Что можно рассказать о художнике, живущем в душной коммуналке?
Лишь то, что воздух в его комнате пропитан ацетоном, красками, кисточки смело соседствуют с простынями и свежими яблоками, а прямо с пола можно подбирать творчески разрисованные рубашки, не боясь быть непонятым в среде богемных тусовщиков маленького и уютного городка.И даже скрипучий пол, прогибающийся под тяжестью книжного шкафа, давно уставленного полотнами, вносил определенный уют в почти нежилую комнату, уставленную картинами.
Но лишь за одинокой батареей, что устроилась под хрупким подоконником, стояли аккуратно сложенные листы, подписанные и обернутые в бумагу. Они смотрелись несколько нелепо в атмосфере, что создал вокруг себя художник, но лишь эти обертки не мог он трогать грязными руками, лишь их он рассматривал, сидя вечерами с остывшим чаем. Лишь их и вазы, что стояли в большой коробке на том же небольшом подоконнике, где с трудом бы уместилась и стайка голубей, решивших отдохнуть после утреннего полета. И одному Богу известна тайна человека, мечтающего стать художником с Большой буквы. Лишь Он знает, чье лицо он выводит каждый день на стекле, вырисовывая рядом невообразимые узоры, чей контур губ он прорисовывает раз за разом, стараясь повторить каждый изгиб, каждую ямочку. Секрет на двоих, где каждый не имеет возможности сказать и показать другим ту, что стала невольным Ангелом, рождающимся каждодневно под его кистью. Кто бы знал, что Ангелы парят прям за стенкой и, чтобы приблизиться к ним, стоит отодвинуть лишь обшарпанную дверь и пройти на носочках по пыльному полу, не касаясь руками дребезжащих светильников. Кто бы знал, что Ангел носит вполне себе земное имя, что приравняли из-за сказок к необычному, и светлые кудри, любящие ласки светом.
\Существует легенда, которую мамы рассказывали в детстве послушным (и не очень) детям, о том, как прекрасных девушек спускали с небес на Землю, давая им земное обличие, но сохраняя внутренний свет, если кто-то нуждался в защите их могучих, волнующе завораживающих и трогательно кремовых крыльев. Да, они были не девственно- белоснежными, как привыкли думать люди, читающие Библию, не бархатно-черными, как гласили мифы, они были тяжелыми, оставляющими раны на тонкой коже, но приносящие гордость обладательницам. Мамы с особой строгостью говорили о том, что, поддаваясь унынию, отчаянию, тоске, ты принуждаешь одну из Ангелов спуститься, расставшись со своим миром, заставляя погрязнуть в тумане тоскливой реальности. Дети, спрятав ноги под шерстяное одеяло, трижды, уже по привычке, обещали вести себя хорошо, лишь бы не заставлять терзаться других. Ведь если Бог страдал за людей, то за что страдаем мы?\