РАДИОФОБИЯ
Четвёртый курс военного училища – это как бы переходный возраст у подростков в юноши. У курсантов же это жизненный период становления психологии офицера. Но к большому нашему сожалению офицерский состав ОПШ старательно тормозил данный процесс, стараясь удерживать нас в рамках рядовых срочной службы вплоть до выпускных экзаменов. Данное обстоятельство вызывало антагонизм между противоборствующими сторонами, что было не совсем осмотрительным со стороны командного состава, так как это иногда оканчивалось нелицеприятными мероприятиями в прямом смысле этих слов. Но об этом несколько позже, ближе к выпуску, а сейчас учёба и быт выпускного курса 1974 года.
За прошедший год мы повзрослели, естественно изменилось и отношение к учёбе. Мы грызли гранит военной науки, добросовестно изучая методику наведения самолёта МиГ – 21 на воздушные и наземные цели. Тогда это был самый массовый самолёт в истребительных авиационных полках. Скрупулезно заносили в конспект технические характеристики средств управления и связи. С тревогой изучали диаграмму направленности многоканальной радиолокационной станции П – 35 и радиовысотомеров ПРВ – 11, ПРВ – 9. Мощность излучения СВЧ (сверх высокие частоты) и воздействия их и боковых лепестков на организм человека. Многое было не изучено, а скорее не афишировалось в войсках, чтобы не пугать личный состав. С появлением в авиации РЛС сантиметрового диапазона, для обслуживающего персонала станций, предусматривался костюм с вшитой в него защитной сеткой. Сетка, рассчитанная на отражение высокочастотного излучения станций, довольно надёжно защищала организм человека от воздействия СВЧ. Но практического применения в войсках не нашла, за отсутствием её эластичности, что создавало большое неудобство в работе. Не боялись советские офицеры, при эксплуатации радиолокационных станций электромагнитного и СВЧ излучения, они обеспечивали надёжную работу РЛС во время плановых полётов и вылетов экипажей из дежурного звена на перехват и сопровождение самолётов наших вероятных противников. Очень жаль, что советское руководство и российское тоже не ценило и не ценят людей, отдавших свои лучшие годы и здоровье на благо своей страны и стали балластом с рассчитанным для них временем дожития, до которого доживут единицы.
Бывали случаи, когда офицеры РЛС во время полётов при крайней необходимости, запрыгивали во вращающуюся приёма - передающую кабину (ППК) и через открытый лючок подстраивали магнетрон, тем самым обеспечивая устойчивую видимость воздушных целей во всём диапазоне высот, что в защитном костюме, совершенно невозможно. После подобных экспериментов лицо бесстрашного офицера покрывалось крепким загаром, как от сварочного аппарата при работе без маски. На посадочных системах и станции П – 40, аналогичная подстройка магнетрона обычное явление. Военные медики в том ничего предрассудительного не находили, объясняли организм восстанавливается очень быстро. Нарушение репродуктивной функции у специалистов РЛС к сожалению ни кем не фиксировался и учёт медиками не вёлся, хотя из медицинской литературы известны факты подобных заболеваний . В реальной жизни я встречал офицеров, которые не могли иметь детей, из – за работы связанной с эксплуатацией РЛС. Но почему то в приказах министерства обороны до сих пор отсутствуют льготы или хотя бы небольшие преференции для лиц, которые были подвержены высокочастотному излучению РЛС при их обслуживании и эксплуатации. Тем более никто не вёл учёта военных пенсионеров, получивших онкологические заболевание после увольнения из ВС, много лет работавших по обслуживанию РЛС или в период всей своей службы подвергались длительному электромагнитному воздействию. И наконец, маленький пример для наглядности. Старослужащие солдаты, подготавливая себе смену по демобилизации, показывали вновь прибывшей молодёжи воздействие СВЧ на живой организм, для чего они подвешивали абсолютно здоровую кошку на излучатель радиовысотомера. После пяти минут работы станции в режиме излучения, с кошки слезала шерсть чулком, то есть кошка оставалась совершенно голой и вскоре после этого погибала. Жестоко, бесчеловечно, но очень наглядно для молодых парней, служба которых связана с работой РЛС. Жаль, что высокое начальство не лицезрело подобных опытов, возможно, они другими глазами взглянули на эту проблему. И ещё один пример. Казахстан, близ населённого пункта Аягуз размещался пункт наведения ПВО с радиолокационными комплексами П-80, П-14, радиовысотомерами ПРВ -11 и ПРВ -9.В целях сокращения времени приведения в боевую готовность ПН, все системы как правило размещались вблизи жилой зоны офицерского состава так называемых ДОСов. Мой знакомый лейтенант ОБУ пункта наведения вместе со своей забеременевшей женой проживал в одном из этих домов. Рожать молодая женщина уехала в свой родной город, где было проведено полное обследование состояние здоровья матери и ребёнка. Так вот у ребёнка было обнаружено изменение молекулярного состава крови. По мнению врачей, проводивших обследование, это связано с электромагнитным и СВЧ воздействием на плод в период его вынашивания.
Видно не зря беспокоились о своём здоровье курсанты, из моих приятелей боясь воздействия СВЧ станции П-35 больше «чем атомной войны». А если посмотреть некоторые аспекты из пенсионного обеспечения диспетчеров гражданской авиации, которым предоставлено право выхода на пенсию по достижению возраста пятидесяти пяти лет. Данная льгота на военных пенсионеров не распространялась, так как в советский период военные «диспетчера» увольнялись на пенсию гораздо ранее 55 летнего возраста. ФЗ № 122 поставил в неравные условие гражданских и военных диспетчеров, предоставив льготы военным пенсионерам по достижению шестидесятилетнего возраста. Ликвидация льгот для членов семей военнослужащих, на мой взгляд, являются кощунствующими действиями партии Единая Россия.
ГОСПОДСТВО В ВОЗДУХЕ
Медики трактуют, что в процессе управления полётами, в стрессовых ситуациях уровень сахара в крови диспетчера повышается в двести раз. Управление истребительной авиацией – это сплошная стрессовая ситуация, так как воздушная обстановка меняется ежесекундно и непредсказуемо, лётчики во время полётов, особенно при маневренном воздушном бое крутятся как вошь на гребешке, (извиняюсь за столь неблаговидное сравнение), но перехватить их и сбить ещё сложнее чем поймать ту самую вошь.
Истребитель, это не фронтовой бомбардировщик типа Су – 24, которого сбили турки, хотя в той ситуации, для меня как бывшему ОБУ КП имевшему около 1500 наведений на воздушные цели и восемь лет отработавшему на СКП в качестве руководителя ближней зоны возникают закономерные вопросы. Где была группа руководства полётами? Турецкий лётчик работал в заднюю полусферу нашего Су – 24, ракетами ближнего боя с тепловой головкой самонаведения из положения дежурства в воздухе, могу предположить с малой высоты. Но для уверенной атаки нашего самолёта турецкому истребителю необходимо сблизиться до трёх – четырёх километров с нашим Су – 24. Процесс атаки турецкого лётчика нашего бомбардировщика группа руководства аэродрома должна наблюдать, это 100%. Был ли предупреждён экипаж Су – 24 нашей группой руководства об атаки его F-16? Если ДА, почему не последовала реакция нашего экипажа? Уйти от ракеты с тепловой головкой самонаведения, когда бомбардировщик уже в захвате очень сложно, но надо использовать хоть минимальный шанс.
В одном из своих рассказов о службе на Украине «Хохлы», я подробно описал, как простой ОБУ КП ад предотвратил уничтожение своего боевого вертолёта Ми – 24 с аэродрома «Броды» экипажем МиГ 23 МЛ из дежурного звена аэродрома Староконстантинов, хотя получен приказ на его уничтожение от командования с генеральскими звёздами. По – этому за время службы в авиации у меня сложилось уже определённое мировоззрение, что наша задача, сделать всё возможное и даже невозможное, чтобы лётчик выполнил поставленную боевую задачу и благополучно приземлился на своём родном аэродроме. Если ОБУ или другие лица из группы руководства полётами не видят за отметками от самолётов конкретных пилотов, не могут себе представить действия лётчика в кабине и его состояние при выполнении того или иного задания, то помощь от такой группы руководства минимальная.
Далее на всех российских самолётах установлена система предупреждения об облучении радиолокационным прицелом противника ( справа, слева, спереди, сзади, снизу, сверху). При захвате головкой самонаведения ракеты атакующего истребителя, в наушниках пилота атакуемого самолёта слышен громкий зуммер (сигнал), то есть наши пилоты должны знать, что их атаковали. Почему не последовала реакция экипажа Су – 24? Скорее всего, уверенность в безопасности на высотах выше шести тысячи метров, создала синдром некоторой беспечности. Кто же мог ожидать от турок, якобы союзников, что они будут стрелять? Но после бомбёжек нефтехранилищ и колонн наливного транспорта, тем более маршруты их с высоты хорошо просматривались, можно уже было делать выводы. Не успели, а жаль, очень жаль погибших ребят. И надо всегда помнить, что это война, тем более с террористами, способными на любые непредсказуемые действия вплоть до самопожертвования. Способ боевых действий «свободная охота» не характерен для фронтовых бомбардировщиков, если память мне не изменяет. Для истребителей противника Су – 24 абсолютно незащищённая мишень и работать без прикрытия своих истребителей и ЗРК просто самоубийство. Конечно, после уничтожения нашего бомбардировщика высокое командование вдруг вспомнило о прикрытии наших самолётов и комплексами С- 400, и постановщиками помех Ил - 22 ПП, и естественно истребителями Су – 30, и с моря, конечно, солидная поддержка появилась.
В свое время я был просто возмущён организацией боевой работы нашей авиации в Грузино – Осетинском конфликте в августе 2008 года, когда боевая работа штурмовой и бомбардировочной авиации началась без всякого прикрытия, где Украинские «Буки» работали как в тире. Задавить их помехами, ослепить, сложности не представляло, тем более частоты работы Буков нам известны. К сожалению, в Сирии мы наступили на те же грабли. Не мог я сдержаться, чтобы не коснуться этой животрепещущей темы последних недель. Хотя уверен, что наши ребята выполнят поставленную задачу, но зачем же любой ценой? Для этих целей и существует наш доблестный генералитет, «академики», чтобы не только "махать шашкой", но ещё и думать при принятии решений.
УЧЁБА И БЫТ
Бесконечно можно рассказывать об одном из самых высококлассном преподавателе и, наверное, самом уважаемом офицере курсантской средой подполковнике Георгие Багрове. Наш любимый преподаватель жив и сейчас, но информация из «Багеровского форума» поступает нерадостная. Георгий Багров болен, но как волевой человек и офицер он держится, я хоть атеист и всё же пожелаю, дай бог продержаться ему ещё хотя бы десяток лет. Огромное спасибо Вам Офицер Багров за честно исполненный долг перед своей Страной по подготовке классных специалистов из нас курсантов несколько ленивых и амбициозных, но всегда уважавших Вас и благодарных Вам за знания и опыт, которыми Вы делились с нами.
Нигде мы не читали так много художественной литературы, как на четвёртом курсе училища. Это было болезнью большинства курсантов, с которыми я общался. Без книги под мышкой или в руках четверокурсника было трудно представить в наше время. Читали всё и русскую классическую литературу, имеющуюся в наличии в наших библиотеках в Багерово. Зарубежную классику от американской до французской. Большой популярностью среди курсантов пользовалась историческая литература, военные мемуары передавались из рук в руки. Не обходили стороной и советскую литературу, с удовольствием читали писателей одесситов советского периода Бабель, Олеша, Паустовский. Определённой популярностью пользовался Булгаков. «Архипелаг Гулаг» Солженицына вечерами слушали трансляцию из за «бугра», впечатляло не очень, много «вешалось лапши».
Иногда командование организовывало нам культмероприятие, к примеру, восхождение на гору Митридат, небезынтересно видеть город Керчь у своих ног и море и корабли, ещё интереснее оказалось посещение научно исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии. Впервые в своей жизни мы увидели чучела порядка пятидесяти видов акул отловленных в разных частях мирового океана, всевозможных видов скатов и экзотических рыб. Но более всего нас впечатлили чучела морских коров «дюгоней» с комментариями специалистов, и существовавших легендах о морских русалках. Встречи со студентами противоположного пола на их территории мы организовывали сами, девушки, но разве можно без них, когда ты молод. Наши парни не стеснялись кадрить и девушек из семей местных офицеров. Только дочка майора Потапова, категорически отказывалась встречаться с курсантами. Своим подружкам она объясняла, я их ненавижу, они папу мучают. Наверное, в чём - то она была права, третий – четвёртый курс курсантов далеко не подарок командованию ОПШ, тем более командирам рот и взводов.
Брежневские времена, его « Малая Земля» рекламировалась партийными структурами КПСС. Тогда складывалось впечатление, не было бы Малой земли, не было бы нашей победы в ВОВ. Конечно, не Леонид Ильич организовал эту эпопею, а те, кто был с ним рядом, пытаясь создать новый культ личности. Хотя отношение к Брежневу Л И. моего поколения скорее положительное, чем отрицательное. Сожалеем, что смену он себе не подготовил, и хоронила страна старцев одного за другим. А тут Миша Горбачёв подсуетился, вылез на экран телевизора со своим чёрным пятном и такую чёрную полосу организовали в нашей жизни на пару с Борисом Николаевичем, что до сих пор отмыться не можем.
Запомнилась мне одна встреча, с бывшим морским десантником, который был участником штурма Багерово со стороны Азовского моря. Такой правды о ВОВ я слышал впервые и о таких жертвах наших моряков тоже. Морской десант высадился в районе солёного озера, до Багерово, по распадку напрямую не более 15 километров. Моряки смело прыгали в морскую воду, не дожидаясь, когда катера и самоходные баржи, причалят к берегу. С криками «полундра» пошли в атаку на трёхсотметровую высотку, что в пяти километрах от морского побережья. Не сработала разведка или бросили десант на «авось», вдруг повезёт и закрепится десант на высотке, и тогда Керчь можно штурмовать с двух сторон зажимая немцев в клещи. Артподготовка с наших кораблей и работа авиации не смогли подавить артиллерию противника, укрытую в каменоломнях на обрывистом склоне высотки. Когда передовые штурмовые десантные роты преодолели около двух километров, немцы выкатили орудия уже на пристреленные позиции и открыли ураганный огонь. Атака захлебнулась, матросы залегли. Ещё несколько попыток предприняли советские десантники, но под шквальным огнём вынуждены были лечь на мокрую землю. Так и пролежали они всю ночь, когда рассвело немцам, представилась впечатляющая картина. Небольшой морозец и лёгкий снежок едва припорошил 11000 чёрных бушлатов убитых и замёрзших моряков. Под покровом ночи, удалось выйти из под огня немцев, и укрыться в прибрежных скалах небольшой группке моряков. Замёрзших, едва живых моряков немцы отлавливали ещё целый день. Вот такую историю нам поведал участник штурма высотки в направлении посёлка Багерово. Мы много раз посещали эти места, так как наш маршрут к Азовскому морю пролегал через эту высоту. Пытались обследовать и каменоломни, где по рассказу моряка были установлены немецкие орудия. Природа и рукотворные вырубки в скалах в этом районе создали настоящую непреступную крепость. Мы всматривались в низину, уходящую до самого синего моря, и представляли себе безрадостную картину из множества чёрных бушлатов и отдельных полосатых тельняшек, застывших в едином порыве наших десантников.
ИЗБИЕНИЕ «МЛАДЕНЦЕВ»
Среди нашей курсантской разношерстной публики, собранной из разных лётных училищ Советского Союза, даже на четвёртом курсе случались междоусобные стычки. Наш курсантский взвод в полном составе собрался в аудитории за пару минут до звонка на занятия. Из чего вдруг возникла ссора между Сергеем Коляда и Александром Славниковым я уже не помню. Славников самоуверенный бывший боксёр нехотя скользнул ударом левой по челюсти Сергея и ни как не ожидал от Коляды, на его взгляд, "неадекватной реакции". Сергей Коляда тут же ответил Славникову ударом в лицо. Взбешённый «наглостью» Коляды, Славников с двух рук понёс Коляду на кулаках по аудитории. Сергей едва успел прикрывать лицо от сыпавшихся ударов. Их маршрут пролегал рядом с моим столом, в эти доли секунды мои мозги работали чётко и ясно, у меня была реальная возможность хорошо приложить Александра Славникова, но я знал, какие последствия меня могут ожидать в этом случае, общем бить его я струсил. Но помочь своему приятелю Сергею Коляда, я решил иным способом. Когда они поравнялись со столом, за которым я сидел, мне удалось прихватить обе руки Славникова и прижать их к его туловищу, то есть лишить его возможности продолжить драку. Коляда этим моментом не преминул воспользоваться и осыпал голову Славникова градом ударов. Мой земляк Володя Денисов бросился на помощь своему другу Александру Славникову, зазвонил звонок на начало занятий, Владимир на какое-то мгновение замешкался. Держи его, указывая головой в сторону Коляды, крикнул я Владимиру Денисову. Денисов молниеносно спеленал своими крепкими руками Коляду. «Отпусти, я не буду бить», обратился ко мне Славников. Я разжал захват и сел на своё место за столом. Вошёл в аудиторию преподаватель, дежурный подал команду «Встать! Смирно!» Все разошлись по своим рабочим местам. Ну что Серёга, ожидай вечера, наверняка будет разборка. После ужина, когда мы вернулись в казарму, один из приятелей Славникова вызвал Коляду на разборку. Я, встал и пошёл вместе с Сергеем, а и ты хочешь…..? Ну что же пойдём, пригласил меня курсант Тюпин. Он привёл нас в свободную аудиторию, где любители подъёма тяжестей накачивали мышцы. Их было трое, что меня сильно удивило. Что же ты Шура собрал кодлу, чтобы побить двух пацанов? Сказал я ему, намекая на его спортивную подготовку, он был КМС по боксу и одним ударом мог вырубить практически любого, при точном попадании по месту. «Ладно, выйдите все» обратился к своим приятелям Славников. Мы остались втроём. Что дальше? Поинтересовался Славников, он стоял ко мне чуть боком. Левой рукой без замаха, открытой ладонью он нанёс мне удар в область затылка с левой стороны. На какие - то секунды я был потрясён, левая половинка моей головы по ощущению была похожа на деревяшку. Правая часть головы ещё работала, и правым глазом я видел, как Славников нанёс несколько ударов в область головы Сергея Коляды. Сергей не сопротивлялся, он только закрыл лицо руками. Славников перестал бить не оказывающего сопротивления Сергея и молча покинул помещение. Мы остались вдвоём с Сергеем. Ну что, получили? Пошли в спальное помещение. Были в жизни и такие моменты, но я не люблю о них вспоминать или по Высоцкому «я не люблю когда я трушу». А вот этот удар левой рукой Александра Славникова я долго отрабатывал и практиковал не один раз, уже во взрослой жизни.
За годы учёбы в Багерово, преимущественно на четвёртом курсе у нас сложилась небольшая, но тесная компания. В неё тогда вошли: Коля Драган со своей женой, Серёжа Никифоров с женой, Слава Лоцманенко (отец русской демократии), была у него кличка, наверное, из пристрастия к литературе данной эпохи. Александр Камышёв, если коротко «Флён», почему не знаю. Сергей Коляда по кличке «оппортунист», по причинам вышеуказанным и я Виктор Тельпов. Мы вместе отмечали редкие праздники, включая дни рождения, конечно, при наличии возможности в армейской действительности.
Слава Лоцманенко очень не глупый парень, учился легко, непринуждённо, художественную литературу читал запоями. Но если бы только литературу, это по поводу запоев. Вино Слава любил, наверное, не меньше. Однажды он увлёкся спиртным, и сил не хватило дойти до казармы. Силы его покинули после преодоления проволочного ограждения, разделявшей жилую зону и территорию воинской части. Он прилёг в траву, метрах в двадцати от проволочного ограждения, тут же и заснул. Нас о своих планах он не предупредил, по - этому его отсутствие ни кто не прикрыл.
Майор Потапов, долго пытал личный состав роты, выясняя место нахождения курсанта Лоцманенко. Никто вразумительного по этому поводу сказать ничего не мог. Тогда Потапов принимает решение искать Лоцманенко составом роты в жилом городке и в посёлке Багерово. Одно отделение было направлено даже в каменоломни. Его понять было можно, он не исключал самого плохого варианта развития событий. Всю ночь наша рота была в поиске. Когда рассвело, из Багерово, в казарму нас вернул лейтенант Ершов. Слава Лоцманенко был уже там. Он сидел на своей кровати с помятым лицом и в помятой парадной курсантской форме. В казарму он пришёл сам, проснувшись от предрассветного утреннего холода. Из-за бессонной ночи ребята были злыми, но Лоцманенко своих претензий не высказали. После выпуска нашу компанию разбросали по всему Советскому Союзу и Славу Лоцманенко я больше никогда не встречал.
С Сергеем Никифоровым судьба меня больше не сталкивала и я не знаю, как сложилась его служба и жизнь. Но всегда с улыбкой вспоминаю, как чета Никифоровых отвозила телевизор в Керчь, взятый в прокат. Мы всей компанией решили им помочь. На автобусе добрались до Керчи. Погрузили телевизор в детскую коляску, тоже взятую в прокат, далее пешком до пункта проката. Мы с Александром Камышевым вызвались помочь катить детскую коляску с грузом. Горожане предусмотрительно уступали нам дорогу, но поравнявшись с нами и, увидев в коляске телевизор вместо ребёнка, все откровенно смеялись, а мы шефствовали с невозмутимым видом при полном параде и такие молодые.
Из нашей компании и нашего 23 классного отделения дослужился до генерала только Коля Драган. Я не знаю его дальнейшего служебного пути и всё же рад за него, в курсантские годы он был не плохим младшим командиром, хочется надеяться, что на высокой генеральской должности он остался таким же правильным и честным человеком.
Хорошие отношения у меня складывались с моим земляком Володей Денисовым, но у него была своя компания и, тем не менее, я всегда с теплотой вспоминаю его, не один раз прикрывавшего или страховавшего меня в междоусобных курсантских разборках и в потасовках с местными.
Отношения с местными у нас в Крыму складывались не всегда благоприятными. С Багеровскими, мы всегда могли разобраться, они были рядом. Мы делали несколько рейдов составом роты, ставили на вид местной шпане, что курсантов задевать не следует, чтобы впоследствии не иметь «неприятностей». А вот с Новоотрадновскими было несколько сложнее, посёлок Новоотрадное располагался в 18 километрах от Багерово, на берегу моря, мы иногда туда совершали марш-бросок, чтобы окунуться в тёплом море. Из Керчи, курсанты, как правило, возвращались домой одним автобусом вместе с Новоотрадновскими, было по пути. Но в тот раз их было много и все поддатые, вели себя нагло, бесцеремонно толкались, в выражениях не стеснялись и случайно задели Шуру Славникова. Парни можно осторожней? Это кто тут вякает? С этими словами повернулся к Славникову хамоватый парень? Александр Славников в юности занимался боксом, выполнил норму КМС до поступления в военное училище, по – этому на наглость местного он ответил тем же. Подойди поближе, что скажу. Парень наклонился к Славникову, наверное, хотел услышать его извинения. Поцелуй меня в зад, на ухо сказал Славников Новоотрадновскому парню. Хорошо, согласился тот, вот только в Багерово приедем. Всё понятно, здесь без драки уже не обойтись. Новоотрадновские ребята вышли в Багерово. Всё внимание Новоотрадновских было сосредоточено на Славникове. Они вышли из автобуса следом за ним. Шура ожидал удара, он легко уклонился и левой рукой нанёс сокрушительный удар своему противнику. Тот упал на землю без признаков жизни. Для Новоотрадновских ребят, это был шок, все встали в замешательстве. Но нашёлся среди них, такой, казалось, невзрачный, невысокий парень. Он стоял чуть сбоку и ударил Славникова точно в подбородок. Шура упал на колени и Новоотрадновские начали методично «месить» его ногами. К этому времени все курсанты вышли из автобуса и бросились на выручку Славникову. Завязалась потасовка. Дрались, молча, и остервенело, силы были примерно равны, но курсанты более сплочённые и организованные начали теснить местных от автобуса. Славников успел очухаться и интенсивно включился в драку. Новоотрадновские уже нескольких человек отнесли в автобус, а затем и вся толпа запрыгнула в него. Мы их не преследовали, пусть уезжают, своё они получили, а мы медленно пошли в казарму «зализывать» раны, полученные в ходе побоища.
СТАЖИРОВКА В ГРУЗИЮ
Наше 23 классное отделение на стажировку направили на аэродром Миха – Цхакая, местечко в Грузии. Данная поездка будоражила сознание. Кратчайший путь из Керчи в Грузию, естественно морем. Советский теплоход « Молдавия» взял курс на порт Поти. Спокойное море, южное солнце, комфортабельные каюты, удобные шезлонги на верхней палубе, бассейн с морской водой, прохладный душ, всё, о чём только мог мечтать советский курсант. Четырёх часовую стоянку теплоход сделал в порту Сочи. Времени было достаточно, чтобы посетить Сочинский дендрарий и мы не пожалели о сделанном выборе. Юношеское восприятие об этом походе было настолько впечатляющем, что я для себя отметил, «если существует рай на земле, то он может быть только в Сочи. Там же в дендрарии отобедали в кафе с неплохим вином «чёрные глаза», немного дороговато для курсантского кошелька, зато вполне цивилизованно. К отходу на Поти заштормило море, в начале 2-3 балла, но через час шторм разгулялся до 5-6 баллов и начались у нас большие проблемы. Впервые мы узнали, что такое морская болезнь, когда тебя начинает выворачивать до кишок. Первыми обрыгали унитазы и рукомойники наши бывшие «профессиональные» боксёры с «пробитыми» мозгами. В каютах отвратительный запах, на палубе тошнит гражданских лиц, совершенно некуда спрятаться от всепроникающей вони не переваренных желудочных остатков.
Вернулись в каюты, улеглись на кровати, пытались заснуть. Вася Лавринов уже в третий раз пытается прочистить забитую им раковину, получается плохо, его от собственной рвоты его сильнее тошнит. Вот и рай тебе в Чёрном море. В Поти мы пришли измученные и невыспавшиеся, с радостью почувствовали земную твердь. Но и на земле нас продолжало качать, голова сильно болела, я уже завидовал тем, кто опорожнил свои желудки, мутило, тошнило, но ничего не выходило. В таком состоянии пережил сутки, на второй день начал приходить в рабочее состояние. На аэродроме Миха – Цхакая нас встретили без особого удовольствия. Командир полка перепоручил нашу группу курсантов начальнику КП полка, мол твои подопечные, разбирайся с ними сам, будут проблемы обращайся, подытожил полковник. Разместили нас, в щитовых домиках барачного типа, кстати, многие офицеры проживали в аналогичных строениях. Контроль над курсантами оканчивающими четвёртый курс установлен «договорной», то есть свободный выход в город в не служебное время, после 22 часов командир отделения по телефону докладывает обстановку начальнику КП, это так для его спокойствия. Через неделю о докладах такого роду к общему удовольствию забыли напрочь. И начался у нас незапланированный отпуск. Начальник КП благоразумно предупредил нас, чтобы в курсантской форме поменьше «светились» в городе, так как отношение местного населения к советским военным неоднозначное. С неоднозначным отношением к военнослужащим мы столкнулись в местном клубе, расположенном на территории жилой зоны военного городка. Местные ребята, в большинстве своём с рыжей шевелюрой и типичным грузинским носом, в клубе вели себя по - хозяйски. Офицерский состав редко вступал в конфликт с местной шпаной, а они уже привычные к этому наглели беспредельно. Удивление местной шпаны было неподдельным, когда на их грубость ответили сразу не менее двадцати человек, незнакомых им молодых парней. Вся эта свора высыпала на улицу и долго выясняла, откуда взялись эти ребята? А бить их было легко, куда не ударишь, везде нос, сразу кровь и не боец перед тобой уже. Мы тоже вышли из клуба все разом, их было не очень много, человек 12 – 15, Многие в крови, истерично матерились, некоторые достали ножи, модные тогда «лисички». Откуда - то появился военный патруль, местные успокоились и танцы продолжились, в этот вечер эксцессов более не было.
Выходной был следующий день. Местная шпана из мегреловской банды прибыла в клуб в усиленном варианте, человек тридцать и этничные грузины были в их числе, не более пяти человек. Ребята разной комплекции, но были и крупные особи, встречаться с ними в рукопашной хотелось не очень, но «назвался груздем, полезай в кузов». Они бы, конечно, нас замесили, нас было не более 15 человек, но когда началась драка молодые лейтенанты, находившиеся в клубе нас активно поддержали, так что из зала «непрошенных гостей» выносили на кулаках и ногах. Досталось и нам, но это не главное, главное курсанты завоевали авторитет не только среди местных, но и среди офицеров гарнизона. Положенное количество наведений нам командование обеспечило и инструктора из числа подготовленных ОБУ, отнеслись к нам по доброму, без выпендрона, в отличие от Уч –Аральских ОБУ, по прибытии нас уже к новому месту службы в качестве офицеров.
Свободного времени у нас было более чем достаточно, и мы старались использовать его на все сто. Практически каждый день поездка в Поти, чтобы окунуться в Чёрном море и пивком побаловаться в своё удовольствие. Зашли мы с Серёгой Каляда в местный пивбарчик, жара, влажность под сто процентов, жажда мучает. Мы уже были наслышаны, что сдачи с рубля местныё торгаши не отдают, по – этому платить им надо под расчёт. В кармане у меня были три советских рубля одной купюрой. Я без задней мысли подал их торговцу и попросил пару кружек пива. Владелец пивной лавки, я не ошибся именно владелец, подал нам пару кружек разливного и приступил к обслуживанию следующих клиентов из очереди. Уважаемый, хозяину лавки было наверняка за пятьдесят, вы забыли вернуть мне сдачу с трёх рублей? «Праходы, не мешай торговли». На какое – то мгновение я потерял дар речи от такой наглости хозяина. Затем во мне проснулась праведная ярость, десять рублей восемьдесят копеек нам платили в месяц курсантских. А не жирновато ли будет дедок два рубля сорок копеек навару с одного клиента? «Я тэбэ сказал праходы», не унимался дед. Сергей Коляда залпом утолил жажду и бросил кружку на стойку. Так дед, верни деньги. Его тон ничего хорошего хозяину не сулил. Дедок, что то пробормотал по - грузински и из подсобного помещения вышел невысокий, с голым торцом похожий на шкаф второй грузин. «Идэм со мной», обратился он к Сергею. Сергей Коляда, со свойственной ему раскачивающейся походкой пошёл вслед за «шкафом». Я на мгновение представил, как сейчас этот «шкаф» будет ломать Сергея, и испугался уже за него. Схватив две пустые пивные кружки со стойки, что стояли перед хозяином, я вбежал в подсобку. Картина, представшая передо мной, нет, не испугала, просто обескуражила. В самом центре довольно просторного подсобного помещения возвышалась деревянная колода для рубки мяса. С одной стороны колоды стоял «грузинский шкаф» с ножом для разделки туш, нож по своим размерам мне напомнил узкий меч. По другую стороны колоды с гордо поднятой головой и язвительной усмешкой на губах стоял Коляда. Эта усмешка Сергея Коляда действовала на «грузинский шкаф», как красная тряпка на быка, и по настрою «шкафа» я понял, что он уже был готов использовать весь свой арсенал по предназначению. Я же приготовился запустить первую пивную кружку в «шкаф с ножом», но старый грузин последовавший за мной, что то гаркнул по - грузински, и мне на русском языке с типичным грузинским акцентом говорит, «пайдом, забэры дэньги». Серёга идём, он отдаёт деньги. Мы вышли из подсобки, хозяин пивной мне возвратил три рубля со словами, «возмы и больше суда никогда нэ приходы».
Ну и козёл же! Возмущался Сергей Коляда. Да мы этот гадючник стороной за три километра будем обходить. И что же меня удивило больше всего в Грузии в 1974 году? Это наличие частной собственности в сфере услуг и торговле. Мне это живо напомнило советский НЭП, но в СССР Иосиф Виссарионович его отменил ещё в 1929 году, а вот в советской Грузии, специальным декретом он сохранил частную собственность в сфере торговле и оказанию услуг населению. В указанные мною годы в Грузии было великое множество частных торговых точек и всевозможных мастерских по пошиву одежды и обуви и других мелких ремесленных предприятий. Естественно многие жители Грузии ещё в советское время накопили капитал и приобрели опыт работы в так называемой рыночной экономике, ( типа, не возврат сдачи с трёх рублей или Чубайсовский вариант в современной России). Но не только граждане Грузии занимаются предпринимательской деятельностью и торгуют на рынках России, нет, извиняюсь, торгуют на рынках, конечно, русские женщины, от безысходности и безработицы, а вот хозяевами у них в основной массе являются представители кавказских народностей. Отраслями же Российской экономики в приоритете руководит богом отмеченный народ. Ничего не имею против, если бы Российская экономика была на высоте, не хочу развивать эту тему, чтоб меня не обвинили в экстремизме.
Побывав в Грузии на стажировке, я сделал для себя вывод, не смотря на тёплые и благоприятные климатические условия, отношения с местным населением у военных складывались далеко не тёплыми. Мой однокашник по 23 классному отделению Николай Алексеев после выпуска из училища был распределён для дальнейшего прохождения службы на упомянутый выше аэродром Миха – Цхакая. Повстречав его в Липецке, на курсах повышения квалификации, я получил от него информацию лишний раз подтверждающую о наличии негативной составляющей жизни в Грузии. Его жена, молодая светловолосая женщина, как магнитом притягивала похотливых грузинских мужчин. Одной женщине её типажа в городе появляться было совсем не безопасно, горячие грузинские парни на ходу могли сотворить такое, что несчастная женщина и опомниться не успевала. По этой причине Николай во всех походах в город всегда сопровождал свою жену. Но наглецы встречались такие, что при «живом» муже пытались делать женщине интимные предложения или делали это умышленно, с целью спровоцировать военного на драку. В Миха – Цхакая я познакомился с местным парнем по национальности мегрел. Он был на 2 -3 года младше нас и в поездках по городу и в Поти, и в горы, где он нам показал множество старых и заброшенных крепостей бывшего государства Мингрелия. Нам он был полезен как гид, тем более он неплохо знал обычаи и особенности жизни народностей Грузии. На заданный мной ему вопрос, кто такие мегрелы? Я получил ответ, доподлинно характеризующий данный этнос. Мегрелы, это «висший сорт грузин»
Закончилась наша стажировка в Грузии, и мы вернулись на базу. Впереди выпускные экзамены, подготовка, нервотрёпка и всё остальное в этом духе. В пятницу, в предвыходной день майор Потапов меня пригласил в канцелярию роты и сделал предложение, которое меня несколько удивило, не изъявлю ли я желание ещё раз, уже крайний сходить в караул? Я категорически отказался, сославшись, что за четыре года службы, свои караулы я уже отстоял. Не ожидав категорического отказа, командир роты пытался давить мне на психику, мол ты уже почти офицер и должен проявлять большую сознательность. Извините товарищ майор, если как вы выражаетесь, я почти офицер, но вы им являетесь уже давно. Я соглашусь пойти в караул, только вместе с вами. Вы свободны, товарищ курсант, в раздумье изрёк майор Потапов. Мне была написана отличная выпускная характеристика, но с маленьким штрихом грязи «иногда может быть грубым».
ГОЛУБОЙ КАРАНТИН
Голубой карантин – это время после сдачи государственных экзаменов и ожидание приказа министра обороны окончившим четвёртый курс курсантами присвоение офицерского звания лейтенант. Мы все понимали, что уже перестали быть курсантами, но по выше указанной причине мы ещё не стали офицерами. Это двойственное состояние и вынужденная бездельщина подвигала нас на сотворение множественных глупостей. Кто первым догадался бомбить женский персонал идущих на работу и с работы, целлофановыми пакетами, доверху наполненными водой уже не знаю. Но этот с нашей точки зрения юмор приобрёл огромную популярность. Целлофановые пакеты взрывались как мини бомбы, окатывая водой прохожих с ног до головы. Жалобы пострадавших нашему командованию результатов не давали. А что мы можем с ними сделать, они без пяти минут лейтенанты?
Мы основательно готовились к часу Х, когда женский персонал шествовал на работу или на обед. Заготовленные заранее 30 – 40 пакетов в ожидании томились на подоконниках и мы то - же в ожидании ШОО. И наконец, каблучки застучали по асфальту, к бою звучит команда, и когда девушки поравнялись с окнами нашей казармы, началась атака. Пакеты рвались как настоящие бомбы, изрыгая четырёх – пяти метровые столбы воды. Крики, писк молодых женщин и девушек, приводил нас в восторг. Но вскоре девушки поняли, что от казармы балбесов держаться надо подальше и стороной обходили наше теперь уже временное пристанище.
Скукотище страшная, лишили нас девчонки последнего развлечения. Но приятель мой Сергей Коляда был на выдумки мастак. Слушай, говорит он мне, у Яценко Николая в тумбочке стоит уже год армейская дымовая шашка. Давай её подожжём и запустим в комнату помощника дежурного, Женя Шпиц сегодня дежурит, устроим ему хохму. Я был совсем не против, устроить хохму хитропопому Шпицу, но стащить дымовую шашку у Яценко мне казалось неудобным. Ну чего ты «писаешь». Жди я сейчас. Сергей открыл тумбочку, вытащил дымовую шашку, и мы с Сергеем спустились на первый этаж, где располагалась комната помощника дежурного. Дымовая шашка долго не загоралась, но наконец, короткий бикфордов шнур зашипел и побежал красненьким огоньком. Открывай дверь, командует Сергей. Я рывком распахнул дверь, Сергей швырнул под кровать уже начавшую дымить ярко оранжевым дымом шашку. Ты видел, Женька на кровати, может, спит, надо разбудить? Я громко хлопнул дверью, а Сергей несколько раз ногой грохнул об дверь, всё уходим. Мы вышли из казармы и направились в курилку. И вдруг с криком «пожар» Женя Щпиц ласточкой выпрыгнул в открытое окно первого этажа. Классный прыжок, оценил Коляда, да недаром Шпиц в юности был хорошим вратарём, вспомнил я. Из открытого окна дежурки валил густой оранжевый дым. Мы, кажется, перестарались, говорю Сергею. Идём, шашку надо выбросить на улицу, говорит Сергей. Мы спешно забежали в казарму, открыли дверь в комнату помощника дежурного, оранжевый дым как в вытяжную трубу потянуло по лестничной клетке на второй этаж. Коляда ногой выкинул дымовую шашку в коридор и хотел руками забрать её, чтобы выбросить подальше от казармы. Шашка была горячей, и Сергей воспользовался своей и моей пилотками. Он отнёс дымящуюся шашку за курилку и бросил в абрикосовом саду. Повезло, нас никто не видел. Мы поднялись на второй этаж. Несмотря на открытые окна, оранжевый дым заполнил весь второй этаж казармы и плохо выветривался. Пришедший из столовый народ просто негодовал. Знать бы кто это устроил, мало им бы не показалось. 43 года спустя я рассказал об этой неуместной шалости. Извините Ребята, мы сами не ожидали, что всё пойдёт не так.
Выпускной
Новая лейтенантская форма, сидела на новоиспечённых офицерах как влитая, мастера подгоняли форму на совесть, каждый шофчик на месте, каждая складка отутюжена. Офицерскую форму и вещевое имущество, полученное на складах, пришлось отправить домой багажом, унести всё это на себе было просто невозможно. Утром нам выдали офицерскую зарплату, вместе с отпускными получилась солидная сумма, первый раз мы держали такую сумму в руках. Старшие товарищи, заранее предупредили нас, чтобы по дороге в отпуск спиртным не увлекались и вообще вели себя в дороге по внимательней, в противном случае можете остаться без пятака на автобус.
К выпускному вечеру накрыли столы на втором этаже Багеровского дома офицеров, столы сервированы скромно, но не без вкуса, чувствовалась рука профессионалов. Всё как обычно праздничные речи, тосты, за молодых офицеров, и ответные благодарственные речи командному и преподавательскому составу. Далее обычная пьянка, типа я тебя уважаю, и ты меня уважаешь, и вообще мы с тобой уважаемые люди. Пьянели быстро, накануне вечера по привычки заглотали по 750 граммов вина «кокур». Мой приятель Коляда, несколько увлёкся водочкой, и его развезло, сразу потянуло на подвиги. Всей компанией вышли подышать вечерним Крымским воздухом. На беду и командир взвода лейтенант Клубничкин появился в поле зрения Сергея Коляды. В их отношениях был полный антагонизм, Клубничкин был уверен сам и уверял руководство, что курсант Коляда, по его мнению, раздолбай, отличником быть не может, хотя Коляда практически по всем предметам имел отличные оценки.
Увидев Клубничкина, лейтенант Коляда вмиг «съехал с катушек». Он скорым шагом направился в его сторону, мы даже не сразу поняли, что он его бить направился. Лейтенант Клубничкин находился в кругу новоиспечённых офицеров и те пытались остановить Коляду, один из них лейтенант Нечаев после перелома ноги, ещё ходил, опираясь на палочку, так эту алюминиевую клюку он изрядно погнул о голову Коляды. Но Серёга ничего не чувствовал, ненависть к командиру взвода была настолько сильна, что его не могли остановить трое наших выпускников. И вдруг офицерский патруль возглавляемый майором Аристовым, он был нашим преподавателем, и его курсанты уважали за весёлый нрав, строгость и справедливость, за добросовестное отношение к своему преподавательскому труду. Увидев майора Аристова, Сергей Коляда перестал сопротивляться, подчинился патрулю и пошел вместе с ним. Я понимал, что с майором Аристовым можно договориться, чтобы он отпустил Сергея, не закрывая на гауптвахту поддатого лейтенанта. Когда я догнал патруль, который уводил Коляду, то услышал, как Сергей объяснялся с начальником патруля. «Товарищ майор я всегда вас уважал и сейчас уважаю, отпустите меня». «Товарищ майор отпустите его, я его отведу спать», это уже я вмешался в ситуацию. «Ладно, забирай его и лучше, чтобы он сегодня не появлялся в районе дома офицеров », согласился майор Аристов.
Идём, я тебя доведу до квартиры Никифоровых, мне Сергей Никифоров оставил ключи от их съёмной квартиры, обратился я к Сергею Коляда. Коляда согласился, и мы уже направились в сторону дома, где находилась указанная квартира. Но нашу беду, мы нос к носу столкнулись с группой офицеров, среди которых был и Клубничкин. Всё началось снова, Коляда бросился к лейтенанту Клубничкину, его перехватили наши ребята и не весть откуда появившийся подполковник Посмитный- бывший наш комбат. Он крепко прихватил Коляду сзади за пояс и кричал « вызовете сюда патруль». Мне ничего не оставалось, как подхватить комбата, высоко его поднять и бросить на клумбу. Извините товарищ подполковник, по – другому, вы бы не отпустили Коляду. Я схватил под руку, уже едва соображавшего Сергея и мы побежали в тёмные кварталы. После спринтерского бега Сергею стало совсем плохо, его вывернуло просто наизнанку. Я довёл его до квартиры Никифоровых, уложил на диван, Сергей сразу же провалился в глубокое забытье, только лёгкое сопение сообщало о его глубоком сне. Я взглянул на часы, обе стрелки перешли за двадцать четыре, чертыхнувшись в адрес своего приятеля, который украл у меня этот вечер, всё же решил зайти в холл, откуда неслась зажигательная мелодия. Ребята отрывались по полной программе. И здесь немало было изрядно поддатых и лейтенантов и четверокурсников из офицерских семей. Я обратил внимание на молодую симпатичную особу, муж которой курсант 113 классного отделения, был близок к теперешнему состоянию Коляды. Он мерзко корячился перед своей миловидной женой, зависая на шее своих знакомых барышень. Я пригласил молодую женщину танцевать, она пыталась незаметно смахнуть слезу и пошла со мной. Два танца подряд мы были вместе… и всё, вечер закончился. Женщина повела домой своего блудливого мужа, а я пошёл досыпать оставшуюся часть ночи в казарму.
В ОТПУСК ДОМОЙ
Утром следующего дня я уезжал в Борисоглебск, это перед убытием к постоянному месту службы. Меня распределили в город Алма –Ата. На перроне вокзала мы распрощались с Сергеем Коляда на 42 года, его распределили в Читу. В последний раз по заведённому обычаю мы выпили по бутылке хорошего Крымского вина, ещё по курсантской привычке из горла не отрываясь залпом. Сергей оставался, как он мне объяснил, у него ещё остались незавершённые дела. Я легко поднялся в вагон, помахал рукой Сергею на прощанье и укатил домой. Попутчиков из своих у меня не было, с незнакомыми людьми, общаться не хотел. Надо было побыть одному, осмыслить произошедшие события, определиться в своих дальнейших действиях. Я ещё не знал, Алма – Ата это хорошо или не очень? Конечно, те, кто выписывал мне предписание, знали прекрасно все аэродромы базирования истребительной авиации в Казахстане. Мне тогда было всё равно, куда меня направят служить. Было трудно представить, что на юга востоке нашей страны, есть такие богом забытые места, как Уч –Арал, Жангиз -Тобе, Аягуз. О бытовых условиях проживания офицерских семей на этих точках я уже рассказывал, конечно, если повезёт получить хотя бы такое жильё. Но это стало понятно только по прибытию к новому месту службы. Я не понимал курсантов, которые откровенно «шестерили» перед командованием и преподавателями, в надежде выпросить тёплое место службы, это кто не имел других связей. Блатные курсанты, тёплые места прохождения службы, себе давно зарезервировали (Германия, Венгрия, Чехословакия, Польша). От безрадостных мыслей, начало клонить ко сну, сказалось выпитое накануне вино. Разобрав постель, я запрыгнул на свою вторую полку, предварительно повесив на плечики свою парадную форму. Документы, деньги положил под подушку и заснул безмятежным сном. Проснулся ночью, от постороннего шума, не могу понять, где я, темно вокруг и только монотонный стук колёс? И вдруг, как током ударило, это вспомнил нравоучения командира роты. В дороге не пейте, можете остаться и без документов и без денег. Лихорадочно сунул руку под подушку, слава богу, кажется всё на месте. По телу прошла сладостная нега. Всё закончилось, более чем четырёхлетняя армейская муштра, нескончаемые экзамены, караулы, наряды, всё позади. Впереди, тогда казалось, такая счастливая офицерская жизнь. Но всё это только казалось.
МЕСТЬ ОТЛИЧНИКА
Сергей Коляда остался в Багерово ещё на сутки только с одной целью, отмстить командиру взвода Клубничкину. И он попался, Сергей был вместе с Александром Камышевым. Камышев не остался в стороне и активно поддержал Коляду. Результатом избиения, у Клубничкина оказалась сломана рука и ключица, помимо кровоподтёков на лице. Эти подробности я узнал ровно через год , от прибывших в Уч - Арал выпускников нашего училища 1975 года. Командованием ОПШ был отдан приказ коменданту и армейскому патрулю задержать лейтенантов Коляда и Камышева на территории гарнизона. Не знаю, как выпутывался из этой неприятной истории Александр Камышев, его я больше не встречал и информации от сослуживцев о нём не имел. Сергей же Коляда без дальнейших приключений не уехал к новому месту службы. Его чемодан с вещами оставался в комнате офицерского общежития, где он остановился на сутки. В фойе общежития после инцидента постоянно дежурил патруль, так что Сергею в общежитии появиться было невозможно. Друзья выручили Сергея Коляду. Сергей Никифоров, он из нашей компании, договорился со своей женой, она работала в офицерском общежитии, чтобы открыла ему комнату Коляды. Связав простыни Никифоров, спустил чемодан Коляды с третьего этажа, где его принял Коляда и, поблагодарив Никифоровых за помощь, убыл в Керчь, чтобы его не перехватили на железнодорожном вокзале в Багерово. Ну, прямо как по сценарию детективного романа Сергей Коляда покидал стены родного училища. Сергей Коляда после выпуска распределён служить в Монголию. Жизнь и служба его не баловала, он также как и большинство из нас поменял несколько мест службы. Уже в качестве штатного руководителя полётами был направлен в Чечню на аэродром Грозного, сразу после заключения Хотовьюртовских соглашений. Он принимал наши транспортные борта под эвакуацию груза – 200 и отправлял их на Родину в последний путь. Военную форму не носил, было небезопасно, носил всегда спортивную форму, под одеждой офицерский ремень со штатным Макаровым и пара гранат Ф – 1. Чеченские военные, охранявшие аэропорт, примелькавшегося русского военного узнавали и без формы. Не прочь и подшутить были над ним, отслеживая через прицел снайперской СВД. Когда Сергею наскучили шутки воинственных чеченцев, он отстегнул гранату Ф-1, вытащил чеку и показал её целящемуся в него чеченцу. Тот, увидев действия подполковника Коляда, опустил оружие и, помахав рукой, крикнул «русский это шутка». Плохо пахнула эта шутка, радиус поражения осколками ф-1 до 200 метров, а действующий аэропорт переполнен гражданскими лицами, в том числе чеченскими женщинами и детьми. Сергей Коляда и сейчас жив и здоров, через 42 года мы с ним встретились в Борисоглебске на юбилейных мероприятиях выпускников училища. Не теряю надежды, что эта наша встреча была не последней.
18.01.16 г. Виктор Тельпов.