Часть 1
Неукротимая принцесса
Глава 10
Проснувшись, Орефа решил обследовать лабиринт этих странных тоннелей. Он уже понял их предназначение. Это была разветвленная сеть дымоходов. Старательно запоминая направление, чтобы не заблудиться, Орефа пополз направо и повернул в первое же ответвление. Впереди забрезжил свет, и вскоре он снова оказался перед решеткой, за которой виднелся квадратный зев камина. Здесь решетку не пришлось даже выламывать, она рухнула в золу при первом нажатии.
Эта комната выглядела по-другому. Из двух ярусных ниш, выдолбленных в толще стены, свисали пыльные шкуры, а все свободное пространство было завалено оружием. В центре, через всю комнату от одной стены до другой, протянулся каменный блок с углублениями для ног. На этом импровизированном столе в беспорядке разбросаны оловянные блюда с остатками еды. Откуда-то сбоку из ниши раздавался богатырский храп. Орефа оглядел стол. Поживиться было чем, но он решил не рисковать и пополз дальше. Три соседних помещения также оказались солдатскими казармами.
Далее шли кухни. Несколько помещений, объединенных проходами, представляли собой огромный цех по приготовлению пищи. Здесь сновала целая армия слуг. Для знати скворчали в казанках изысканные кушанья, а для воинов варево булькало в огромных котлах. Дождавшись ночи, когда все слуги угомонились, Орефа напился воды и наелся солдатской каши.
Обосноваться он решил рядом с кухней. Камины в это время года не топились, и без них в комнатах жарко и душно. Где-то глубоко, в самом сердце горы, постоянно полыхает пламя.
Через несколько дней Орефа уже неплохо ориентировался в извилистом лабиринте дымоходов. Рядом с покоями престарелой царицы располагалась комната ее кровожадной внучки, затем шла череда роскошно убранных помещений, в которых жили знатные семьи, родственники Лэ Дзунь и жрицы. Этот круг дворцовых покоев замыкали маленькие пещеры, похожие на кельи, в которых ютились слуги.
Орефа долго пытался найти грот, через который этот маленький город поддерживал связь с внешним миром, но его поиски не увенчались успехом, и Орефа на время оставил эту затею. Большую часть суток занимало дежурство у кухни. Орефа старался своровать как можно больше продуктов, чтобы сделать запасы на случай побега из этого мрачного места.
Однажды он, набравшись храбрости, решил проникнуть в покои Ли Лян. Девушка лежала на широком ложе под балдахином, словно спящая красавица. Ее маленькая головка покоилась на парчовой подушке. Черные, лоснящиеся косы, словно змейки, стянуты в причудливую прическу. В густом переплетении волос красными огоньками горят рубины. На нежной девичьей груди, прикрытой алым шелком платья, сверкает бриллиантовое ожерелье. При каждом вдохе Ли Лян камни переливаются в свете лампы ослепительным блеском.
Орефа вылез из камина и, оставляя следы сажи на ковре, приседая при каждом шорохе от страха, подобрался к ложу Ли Лян и низко склонился над ней, завороженный переливами драгоценных камней. Разглядывая ожерелье и прикидывая в уме его стоимость, Орефа не заметил, как девушка приоткрыла один глаз и задержала дыханье, готовясь к нападению. Действие наркотика заканчивалось и запах человека, ударивший ей в ноздри, разогнал остатки сна. Перед ее лицом маячила грязная волосатая голова и белая полоска шей у ворота рубахи. В эту белевшую полоску Ли Лян и нацелилась. Она сделала бросок вперед, словно кобра, и ее губы с чмоканьем присосались к коже Орефы, а руки рванулись вверх, пытаясь заключить жертву в смертельные объятия.
Орефа в ужасе дернулся и отскочил в сторону. Выпучив глаза, он смотрел на извивающуюся и воющую от бессилия Ли Лян. Массивные стальные браслеты на запястьях и щиколотках прочно удерживали ее на каменном ложе. Ли Лян вперила в Орефу дикий взгляд и, раззявив толстогубый рот, обнажила крепкие зубы. Кости ее верхней челюсти были подвижны, и длинные резцы щелкали друг о друга, как две острые бритвы.
Орефа, выйдя из ступора, кинулся к камину и залез внутрь. Шею саднило. Эта гадина все же успела его укусить. Орефа услышал возню в комнате. На вопли Ли Лян сбежались слуги. Орефа, с трудом протиснувшись в узкий дымоход, отполз подальше. В темноте перед его глазами продолжали сиять бриллианты, переливаясь всеми цветами радуги. Орефа растянулся, подложив под щеку ладонь. Засыпая, он продолжал грезить об ожерелье.
Глава 11
Орефе приснилась зима. Будто стоит он на крутом берегу реки. Кругом высокие снега искрятся на солнце, словно алмазы, а перед ним - ледяная горка, синяя словно сапфир. Орефа сел на лед и покатился вниз. Сухие жесткие снежинки колют ему лицо и ладони. Он летит все быстрее, подскакивая на кочках, ледяная крошка шуршит под ним, и этот звук надоедливо оседает в ушах.
Орефа проснулся и почувствовал, что он действительно, лежа на спине, катится по трубе. За связанные веревкой ноги его тащат по дымоходу в сторону камина. Орефа попытался остановиться, уцепившись руками за стены и потолок, но его дернули с такой силой, что он лишь ободрал себе пальцы.
Орефу выволокли из камина и, сняв с ног путы, бросили его на пол. Он уткнулся носом в толстый ковер и замер, боясь пошевелиться. До его ушей долетели женские голоса. Орефа, скользнув глазами по ковру, увидел перед собой три пары кожаных туфель на толстой подошве. Спорили между собой две женщины. Орефа понимал почти каждое их слово, и пока женщины решали его дальнейшую судьбу, успел сосчитать все петельки их синих шерстяных чулок, видневшихся из-под расшитых лазуритом полотняных юбок.
- Дорогая моя Лэ Дзунь, ты же понимаешь, что я права. Мы разгневали богов горы Чи Дююнь, и они прокляли нас. Неужели ты не чувствуешь огненного дыхания горы и не видишь, как все вокруг изменилось за последний год? Наши родники высохли, и если дальше так пойдет, мы вскоре умрем от жажды. А озеро? Вода в нем стала горячей и горькой. Наши тела и одежда пропитались дымом. Я каждую минуту ощущаю, как сгущается вокруг воздух, как трещат и рушатся от жара стены дворца. Уже невозможно пройтись босиком по плитам пола, и не обжечь ног.
- Я все чувствую и вижу, Лоэ Шань, но если боги нас прокляли, мы бессильны это исправить.
- Нет, не бессильны. Я давно твержу тебе, Лэ Дзунь, что нас спасет человеческая жертва.
- Я пресытилась проливаемой кровью. Мой род обречен. Это расплата за то, что я и все мои предки всегда сеяли вокруг себя смерть. Моя прабабка убивала потому, что ее волчья натура жаждала крови, мой прадед и дед убивали каждого, перешедшего перевал, потому что защищали своих детей. Эти дети выросли и превзошли родителей своей жестокостью. Мой отец убивал своих слуг за малейшую провинность. Он совершал набеги на мирные селения и угонял в рабство мужчин, женщин и детей. А я вынуждена убивать немощных и больных слуг, которые больше не могут мне служить. В нашем городе каждый камень обагрен кровью невинных людей. Я решила положить этому кровопролитию конец и больше не желаю участвовать в твоих обрядах. Жертвоприношение - это тоже убийство, пусть и совершаемое во славу наших великих богов.
- Сейчас ты расстроена, Лэ Дзунь. Ли Лян доставила тебе много неприятностей своим побегом и участившимися приступами бешенства. Если ты думаешь милосердием очистить свою грешную душу от мерзостей, творящихся по твоему приказу, то зря надеешься на это. Боги любят кровавые жертвы. А твое настроение скоро изменится. Ты поймешь, что кормить и поить этого бесполезного человека слишком накладно и прикажешь его убить. Сейчас ты из упрямства хочешь продлить его никчемную жизнь, обкрадывая этим достойных членов нашей общины.
В этот момент в Орефу словно вселился бес. Он вскочил на ноги, выхватил из кармана часы и, высоко подняв их над головой, стал вращать блестящий циферблат перед глазами опешивших женщин, громко крича на китайском языке:
- Смотреть сюда! Молчать! Смирно!
Стража кинулась к Орефе и заломила ему руки за спину, но он успел зацепить взгляд молодой черноволосой женщины, которую Орефа уже видел раньше. Это именно она отправила его на голодную смерть. Женщина замолчала на полуслове и замерла с полуоткрытым ртом. Рядом с ней стояли две старухи. Одна, высокая и сухая, как жердь, одетая в узорчатое платье, с золотой короной, изукрашенной драгоценными камнями, на седых волосах, была Орефе не знакома. Другая старуха стояла чуть поодаль, слегка склонив голову и согнув спину в поклоне. Она была служанкой Лэ Дзунь. Это она занималась поисками Ли Лян и препроводила сбежавшую внучку своей госпожи обратно во дворец. У всех трех женщин были одинаковые конусообразные прически.
Царица удивленно помахала ладонью перед глазами черноволосой женщины, потрясла ее за плечи, но не смогла вывести Лоэ Шань из транса. Она медленно поднялась по ступенькам на возвышение и опустилась на трон. Внимательно изучив щуплую фигуру пленника, она сделала страже знак отпустить его.
- Я заметила, что ты говоришь на моем родном языке. Слуги давно жалуются мне, что в дымоходах поселился дух горы и ворует продукты. В духов я не верю, поэтому приказала маленькому Лиму подкараулить воришку. Как ты появился здесь?
Орефа узнал голос старухи. Это она жаловалась старику на кровожадность своей внучки. Старуха умна, но замкнутая жизнь в горах сделала ее ум ограниченным. Орефа решил притвориться юродивым. По опыту он знал, что к убогим сильные и обладающие властью люди относятся снисходительно.
- Я отшельник, живу в пещерах, питаюсь, чем бог пошлет, а у вас тепло и сытно, вот я и решил здесь перезимовать.
Царица глубоко задумалась, не спуская с Орефы подозрительного взгляда. Она оглядела сидящих по обе стороны от трона и хранящих молчание придворных, как будто искала у них поддержки. Поправив на груди золотую цепь с медальоном, украшенным в центре крупным бриллиантом, она произнесла.
- Ну что же, раз решил, здесь и перезимуешь. Для начала расколдуй Лоэ Шань.
Орефа подобрал с ковра выпавшие из рук часы и, вращая циферблат перед глазами загипнотизированной женщины, произнес властно по-китайски:
- На счет «три» ты проснешься! Раз, два, три! - Орефа щелкнул пальцами, и женщина, моргнув веками, очнулась.
Она сердито глянула на Орефу и, ничего не понимая, повернулась к восседающей на троне царице.
- Что здесь произошло, Лэ Дзунь? Я ничего не помню.
- Все в порядке, Лоэ Шань. Ты можешь больше не беспокоиться об этом человеке. Я нашла ему применение. Отныне он будет состоять при Ли Лян. Я надеюсь, что его дар внушения поможет моей внучке стать добропорядочной женщиной. Заберите это чучело и приведите его в достойный вид, - приказала Лэ Дзунь слугам.
Орефу подхватили под руки и выпроводили из комнаты. У Орефы пробежал холодок по спине, когда его повели знакомыми коридорами. Ему припомнился тот ужас, который он испытал в мрачном каземате. Орефа не знал, что еще больший ужас ждет его впереди.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/01/19/1403