Савелия Игнатьевича разбудил телефонный звонок. Он, сильно кряхтя, взял трубку и произнес грустным голосом:
-Алле… Да, дочка, здравствуй... Как мои дела? Да, ничего… Помаленьку... А ты как?..
Савелий Игнатьевич, слушая ответ дочери, широко зевнул, а потом спросил:
-Катерин, ты ко мне в субботу приедешь? А? Что мне привезти?
Савелий Игнатьевич на секунду задумался, потом вздохнул и сказал еще более грустным голосом:
-Да, ничего мне дочка не надо…
И помолчав пару секунд, тихо проговорил:
-Вот только что-то курицы гриль так хочется…А? Привезешь? Ой, спасибо большое! – чуть более радостно сказал Савелий Игнатьевич и осторожно добавил:
-Знаешь, мне бы еще перцев фаршированных…
Услышав утвердительный ответ дочери, Савелий Петрович еще больше повеселел. Но, пересилив себя, чтобы дочка не заметила слишком сильной радости в его голосе и ничего не заподозрила, он снова грустно проговорил:
-Катюш, а у твоего Василия нет старых ненужных галстуков? А? Мне они зачем?
Савелий Игнатьевич слегка поморщился от последнего вопроса. Но не желая говорить дочери правду, что он хочет хорошо выглядеть перед знакомыми женщинами, соврал:
-Да, в ветеранский ходить не в чем…Совсем я поизносился…
Услышав от дочери очередной утвердительный ответ, Савелий Игнатьевич радостно закивал головой и произнес:
-Вот, спасибо тебе дочка! Спасибо, что не забываешь старика-отца! А? Что? – Савелий Игнатьевич прислушался, что говорит дочь и сказал:
-Да, мне без разницы какого цвета галстуки будут... Да! Ну, все, пока!
Савелий Игнатьевич положил трубку и взял с тумбочки сигареты. Он закурил одну, глубоко затянулся и, закрыв от удовольствия глаза, откинулся на подушку. Открыв глаза, он случайно посмотрел на книжную полку туда, где Катерина поставила фотографию его покойной жены в золоченной рамке с черной ленточкой на одном уголке. Жена с фотографии смотрела на Савелия Игнатьевича с таким укором, что он даже поморщился. Тонкие губы жены Светланы на фотографии были плотно сжаты, глаза в больших черных очках строго смотрели прямо на него, и ее лоб, как обычно, был сильно нахмурен. Савелий Игнатьевич прекрасно помнил, как Светлана запрещала курить ему натощак, да еще и в комнате. Вечно он должен был, как прокаженный, выходить на маленький захламленный балкон, чтобы покурить.
Савелий Игнатьевич, зажав в зубах сигарету, поднялся с кровати и медленно подошел к книжной полке. Пару секунд он раздумывал, потом взял фотографию своей жены и сунул в самый верхний ящик комода. “Если дочка спросит, почему я убрал фотографию, скажу ей, что мне было тяжело и грустно на нее смотреть,” – подумал он и пошел на кухню…
...Через сорок минут Савелий Игнатьевич, устроившись на кухне за столом, завтракал только что пожаренной курицей с картошкой. И при этом с каким-то странным удовольствием он думал, как была бы недовольна его покойная жена, зная, чем теперь он питается! Никаких больше ненавистных каш, которые по утрам готовила Светлана, никаких постных безвкусных супов на обед и паровых овощей с котлетами на ужин! Хватит! Теперь Савелий Игнатьевич на завтрак и на ужин ел жаренные мясо, курицу и рыбу с гарнирами, в обед – жирные наваристые супы. И водочкой баловался каждый день. Когда жена была жива, она и по праздникам-то Савелию Игнатьевичу выпить много не давала! А уж такую вольность, как пить водку в обычный день, Светлана Савелию Игнатьевичу вообще не позволяла! Но теперь она умерла, и Савелию Игнатьевичу больше никто не мог запретить пропустить рюмочку-другую водочки в обед и даже иногда и на ужин! И деликатесы Савелий Игнатьевич начал покупать себе не только на праздники, как это было раньше, но и в обычные дни. Жили они с покойной женой довольно скромно, денег ни на что лишнее не тратили, и потому у Савелия Игнатьевича на сберкнижке была накоплена довольно приличная сумма. И теперь уже никто не мешал ему этими деньгами воспользоваться и побаловать себя сколько его душе угодно! ...
А на выходные к Савелию Игнатьевичу приезжала его дочь Катерина. Она привозила ему разных вкусностей и убиралась в квартире. Катерина жалела своего недавно овдовевшего отца и исполняла любую его прихоть. Савелий Игнатьевич, прекрасно понимая, что это не будет длиться вечно, без зазрения совести пользовался дочкиной добротой и жалостью…
…Вдруг в дверь кто-то настойчиво позвонил. Савелий Игнатьевич, недовольно кряхтя, прервал свой завтрак и шаркая тапочками по паркету, пошел открывать. За дверью стоял местный дворник Атабек со своей женой. Савелий Игнатьевич сказал им:
-Здрасьте!
И широко открыл дверь, впуская гостей. Атабек с женой вошли и стали снимать обувь. Но Савелий Игнатьевич, видя это, быстро проговорил:
-Нет, нет, не снимайте! У меня не убрано…
И добавил через секунду:
-Катерина, дочка моя, завтра приедет и уберётся хорошенько…
После этих слов Савелий Игнатьевич по-хозяйски показывая рукой в сторону комнаты своей покойной жены, сказал Атабеку с женой:
-Проходите в комнату, смотрите кровать, не стесняйтесь…
Жена Атабека, бойкая и активная женщина, подперев руки в бока, сразу пошла в комнату. Атабек, смущенно опустив глаза, медленно пошел за ней. Савелий Игнатьевич тоже вошел в комнату и сразу спросил:
-Ну, как? Будете брать?
Жена Атабека посмотрела на кровать покойной жены Савелия Игнатьевича и промолчала. Савелий Игнатьевич, которому не терпелось скорее заключить сделку и вернуться к оставленному завтраку, решил ускорить процесс. Поэтому он предложил:
-Вы прилягте на кровать! Посмотрите, какая она удобная! И ведь новая совсем! Покойная жена моя, Светланка, и спала то на ней всего года три…И продаю я ее совсем недорого… Где вы такую еще купите?..
Жена Атабека после этих слов присела на кровать, слегка пощупала матрас и заявила:
-Скинь еще пятьсот рублей, тогда возьмем!
Савелий Игнатьевич слегка крякнул, услышав такое предложение, потом с минуту думал, почесывая в затылке и, наконец, сказал:
-Ну, хорошо.
И добавил:
-Когда кровать заберете? А то я диван поскорее хочу купить. И два кресла…
У жены Атабека явно был заранее заготовлен ответ на этот вопрос, потому что она, не задумываясь, решительно ответила:
-Сегодня же вечером, после шести.
Савелия Игнатьевича явно устроил такой ответ, потому что он быстро закивал головой и радостно проговорил:
-Отлично!
И уточнил на всякий случай:
-А деньги тоже вечером принесете?
Жена Атабека громко сказала:
-Да!
И быстро вышла из комнаты. Атабек на прощание протянул Савелию Игнатьевичу руку и сказал, все еще смущаясь:
-До вечера!
Савелий Игнатьевич попрощался с ним и его женой, закрыл дверь и пошел на кухню доедать завтрак. Он быстро съел курицу с картошкой, выкурил еще одну сигарету за чашкой крепкого кофе и начал одеваться, чтобы поехать в мебельный магазин выбрать себе новый диван и кресла. Он хотел переделать спальню покойной жены в уютную гостиную, где можно было бы не только принимать гостей в лице знакомых женщин, но и кушать, развалившись перед телевизором в кресле, чего бы ему никогда не разрешила Светлана.
Савелий Игнатьевич вышел на улицу и бодро зашагал к метро. Он радовался тому, что наконец-то сбываются все его мечты! Как долго он этого ждал! Ведь Савелий Игнатьевич по настоянию своих родителей рано женился на хорошей и хозяйственной девушке, которая на проверку оказалась настоящим диктатором. И вырвавшись на свободу из родительского дома, Савелий Игнатьевич сразу попал в еще более цепкий капкан в лице своей теперь уже покойной жены. Всю свою семейную жизнь Савелий Игнатьевич прожил под строгим, почти тотальным контролем Светланы среди сплошных запретов и догм. И вот три недели назад, когда жена умерла, Савелий Игнатьевич обрел свободу! Савелий Игнатьевич прекрасно понимал, что он уже старик, жить ему осталось не так уж и много. Но не смотря на это, он больше не хотел терять времени и полностью насладиться всем тем, о чем так долго мечтал!.. Савелий Игнатьевич шел по улице. Пели птицы, дул легкий ветерок. Весна была на улице. Но главное было не это. А то, что в душе Савелия Игнатьевича наконец-то наступила такая долгожданная весна…