то девушки взялась такая способность угадывать его желания? Ведь даже взрослые мужчины с большим опытом не всегда могли не то, что предугадывать, но и, хотя бы, понимать желания Генри.
- Да, жду, - невнятно проговорил Генри и в задумчивости нажал «отбой».
Сразу после минутных размышлений о способностях индианки ему внезапно вспомнился Фред Слейтер. Настроение упало еще ниже. Ожидание спасительной ванны тут же начало превращаться в пытку. Генри машинально включил телевизор и отбросил пульт, не выбирая канала, уверенный в том, что включатся новости. Так он предполагал отвлечься от собственных мыслей, которые гнули его сейчас только к земле.
Выпорхнувший из заточения большой экран действительно стал показывать новости - закрутились сверхактивные в подаче дикторов сцены из яркой разнообразной жизни за пределами стен, окружающих сейчас Генри Вилдинга.
От этого хозяин кабинета сразу же почувствовал себя как будто в заточении. Рука сама потянулась к пульту, чтобы оборвать источник дурного ощущения. Но вдруг нечто из слов диктора заставило Генри замереть на полпути к пульту.
- Как стало известно из достоверных источников, - вещал солидный джентльмен из одной известной телекомпании, - Наш президент в кругу официальных лиц несколько минут назад внезапно высказал недвусмысленное предположение о досрочном сложении своих обязанностей. К удивлению присутствующих, президент не смог достаточно ясно объяснить причины возможного своего ухода в отставку. В результате недолгих прений президент также неожиданно взял свои слова обратно, заявив, что пошутил. Такого за ним на официальном уровне никогда не наблюдалось. Вероятно, сказываются большие нагрузки, ложащиеся в последнее время на плечи наших ведущих политиков. Ведь очередной мировой кризис в самом разгаре...
Другая ведущая новостей продолжала еще что-то говорить на эту же тему, но Генри не слушал. Его сковало ощущение того, что он только что спустил в унитаз ДжекПот. И это ощущение настолько сильно захлестнуло мозг хозяина кабинета, что у него заболели зубы.
Поморщившись, Генри дотянулся до пульта и заставил телевизор выключиться, а затем убраться в схрон.
Почти тут же внезапно заиграла мелодия, обозначающая приход индианки. От этого зубы заболели чувствительнее. Генри настолько сильно захотелось побыть одному, что он вдруг рыкнул, как лев:
- Идите вы все к черту!
Мелодия почти сразу же, как в испуге, затихла. Снова наступила гробовая тишина.
Генри лег на спину и расслабился. «Что это я так разволновался?», - остатками самообладания он попытался остановить разброд внутри себя, - «Я же всего лишь отсрочил вступление в должность. Теперь этот козырь точно в моей колоде! А может и другой останется, хотя зачем он мне нужен при наличии первого?».
После ободряющих мыслей Генри чуть улыбнулся и снова почти мгновенно внутренний гнев сменился на милость. Появилось чувство вины перед «своей Богиней». Под властью этого чувства он быстро встал и подошел к столу, нажал кнопку переговорного устройства:
- Лиза! – громко выкрикнул хозяин кабинета, - Верни мне мою «Богиню спокойствия» ... Пожалуйста.
- Хорошо, сэр, - ровным благожелательным голосом пропела секретарша и через пару секунд спросила, - Это всё, сэр?
- Ах, да, отмени все встречи на сегодня, если они есть, - задумчиво проговорил Генри, отвлекаясь на продолжающие беспокоить зубы.
- Простите, сэр. Я должна передать Ваше поручение Анжеле?
- Что?
- Простите, сэр. Я должна передать Ваше поручение Анжеле? – повторила Лиза.
Генри обомлел. Он понял, что стал настолько невнимателен, что стал путать сотрудников.
- Нет, нет, Лиза. Только вызови ее ко мне.
- Она здесь, в приемной, сэр.
- Давай ее, - Генри снова стал раздражаться.
Дверь мягко приоткрылась, и в совсем небольшую щелку впорхнула по-кошачьи Анжела. Дверь так же мягко закрылась за ней, и она грациозно и подобострастно приблизилась к своему шефу, едва заметно поклонилась.
- Слушаю Вас, сэр, - Анжела смотрела на своего господина почти так же, как смотрел совсем недавно денежный старик – обволакивающе и обезоруживающе.
И Генри мгновенно отметил это сходство. «Издевается», - подумалось ему сгоряча, но тут же он сам себя тормознул, - «Не сходи с ума… я просто устал».
Анжела после такой многозначительной паузы ожидала получить серьезный нагоняй за медлительность в делах. Ведь она еще не успела охватить весь блок занятий Фреда Слейтера.
Но вместо этого Генри устало произнес:
- Знаешь что, закрой, по возможности, все дела, начатые Фредом Слейтером. Но не спеши, а лучше сделай это качественно. Любые возникающие при этом спорные вопросы решай в пользу потерпевших. Но в пределах разумного. Наша компания справится с любой финансовой нагрузкой. Об этом не беспокойся. Имидж важнее. И отмени все встречи на сегодня, если они есть. Это пока всё.
- Всё понятно, сэр, - с облегчением и как-то радостно отозвалась Анжела, ублажая шефа улыбкой.
- Иди уже, - махнул рукой Генри Вилдинг.
- Там ждет Малини… - неуверенно произнесла Анжела, нарушая принятый негласный регламент в отношениях с шефом – никогда не перечить и ни в чем не становиться выше него.
- Ну да, позови ее, - быстро согласился Генри.
Анжела поспешила исчезнуть из кабинета, но при этом не забыла порадовать своего шефа красивыми изгибами своего ловкого молодого тела.
Генри на несколько секунд невольно залюбовался своим телохранителем.
Едва ушла Анжела, как в кабинет по-хозяйски, но не нахально, вошла индианка и сразу же отправилась в ванную комнату.
Генри и ее проводил любующимся взглядом, отмечая, что в его жизни еще не всё так плохо. Зубное нытьё, которому было неоткуда взяться при столь великолепных зубах, стало понемногу успокаиваться.
Уже через пять минут Генри стал забывать о ванне, его снова стали одолевать мысли о будущем, но с учетом великолепных козырей…
А вот его недостреленный визирь, Фред Слейтер, считал сейчас, что у него на руках оказалась только мелкая «шваль», и в прикупе только собственная голова. Он с обреченностью отдавался рукам непонятных индейцев и с такой же обреченностью ждал начала перестрелки, в которой он никак не мог участвовать.
Продолжение - http://www.proza.ru/2016/01/25/2514